Янтарная лисица

Порой в жизни происходят совершенно непредсказуемые события. Сотни лет принц Нуада ждал свою смерть на каждом шагу, вступал в тысячи схваток, выживал там, где другие не смогли бы. Но и его вечной борьбе суждено было закончиться. Представить себе подобную смерть он не мог. Только не от её рук. Не от рук той, кто по природе своей совершенно не способен на убийство. Нуала, его любимая сестра, была подобна великодушному ангелу. Ангелу, над которым в конечном итоге судьба решила посмеяться, залив ей руки кровью. Многие слышали, что один из двух близнецов обычно оказывается злым. История с Нуалой и Нуадой – очередное подтверждение данному сказанию. Кроме имён, внешности и королевского положения, у брата и сестры больше не оказалось ничего схожего. Нуала была лишена той непокорности, самоуверенности и агрессии, что бушевали в крови наследного принца. Именно эти качества стали источниками всех скитаний, суждений и поступков, что совершал Нуада, и в конечном итоге, корнем его погибели. Нуада не предполагал, что умрет из-за того, что раньше считал даром и подарком - по вине необычной связи между близнецами, которая помогала им находить друг друга в любой момент, поверхностно считывать мысли и эмоции. Но была и обратная сторона: любая рана или травма, появляющаяся на одном из близнецов, зеркальной копией отпечатывалась на другом. Поэтому, любую боль, физическую или душевную, они всегда делили пополам. Злился ли Нуада на свою сестру за её неожиданный поступок? За то, что она в очередной раз предала его, выбрав всадить холодное лезвие кинжала в свое сердце, утянув и его в могилу? Как ни странно, Нуала удивила его таким мужеством и самоотверженностью. Пожалуй, здесь найдется ещё и одна общая черта их характеров – способность идти на жертвы ради своих идеалов. Нуада не мог не уважать это. Возможно, он бы даже и простил свою сестру когда-нибудь. Но не сейчас. Смерть не стала веской причиной для ослабления связи между близнецами. Нуада окончательно разубедился в том, что это дар. Тяжело описать, что чувствовал принц, будучи за границей жизни. Он будто был везде и сразу, кусочком чистой энергии, пронизывающей всё вокруг. А связь с Нуалой мешала ему окончательно раствориться в вечности, будто якорем привязывая его к её ощущениям и прошлому. Именно это не давало двум близнецам исчезнуть окончательно. Когда кто-то один близился к полному растворению в потоке, второй, как по закону подлости, начинал тянуть его обратно. Но в один момент все изменилось. Опять же по вине Нуалы. Единственное, что желал принц в последнее время – это упокоить свою истерзанную душу. Однако у его сестры появились другие планы: она начала упорно и уверенно тянуть в другом направлении, не в нужном Нуаде. Его стало отбрасывать всё дальше от потока, а связь натянулась нитью так сильно, будто была готова порваться в любой момент. Он сопротивлялся ей и искренне не мог понять, почему у Нуалы прибавилось столько силы? Вскоре всё кончилось: принцесса сделала резкий рывок, нить связи лопнула, а принц, сам того не желая, полетел по инерции за своей сестрой. Нуада и представить не мог, что ему придется снова учиться дышать. Заставлять себя делать хриплые вдохи, открывать глаза… которые, впрочем, не могли ничего различить кроме ослепительно-белого света. Через пару вдохов Нуада начал чувствовать свое тело, ощущать материю, что-то твердое под своей спиной. Следующим этапом стал слух, который уловил плеск воды. Зрение вернулось в последнюю очередь, будто организм предусмотрительно не хотел шокировать своего хозяина, пока не восстановится. Принц резко сел из лежачего положения, что вызвало неминуемое головокружение. Вокруг него простиралась голубовато-зеленая водная гладь, отражающая