(флэшбэк)
«Тишину в темной комнате прервал звук открывающихся дверей и комнату осветил узкий луч света из коридора, но он быстро исчез. По металлическому полу застучали темные, сапоги. Фигура, в черных доспехах, тяжелой поступью шла через комнату. Он был явно очень зол и напряжен, поэтому поспешил выместить ярость на ближайшем столе с кипой бумаг и папок. Тот с грохотом обрушился на пол, а вокруг закружили исписанные листки. Досталось и стоящему рядом стулу, и даже несчастным полкам, вырванным с корнем из стены, и много еще чему. Кулаки в черных перчатках мерно сжимались и разжимались, а взгляд бродил по комнате в поисках того, на чем еще можно выместить злость. Единственным, пока нетронутым предметом в комнате, было зеркало. Широкими шагами фигура в маске подошла к нему. В комнате вновь наступила тишина, была слышна лишь работа респиратора. В зеркале отразился высокий человек, скрытый под черной маской и такими же доспехами. Как же хорошо они скрывали все то, что творилось под ними: все чувства, эмоции… Руки потянулись вверх, со щелчком открылась маска. Но лицо под ним казалось не менее жутким: гнев и злость плескались в серых глазах. Он с ненавистью смотрел в стеклянные глазницы маски и с рыком швырнул ее об пол. Он поднял глаза на зеркало. Оттуда на него уже не смотрел Энакин, бывший когда-то одним из сильнейших джедаев, нет. Сейчас на него смотрел Дарт Вейдер, Темный Лорд. В голове вновь прозвучали слова Палпатина: „Ты убил ее в приступе ярости…“ Злость и ненависть на самого себя с новой волной нахлынули на ситха и с криком, он ударил кулаком по зеркалу…» За спиной послышалось мерное, тяжелое дыхание, затем шаги. Люк обернулся через плечо, за его спиной, почти вплотную, стоял Дарт Вейдер. Люк полностью обернулся к нему. Он смотрел в стеклянные глазницы маски и видел лишь свое отражение, но он все вглядывался и вглядывался, словно пытаясь увидеть, что сейчас испытывает его отец. Но маска скрывала все слишком хорошо. Люк потянул к ней руку, намереваясь снять, но Вейдер сделал шаг назад. — Но почему? — непонимающе спросил он — чего ты боишься? Что я испугаюсь твоих шрамов? Но ты ошибаешься… Вейдэр молчал. Нет, конечно он боялся совсем не этого, его шрамы это последнее о чем он сейчас думал. Темный Лорд боялся показывать сыну то, во что он превратился под влиянием темной Силы, показать безжалостного монстра, уничтожившего не один десяток планет с их жителями. Он молча развернулся и пошел к двери. — Постой, не уходи, — начал просить Люк — мы так долго были в разлуке… Но Вейдэр его перебил: — Мне жаль, но у меня есть дела, — не останавливаясь произнес он и вышел за дверь. Какая-то волна тоски и одиночества нахлынула на юного Скайуокера. Его отец так долго ждал их воссоединения, а теперь попросту избегает своего сына, постоянно находя причины чтобы уйти. Люк сел на холодный металлический пол, а потом и вовсе лег. Он долго думал, смотря в потолок. Он думал о сестре, которая сейчас с головой ушла в политику, о маме, которую он видел лишь на фотографиях… По сути его семья никогда не была вместе, все вечно были заняты чем-то своим не обращая на маленького Люка никакого внимания. Вот и сейчас так же, он вынужден коротать дни в одиночестве, изредка перебрасываясь с отцом парой слов. Погруженный в мысли он не заметил как задремал. Сколько он пролежал на полу после этого Люк сказать не мог. Сквозь завесу сна он услышал знакомое сиплое дыхание, чьи-то сильные руки подхватили его. Кажется, его опустили на кровать, последнее, что услышал Люк перед тем, как окончательно погрузиться в сон слова, доносившиеся откуда-то издалека, но разобрать их он не смог. «Спи, сын мой». ****(еще несколько скучных дней спустя)**** Люк, как обычно прибывая в полнейшем одиночестве, стоял