Хорошие парни, эти югославы...

Прошло 2 года с тех пор как Сергея приняли в сборную СССР. За это время многое изменилось. Вместе с ребятами они стали чемпионами Европы и мира, завоевали бронзу на Олимпиаде в Мехико. Хотя, надо сказать, бронзе Белов не сильно радовался. А еще пришлось оставить родной «Уралмаш» и перейти в ЦСКА. К Москве он привыкал тяжело. Слишком много суеты, шума... Товарищи по команде Сергея уважали. Однако чувствовалось, что им не по душе его молчаливость и нелюбовь к вечеринкам. Спасали тренировки и учеба на заочке в универе. Но не может ведь человек заниматься постоянно. Единственным, кто понял Белова, оказался Паулаускас. Правда, далеко не сразу. После незабываемой первой тренировки Модестас еще почти месяц не то, чтобы игнорировал Сергея, но старался избегать его общества. Сблизиться им помогла привычка задерживаться допоздна (тетя Нюра лично разрешила) и неожиданное решение Гомельского поселить их вместе во время соревнований в Испании. Тут и выяснилось, что и интересы у них общие, и взгляды на жизнь. А окончательно настоящими друзьями они стали после дня рождения Прийта Томсона. Сергей уже собирался отказаться от очередного приглашения в ресторан, но, узнав повод, с удовольствием его принял. На удивление, было весело. Белов даже позволил себе пару бокалов шампанского и один танец с симпатичной девушкой Леной. Однако чувство долга не покидало его и по праздникам. Ровно в 22.00 он со всеми попрощался и пошел по улице Горького в сторону «Маяковской». -Белов, стой! К нему бежал Паулаускас. Он явно шампанским не ограничился. -Ух, еле догнал. -Что-то случилось, Модестас? -Нет. Я тут вспомнил, что забыл тебе кое-что сказать. -Ну? - Белов, ты только смотри не возгордись. Короче... с сегодняшнего дня можешь считать себя моим другом, - скороговоркой выпалил Паулаускас. -Да пошел ты, Модя. -И пойду, Серега, но только вместе с тобой. Паулаускас развернулся и довольно бодро зашагал обратно в ресторан, оставив растерянного Белова стоять посреди улицы. Однако виделись они все равно не так часто, как хотелось бы. Модестас отказался бросать родной «Жальгирис». *** В честь отъезда Паулаускаса на сборы друзья из «Жальгириса» и института физкультуры закатили ему пышные проводы. Ломанули загород. Там, на берегу Нямунаса, разожгли костер, накрыли стол, включили переносной радиоприемник. Во время обеда почти все разговоры были о сборной и предстоящем чемпионате мира в Белграде. Потом танцевали. А когда устали – расселись вокруг костра. Юрате, однокурсница и главная соратница Паулаускаса, заиграла на гитаре. Модестас пел. Смеркалось, но расходиться не хотелось. - Юрате, пойдем прогуляемся. -Давай. Вскоре голоса и песни остались где-то вдалеке. -Провожают так, будто на другой конец света уезжаю, - усмехнулся Модестас. -Тебе не нравится? -Почему? Теперь мне долго будет не до развлечений. Гомельский в этом сезоне с нас три шкурки снимет. Присядем здесь? Паулаускас снял пиджак и расстелил его на песке. -Вот бы отсюда никуда не уезжать. Хорошо, что хотя бы сборы в этом году в Литве проходят. -Модя, а может пора завязывать с баскетболом? У тебя ведь все возможные медали и титулы есть. -Не, золотой олимпийской медали еще нет. А потом как это, завязывай? Не могу я так подставить ребят и тренера. Знаешь, они мне даже иногда снятся. - Мне ли не знать, - весело рассмеялась девушка. - И ты не представляешь, как это здорово – играть в баскетбол. Выходишь на площадку, болельщики кричат. Мяч в игре. Кто-то из товарищей дает пас. Модестас вскочил. Он не на шутку взволновался. Голос его стал громче, жестикуляция активней. - Бежишь к кольцу. Трое, а то и четверо противников преследуют тебя. Бросок... Он подпрыгнул, вскинув руки так, будто в них был настоящий мяч. - И промах, - завершила за него Юрате. -Да... промах. Паулаускас медленно опустил руки и устало сел рядом с девушкой. Лицо его было задумчивым и слегка печальным. -Модя, а ты кого-нибудь сейчас любишь? -Конечно. - Мне, кажется, я тебя немного люблю. - И я тебя люблю, Юрате. Паулаускас опять вскочил, подхватил девушку на руки и начал кружиться. -Ай, уронишь! -Тебя люблю, маму, баскетбол, Серегу Белова! Это вам только кажется, что я бесчувственная сволочь. -Дурак ты, Паулаускас.