рассветное небо и оранжевый диск восходящего солнца. Нуада чувствовал вселенную каким-то природным нутром, которое помогало ему безошибочно отличить восход от захода. Рядом с ним на деревянном плоту, меланхолично покачивающемся на поверхности воды, покоилось тело его сестры. Она тоже начинала приходить в себя, усиленно моргая и пытаясь настроить дыхание. О последнем, кстати, принц периодически забывал, слишком отвык он от потребностей живого существа. Стоит отдать должное Нуаде – он быстро сориентировался, былая хватка его не покинула. Похоронные одежды на сестре и на нем, украшенный плот, подставки от потухших лампад и свечей, необычные зеленоватые воды, которые Нуада видел ни один раз, когда отправляли в последнее плавание кого-то из членов королевской семьи. Все это говорило об одном – их с сестрой уже списали со счетов. Что ж, жизнь Нуады никогда не была обычной, посему можно было предположить, что со смертью выйдет аналогично. Как только глаза Нуалы прозрели, они с ужасом сконцентрировались на брате. Принцесса пыталась выдавить из себя что-то, но у нее получался только непонятный хрип. - Ты не рада видеть меня, дорогая сестра? – с издевкой поинтересовался Нуада. Ему тоже было тяжело говорить, голос отдавал болезненной хрипотцой, но у принца голосовые связки восстановились гораздо быстрее, чем у Нуалы. Последующие несколько минут она только кашляла и хрипела, пытаясь прийти в себя. По взгляду, что принцесса посылала своему брату, Нуада окончательно убедился в том, что его сестра удивлена не своему, а его внезапному оживлению. Больше Нуада её не тревожил, давая прийти в себя. Он обязательно спросит своё с сестры, но сейчас куда важнее было понять насколько далеко они отплыли от суши. Окончательно расставив приоритеты, принц заставил уснуть все бушующие в груди чувства, отложив выяснение отношений на чуть поздний срок. На лицо опустилась безмятежная маска спокойствия, - последняя капля восстановления Нуады, теперь он вернулся к жизни полностью, не только телом, но и душой. Достаточно скоро принц пришел к неутешительным прогнозам: их похороны были точно не сегодня, и плот уже отнесло слишком далеко от суши. Высокие деревья Священного Леса, простиравшегося на многие километры у берега, совсем не были видны на горизонте. Птицы, любящие залетать на достаточно большие расстояния, чтобы полакомиться большой рыбой, также не летали рядом. Кругом находилась лишь вода, а также восходящее солнце и блеклые звезды, дающие хоть какое-то представление о сторонах света. Нуала предпочитала хранить гнетущее молчание. То ли от неловкости, чувствуя вину перед братом за их убийство, то ли пытаясь что-то отчаянно скрыть. И пока чистокровная эльфийка отдавалась душевным терзаниям, прожигая спину своего ненавистного брата, Нуада со спокойствием удава прикидывал, сколько верст до берега. - Ты не доплывешь, - констатировал он, наконец поворачиваясь к сестре лицом. А вот он мог бы. Мстительность Нуады начала подниматься бурлящей волной, ему слишком хотелось проучить сестру. Даже не так. Ему очень хотелось наказать Наулу за все совершенные предательства. Но что-то внутри него все равно не позволяло бросить её здесь совершенно одну. - Я не научилась нормально плавать за шестьдесят столетий, - криво усмехнулась она, продолжая сверлить своего брата взглядом. - Судьба преподнесла тебе шанс наверстать упущенное. Нуала попыталась встать с деревянной поверхности плота. Неудачно поставив руку, она вскрикнула он внезапной боли и схватилась за палец. Принц не сразу понял, что его так сильно насторожило. - Заноза, - покачала головой сестра, пытаясь достать её из пальца. Принц не ощутил боли. Он не почувствовал абсолютно ничего! Будто никакой связи в помине не существовало, её