на мостике и наблюдал через большие окна за космосом. Что таится в его темных глубинах? И есть ли во вселенной еще уголок, где не пролетал ни один космический корабль? Космос и впрямь зачаровывал своей необъятностью, бесконечностью… Из мыслей его вывел звук шагов из коридора. Они все приближались и приближались, и вдруг остановились. — Не ожидал тебя здесь увидеть, — произнес знакомый голос. — А я в последнее время вообще не надеюсь увидеть тебя, — не поворачиваясь ответил Люк — почему ты вечно уходишь? Дарт Вейдэр вздохнув, махнул рукой солдатам и те вышли с мостика. Он поднялся по низким ступенькам к сыну. Теперь они оба отражались в стекле. — Потому что я боюсь, что если ты узнаешь меня, то каким я стал, ты отвернешься от меня, — ответил наконец Темный Лорд. Люк повернулся к нему и качнул головой. — Как ты не понимаешь, отец, ты сам отталкиваешь меня, — в голубых глазах юноши была печаль — знаешь, однажды мне приснился один сон… В нем погиб один человек, он звал меня, чтобы я помог ему, но я не успел. Тогда, проснувшись, я ничего не понял, не смог узнать этого человека… Но в тот момент, когда я увидел тебя я понял все, отец. Это был ты. — Не беспокойся, это был всего лишь дурной сон…(флэшбэк)
«Сквозь наползающую пелену сна Люк различил два темных силуэта. Это были два человека, они о чем-то спорили, но Люк не мог их узнать. Он стоял за спиной одного из них. Тот был одет в черные доспехи и за ним развивался плащ. Другой был необычайно жутким, у него была бледная морщинистая кожа, и красные воспаленные глаза. Видение становилось все четче, а слова разборчивее. — Ты солгал мне, — просипел человек в доспехах. — Так было нужно, глупец, а иначе, где бы сейчас был? — ответил старик напротив. Секунда и в руках обоих вспыхнули световые мечи. Завязался бой, Люк не знал куда деться… И вот, один меткий взмах и черные доспехи на груди стали плавиться. Человек в доспехах качнулся и обернулся. — Помоги мне, Люк, — последнее, что успел произнести человек, прежде чем меч проткнул его насквозь и его, уже мертвое, тело полетело вниз с моста…» В комнате было тихо. Дарт Вейдэр стоял перед зеркалом и смотрел на свое отражение. Он тяжело вздохнул, руки потянулись вверх. Маска щелкнула и открылась. Вейдэр снял ее и вновь посмотрел в зеркало. Он ненавидел это лицо, шрам, рассекающий бровь и скулу напоминал ему о той последней ночи, когда он видел Падме. Накатила волна ярости, Вейдэр в очередной раз хотел выплеснуть злость на своем отражении, но краем глаза заметил, что кто-то стоит у него за спиной. Он резко обернулся. — Ты не должен был этого видеть, — в голосе послышалось что-то похожее на сожаление. Вейдэр уже хотел одеть маску обратно, но Люк опередил его, выхватив ее и отбросив в сторону. — Но я хочу это видеть, — ответил он — я хочу видеть твое лицо, отец… Хоть раз дай увидеть тебя настоящего, без всего этого. Дарт Вейдэр сделал шаг назад и покачал головой. — Это лицо монстра, сынок, — грустно сказал он — я… Я ведь убил ее… Падме умерла из-за меня. — Что? Нет, — Люк нахмурился — нет, отец, ты ее не убивал. Да, она умерла, но не из-за тебя, это случилось в госпитале. В глазах Темного Лорда мелькнуло что-то странное, он поднял глаза на сына. Внутри него что-то с грохотом перевернулось. Все это время он тащил на себе вину за убийство, которого не совершал. — Но ведь… — он мотнул головой — Палпатин сказал, что я это сделал… Как же… Я не понимаю, я запутался. — Если бы она тогда умерла в храме, то я бы здесь сейчас не стоял, — ответил Люк. Вейдэр молча кивнул и развернувшись, пошел в сторону своей комнаты. Ему нужно подумать и отдохнуть, он так устал. ****(вы дождались)**** Ночью Люк все никак не мог уснуть, из головы никак не выходило лицо отца. Все же он увидел его