Ангел ушел в запой

Такого Гришку ей довелось наблюдать впервые: засаленные волосы, небритый примерно третью неделю, с чёрными кругами под глазами. Заляпанные штаны непонятного размера, которые болтались на нём. За спиной – тёмная квартира. - У-у-у… - Что «у-у-у»? – кажется, даже не удивился увидев её. Не ответив ему, оттолкнула и прошла в квартиру. Хотел обнять, как, всегда обхватив за плечи одной рукой, но гостья оттолкнула. - Фу! – сморщила носик. – Разит, как от псины! - сняла кожаную куртку и сунула ему в руку, мол, повесь, чего встал. Туфли поставила в угол, рядом с его обувью. - Уж извини, мать, не ждал. Чего приехала? - Посмотреть - склеил ты ласты, иль нет! - А не дождёшься! – показал «фигу». Аллегрова закатила глаза с тяжелым вздохом, показывая всем своим видом, что он бесит её. Пройдя в кухню, театрально схватилась за голову: - Ты что за свинарник тут устроил? - А потому что в доме хозяйки нет! – его рука погладила спину, спустилась к пояснице и чуть ниже, прошлась по бедру и остановилась. Сжал пальцы. Развернувшись, врезала по рукам, снова скривилась от отвращения. - А ну-ка, Гришенька! – развернула его и стала толкать в сторону ванны. – Пойдём купаться! - С тобой? Толкнув в ванную комнату, быстро закрыла дверь и защелкнула на замок, в котором ранее не видела смысла. - Ирка! Еб… твою мать! – вдруг заорал Лепс. – Открой! Слушая шум воды и матюки Гришки, который грозился, как выберется из ванны показать ей «где раки зимуют», прошлась по квартире. Спотыкалась о многочисленные бутылки и разбросанные вещи. Удивилась, что не встретила его собутыльников, хотя, создавалось впечатление, что тут бухали всем подъездом. Проходя мимо ванны, открыла замок, чтобы мог самостоятельно выйти. Лепс долго не выходил, так долго, что она успела прибраться на кухне: вымыть всю посуду и протереть полы. Заглянула в холодильник – мышь повесилась, зато в морозилке нашла кусок мяса. Порылась в кухонных шкафах и поняла, что приличный ужин можно приготовить. - Ну, - голос за спиной, заставил обернуться, - теперь ты будешь со мной разговаривать? Стоял в дверном проёме, уже в других штанах, демонстрируя крепкий торс. Мокрые кудри падали на лицо, отметила, что не побрился. Ну да ладно, потом заставит это сделать. Покачала головой, давая отрицательный ответ, и пальчиком показала на ведро со шваброй: - Во, дерзай! Вспоминай армейскую жизнь! И не дай Бог, я замечу хоть одну пылинку в углу – заставлю перемывать! И все бутылки, чтобы выкинул, алкаш сраный! - Ты приехала оскорблять меня? - Ой-ой-ой, - передразнила, - какие обидчивые! На правду знаешь, кто обижается? - Ты чего приехала? - Чуяла, что ты либо сдох, либо запил! Если бы сдох – похоронила бы! А так – из запоя буду выводить! Повиновался. Он и сам знал, что надо было завязывать с «душевными страданиями», полторы недели безвылазно сидел в квартире, пил, курил, писал песни в пьяном угаре. Много думал. Сейчас понял, что она единственный человек, которого он увидел за эти дни. Друзья несколько раз звонили с вопросом «куда пропал?», но никто из них не приезжал, хотя он был этому рад. Хотел побыть один, многое обдумать, не знал, сколько бы он ещё так «думал», если бы Ирка не заявилась и не начала шухер наводить. Хотя, она не звонила, но ему было бы достаточно её слов в трубку «соберись, тряпка! Чего раскис, мать-перемать!» для того чтобы завязать. Пока собирал бутылки и прочий мусор, оставленный за дни беспробудного пьянства, стало стыдно, что так опустился, но ещё хуже стало, когда понял, что подруга увидела таким. Старательно намывал полы, пару раз заметил, что она заглядывала и проверяла, чем