боль не вызвала в нем никаких эмоций. Незаметно проведя поверхностью ногтя по внутренней стороне руки, он содрал кожу до крови. Его сестра этого даже не заметила, поглощенно ковыряя деревянную занозу. Приблизившись к Нуале, принц не услышал мыслей сестры, её сердце и душа стали полностью закрыты от него. Невидимая нить, связывавшая их, наконец порвалась. Нуада настороженно замер, прислушиваясь к новым ощущениям. Он никак не мог понять, потерял ли он какую-то важную часть себя или все-таки лишился злокачественной опухоли. Ведь именно Нуала убила его, с помощью этой чертовой связи. - Я не должен был вернуться, так? - прямо задал интересующий вопрос принц. Нуала оставила в покое свой палец, переведя взгляд желтых глаз на брата. Короткий кивок получился информативнее всяких оправданий, принцесса не собиралась извиняться перед ним. - Отец, - наконец тихо проговорила она, - кто-то должен занять его место на троне… Мы были последними из правящей династии. Брат мой, прошу, нам выпал шанс начать всё сначала, прожить эту жизнь достойно. Все бушующие в душе эмоции начали прорываться на волю, Нуаде становилось все тяжелее сдерживаться на ноте спокойствия. Отец выбрал не его. Он выбрал эльфийку, предпочитавшую истребление своего народа и проживание под землей. - Что ж, - тихо проговорил Нуада, отворачиваясь от сестры. Смотреть на нее становилось просто невыносимо. - Похоже, отец позаботится о твоем возвращении на берег. Очевидно, что ему такой милости никто оказывать не будет. Нуаде становилось противно. В данной момент, принц хотел придушить свою сестру, он начинал ненавидеть её всеми фибрами души. Нуала тоже это понимала, поэтому смотрела на брата с опаской, видя его попытки усмирить сбивающееся дыхание и расслабить сжатые кулаки. Она же украла у него все! Его надежды, почти сбывшуюся цель, лучшего друга Моргуна, жизнь, даже этот чертов трон! Нуада сдержался, он пока не хотел переступать эту черту. Слишком сильна была когда-то любовь к сестре, которая давала ей самую большую из всех чаш терпения Нуады. Скинув обувь и мешающую верхнюю черную рубашку, принц бросил последний раз взгляд на сестру и прыгнул в холодную пучину Мертвого озера. Он доплывет, он справится. Всегда справлялся. * * * Полынь. Снова полынь. И опять. Как же её здесь много! Лисица недовольно потрясла острой мордочкой и тихонько чихнула. С соседнего куста неожиданно вспорхнула сойка, заставив рыжую испуганно прижать уши и поскорее побежать прочь с проклятой поляны. Марс не любила полынь не только из-за её невыносимого запаха, но и из-за отсутствия какого-либо практического применения. Хотя, вероятнее всего, янтарная лисица просто не знала о нем, посему делала вывод, что его нет. Челюсть Марс уже немного устала от удержания небольшой кожаной фляги, но до воды оставалось совсем немного. Конечно, можно было дойти на своих двоих, удобно устроив флягу на поясе, но зверь внутри девушки уже слишком сильно подчинил её себе, позволяя находиться в человеческом обличие раз в десять меньше времени, чем в удобном облике с хвостом. А Марс и не была против, ведь если бы не зверь, то красовалась бы её эксклюзивная шкурка уже давно у какого-нибудь коллекционера. Или сидела бы она на привязи в золотой клетке, на потеху публике. Подчинение инстинктам внутреннего зверя улыбалось Марс гораздо больше, чем подобные исходы, поэтому она продолжала перебирать лапами в сторону озера с питьевой водой. Близилось вечернее время. Марс предпочитала разводить костер, чтобы приготовить еду, именно в ранние сумерки. Было еще достаточно светло, чтобы дым немного скрывался от глаза, и не слишком темно, чтобы пламя костра привлекало своей яркостью. Еще даже не добежав до воды, внутренний зверь затормозил Марс в кустах