поздно.

Если бы Чарльз знал на что и на кого собирается идти Эрик, он бы наверняка попытался его остановить, переубедить, сделать хоть что-то. Но сейчас слишком поздно, поздно, что-либо совершать и действовать, остается только бессильно косится на потолок, пытаясь уловить ниточки его сознания, понять о чем думает он. Но и это ничего не изменит. Как и всегда, Ксавье должен смириться, а после снова спасти его от того, что тот совершил сам и слизывать его раны, чтобы он отправился на очередной бессмысленный бой и так кругами. Извечными долгими кругами продолжают протекать их «отношения», казалось бы, с самого начала обреченные на летальный исход. Но это был бы не Чарльз, если бы он своей «железной выдержкой» не выдержал все возможные удары со стороны судьбы, а может и самого Леншерра, который уже как несколько лет избегал любого контакта с ним. Чарльз терпел, он не давил, не пытался пойти по другим ходам и добиться крохотного времени с Эриком, который уже издавна привык блокировать свое драгоценное сознание от Профессора. Таким образом протекали их премилые отношения до того момента, пока жену и дочь Эрика не убили. Ему надо было вернуться, к своей настоящей жизни, а не в иллюзию, которую он так тщетно пытался построить и поверить в то, что это именно то, что ему нужно. Судьба решила в кои-какие то веки поспособствовать Чарльзу, а не ее любимчику Леншерру. -Мне так жаль, Эрик, - голос Чарльза предательски дрожал, боль, которую испытывал Эрик в это время, импульсами отзывалась в его голове, волнами прокатываясь по всей нервной системе и в конце концов, перекатываясь по всему телу, вызывая мелкую дрожь. Глаза давно были на мокром месте. -Без соплей, Чарльз, - сделано холодный тон, призывающий только к действиям, без лишних разговор и запинок. Слишком холодно, слишком неприветливо, и этот голос должен вернуть Чарльза в реальность, в которую он должен поверить и принять. Чарльз жил, уже без драгоценных мечтаний и желаний, а в реальности, в которую так приветливо его пригласил Леншерр.