***
Бесшумно возвратившись в комнату девушки, Мурдо аккуратно укладывает Дакарию на кровать, но сам пристраивается рядом, вставая на колени и нежно накрывая ее руку своими. Сначала девушка вела себя равнодушно по отношению к нему, а теперь и вовсе не смотрит на него. Возможно, следовало сначала вручить девушке подарок, а лишь потом получать свой приз. Но он очень долго ждал этого момента. Впрочем, как и она. — Я решил стать таким, как ты. Наполовину вампиром… — Что? А это возможно? — Твой отец именно так и сделал. Его силы уменьшились, и теперь он стареет вместе с твоей мамой. — Но… Дакария хочет продолжить, но страх сомнения прокладывается в ее сердце, правильно ли она поняла намерения Мурдо? Не желает выглядеть в его глазах наивной девчонкой, ребенком, как раньше. Но молчание и его фирменная улыбка лишь заставляют девушку продолжить: — Но мои родители поклялись на крови во время священной церемонии. Так они назвали свадьбу. Так оно и есть, конечно. И… И на этот раз Мурдо решает перебить ее: — И я согласен. Цепеш широко раскрывает глаза и чуть отстраняется, также рефлекторно отдергивая свою руку, но мужчина крепко держит ее. На момент его последних произнесенных слов она подумала, что это она сделала ему предложение, но теперь… — Ты согласна, чтобы я стал тебе мужем? А ты станешь мне женой. Возможно… для тебя это слишком неожиданно и рано. Но просто мы наконец-то достигли одного возраста. И я так сильно ждал этого момента… Но теперь ты продолжишь расти дальше, а я… — Мурдо! — восклицает Дакария, улыбаясь искренне во все зубы, как она обычно это делала, когда встречала (или отвечала на звонок) своего любимого кумира. И это именно то, чего ему не хватало больше всего. То, чего он добивался с самого начала. «Вот та девушка, в которую я влюбился с первого взгляда! И я знал, что моя Дака не изменилась. Только не со мной». — Да, я согласна!Часть 1
1 апреля 2018 г. в 19:28
Дакарии Цепеш на днях исполнилось восемнадцать лет. Она с нетерпением ждала этого дня. Теперь девушка в полном праве могла делать со своей жизнью все, что захочет. А единственное, о чем она мечтала все годы, так это вернуться в любимую Трансильванию. Да, в Германии она сдружилась с несколькими людьми, которые тут же стали ей самыми родными, но все же она не ощущала себя полноценной в этом новом мире. Она не ощущала себя вампиром, каким всегда мечтала быть.
«Наполовину вампир, наполовину человек…» — разве есть в этих словах хоть толика того, чего можно назвать полноценным?
Но все же что-то ее удерживало. Или кто-то? Или что-то?..
Семья. Конечно же. Она не могла их покинуть. Но когда-нибудь наступает время начинать создавать свою семью.
И вот оно. С Сильванией все понятно было с самого начала, у нее есть и будет Яков. А Дака?
Единственный подходящий для этой роли мужчина… Мурдо Дарко-Апусено… прекратил с ней встречи. Но нет, не общение. Они переписываются, не так часто, как хотелось бы, но разве все равно это когда-нибудь сможет заменить настоящие отношения? Да и отношениями это сложно назвать… И как же она до сих пор корит себя за то, что не смогла принять его предложения отправиться на гастроли. Тогда ее жизнь сложилась бы совсем по-другому.
А ведь Дакария по-настоящему любила Мурдо…
В последний раз они виделись, когда Антаназия похитила Франца, брата Дакарии и Сильвании, после же их общение вновь свелось на «общение через Интернет».
Почему? Почему Мурдо не решается на более серьезный шаг, но при этом не отпускает девушку? О дружбе здесь и речи быть не может. В их первую встречу он написал песню… Она стала его музой. Но и эта причина вряд ли подходит к их «отношениям».
Ответ лишь только один. Она была слишком маленькой для него. Ведь в помощи он никогда не отказывал. И стоило ей только попросить, как он все сделает. Хотя бы постарается.
И Мурдо к тому же вампир. Настоящий. А она полувампир/получеловек. У него за плечами больше трехсот лет, а у нее всего восемнадцать.
— Ах, Мурдо, — грустно на выдохе произносит Дакария, любуясь своим мутным отражением в зеркале и больше рассматривая подарок, который подарила ей мама сегодня утром (она решила открыть его только сейчас): роскошное черное, местами выделяющееся кружевом, коктейльное платье, длиной, едва прикрывавшей колени и плечи. Девушка на секунду воспаряет в воздухе и плюхается на кровать, отчего, явно не рассчитав силы, потирает ушибленную пятую точку. Сильвания, которой между прочим тоже сегодня стукнуло восемнадцать лет, решила остаться у Якова с ночевкой (а может уже и переехать — бросилось в глаза брюнетке, которая не досчиталась многих привычных вещей в их общей комнате), так что Дакарии предстояло провести эту долгожданную ночь в одиночестве, а ведь так желала увидеть его. Она постоянно об этом думает. — Я наконец-то догнала тебя, а ты…
— Здравствуй, Дака.