около берега. Что-то не давало ей покоя, заставляя лисицу нервно бегать из стороны в сторону и периодически высовывать морду из кустов. Запах недавней смерти сковывал сознание зверя, заставляя цепенеть от страха. Инстинкты работали идеально, Марс действительно углядела в воде мертвеца. Он меланхолично покачивался на спине, понемногу приближаясь на волнах к берегу. Ей не нравилось происходящее, уже больше трех месяцев её жизнь ничего не тревожило… После того, как чье-то тело все-таки прибило к суше, лисица еще немного помялась в кустах, но вскоре решила подобраться к воде. С покойниками всё было гораздо спокойнее и более предсказуемо, чем с живыми. Марс набралась смелости, решительность никогда не была её сильной стороной, и обернулась в двуногую. Ей нужно было быстро набрать воды и убраться прочь. К черту покойников. Её совершенно не касаются причины, по которым Мёртвое озеро не захотело принимать эту душу, выкинув на берег. Зайдя по щиколотки в воду, девушка зябко поежилась от холода, по её телу побежали мурашки. По сравнению с теплым мехом лисьей шкуры, кожа человека имела множество недостатков. Но зато у двуногих есть пальцы, которыми так удобно откручивать флягу и черпать воду! Марс старалась не смотреть вправо, где в паре метров от нее расположилось тело светловолосого мужчины. Она не боялась покойников, гораздо большую тоску и ужас в нее вселяли воспоминания. Не выдержав, лисица украдкой бросила взгляд в сторону трупа. Тяжелый вдох, Марс пожалела о содеянном. Она не видела Бора уже восемь лет, навсегда исчезнув из его жизни и из жизни прочих друзей, чтобы не подвергать их опасности. Оборотень - белый медведь, которых сейчас в мире осталось совсем немного, должен был порядком возмужать за эти годы, став настоящим мужчиной. Светлый оттенок волос на голове трупа мужчины, полностью схожий с оттенком лучшего друга, настолько сильно напоминал ей о Боре, что Марс в нерешительности сделала пару шагов в сторону тела. Конечно, это не может быть он. А вдруг… Бор отправился искать её и выслеживал годами? Не выдержав, Марс подлетела к трупу, резко упав перед ним на колени. Конечно, это был не Бор. Нереально бледная кожа совсем не удивила девушку, ведь редко трупы из ледяной воды выплывают загорелыми. Гораздо больше её заворожили шрамы, которыми было усеяно тело. Помимо боевых отметин, нельзя было не заметить подкачанную мускулатуру мужчины. Воин. Молодой. К несправедливости Марс привыкла давно, поэтому она не стала терзать себя бесполезными мыслями о том, что иногда жизнь отнимается у тех, кто её еще даже и не начинал толком. Уже собираясь встать с колен, Марс испуганно замерла, навострив уши. Глухие удары, настолько слабые, что даже её прекрасный слух не сразу их уловил. Это что же, бьющееся сердце? От испуга, янтарная лисица резко сменила ипостась, намереваясь поскорее дать дёру на всех четырех лапах. Марс глупо заметалась по берегу из стороны в сторону, опасливо косясь на тело мужчины и не понимая, что следует предпринимать. Зверь же, напротив, был непреклонно уверен в том, что пора делать лапы куда подальше. Это не её проблемы, Марс не должна подвергать себя риску ради этого сомнительного человека. Сделав глубокий вдох, лисица с трудом заставила себя успокоиться. Марс была лишена той жестокости зверя, поэтому решила подарить этому неизвестному мужчине шанс на жизнь. Только шанс. Выкарабкается он или нет - его проблемы. Зверь недовольно заурчал. Перевернувшись обратно в двуногую, девушка стремительно наклонилась над ним, со всей силы вдув поток воздуха в легкие мужчины. Искусственное дыхание ей приходилось делать впервые. Ничего не изменилось, тело мужчины так и продолжало подавать еле ощутимые признаки жизни. "Ну и черт с ним", - подумала