You're a monster

Тихое, неровное и едва слышное дыхание нарушало тишину комнаты. Тина сидела на полу, поджав под себя ноги, грудью опершись на диван и утонув лицом в ладонях. Ей бы хотелось исчезнуть из этого проклятого места прямо сейчас, и уж тем более не касаться потресканной кожаной обивки этого дивана. Но ее сил не хватило бы даже просто отползти в сторону. Все тело будто затекло и онемело, она уже практически не чувствовала боли (возможно, просто привыкла), а глаза неустанно слипались, раз за разом пытаясь погрузить ее в сон — как защитную реакцию организма после пережитого. Тина понятия не имела, сколько уже прошло времени. Минута, час, три… Счет ему был потерян еще в те жуткие моменты, которые ей довелось пережить этим вечером. Она сидела абсолютно одна, брошенная, словно использованная и поломанная кукла, и вообще не была уверена, что все еще жива, даже несмотря на то, что продолжала дышать. Она не думала, что будет утром, когда ее найдут в таком состоянии. Она не думала, что будет, когда все узнают о том, что здесь произошло. Все, чего ей сейчас хотелось, забыться сном, забыться навсегда, чтобы больше не чувствовать этот неровный стук сердца в груди и боль разорванной в клочья души. Она не знала, чем заслужила такое и почему высшие силы, кем бы они там ни были, это допустили. Она столько раз доказывала миру, какая она сильная, столько раз переносила удары судьбы, но этот окончательно и бесповоротно сломал, уничтожил ее. Конечно, следовало раньше догадаться, что ей просто не суждено быть счастливой. Но даже в самых страшных мыслях Тина не могла представить, что все закончится именно так. … Леша снова флиртовал с ней целый день. Его улыбки, взгляды, намеки, все это безумно веселило и смешило девушку. Тина отвечала на этот невинный флирт, строила глазки, заливисто смеялась и в очередной раз обнимала своего, казалось на тот момент, близкого друга. Ей было так хорошо с ним, она чувствовала защиту от этого мужчины и была практически влюблена в его мужественность и харизму. Нет, она никогда не задумывалась вновь открыться для отношений и впустить кого-то в свою жизнь. Но Леше каким-то чудным образом удалось почти полностью преодолеть ее барьеры и завоевать доверие и любовь, в каком-то смысле. Это все рухнуло в один момент. Так больно, жестоко и беспощадно. — Хватит это делать! — Тина вздрогнула, услышав за спиной грозный грубый голос Потапа. Она обернулась, тщетно ища его глазами в темном коридоре, и лишь когда он вплотную приблизился, оттесняя ее к стене, сумела разглядеть в темноте его перекошенное злостью лицо. — Леш, ты о чем? — пробормотала она, непонимающе глядя на мужчину. — Что делать? — Ты мне назло флиртуешь с этим гребанным Бабкиным? — буквально ей в губы зашипел Алексей, заставив Кароль вжаться затылком в стену и отвернуть лицо. Уже тогда липкий страх скользнул по ее плечам, но певица не обратила никакого внимания, даже не воспринимая всерьез сумасшедшую мысль о том, что Леша может причинить ей боль. — Отпусти, пожалуйста, — прошептала Тина, с некоторой долей обиды вглядываясь в темные очертания лица мужчины. Да, Потап действительно иногда бывал грубоват, но обычно просьбы девушки хватало, чтобы он немедленно извинился и ласково обнял ее. Но в этот раз все пошло совершенно по иному сценарию. Не говоря ни слова, он крепко схватил Тину за руку, заставив ойкнуть от боли, и потащил через темный коридор за собой. Теперь уже Тина откровенно запаниковала. Она все еще не допускала мысли о том, что может случиться самое страшное, но подобная грубость была ей непонятна и пугала. Потап открыл какую-то дверь и буквально втолкнул туда Кароль, а потом просто закрыл щеколду. В комнате тускло мигала уже доживающая свой недолгий век лампочка, неприятно пахло перегаром и повсюду были разбросаны какие-то бутылки, контейнеры и прочий мусор. — Зачем мы здесь? — стараясь придать своему голосу твердости, спросила Тина, и только сейчас, при свете, заметила, что его глаза странно блестят какой-то животной яростью, и он смотрит на нее, так, словно перед ним загнанная добыча. Девушка