Девушка резко поворачивает голову в сторону окна и перед ее глазами предстает тот самый Мурдо. Ее любимый Мурдо.
Однако обыкновенного для их встречи поведения (радостного по-детски голоса и широкой искренней улыбки) не было. Теперь на место прежней Дакарии явилась другая, новая и повзрослевшая женщина.
— Мурдо… — шепотом, одними губами, произносит девушка с легкой тенью улыбки на тонких и бледных губах.
В одно мгновение она оказывается перед ним так близко, что может вдоволь насладиться его фирменным выражением лица: манящий сладкий взгляд, хитрая усмешка, которая так и говорит за себя: «Ты меня ждала, и вот я здесь! Довольна?» Отвыкнув от близости любимого человека Дакария ненароком теряет равновесие, но Мурдо подхватывает ее и лишь сильнее прижимает к себе.
— Ты готова?
Этот вопрос ставит девушку в тупик. Он говорит так, будто они договаривались об этой встрече. И, может, Дакария и желала увидеть возлюбленного солиста, но к такой встрече вряд ли можно подготовиться. Особенно если эта встреча для тебя в первый раз.
Мурдо подхватывает на руки Дакарию, заранее заприметив ее откровенный наряд, в глубине души радуясь этому, и тут же вылетает в открытое окно.
— Мурдо! — у девушки перехватывает дыхание от порывистого ветра, но ее реакция все равно продолжает удивлять Мурдо. Шепот, глаза не выражают прежние радость и восхищение, и общее впечатление не оставляет желать лучшего: полное безразличие. Однако искра наслаждения все же проскакивает на лице Дакарии.
Это полет. Да, она любит летать. Да что там, она обожает летать.
Мурдо любуется, как его преданная и возлюбленная фанатка с восторгом наблюдает за окружающим проплывающим мимо пейзажем, но он не этого добивается Он хочет, чтобы она смотрела только на него. Как раньше.
«Как долго меня не было?» — всплывает у него в мыслях, и чувство вины тут же колит в его холодное мертвое сердце.
А такое ли оно мертвое? Ведь Мурдо думал о Дакарии. Действительно думал. Размышлял… Просто, как истинный вампир, он не замечал время. Ведь у него его предостаточно в отличие от Дакарии. И это его ошибка. Именно поэтому сейчас Дакария не смотрит на него и не реагирует как прежде.
Но пора это исправить.
Парень осторожно касается лица именинницы, и теперь (наконец-то!) она обращает на него внимание. Такое непонимающее и с интересом наблюдающее лицо.
О, дитя, что тебе предстоит открыть сегодня.
— Дака, — он обращается к ней с прежней харизмой и останавливает полет, зависнув в воздухе. Дыхание у обоих постепенно восстановилось. — Ты скучала по мне?
— Мурдо, — проговаривает она его имя опять же тем новым для него спокойным голосом.
Но снова. Снова не то!
— Я всегда думаю о тебе, — пока это единственное, в чем она может признаться открыто не только себе. А в мыслях ее набатом звучит все тот же подростковый, полный адреналина и приключений, голос: — Я засыпаю с мыслями о тебе. Я просыпаюсь с мыслями о тебе. Ты не покидаешь меня. Ты всегда со мной!
— Хорошо, — не теряет самообладание Мурдо. — Ты понимаешь, что сейчас будет? Ты понимаешь, что я хочу? И кого я хочу?
— Я лишь надеюсь, что это совпадает с моим желанием, — игриво произносит Дакария, перестраиваясь на его руках в сидячее положение, крепко обхватывая его торс своими ногами. — Я наконец-то догнала тебя, Мурдо!
Этими словами она вновь вводит Мурдо в оцепенение, ведь он думал, что только он ждал этого события. Но он ошибался… Дакария ждет его с самой первой встречи и даже задолго до этого, как только узнала об их группе и увидела солиста, до того, как узнала его самого… Однако стоит только Мурдо забраться холодными пальцами под шелковое платье излюбленной фанатке, как тут же ощущает появление мурашек на ее бледной коже. Девушка буквально начинает раскрываться в его руках.
Мурдо дышит медленно. С неким придыханием. Словно в первый раз испытывает все эти неловкие чувства: стеснение перед противоположным полом, перед самим самой: что это за щекочущие чувства он сейчас ощущает внизу своего живота?
Наступает время инстинкта. Пора действовать. Мурдо уже хочет потянуться к своим штанам и свершить задуманное. Но замечает поведение девушки. И вовремя. Она смущена больше него. Даже еще кое-что. Он понимает, что она еще девственница, но теперь же хочет услышать это от нее.
— У тебя уже кто-то был? — заглядывая в затуманенные глаза девушки, спрашивает серьезно Мурдо.