Марс, кладя его голову обратно на песок. Она честно попыталась. Зверь согласился с этим, и настоятельно порекомендовал ей не забыть фляжку и ретироваться на безопасное расстояние. Резкий кашель мужчины напугал Марс до такой степени, что она сама не поняла, как моментально оказалась в кустах на четырех лапах. Прижавшись к Земле, она бросила короткий взгляд на севшего на песок мужчину, который отчаянно хватал воздух. Не дай Бог он её заметил. Тем временем, мужчина завалился обратно на песок, его грудь начала устало вздыматься, дышал он очень тяжело. Больше Марс это не волновало, она дала ему шанс на жизнь. Отвернувшись, янтарная лисица в раздумьях засеменила прочь от берега, напрочь позабыв о своей фляжке. * * * Когда Нуада вновь открыл глаза, солнце только взошло над горизонтом. Усмехнувшись своим мыслям, принц устало покачал головой. Тело сильно ломило, а голова невыносимо раскалывалась. И все-таки, он в очередной раз вырвался из лап смерти. Нуада до сих пор немного дрожал то ли от холода, то ли от повышенной температуры, ночь выдалась для принца крайне тяжелая и неприятная. Мужчина отхлебнул воды из небольшой черной фляги - единственное, на что у него пока были силы. Развести костер, чтобы просушить штаны и себя, так же казалось невыполнимой задачей. Ему не нравилось быть таким слабым и беспомощным, но организму необходимо было восстановиться. Нуада это понимал, поэтому терпеливо ждал, лежа в ворохе листвы недалеко от воды. Единственное, что он вчера смог после своего «воскрешения» - взять флягу с водой, оставленную неизвестным доброжелателем, и переместиться на пару метров от берега в сторону сухого леса. Через несколько часов сна Нуаде стало немного лучше, ему даже удалось встать. Духи леса выразили свое почтение к принцу, поэтому с радостью помогли ему, указывая на местоположение сухих веток для костра, а также показав небольшую поляну с ягодой. К вечеру принц окончательно пришел в себя, ведь сильное эльфийское тело восстанавливается гораздо быстрее человеческого. К сожалению, с ментальной частью был прямо противоположенный результат. Чем сильнее Нуада восстанавливался физически, тем более потерянно чувствовала себя его душа. Его цель, его смысл жизни… теперь придется начинать всё сначала, а в главных конкурентах на трон - его любимая сестра. Первое, с чего решил начать принц - вернуть своё копье, которое было верным спутником ему последние несколько тысячелетий. На следующее утро Нуада перестал циклиться только на себе, наконец-то заинтересовавшись флягой. Исцарапанная, а на поверхности видны вмятины от зубов и клыков, будто дикий зверь носил её в своей пасти. Это показалось принцу как минимум странным, и он первый раз задумался о природе своего доброжелателя. Духи леса одновременно замолчали, решив не делиться с Нуадой информацией про свое дитя. Выйдя на знакомый берег, куда его выбросило волнами, Нуада заметил множество следов - звериные путались с человеческими. Вот небольшие следы от босых женских ног, которые идут к воде, потом они гирляндой простираются до места, где он лежал. Далее, вместо женских ног, появляются звериные лапы, судя по отпечатку, лисьи. Они мечутся вперед-назад, будто зверь разрывается между лесом и местом, где лежал принц. Снова лисьи превращаются в человеческие. А потом наоборот, и, наконец, змейка из звериных следов исчезает в кустах. Забавно, а ведь Нуада подумал, что ему привиделся лисий хвост, полоснувший его мягким мехом по лицу, когда он сделал первый вдох и открыл глаза после потери сознания. Похоже, лисица испугалась и попросту не успела подхватить флягу. И то, что принц сперва истолковал как добрый жест, на деле оказалось лишь следствием трусости. Вообще, наличие оборотня в столь заброшенном и