занимается: - Да мою я, мою! - Лучше мой! А то жрать не дам! Приближаясь к кухне, учуял запах тушеной картошки, пробудивший зверский аппетит. - Я всё! – радостно возгласил, появившись в кухне. - А я думаю, чего опять псиной завоняло! Дуй в душ! - Зачем тогда в первый раз отправляла? – возмутился и хотел сесть за стол, но она замахнулась на него полотенцем. - Чтобы меньше воняло! – видя, что он не собирается выполнять её приказ, снова замахнулась полотенцем. - Быстро! И морду побрей! - Ну хоть накорми, а? Жрать охота! - А кто сказал, что это для тебя? - Хочешь сказать, что кастрюлю с собой заберешь? – заржал, представив, как уходит от него с кастрюлей в руках, садится в свою новенькую машинку и скрывается в закате. - Лепс! - Ну, И-и-ир, - протянул жалобно. Невольно улыбнулся, когда она показала кулак, ну как кулак… так, маленький кулачок. Снова подчинился её воле… Аллегрова восседала за круглым обеденным столом. Сегодня она была другая и во внешности и в поведении. Строго смотрела на него, когда появился в кухне, цокнула. - Побриться забыл! – сделала затяжку и выпустила дым в его сторону. - Ир, я жрать хочу, - не решился сесть за стол. - Ладно, - стало жаль его, сдалась. – Только футболку надень! Неприлично перед женщиной с голым торсом ходить! - А без штанов? – опустился на стул. - Ладно, - снова уступила, наблюдая, как с жадностью поглощает содержимое тарелки. – Извини, ужин скудный. Если бы знала, что у тебя тут всё так плохо, привезла бы продуктов. - Успокойся, - с набитым ртом ответил. - Не нравится мне, когда ты небритый, - задумчиво сказала, разглядывая его. – Похудел что-то… на чёрта похож! – и немного помолчав, добавила: - чтобы побрился! - Не хочу, мне нравится и так. - Мне не нравится! – снова выпустила дым в его сторону. - Вот возьми и побрей тогда! - Ещё? – наблюдая, как соскребает остатки в тарелке. - Да! – выпалил радостно. Наложила вторую порцию. Вынула из духовки кекс, разрезала и положила на тарелку. Налила ему чай с лимоном. Наблюдал за ней: за тем куда смотрела, что брала и как двигалась. А она вела себя по-хозяйски, будто всегда жила здесь, будто жена, которая заботится о муже. - Когда успела? – удивился. - Жри! – отмахнулась и села напротив. – Твой организм в шоке от нормальной еды, потому что привык, что ты жрёшь только водяру! – продолжала упрекать. Откинулась на спинку стула, вытянув ноги, которые соприкоснулись с его ногами под столом. Вернула их обратно. – Рассказывай, что стряслось? Могу помочь? - Ничего не случилось, - отставил вторую, опустевшую тарелку. Громко отхлебнул чай, запивая кекс. – Просто в запой ушел, песен херову гору написал - будет, что петь. - Без этого никак? Не пишется? Не поётся? – укоризненно. - Музы нет. - Слабак! - Что же тогда приехала слабака спасать? - Так ведь подохнешь и похоронить некому будет. Отчасти была права, если бы помер – не сразу бы спохватились. - Ты, Александровна, что-то хоронишь меня весь вечер. На могиле моей сплясать хочешь? Поймал полотенце, которое кинула в него. По взгляду понял, что ещё одно слово и в него полетит пустая тарелка. Осознал, что перегнул палку, что задел. Хотел извиниться, но она опередила: - Всё? Наелся? Кивнул, вздохнул и откинулся на спинку стула, как гостья. - Что расселся?! – встала, прошла мимо него, потрепав ещё влажные волосы. – Пойдём, сбривать твою «недобороду», а то, как бомж! Усадила его на край ванны. Зачесала Гришкины волосы назад, чтобы не мешались, поцеловала в лоб, вызвав у него улыбку. Намазала пеной для бритья лицо и шею, а он сидел смирно. - Чего вылупился? – коленом развела мужские ноги в стороны и встала между