опустила глаза ниже, на его руки. Потап нервно сжимал кулаки, и все его тело буквально дрожало от напряжения. Тина вернула взгляд на его лицо, и уже не скрывая страха, молча ждала его ответ. — Посмотри! — прорычал Алексей, подталкивая ее вглубь комнаты и показывая ей весь этот бардак внутри. — Смотри, это все твоя работа! Это из-за тебя я стал бухать круглыми сутками! — Ты пьян, — с ужасом осознала Тина и вновь взглянула на друга. Странно, что она раньше не догадалась. Она не чувствовала запаха алкоголя от него, она вообще не понимала, каким образом посреди съемок он умудрился приложиться к бутылке. Но так или иначе, ему удалось очень хорошо замаскироваться и не вызвать подозрений. — Леш, что случилось? Ее голос начал подрагивать. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что они, кажется, остались одни в павильоне, так как уходили последними. Тина сделала шаг назад, желая просто уйти отсюда, но внезапно Потап схватил ее за плечо, впиваясь пальцами в тонкую кожу и причиняя боль. — Ты будешь спрашивать у меня, что случилось?! — Он заставил девушку развернуться и вновь приблизился к ее лицу вплотную. И вот теперь Тина почувствовала слабый запах спирта, перемешанный с мятной жвачкой. — Ты делаешь это при мне! Ты флиртуешь с мужиками, ты строишь им свои глазки, и просто не обращаешь внимания на то, как сильно меня это бесит! Кароль, ты настолько бесстрашная или просто дура? Ты действительно не понимаешь, что я каждый день борюсь с желанием сломать очередному твоему мужику хребет? — О чем ты говоришь, — с ужасом прошептала Тина. — Леша, ты… Она не договорила, потому что большая и тяжелая ладонь Потапа опустилась ей на лицо, крепко закрывая губы. Тина дернулась, но мужчина продолжал удерживать ее за плечо, и силы их явно были неравны. — Ты будешь принадлежать только мне, — жарко зашептал тот, игнорируя застывший в голубых глазах ужас. — Потому что ты моя, пойми это уже наконец! Он на секунду замер, словно окончательно что-то решая у себя в голове, а затем убрал руку с губ певицы и тут же заменил ее своими сухими губами. Тина изо всех сил дернула плечом, пытаясь сбросить с него тяжелую руку мужчины, а свободной рукой ударила его по груди, прекрасно осознавая, однако, что любая ее попытка оттолкнуть не увенчается успехом. Только теперь страх по-настоящему захлестнул ее с головой и мысли, еще пару минут назад казавшиеся дикими, уже стали обращаться реальностью. Девушка замычала сквозь поцелуй, не прекращая бесполезных попыток выкрутиться из его хватки, и это лишь больше распалило и разозлило Алексея. Он грубо впутал пальцы в волосы певицы и потянул к себе, отчего у той по щекам поползли слезы. — Ты станешь моей по-хорошему или по-плохому, — прошипел он сквозь поцелуй, толкая Тину к дивану. Он бросил ее на прохладную кожаную поверхность, как какую-то вещь, и навис сверху, предупреждая любые попытки вскочить и убежать. Тина не могла даже кричать; от страха воздух будто вышел из легких, и она беспомощно хватала ртом кислород, словно выброшенная на берег рыба. — Как жаль, что ты уже сняла свой чудесный наряд, — ухмыльнулся он, бегая глазами по телу певицы, на которое была надета мешковатая невзрачная кофта и потертые старые джинсы. Тина действительно уже переоделась и собиралась отправиться домой, когда он поймал ее в коридоре. — Я бы хотел сделать это сам, так, как представлял себе сотню раз. Только сейчас осознание ситуации пришло до конца, и Кароль поняла — это не недоразумение, не шутка и не сон. Это происходит здесь и сейчас. Это Леша, ее Леша, которого она считала таким близким себе человеком, хочет сотворить с ней что-то страшное. И никто уже не услышит и не придет на помощь. Тем временем сам мужчина уже схватил край ее кофты и резко потянул наверх, одновременно другой рукой поднимая ее руки и прижимая их к спинке дивана. — Нет! — Тина в ужасе дернулась в сторону, будто очнувшись от оцепенения. — Пожалуйста, Леша! Она никак не ожидала, что за такое сопротивление ей на лицо обрушится мощный удар ладони Потапа, поэтому даже не смогла пикнуть от боли, лишь глотнула