Синяя вечность

      — А ты умеешь говорить по-русски? Я никогда не видела иностранцев, которые знают русский язык. А общаюсь впервые! — выразила свой искренний восторг Наташа, и её глаза в тот миг горели как сотни искр на волнах под лиловым небом, и голос её звучал так же звонко, как плескалась вода у её голых девичьих ножек.       Спали пароходы, дремали корабли. Стояло тихое летнее утро. Они были одни на пристани. Она — в лёгком хлопчатобумажном платьице с орнаментом цветов и с лентой в длинных волосах. Он — в своём бессменном костюме моряка, и был он так же бос, как и она. Между ними, на голубом платочке, рассыпаны морские сокровища: ракушки — перламутровые гребешки, моллюски, улитки; кораллы — розовые, алые, цвета бедра испуганной нимфы; махонькие камушки — белые и прозрачные, как хрусталь, полосато-чёрные, рыжие, зелёно-синие… Вот только жемчужин не было, но кто знает, где кроется настоящая жемчужина?       — Немного, — признался Андерс, поправив матросскую шапочку, согретую июльским солнцем и, жмурясь, окинул блестящие бока железных посудин. — А ты знаешь норвежский?       — Bare litt*, — с улыбкой ответствовала Наташа, погружая свои ноги в бирюзовую воду. Андерс тоже не сдержал улыбки. Несмотря на чисто нордический тип лица, его кожа отливала лёгкой бронзой: он не боялся солнца, ведь оно же не боится раствориться в бездонном море и достигнуть своим жаром дна. Такие были и его глаза — невероятно глубокого синего оттенка, но такие тёплые, и с таким тихим обожанием смотревшие на белорусскую красавицу. Цвет его волос походил на песок у самой кромки воды, и одна непослушная прядка забавно вилась под затылком и дёргалась от дувшего с моря солоноватого бриза.       — Неужели это мне? — удивлённо спросила девушка, касаясь гладкой поверхности одной из самых крупных раковин. — Но мы же почти незнакомы…       — Это не важно. Это совсем не важно, поверь мне. Мне хватило одного лишь взгляда, чтобы влюбиться в море. А с тобой я будто был уже знаком ещё до нашей встречи. Я увидел однажды морскую пену, а сейчас я понимаю, что это ты и есть. Белая и лёгкая.       Наталья с каким-то трепетом в груди отнеслась к тому, как этот водный странник робко, будто боясь её вспугнуть, протянул руки к её волосам и затянул ослабшую ленту потуже.       — Это только самое малое, что я могу оставить тебе, — сказал он, опустив руки на доски сплошь в солёной корке. Матрос немного подумал и медленно, подбирая слова, произнёс. — Я хочу подарить тебе море. Тогда ты можешь не сомневаться, что вместе с ним в твоём сердце буду я. И тогда тебе не придётся искать меня. Ни на карте, ни в жизни. Я всегда буду с тобой. Понимаешь?       Наташа смущённо повела плечом, не зная даже, как реагировать на это признание. Он не выглядел пьяным, отнюдь — он говорил эти красивые слова от чистого сердца, не отравленного хмелем. И ей хотелось ему верить, ибо эта вера вселяла надежду.       — Понимаю, — шепнула девушка.       — Как же тебя зовут, прекрасная незнакомка? — поинтересовался этот поистине занятный человек.       — Наталья, — улыбнувшись, ответила девчушка. — Можно Наташа, можно Ната. А можно Наташенька, — тут добавила она, густо покраснев.       Моряк не мог этого не заметить, и поэтому коротко рассмеялся, глядя, как она прячет свои горящие щёки в ладони.       — Не бывает закатов красивее тебя, Наташа. — Он с особым чувством произнёс её имя, будто пробуя его на вкус. — Я Андерс. Просто Андерс.       — А почему Вы этого сразу не сказали?       — А ты хотела спросить, но постеснялась? — играл с ней этот плут.       — Мне запрещают разговаривать с незнакомцами, — парировала Наталья, скребя ногтем по ракушке.       — Вот как, — хмыкнул Андерс.       — Я не хотела Вас обидеть, сэр…мистер…herr… — замялась Наталья.       — Андерс. Просто Андерс.       — Я не хотела Вас обидеть, Просто Андерс.       Не успел моряк ей ответить, как рядом тягуче завыл один из пароходов. Он встал:       — Мне пора, милая Наташа. Я был очень счастлив встретить тебя здесь. Но теперь я буду видеть тебя везде. — Он так грустно улыбнулся, что у Наташи немедленно заныло сердце.       — Ты же вернёшься? — спросила с надеждой она.       — Я обязательно вернусь к тебе, принцесса подводного царства, обещаю. Наталья, Наташа, Ната. Наташенька. Я заберу тебя с собой, когда ты подрастёшь.       — Я буду очень ждать тебя. — Тут девушка спохватилась, и, распустив свои волосы, повязала синюю ленточку ему на рукав. Море ослепило небо своим сиянием — Андерс казался тогда самым счастливым человеком на всём белом свете. Ликовала и Наташа — даже крики чаек, витающих у них над головой, смолкли рядом с ней.       Ей было совсем не жаль отпускать этого чудаковатого, но такого доброго и бесконечно влюблённого парня, а он не боялся потерять её. Ведь их теперь объединяло одно — Синяя Вечность.