Я не думаю, что смогу забыть это... Когда ветер станет холодным, мы выдохнем облачко пара изо рта... Счастливый смех, обнимающий тебя в моих объятиях, и Ночь, когда мы мечтали о завтрашнем дне, сияющем как звездный свет...
***
Легкий звон колокольчиков раздался по небольшой кофейне, впуская внутрь очередного посетителя, решившего побаловать себя вкусной чашечкой кофе и фирменным печеньем с корицей в обеденный перерыв. Сехун спокойно прошел в глубь помещения, по пути рассматривая новые фотографии, размещенные на доске около какого-то декоративного растения. Счастливые лица и различные пожелания кофейне, написанные на тех самых фотографиях там, где оставался белый промежуток, давали понять, что они действительно рады, что пришли сюда. Паренек за стойкой широко улыбнулся, обнажая свои белоснежные зубы и обезоруживая легким смехом, который моментально окутал своими теплыми объятиями. Сехун узнал его издалека по торчащим в стороны ушам, а Чанель узнал постоянного посетителя по шагам и кирпичному выражению лица, от чего его улыбка стала шире. Банальное "добро пожаловать" от Пака и кивок со стороны О были чем-то таким, что можно назвать обрядом, который повторялся изо дня в день и почти в одно и то же время.***
Бариста всегда ждал его, всегда ждал, когда самая короткая из всех стрелочек настенных часов перевалит за два часа дня. Это зависимость, думал Чанель, сидя по ту сторону стойки в ожидании очередного посетителя и положив на нее голову, ненадолго закрывая глаза и набирая в легкие побольше воздуха. Заветный звон колокольчиков и глухие шаги заставляли сердце молодого парня отбивать чечетку, так и угрожая поскорее вырваться из грудной клетки. Сехун никогда не улыбался - это бариста однозначно заметил за свое долгое присутствие в этой кофейне. Как Чанель не ожидал от него ответной улыбки, то все равно они обменивались лишь короткими кивками головой. Пак слышал голос О очень давно - глубокий и низкий, иногда отдающий хрипотцой. То, что знал бариста про Сехуна так это то, что его зовут, собственно, Сехуном и то, что тот заказывал всегда одно и то же, не изменяя своим предпочтениям на протяжении полугода - тыквенно-пряный латте и шоколадный кекс. Парень это запомнил и на следующий день, вместо привычного "добро пожаловать, чего желаете?" он задал вопрос "Вам, как обычно?", на что тот кивнул. Здесь и находилась красная черта, которую Чанель неосознанно переступил, даже не подумав о последствиях. Больше они не переговаривались и это - страшно.***
Чанель украдкой поглядывал на сидящего у окна О, когда делал излюбленные лакомства для того самого человека, образ которого плотно засел в его голове. Сехун спокойно смотрел на моросящий за стеклом дождь, подперев внезапно потяжелевшую голову рукой, чуть прикрывая глаза и стараясь не уснуть, ведь легкая и тихая музыка заставляла парня провалиться в царство Морфея за считанные секунды. Эспрессо, молоко, молочная пена. В соотношении 1:2:1, как обычно и как нужно. Стеклянный бокал с латте и белая тарелка, на которой красуется аппетитный шоколадный кекс с вишенкой на верхушке, были осторожно поставлены перед О, который резко распахнул глаза, взглянув на неожиданно подошедшего баристу. Тот лишь смущенно улыбнулся, аккуратно кивая и подсказывая Сехуну глазами взглянуть на салфетку, где размашистым почерком было написано "улыбнись, пожалуйста". О долго буравил взглядом текст, не поднимая голову в сторону Чанеля, а тот уже был готов умереть от неловкой тишины, которая повисла между ними. Он был готов провалиться сквозь пол уютной кофейни, которая стала для Пака вторым домом, но в следующий миг щеки парня заметно забагровели, а его дыхание ненадолго остановилось. Неловкий взгляд был направлен на баристу, и уголки губ Сехуна медленно приподнялись, изображая на его когда-то кирпичном лице то, что называется улыбкой.