ртом воздух, чувствуя, как слезы обжигают оставшийся след на ее щеке. Воспользовавшись тем временем, пока Тина приходила в себя от этого удара, Алексей снял с нее кофту и вцепился пальцами в молнию на джинсах. — Леша… — еле слышно прошептала Тина, несмело опуская ладонь на его руки, боясь, что за это снова последует удар. Однако в эту секунду он остановился и впервые взглянул в ее заплаканные глаза, словно не веря самому себе, что действительно делает это. Почувствовав шанс на спасение, Тина слегка сжала пальцы на его руке, и ответила ему умоляющим взглядом. — Пожалуйста, не поступай так со мной… Леша… Пожалуйста… Она шептала, глотая слезы. Ей оставалось надеяться, что его затуманенный разум услышит эти слова, что он остановится, извинится, оставит ее и уйдет. И Тина была готова даже простить ему эту ошибку, только бы он закончил это… Они долго смотрели друг на друга, и в какой-то момент Кароль показалось, что ей удалось достучаться до Потапа. Она попыталась медленно отстранить от себя его руки, но тот внезапно легко стряхнул ее ладонь, и второй рукой уперся ей в грудь, прижимая к дивану. — Ты не оставила мне выбора, — сходя с ума от вновь захлестнувшей его ярости, прошептал Потап. — Не оставила… Тина зажмурилась, громко всхлипнув. Слезы оседали на ее губах, текли вниз по шее, и ей оставалось лишь слушать глухие удары собственного сердца и молиться, чтобы произошло чудо. Но чуда не происходило, и когда Алексею удалось стянуть с ее ног джинсы, не обращая внимания на вялые попытки противостоять, Кароль поняла — это случится. Она почувствовала, как рука мужчины опускается между ее ног, и как только его пальцы коснулись ее сквозь ажурную ткань трусиков, Тина вскрикнула и крепко сжала ноги, заерзав на диване. — Не надо! — она продолжала бессмысленно умолять, но слезы ничуть не трогали Алексея. Он грубым движением рук развел ее ноги и просунул пальцы за треугольник ткани, оттягивая ее. Девушка истерично дергалась и пыталась оттолкнуть его ногами, уже не думая о последствиях своего сопротивления. Ею руководил животный страх и желание выбраться из этого кошмара любой ценой. И Леша снова ударил. А потом еще и еще. — Я все равно возьму тебя, ты ведь моя! — зарычал он, больно сжимая пальцами ее щеки. Он называл Тину «своей», словно одержимый. Он целовал ее губы, несмотря на то, что они были плотно сжаты, он грубо гулял руками по ее телу, причиняя боль резкими движениями, он делал это, утверждая свою власть и свои права на нее. И он получал хищное удовольствие, когда ему приходилось обрывать ее попытки сопротивления. — Ты мне противен, — еле слышно прошептала Тина, когда Алексей оставил в покое ее губы и рывком притянул ее ближе за бедра, открывая себе больше доступа к ее телу. Он не церемонился и просто разорвал ткань трусиков, а затем поймал обе хрупкие руки своей огромной и крепко связал запястья этой же тканью. — Мне больно! — сквозь слезы вскрикнула Тина, тщетно дергая руками, чтобы хоть немного ослабить давление, но Потап лишь ухмыльнулся. — Мне тоже, Тиночка, мне тоже… Тина поняла, что он намекал на то, что ревновал ее к окружающим мужчинам, и даже успела задуматься, как она была настолько слепа, не понимая, что весь этот их непринужденный флирт для Леши был совсем не игрой. Потап расстегнул свою ширинку, и Тина забилась в угол дивана, практически бесшумно рыдая от отчаяния. Перед ней сейчас стоял не ее горячо любимый друг, а самый настоящий монстр с животными инстинктами и животной жестокостью. — Ненавижу тебя, — сорвалось с губ девушки, и это было чистой правдой. Еще никто и никогда так грубо не обходился с ней, а подобное обращение от Леши и вовсе причиняло сильную боль — не физическую. Он не ответил, лишь снял с себя джинсы, боксеры, и двинулся к ней. Тина старалась не смотреть на него, но когда Потап грубо обхватил ее тело, пристраиваясь между ее ног, взгляд Кароль невольно упал на внушительных размеров половой орган, находящийся в полной готовности. В глазах потемнело, а внутри все сжалось лишь от мысли о том, как этот член войдет в нее, и когда Потап провел им по