***
Чангюн холодным взглядом покрывает волшебный лес, направляясь куда-то вдаль и шурша опавшими голубыми листьями, наступая на них босыми пятками и зарываясь в редких кустах неизвестных ягод. Касается свисающих золотых гирлянд кончиками пальцев и улыбается, когда они, получив тепло прикосновений, переливаются, а потом снова желтеют. На фоне всего этого совсем не пение птиц, а какая-то песня. Песня, которая уничтожает волшебный мир.***
Кихен мягко улыбается, играясь с покрасневшими от ничего ушами младшего и напевая что-то под нос. Чангюн ещё спит — это не удивительно, Кихен знает, что младший провел всю ночь за экраном мобильного телефона, но ничего сделать не может, кроме как пригрозить ему лишением электронной игрушки. Можно забрать. Но Кихен этого не сделает. — Эй, ты собираешься вставать? — Ещё минуту, хен. И минута проходит. И Кихен смотрит на Има уже с недовольством во взгляде, но ничего не сделает, лишь бы младшему было лучше. Кихену хочется лечь рядом и обнять, напевая случайную песню из недавно просмотренной дорамы на ушко и изредка целуя младшего в шею, но кровать не создана для них двоих. Чангюну хочется чувствовать объятия и мягкие поцелуи Кихена и слушать его сладкий голос.. Но кровать не создана для них двоих. Вместо этого Кихен сидит на коленках рядом с кроватью и спящем на ней тонсэне, изредка ноющем и жмурящимся от щекотливого пера, которым старший водит по бархатной коже. "И не лень ему со мной возиться? - мысленно спрашивает самого себя Чангюн, пока старший поправляет свалявшееся на полу одеяло и снова накрывает соседа.- Бедный хен.. Он вообще спал сегодня?" Чангюна не заботит то, что сам он не спал всю ночь. И плевать он хотел на собственные мешки под глазами и сонливость каждодневную, для него важнее было знать, что хен отдохнул. Но хен никогда не успокоится, пока не удостоверится в том, что младшему будет хорошо, именно поэтому торчит часами у плиты, поэтому до блеска каждый уголок комнаты натирает, поэтому сам ночью не спит и гремит в соседней комнате, ванной или на кухне, не важно где, но старается сделать все как можно тише.. Главное, чтобы младшему было хорошо. — Я приготовил кое-что для тебя, пока ты спал.. Чангюн не понимает, намёк ли это на то, что он наглеет и спит днями или Кихен действительно что-то приготовил от нечего делать, что радует, ведь готовке старшего могли позавидовать и самые знатные рестораны Сеула. По крайней мере, так думает Чангюн. И, как обычно, остаётся прав. Прав и сыт. А Кихен доволен. Как обычно смотрит на младшего и улыбается, думая сам не зная о чем, но точно не о своём состоянии. Чангюн любит нежные гляделки Кихена, но остаётся против того, что старший забывает о себе, поэтому ворчит, осуждает за то, что Ю не ест вовремя, за то, что не отдаёт себе хотя-бы час отдыха или на крайняк спокойный сон, который Кихен давно уже не видел, ведь спит он обычно 3 часа, а потом носом клюёт. Чангюн снова ворчит. Но, как бы то ни было, они всегда остаются вместе. Понимают, иногда шалят, кидаясь друг в друга мягкими перьевыми подушками, обижаясь, а потом, словно дети, возвращаясь друг к другу и обнимаясь, показывая свои чувства. Чангюн всегда обнимает Кихена со спины и зарывается носом то в плечо, то в шею — как получится, главное ощутить тепло своего любимого хена. Кихену это нравится, ведь время, которое они проводят вместе - бесценно. Особенно прекрасны выходные вечера. Кихен устало падает на диван в гостиной и откидывается на спинку, специально не разводя ноги, ведь через какое-то время на них устраивается темноволосый щеночек и довольно улыбается, когда парень перебирает пряди его волос. Помимо Кихена, у Чангюна есть ещё одна слабость. — Кихен-а, — хрипло произносит юноша, поворачиваясь лицом к лицу старшего и поудобнее устраивая голову на его ногах, — спой для меня.. И Кихен не может отказать. Не может сказать нет, хоть и безумно смущается, никогда не показывая свой голос другим, а только иногда перебирая ноты при мытье посуды или, например, готовке. Кихеновский голос без сомнения прекрасен и сладок, до дрожжи. Чангюн не понимает, почему старший всегда румянцем покрывается и в барана превращается, отказываясь, но в конечном итоге исполняет для него песню. Их любимую песню. Их песню. Такая повседневность спасает их от серой дыры, которая существует отдельно от них, за пределами квартиры. Здесь слишком много тепла и любви, слишком много нежности и спокойствия, но это остаётся на плечах лишь двоих - Чангюна и Кихена. Маленького озорного щенка и хитрого рыжего лиса, голос которого сражает наповал. Они живут в своём мире. Мире, в котором их любовь никто не украдёт. Мире, в котором их песня никогда не закончится и все обычное будет казаться волшебным.