ними. - Одно движение – проблем не будет, - провел пальцем по шее. - Идиот? – покрутила бритвой перед лицом. – Эта не «опаска», ею не убьёшь! Положил руки на её колени, ожидая сопротивления, удара по морде или «убери от меня свои культяпки!», но Ирина молчала. Аккуратно сбривала его «недобороду», держа за подбородок. Периодически убирала с лица волосы, которые лезли ей в глаза и щекотали щёки. - Ты другая…сегодня, - вдруг выпалил он. - А ты свинья неблагодарная! – наклонила его к раковине, умыла холодной водой и вытерла полотенцем. – Я тебе жрать приготовила, заставила всё дерьмо в хате убрать, а ты даже «спасибо» не сказал! Хотела отойти, но он крепко сжал её ножки, не позволяя двинуться с места. - Я хочу по-другому тебя отблагодарить, - провёл руками вверх, сжал ягодицы и притянул ближе. – Ты сама недавно говорила, что слова - ничто, а вот дела имеют значение! - Давно бабы не было? – ощупала его лицо, проверяя качество своей работы. - Давно, - признался. - Тогда вызови проститутку, а мне пора ехать. - Не хочу я проститутку, - скривился. – И вообще никого не хочу, - пальцы снова сжали её тело через джинсовую ткань, - а вот тебя…хочу. - Прекрати! – сказала таким тоном, будто отдавала приказ солдату, толкнула в плечи, но Лепс остался непоколебим. - Я думал это байка, что ты Крутому жрать готовила. - Было время, и ему помогала. - Спала с ним? – спросил, как ревнивец у супруги. Руки переместил на талию, ещё крепче прижимая к себе. - С Крутым? – распахнула глаза от удивления, потом рассмеялась. – Упаси Боже! - Наклонись, - тихо попросил, не имея возможности дотянуться до её губ. - Ещё чего! Запустил руки под кофту, погладил поясницу, сжал пальцы и провёл руками вверх, остановился, когда наткнулся на полоску кружева. Поймала себя на мысли, что его прикосновения доставляют удовольствие, и она хочет продолжения. - Убери руки, Лепс! – разум всё ещё брал верх над желаниями. Попыталась предотвратить прикосновения, но он обхватил, сжал. - Лучше расслабься и получи удовольствие, - смотрел прямо в глаза, слегка прищурившись. - Если ты сейчас не уберешь свои руки… - перешла к угрозам. - Руки мне отрубишь? Или голову оторвёшь? – ещё сильнее сжал кольцо рук, уткнулся лицом в плечико. – Ты вкусно пахнешь, мне нравится. - Ты переходишь все границы! – уперлась руками в широкие плечи, в попытке хотя бы на несколько сантиметров отстранится, но ничего не вышло. - Да что я с тобой церемонюсь?! – с раздражением прошипел и разомкнул кольцо рук. Схватился за края кофты и быстро стянул через голову, отбросив на корзину с бельём. Даже слова не успела вымолвить, не говоря уже о каких-либо других действиях. Отшатнулась от него, прикрылась одной рукой и потянулась в кофте. - Не смей! – чуть ли не кричал Лепс, схватил за руки и снова прижал к себе. – Не пущу! – чётко, строго и со злостью. – Ты сама пришла! И ты взрослая девочка и должна была понимать, что мне, здоровому мужику, захочется затащить тебя в постель! - Что?! Не находишь?! – злобно рассмеялась, когда Гришка не смог найти застёжку бюстгальтера. Воспользовавшись секундным замешательством, вырвалась, схватила кофту и выскочила из ванны. Удалось захлопнуть дверь, перед его носом, но на замок защелкнуть не успела. Чудом отскочила и смогла избежать удара дверью. Знала, что он не специально – не подозревал, что она будет за дверью. - Сюда иди! – проорал. Ловко увернувшись от сильных рук, выскочила в коридор и оказалась прижата к стене. Кофта выпала из рук, заведенных за спину. Хотел поцеловать, но остановился, всматриваясь в её лицо, пытаясь понять эмоции, но Ира даже бровью не повела, смотрела, ждала, что