лобку, опускаясь ниже, девушка мелко задрожала. Она была совсем не готова к проникновению. Она столько лет не позволяла никому этого сделать, что смутно представляла, как сможет принять его в себя и выдержать это. Но мужчина не церемонился и даже не пытался умерить грубость. Он впился пальцами в бедра Тины, и раздвинул головкой ее половые губы. Крик застрял в горле, когда Тина почувствовала, как резким движением Потап вошел в нее до упора. Сжав связанные руки в кулаки, она изо всех сил пыталась перетерпеть адскую вспышку боли, пронзившую ее тело, но мужчина не дал даже нескольких секунд привыкнуть, и яростно продолжил вбивать в нее свой огромный орган. Он чувствовал, как плотно сжимаются и пульсируют мышцы девушки, мешая свободному движению, поэтому, спустя несколько толчков, вытащил член и в один момент сдвинулся выше, оказавшись перед лицом Тины. — Так дело не пойдет, — едва ли не облизываясь от упоения такой властью, сказал он и, вновь обхватив ее лицо руками, провел членом по губам. — Открой рот. Он приказывал таким тоном, что было ясно, что произойдет в случае отказа. И когда девушка не подчинилась, лишь попыталась отвернуть опухшее от слез лицо, мыча от боли и страха, Алексей вновь наотмашь ударил ее по лицу. На этот раз удар по силе превзошел остальные; у Кароль зазвенело в ушах, и ей показалось, что она услышала хруст собственной челюсти. До того, как она оправилась от такого удара, Потапу удалось протолкнуть член между ее губ, крепко держа ее с двух сторон за лицо руками. К горлу подкатил рвотный рефлекс, Тина не могла даже нормально вздохнуть, пока Алексей продолжал вталкивать свой орган ей в рот. Слезы все так же лились по лицу, и теперь к физической и душевной боли примешалось жуткое отвращение и желание проблеваться. Потап швырнул ее голову назад на диван, и Тина была уже не в состоянии пошевелиться, она лишь продолжала бессмысленно дергать запястьями и жадно хватать ртом воздух, захлебываясь в собственной слюне и вязких мужских выделениях. Она не увидела, лишь почувствовала, как Потап вновь безо всякого предупреждения мощным толчком вошел в нее, и громко выдохнула от боли, пытаясь рефлекторно свести ноги и развернуться, чтобы только избавиться от инородного предмета внутри себя. Однако Потапу не стоило труда удержать ее в прежнем положении, а затем закинуть одну ногу себе на плечо для большего контроля. — Мне больно! — практически в беспамятстве шептала Тина после каждого толчка внутри; ей казалось, что ее сейчас просто разорвет на части, и чем быстрее, глубже и грубее становились толчки, тем сильнее она впивалась зубами в собственную губу, стараясь перенести свое внимание и сосредоточиться на другой боли. Она глотала свою же кровь, ее тошнило еще сильнее от металлического вкуса, а мужчина даже не думал останавливаться или замедляться. Тине казалось, что прошла целая вечность, когда она почувствовала, как мужчина кончил в нее, и наконец, вытащил свой член. Внутри стенки влагалища все еще пульсировали и сжимались от боли, и она уже слабо соображала, может ли быть хуже. Лишь когда Алексей приподнял ее безвольное тело и бросил обратно, перевернув на живот, блокировал ее ноги своими, навалившись всем весом, к Тине пришло понимание, что все еще только начинается, и Леша не отпустит ее просто так, не доведя до конца то, что задумал. — Прошу тебя… — одними губами прошептала Тина, — отпусти… Леша услышал, но в ответ раздался лишь противный смешок. Тина уперлась связанными руками в диван, пытаясь приподняться, но он сильно толкнул ее ладонью в спину, заставляя упасть обратно и шумно всхлипнуть. — Ты столько лет издевалась надо мной, и не думай, что я отпущу тебя так быстро, — он склонился и прошептал ей в ухо, заставляя покрыться мурашками от ужаса. Осознание того, что еще ей предстоит вынести, заставило девушку разрыдаться. И если до того момента она почти не произносила звуков, обессилев от боли и страха, то сейчас ее организм будто открыл последние резервы сил, чтобы бороться. «Что, если я умру здесь», — внезапно подумала блондинка, и даже не испугалась это мысли. Она