отрешенном от человека месте, как Священный лес, было как минимум странным явлением. Перевертыши всегда предпочитали селиться рядом с обычными людьми. Эта же лисица по каким-то причинам оказалась исключением. История получалась достаточно необычная, и теперь Нуаде стало просто интересно. Торопиться ему было некуда, поэтому принц выбрал самую удобную для него тактику - просто ждать и подготавливать свой план касательно сестры. Рано или поздно, любопытный лисий нос все равно сунется на этот берег - проверить, умер ли Нуада или все же нет, а также забрать флягу. Осталось просто подождать. * * * Солнце приятно грело живот. Лисица блаженно поерзала на спине, продолжая лежать лапками кверху на земляничной поляне. Аромат ягоды дурманил, а выдавшийся теплый денек не располагал ни к каким занятиям, кроме безделия. Марс даже забросила чтение книги, хотя обещала себе добить последние двадцать страниц сегодня. Это было принципиально важно, ведь завтра была среда. И чтобы успеть в четверг на ярмарку в ближайшее село, выходить нужно было на рассвете среды. Марс не очень любила воровать, но, как говорится, жизнь заставит - и не так раскорячишься. К книгам у нее было достаточно трепетное и бережливое отношение, поэтому она всегда подсовывала их на место, возвращая хозяевам. Так что, можно сказать, это было скорее своеобразное одалживание на время. Что же касалось хлебобулочных изделий, то здесь Марс совесть не мучила совершенно. Любовь к сладкому до добра не доводит, поэтому лисица выходила с ярмарки всегда немного прибавив в размерах. Если девушке удавалось стащить чей-нибудь кошелек, то день проходил еще веселее - она могла позволить за себя заплатить и не бояться каждую минуту быть пойманной на воровстве разных мелочей. Девушка даже любила пофантазировать, что она является полноценном членом общества, ходит на работу, чтобы заработать эти деньги, а теперь со свободной душой просаживает их, далекая от воровства. Чтобы особо сильно не отсвечивать своей огненной шевелюрой и наглой мордочкой, Марс не баловала себя ярмаркой чаще одного последнего четверга в месяце. За прошедшие четыре года, что она провела в этом лесу, такой ритм её не подводил и в особые неприятности с охотниками она не ввязывалась. К счастью, сейчас ажиотаж на янтарных лисиц практически спал, Марс наконец-то начали оставлять в покое. Наверно, подумали, что последняя янтарная лисица сама где-то подохла, раз никто её не может найти, вот и поубавили свой пыл. Сейчас на черном рынке стали цениться зубные феи и какая-то пагубная дурь, а не редкие создания, вроде янтарных лисиц или белых медведей. Марс недовольно поморщилась, вспоминая про свою неудачу три дня назад. С фляжкой она, конечно, порядком облажалась. А еще забыла затереть следы. Лисицы очень эмоциональные существа, поэтому на нервах могут наделать много глупостей. Марс прикрыла мордочку лапками, покачав головой из стороны в сторону. Момент блаженства был напрочь испорчен, она перевернулась обратно на лапы. В любом случае, нужно было возвращаться к тому задохлику на берегу - затирать следы и забирать флягу. Марс очень надеялась, что он уже ушел куда-нибудь оттуда, а лучше, если ей совсем повезет - умер. Так размышлять было крайне цинично, но, к сожалению, являлось правдой, подобный исход нес меньше всего опасности для неё. Конечно, Марс не была такой идиоткой, чтобы сразу соваться на тот злополучный берег. Было неплохо бы сначала приглядеться с соседней возвышенности, в паре сотне метров от берега. И, если исход всё же благополучный - неизвестный мужчина окочурился, то можно совершенно уверенно забирать фляжку и затирать следы. Решив для себя, что больше откладывать эту проблему просто небезопасно, Марс двинулась в сторону Мёртвого озера.