будет дальше. Знала, что вырываться уже бессмысленно – не выпустит и не даст уйти. Отпустил руки, думал, что влепит по роже или оттолкнёт, но она осталась стоять, не шелохнувшись. - Иди ко мне, - нежно и ласково, будто и не было вспышки гнева. - Не смей ко мне прикасаться, Лепс! – сквозь зубы. Слушать не стал. Потащил в комнату, не обращая внимания на то, что вырывалась, царапалась, била, выкрикивая оскорбления и угрозы. Швырнул на кровать, как игрушку и прижал всем телом к постели, вдавил в белые простыни, резко раздвинул ноги, прижимая к своим бёдрам. - Ты хоть поменял постель?! Прежде чем меня сюда кидать?! - А как же! – впился губами в шею, оставляя мокрые следы от поцелуев. Руки искали проклятую застёжку на бюстгальтере, и нашли её спереди. - Хитрые женские штучки! – застежка легко поддалась, и он откинул атрибут женского гардероба. - Не всё так просто даётся в этой жизни, Гриш. - Кому-кому, а мне это хорошо известно, - руки легли на грудь, сжали сильно, но, не причиняя боли. – Идеальная, - прошептал, ощущая затвердевшие соски. С трудом добралась до своих штанов, быстро расстегивая пуговицу и молнию, пока он был занят долгожданным предметом. - Помочь? – оторвавшись от груди, взглянул на неё. – Или сама справишься? - Помоги! Вместо помощи, пробрался и накрыл уже влажное женское лоно рукой. Палец проворно скользнул дальше и проник внутрь. - А говорила «не смей», - ехидно, смотря в глаза, проговорил, когда она ахнула. - Сними ты их уже! – не просила - приказывала. Уже не сопротивлялась, а сама требовала большего. Помогала быстро избавиться от одежды, чуть не срывая её. Справившись с ней, приподнялась, и стала стягивать с него штаны, на что Лепс что-то пробубнил, убирая ловкие ручки. - Сам! - Слишком долго твоё «сам»! – голос дрогнул, и она закусила нижнюю губу. - Да ты, смотрю, изголодалась по мужику, - продолжал ехидничать, притягивая к себе, разводя шире женские ножки. Любовался упругим телом, которое с нетерпением ждало его в себе. Хотелось впиться ртом в самое нежное место на её теле, раздвинуть набухшие губки и доставить удовольствие, так чтобы не могла даже стонать… но это потом, сейчас она уже не могла ждать, так же как и он. Чуть было не сказала «заткнись уже!», но не успела – почувствовала, как стал погружаться в неё, медленно, пока не вошел полностью. Приподнимая её бёдра, резко вышел и повторил движение несколько раз, дразнясь, чувствуя, как крепко сжимает кольцо ног, вокруг его бёдер. Услышав первый стон, не сдержался. Движения были резкими, от чего, Ирина уже не сдерживала своих стонов, периодически переходящие в крики. - Ирка, - прошептал на ушко, когда, подчиняясь желанию обнять, наклонился к ней, сжал. Его страстный шепот, крепкие объятия, оказались последним толчком, и она начала извиваться под ним, царапая плечи. Ещё несколько движений и он, снова прорычав её имя, не менее бурно, стал изливаться в её лоно… Почти сразу рухнул рядом с ней, тяжело дыша. Аллегрова блаженно прикрыла глаза, пытаясь быстро прийти в себя, жадно хватала воздух приоткрытым ротиком, но сердце все также бешено стучало. Слышала, как искал пачку сигарет и зажигалку, закурил и снова лёг рядом. - Будешь? Отрицательно помотала головой, не открывая глаз. Кажется, задремала и потеряла счёт времени. Но он не спал, повернувшись к ней, лежал, подперев рукой голову. - Не трогай меня, - тихо сказала, когда он прикоснулся к животу. - Почему? – не послушался, погладил животик, поднялся выше к груди. - Я не хочу, чтобы ты меня трогал. - Врёшь! Но руку убрал. Через некоторое время встал, ходил по квартире – собирал одежду, гремел посудой в