впервые, и признаться, он ожидал увидеть немного другое. Люк всегда представлял себе лицо отца покрытое шрамами и ожогами, но оно оказалось совершенно другим, Люк с уверенностью мог сказать, что оно красивое. Даже очень, и от этого внутри было как-то странно. Скайуокер младший в итоге ворочался до такой степени, что упал с кровати. Все же сегодня он не уснет, пока вновь не взглянет на отца. В голове проскользнула мысль о том, что возможно он будет единственным кто увидит самого Темного Лорда спящим. Не долго думая Люк вскочил с пола, выпутался из одеяла и закинул его обратно на кровать. Он решительно прошагал через всю комнату, потом через зал, где стояло это злосчастное зеркало и остановился у двери в комнату отца. Решительность словно ветром сдуло. А если он проснется, что тогда Люк скажет в свое оправдание? Ведь это странно — смотреть на спящих людей. Так по крайней мере считал сам Люк, даже не догадываясь, что Вейдэр последние несколько дней занимался именно этим. Пара вздохов и Скайуокер младший все же находит в себе сил открыть эту чертову дверь. К величайшему удивлению Люка его отец не спал, а сидел на краю кровати. Вейдэр был без своих громадных доспехов, только в легкой одежде и в плаще ситхов. Их взгляды встретились, оба были полны удивления. Первым нашелся с ответом Люк: — Извини, я думал ты спишь, — быстро заговорил он — я… Я ухожу. Люк развернулся чтобы уйти, но Вейдэр вскочил с кровати и схватил сына за локоть. — Нет, останься, — в голосе слышалась мольба, хоть Темный Лорд и пытался это скрыть — я не могу уснуть. Люк повернулся к отцу. Их лица были так близко, что они чувствовали дыхание друг друга. Может это долгое расставание так повлияло на юного Скайуокера или же красота его отца, но он не смог удержаться и не коснуться этих манящих губ. Губы Вейдэра были сухими и холодными, а местами даже потрескались, но Люку было все равно. Что-то щелкнуло в головах у обоих и они уже не могли оторваться друг от друга. Короткая передышка и их губы вновь сливаются уже в более страстном и требовательном поцелуе. Вейдэр сильнее прижал к себе сына, оглаживая его спину руками. Люк провел рукой по шее отца, затем перешел выше и зарылся руками в длинные золотистые волосы, второй рукой попутно стягивая с его плеч плащ. — То что сейчас происходит, это же неправильно, — зашептал Люк. — Да плевать, я всю жизнь поступаю неправильно… Одним быстрым движением Вейдэр уложил Люка на постель. Одежда снималась резко, с надрывом, разлетаясь по всей комнате. Воздух вокруг них начал сгущаться, тела невольно распалялись от каждого прикосновения. Сердце забилось чаще, а по спине проходила волна дрожи от возбуждения. Вейдэр целовал обнаженную шею Люка, лаская его податливое тело руками, кожа была нежной и на ней оставались следы от каждого грубого прикосновения шершавых пальцев. Люк в страсти царапал мощную спину отца, извиваясь по ним и прося большего. Властная рука скользнула вниз под поясницу, заставляя выгнуться еще сильнее, прижаться телом к телу. Воздух накалялся с каждой секундой. Люк стонал, громко стонал, смотря при этом отцу прямо в глаза. Вейдэр не мог выдержать, это было слишком возбуждающе и пошло. Поэтому, чтобы не слиться от одного только взгляда этих голубых глаз, он резким движением переворачивает Люка на живот, утыкая носом в простыни. Изгибающееся, юное тело, требующее ласки, как тут можно сдержаться? Да и зачем? Сейчас он может позволить себе все, ведь это его сын и только его. И Вейдэр хотел это доказать, овладеть Люком полностью. Когда холодные пальцы коснулись девственного входа, тело юного Скайуокера словно пробило током. Такие ощущения были в новинку для него и его организм еще не совсем понимал, как реагировать на такое. Вейдэр старался делать все