чувствовала такую боль, физическую и внутреннюю, что мысль о смерти на какой-то момент показалась лучшим вариантом событий. Тем временем пальцы Леши грубо впились в ее ягодицы, раздвигая их, и Тина изогнулась на диване, пытаясь противостоять весу тела на своих ногах. — Не надо! — закричала она, когда ощутила, как головка члена упирается в узкое колечко сжатых мышц. В ту же секунду она почувствовала, как ткань, удерживающая ее руки связанными, поддается и расходится. Собрав остатки сил, она рванула руками и освободила запястья. Она попыталась остановить Потапа, слепо впиваясь пальцами в его бедро, но разозленный подобной выходкой Алексей заломил обе руки ей за спину так сильно, что у девушки затрещал позвоночник. Тине показался вечностью момент, пока он пытался проникнуть в нее, разрывая твердым, как кол, членом. Она кричала, обезумев от боли, несколько минут, пока окончательно не сорвала голос и не захрипела. Потап вытащил головку члена и заметил на ней капли крови. Он ухмыльнулся, сплюнул на пальцы и размазал слюну по узкому отверстию, чтобы облегчить проникновение. — Что, никогда не давала в задницу? — прошипел Алексей, прижимаясь телом к ее спине и склоняясь над ухом. — С почином. Он принялся вдалбливаться в нее с еще большей жестокостью, чем прежде. Тина готова была потерять сознание, но почему-то этого не происходило, и она продолжала утыкаться ртом в обивку дивана, беззвучно крича от боли. Она пыталась расслабиться, чтобы хоть немного облегчить ощущения, но от страха и боли каждая мышца в ее теле напряженно дрожала, и ей ничего не оставалось, как терпеть и молиться, чтобы это поскорее закончилось, или чтобы она хотя бы просто отключилась. Потап не собирался останавливаться и давать ей передышку. Он грубо схватил ее за волосы, продолжая через силу двигаться внутри узкого кольца мышц, и потянул на себя, чтобы услышать хотя бы тихий стон блондинки, который бы еще больше его завел. Но у Кароль уже не осталось сил выдавить из себя хоть какой-то звук. Она лишь безвольно запрокинула назад голову, следуя за рукой Потапа, а в следующую секунду наконец потеряла связь с реальностью. Тина очнулась от того, что ее трясли и хлестко били по щекам. Она не сразу осознала, что происходит и где она находится, и лишь увидев перед глазами искаженное злостью и гневом лицо Потапа, все вспомнила и вновь ощутила волну боли, все еще наполняющей ее тело. Она понятия не имела, сколько времени провела в отключке, пока мужчина заметил это, и слабо надеялась, что сейчас он ее отпустит и уйдет. Но и в этот раз ее надежды не оправдались. Увидев, что девушка очнулась, Потап грубо схватил ее за подбородок и прошипел: — Не смей терять сознание, когда я тебя трахаю. А затем, словно в наказание, швырнул ее на колени, стащив с дивана, и ткнул член ей в губы. На этот раз сил сопротивляться не было, поэтому Тина слабо приоткрыла рот, обхватывая его губами. Потап крепко держал ее за волосы, тяжело дыша, пока она слабо, из последних сил, двигала онемевшим языком и губами, жмуря пересохшие глаза, из которых уже давно не текли слезы; последние застыли разводами вместе с тушью на щеках. Он излился в рот блондинки, и запрокинул ее голову, заставляя проглотить. Рвотный позыв подкатил с новой силой, и Тина закашлялась, задыхаясь и пытаясь сплюнуть остатки жидкости, задержавшиеся в ротовой полости. — Встань и повернись, — грубо приказал мужчина, толкая ее в плечо. И Тина медленно, опираясь дрожащими руками на пол, поднялась на негнущихся ногах и развернулась спиной к мужчине, чувствуя крупную дрожь, сотрясающую ее тело. — Снимай, — прошипел Потап, оттянув лямку бюстгальтера, который все еще оставался на ее теле, хотя лямки уже спали, и он сполз почти наполовину. Кароль вновь подчинилась, но дрожащие пальцы никак не могли сначала нащупать, а затем справиться с застежкой, поэтому мужчина больно схватил ее за руку, опуская вниз, а затем сам расстегнул и отбросил его в сторону. Крупные ладони опустились на грудь и крепко сжали, пропуская соски сквозь пальцы. Тина тяжело дышала, стараясь не выдать ничем, что ей