кухне. Казалось, что пытался занять себя чем-то. Посчитав, что спит, укрыл одеялом, на что она сладко вздохнула и перевернулась на живот, уткнувшись личиком в ладошки. Сладкая нега, слабость во всём теле, не позволяла встать с постели и Аллегрова лежала, собираясь с мыслями и силами, для того чтобы уйти. Почувствовала, как стянул с неё одеяло. Нежно поглаживая тело, поднимался к ней, периодически одаривая поцелуями. Улыбнулся, когда раздвинула ножки. Хочет, хотя отрицает. Упрямится. Строит из себя неприступную, а сама уже отдаётся. - Хочу, - тихо шепчет, целуя плечи. – И ты хочешь, - поцеловал шею. Повернула к нему голову, подставляя исцелованные им губы. Поцеловал, запуская руку под животик, добравшись до самого чувствительно места, аккуратно надавил. Приподняла бёдра, шире разводя ножки, чтобы ему было удобно. Услышал её тихий всхлип. - Потерпи, - страстно шепчет, щекоча губами ушко. - Не могу, - простонала, когда надавил сильнее, лаская круговыми движениями маленький бугорок между складок. Упираясь одной рукой в постель, другой – приподнял её и медленно проник, что-то сдавленно прорычал, ощущая, как плотно сжимает его внутри себя. Медленно двигался, слишком медленно, вызывая у неё дрожь в теле. Тихо постанывала, вцепившись зубами в подушку, комкая пальчиками простынь. - Гриша, - сквозь стон в подушку, выгнулась, подставляя бёдра. - Что, душа моя? - прошептал, наклонившись к ней. Страстный голос, нежные, аккуратные движения довели до края. Запрокинула голову, напряглась и задрожала. Лепс, прижавшись лбом к её затылку, продолжал двигаться, даря ещё больше удовольствия, пытался изо всех сил сдержаться, но уже не мог руководить своими эмоциями…

***

Хотела уничтожить охрану, уволить всех и дать плохие рекомендации! Как посмели?! Без её ведома, впустить посторонних на участок! Даже мысленно прикинула, сколько дадут за убийство, и кто будет сушить ей сухари… Лепс, посадив свою пятую точку на блестящий капот свой машины, курил. Джинсы и куртка, белая футболка. Отметила, что гладко выбрит, но не подстрижен. Было видно, что долго ждал, ибо притоптывал ногой. Разглядела за спиной лежащий на машине огромный букет роз – даже слепой заметит. - Отгони! – кинула ключи охраннику, выйдя из машины, и рявкнула. – С глаз долой! Чтобы не видела вас! Дождавшись пока охрана уйдёт, подошла к нему. Даже не потрудился встать, улыбался, рассматривая её. - Чего приехал? - Обычно ты по-другому гостей встречаешь… - Ты по делу или как? – с явным раздражением в голосе. - По делу. - Тогда тащи свою задницу в дом! Возражать и высказывать, что груба, не стал. Шёл за ней, таща букет. Вспорхнула с легкостью бабочки по лестнице, но было видно, что нервничает, тушуется, пыталась изо всех сил держать на лице маску безразличия, что собственно у неё плохо получалось. - Чего приехал? – опять спросила, когда оказались в доме. - Это тебе, - протянул цветы, но она не взяла. Понял, что надо бить не в нос, а по лбу. – Почему уехала тогда ночью? Обычно смотрящая прямо в глаза, теперь сама отводила взгляд. - Мы тогда… - начала неуверенно лепетать. - Почему шарахаешься от меня, как от прокаженного? – букет бросил на пол и двинулся к ней. – Я до тебя даже дозвониться не могу! - Зачем? – отступила, но упёрлась в дверной косяк. – Ну переспали, ну с кем не бывает? - Только не с тобой, - поймал её локти, сжал. – Испугалась! - Я…не…Гриш… - опустила голову, и отвела взгляд в сторону. - Хочу тебя в своей постели! Каждую ночь! И не говори, что ты не хочешь! Потому что соврёшь, как в тот раз! Ведь так? – поднял её голову за подбородок, заставляя взглянуть на него. - Так… - Иринка... моя…