— Что ты имеешь в виду? — ее голос теряется, как при простуде, а взглядом пытается уловить выражение лица любимого, однако все, что она видит, это расплывчатые краски мира.
— Отношения. У тебя были отношения с человеком… или с таким как я?
— Нет, Мурдо! — внезапно вскрикивает Дакария, как ребенок, которого обвиняют в том, чего он на самом деле не делал. — Конечно нет. — эти слова она уже произносит шепотом, а после уже и вовсе только в своих мыслях: — Я только твоя.
Улыбка хитрой радости отражается на его лице. Такая вообще существует? Конечно. И она зовется «Неповторимой харизмой Мурдо Дарко-Апусено». Он больше оголяет ягодицы особы, отчего та вмиг чувствует прохладу, что немного помогает прийти ей в чувство. Однако вместо того, чтобы оттолкнуть мужчину, она лишь сильнее прижимается к нему. В этом и заключается страх и желание одновременно.
Ее голос звучит ярче и громче, мимика лица меняется до неузнаваемости. Ну, конечно, она ведь никогда раньше не испытывала столь желанное наслаждение, а он никогда в жизни не видел ее такого выражения лица. Проникновение одним лишь пальцем под нижнее белье доказывает парню, что девушка ждала именно него. Там слишком влажно. И горячо.
Мурдо не выдерживает и расстегивает свои кожаные штаны, тут же упираясь своим твердым, как молот, членом в промежность девушки. Тогда он заставляет вернуть ее недавнее выражение лица:
— Мурдо! Н-нет.
— Ш-ш-ш… — протягивает он с улыбкой, накрывая указательным пальцем дрожащие губы девушки. — Доверься мне. Мы же оба этого хотим. Верно?
— Но… — и договорить ей не дают ледяные губы вампира. Любимого вампира.
Поцелуй сильнее пробуждает в ней то самое щекотливое чувство внизу живота, и девушка буквально забывает, как дышать; она задерживает дыхание, крепко цепляется руками за мужчину и, когда же чужой язык проникает в ее рот, Дакария и вовсе перестает узнавать себя. Открывается третья личность: страсть.
Девушка уже начинает нападать. Хочет коснуться его обнаженного тела. До чего же холодное. Но жар не спадает. От этого становится лишь еще горячее. Она сама трется об его стояк, почти насаживаясь на него. Но вместе со стоном мужчины отстраняется.
Боль. И снова желание.
Мурдо это нравится. Безумно. Он сдерживается из последних сил, сжимает ягодицы особы до такой степени, что скорее всего завтра на белоснежной коже проявятся синяки, но видимо, девушке нет до этого дела.
«О, детка, сейчас ты почувствуешь меня!»
Мурдо внезапно воспаряет еще выше, практически касаясь облаков. У Дакарии перехватывает дыхание, она закрывает глаза от порывистого ветра и в следующую секунду крик разрывает ее легкие, как и то, что член Мурдо наконец достигает ее девственной плевы. Она не успевает сосредоточиться на этом: Мурдо продолжает полет. Сначала медленно, чтобы узнать реакцию девушки. Она вся напряжена и это мешает насладиться процессом им обоим.
Снова поцелуй. Недавно он произвел невообразимое действие на Дакарию и сейчас отнюдь не потерял свою силу.
Мурдо слышит первый стон и их полет ускоряется. Все мышцы его напрягаются, а у девушки, наоборот: все слабеют и слабеют. Больше не больно, не так сильно, внутри чужое тело и оно двигается.
«И как это может быть приятно?»
Дакария открывает глаза и находит ответ в выражении лица своего возлюбленного. Его веки подрагивают, но глаза не закрыты, нет, он смотрит на ее тело, явно подмечает формы, которые не так уж сильно округлились с их последней встречи и явно уж не выросли, но то, что теперь ее грудь выделяется, это точно. Губы мужчины то смыкаются, то размыкаются, однако стонов девушка не слышит. Из-за ветра? Нет, она ощущает его дыхание. Он как будто рычит. Снова возвращается к глазам, но теперь уже встречается с пристальным взглядом и от неожиданности пугается. Мурдо резко поддается вперед и Дакария ожидает очередного поцелуя и… получает его. Только в шею. Мурашки пробегают по всему телу. У нее проносится мысль, будто сейчас он ее укусит и тогда она станет его навечно.
И как же она хочет его. Пусть и не любимой, а рабыней. Но она будет его.
Полет ускоряется. Дакария запрокидывает голову, зарывается руками в длинные волосы мужчины и, сжав их в кулаки, чуть оттягивает, тем самым вызвав у вампира лишь большее желание.
— Дака! — на грани оргазма выкрикивает юноша, ловя губами ее вновь пробудившиеся стоны наслаждения.
— Мурдо… — слабая улыбка озаряет ее лицо вместе с внезапно хлынувшими слезами. И каждые слезинки и дорожки, которые они оставляют, мужчина накрывает поцелуями.
И все же не этого он добивался.