аккуратно, не причиняя боли, но этого никак нельзя было избежать. Люк недовольно простонал и попытался отстраниться от этого неприятного давления, но отец крепко держал его за талию. Он двигал большим пальцем медленно, очень медленно, давая возможность Люку хоть немного привыкнуть. — Тише, потерпи немного, это скоро закончится, — шептал Вейдэр, проталкивая второй палец. Люк шипел, выгибался, но никак не мог хоть немного свыкнуться с этими ощущениями. А когда в нем оказался третий палец на глазах проступили слезы. Он знал, что в первый раз и бывает больно, но не знал, что на столько. Время шло, а ощущения не становились приятнее, до одного момента. Вейдэр все же нашел эту заветную точку и Люк, издав громкий стон выгнулся чуть ли не до хруста. Он стал двигать пальцами увереннее, каждый раз задевая простату и выдавливая из сына, пока неуверенные, но стоны. Наконец, боль начала постепенно уходить, сменяясь проблесками удовольствия. Стоны становились с каждым разом все громче, и юный Скайуокер даже сам начал подаваться назад, сильнее насаживаясь на пальцы. Терпеть уже не было сил, Темный Лорд хотел овладеть своей «жертвой» немедленно. Он извлек пальцы и перевернул сына обратно на спину. Люк тяжело дышал, часто сглатывая и облизывая пересохшие губы. Их взгляды встретились и по телу Вейдэра прошла волна мурашек. Ждать больше нельзя. Набухшая головка уперлась в более менее разработанный вход. У Люка сперло дыхание, все же к такому он был не готов. Член был гораздо шире и длиннее пальцев и ему вновь пришло привыкать к давлению, но в этот раз все прошло быстрее, хотя Вейдэр не с первого раза смог протолкнуться в такое узкое отверстие. Люк захлебывался стонами, извивался и выгибался под отцом, им обоим безумно было хорошо и они в полной мере наслаждались друг другом. Темный Лорд терзал открытую шею поцелуями и укусами, раздирая чуть ли не до крови, а руки ласкали распаленное страстью тело, оставляя глубокие царапины. Он был словно зверь и Люку это нравилось. Пара толчков и тело под ним содрогнулось в сильном оргазме, сжалось и опало, а Вейдэр излился в него, заполняя полностью. Пот лился ручьями, голоса были сорваны и они молча лежали рядом, тяжело дыша. ****(несколько дней спустя, на мостике, где состоялась первая встреча Люка с отцом)**** Дарт Вейдэр стоял над пропастью, вновь облаченный в черный костюм. Перед ним был Палпатин, а на его морщинистом лице все так же была натянута злостная ухмылка. — Ты солгал мне, — произнес Вейдэр. — Мне пришлось, только так я мог полностью подчинить тебя Темной Стороне, мой несмышленый ученик, — все так же улыбаясь, ответил Палпатин. В полумраке вспыхнули два световых меча, завязался бой. В этот момент на мостик выскочил Люк. Сейчас он точно знал, что произойдет и что ему делать. Может во сне в этот момент его отец и умер, но в реальности Люк этого не допустит. Вот он, момент, меч Вейдэра вылетает из рук и падает в пропасть, Палпатин замахивается чтобы сразить его и… Световой меч не долетает до доспехов на груди и встречает на своем пути другой меч, который принадлежит Люку. Ситх, явно был не готовый к такому повороту, замешкался и это было его ошибкой. Резким взмахом, Люк отсекает обе руки врагу. Лицо Палпатина искажается гримасой боли и оступившись, он не удерживается на мостике и срывается вниз. Придя в себя Дарт Вейдэр поворачивается к сыну. — Ты спас меня, — произносит он и тянется к маске. — Я не мог потерять тебя, не после того, что было, — отвечает Люк, провожая маску, улетавшую вслед сраженному ситху — теперь, как мне тебя называть? — Энакин, — после секунды молчания ответил мужчина — Энакин Скайуокер. Люк подходит ближе, проводит ладонями по черному металлу, руки отца ложатся ему на плечи и их губы сливаются в поцелуе…