больно. Возможно, такая тактика поможет и Потап, перестав получать ответную реакцию на свои действия, оставит ее и уйдет? Он продолжал мять грудь и выкручивать соски, заставляя девушку вонзиться ногтями в собственную ладонь, а затем, прижав ее к себе ближе, вновь с силой насадил на свой член. Тина сглотнула, удерживая вскрик, оперлась ладонями на бедра Алексея, пытаясь не столько оттолкнуть, сколько затормозить и облегчить его проникновения. Одной рукой Потап обхватил ее за живот, прижимая к себе еще сильнее, чтобы войти на полную длину, а потом подтолкнул в спину, заставив согнуться и упереться ладонями в спинку дивана. Он двигался немного медленнее, чем прежде, видимо максимально растягивая время, прежде чем он будет уже не способен продолжать, и это позволило девушке немного свыкнуться с болевыми ощущениями. Она продолжала молчать, кусая внутреннюю сторону своих щек и уже израненные губы. Этот кошмар все никак не заканчивался. Всякий раз, когда Тине казалось, что это конец и Леша уже сам не в состоянии, он давал краткую передышку, а затем вновь и вновь брал ее во всех мыслимых и немыслимых позах, пока, наконец, последний оргазм его не измотал окончательно. Толкнув трясущееся тело Кароль на пол так, чтобы она уперлась спиной в диван, он еще несколько секунд поступательными движениями поводил по своему члену, а затем кончил ей на лицо и грудь, еще несколькими минутами позже молча наблюдая за результатом своих трудов. Тина сидела с закрытыми глазами, прислонившись к дивану. Ее лицо было измазано застывшей от слез тушью, вперемешку помадой, кровью и спермой. Она никак не среагировала на то, что Леша оделся и вышел, оставив ее одну. Она даже не открыла глаза и не взглянула в его сторону. Лишь услышав хлопок двери, поджала под себя ноги, развернулась грудью к дивану и уткнулась в него лицом, время от времени вздрагивая плечами от всхлипов. Она все еще была абсолютно потеряна, и даже не поняла, кто вошел внутрь спустя несколько томительно текущих минут. Прищурив глаза, в тусклом свете она разглядела фигуру Леши, но даже не дернулась в сторону. У нее уже не осталось сил, и ей было все равно, зачем он пришел и собирается ли продолжать дальше. Тина была готова к любому варианту событий: к тому, что он опять ее возьмет, к тому, что он попросту придушит ее здесь, на этом самом месте, но когда он опустился на колени и коснулся ее лица влажным ватным диском, блондинка вздрогнула и, едва дыша, уставилась ненавидящим взглядом на Алексея. — Уйди! — срывающимся голосом прошептала она, задыхаясь в собственных ощущениях. — Убирайся, оставь меня! Потап молча взял бутылку с водой, которую принес с собой, и смочил очередной ватный диск, а затем продолжил стирать с ее лица все то, что напоминало об этой ночи. — Я… ненавижу… тебя… — в исступлении шептала Тина, чувствуя как слезы, которых, казалось, давно не осталось, вновь потекли из глаз. Она морщилась, когда Потап прикасался к синякам на ее лице, но его движения теперь были настолько аккуратны, что Кароль показалось, будто она сошла с ума и видит перед собой совсем не того человека, кто только что подобным образом с ней обошелся. — Я тоже ненавижу себя, — помолчав, ответил Потап и добавил: — и я не стану ждать от тебя прощения. Я сам себе этого не прощу. — Я ненавижу тебя, — словно мантру повторяла Тина сквозь слезы. — Ты просто монстр, а любила тебя, придурок! Теперь я ненавижу тебя! Никогда не приближайся ко мне, слышишь?! Ее шепот внезапно сорвался на осиплый крик, и в ушах поднялся шум, прокатившись по вискам волной боли. Блондинка хрипло закашлялась, и отвернулась, чтобы больше не видеть Алексея. Она чувствовала, что он замер, не в силах осознать ее последних слов и того, что сам все разрушил. Она слышала, как он встал с колен, пересек комнату и вышел, как дверь тихо щелкнула, закрывшись за ним. Она знала, что это конец. Что больше никогда не увидит его, и что теперь им обоим придется научиться жить с этим. Она не простит. Она не забудет. Но найдет в себе силы продолжать двигаться дальше. Как и раньше.

«Ты — монстр, а я любила тебя…»