Солнце

Теплый ветер незнакомого Лос-Анджелеса терялся в выгоревших прядях волос и аккуратно проскальзывал меж пальцев тонких рук, осторожно держащих потрепанную годами книгу. Запах океана наполнял легкие, немного обжигая и совсем чуть-чуть пощипывая в носу морской солью. Старые наушники пытались проиграть невероятный голос Halsey, заглушая не менее прекрасные мелодии шумного океана и яркого города. Практически пустующий каменный пляж раскинулся на окраине Лос-Анджелеса и служил пристанищем для тех, кто ищет спокойствия и уединение с собственной душой. Сейчас Вэнди нуждалась именно в этих двух вещах, которые она не могла позволить себе в рутине и вечной зубрежке. Лето отсчитывало последние недели, а свободное время появилось только совсем недавно. Сон, наконец, вырвалась из крепких оков гиперопеки родителей и нудной, уже сидящей в печенке, учебы. Четыре года она отдавала себя бесконечному штудированию учебной литературы, абстрагируясь от всяческого рода развлечений, чтения книг, никак не связанных с ненавистной химией, и друзей, которых никогда и не было. Практически всю жизнь она провела в одиночестве, наедине с бездушными учебниками и формулами, под надзором строгих взглядов преподавателей и родителей. И когда она сдала последние экзамены и вышла из университета с дипломом на руках, ни секунды не медля, собрала свои вещи под недовольные возгласы родителей и улетела в Калифорнию, наполненную солнцем и долгожданной свободой. Внезапно кто-то выдернул наушники, прерывая любимый припев, и закрыл книгу, огромными руками утягивая ее куда-то в сторону на серые камни. От испуга Вэнди вскрикнула и подпрыгнула на месте, роняя с головы солнечные очки. Незнакомые руки подняли и их, а Вэнди решается посмотреть на неожиданного гостя, пытаясь перехватить свои очки: яркая улыбка во все тридцать два озаряет его немного вытянутое лицо, вьющиеся от морской соли каштановые кудряшки переливаются на палящем солнце, уши забавно оттопырены, а глубокий голос заставляет сердце отбивать бешеный ритм, незнакомый ранее.  — Я уверен, что тебе нужна компания, — он приветливо протягивает руку, в которой находились недавно потерянный аксессуар. — Пак Чанёль, спонсор твоего настроения и парень, в которого ты обязана влюбиться. Она понятия не имела, откуда на практически забытом местными каменном пляже появился этот долговязый нарушитель спокойствия. Но в голову сразу стали закрадываться мысли, подталкивающие на авантюры, на те самые приключение, которые желала душа столько лет. Вэнди нежно улыбается, забирает свои очки и незамедлительно пожимает огромную, по сравнению с ее крохотной, ладонь. Я потеряла рассудок, думает Вэнди, перед тем, как сказать слова, которые становятся точкой отправления:  — Сон Вэнди, нашла спонсора своего настроения и парня, в которого обязана влюбиться.

***

С Чанёлем Лос-Анджелес приобретает совершенно новые оттенки. Если раньше это был просто город кино, именитого Голливуда и самых популярных золотистых пляжей, то рядом с Паком он становился городом жаркого, нескончаемого лета; шум дорог и уличной болтовни становился заливистой песней, а мелодии океана — понятнее и роднее. Красный кабриолет летел по широкой трассе. Теплый ветер ласково обнимает лицо, оставляя розовые поцелуи на щеках и носах. В салоне играют фанковые песни Бруно Марса, которым безошибочно подпевают Чанёль и Вэнди, после каждого куплета весело вскрикивая. Их красные волосы, окрашенные по инициативе Чанёля, горят огнем, а улыбки не пытаются сползти с любимых лиц. Рядом с Паком мир становится намного красочнее и проще. Вэнди поняла, что слишком быстро и бесповоротно влюбилась в самого странного и неугомонного гиганта, благодаря которому осознала — чтобы быть счастливой, нужно совсем немного: человек и немного любви. Наконец, Сон смогла понять, что такое полноценная жизнь, и была благодарна за все моменты, проведенные в теплой компании парня: за романтичный поход в кинотеатр под звездами, где случился самый первый и самый запоминающийся поцелуй; за фотографии в будке (на некоторых из них Чанёль не уместился в кадр); за неожиданную пенную вечеринку в общественной прачечной, всего лишь благодаря «случайно» полностью высыпанной пачке самого пенящегося порошка; за практически незаконное проникновение на крышу одного из отелей глубокой ночью, где они умудрились искупаться голышом, а после убегали в одном лишь наспех надетом нижнем белье от неожиданно нагрянувшего охранника, и еще множество спасибо за все сумасшедшие «за». Наверное, больше приключений она полюбила Чанёля. Она любила его звонкий, заразительный смех, теплые, загребущие руки, басистый голос, напевающий незамысловатые мелодии, и темные океаны проникновенно глубоких нежно смотрящих глаз. Каждая частичка Чанёля заставляла делать ее сердце тройное сальто, а где-то под ребрами разрастался согревающий ком, словно само солнце нашло там свой дом. И это личное солнце выбивало весь воздух, когда Чанёль говорил, прикасался своими пальцами к не скрытым одеждой участкам кожи, когда целовал сухие губы и скулы, нежно обнимал и шептал на ухо всякую чепуху, ожидая смеха Вэнди, который заменял ему самые любимые песни. Он рассказывал о себе очень редко, и Сон не очень понимала, как смогла полюбить того, которого практически не знала. Но это было вовсе не так. Находясь с ним вместе вот уже несколько недель, она узнала намного больше, чем, казалось, сам Чанёль мог бы о себе рассказать. Вэнди узнала, что Чанёлю нравится фруктовый чай, который он хранил в деревянной шкатулке на кухне, во втором шкафчике справа от холодильника, что он обожает мишек Риллаккум раскиданных по гостиной, что играет на гитаре и пишет проникновенные песни, что он слишком неуклюжий и бьется о все встречающиеся ему на пути углы, что обожает смотреть на нее по утрам, думая, что Вэнди еще спит. И ей этого хватает, чтобы любить его и не отпускать его руку как можно дольше. Каменный пляж, который когда-то свел их вместе, встретил неизменной пустотой и практически нетронутой человеком красотой. Он стал их пристанищем, которое стало спокойствием и единением их душ. Последние теплые лучи закатного солнца аккуратно ложились на морскую гладь. Ласковые волны поглощали оранжевые блики, обволакивали их, словно крепко обнимая, и утаскивали на самое дно моря. Нежное шептание и рокот пенистой воды успокаивали лучше любого лекарства. И даже сталкиваясь с высокими скалами, они издавали победный возглас, подобный самому прекрасному звуку на земле. А сильный, порывистый и порой совсем холодный ветер все быстрее подгонял ленивые волны к берегу, пытаясь убаюкать неугомонных. Среди симфонии океана и каменного пляжа уместились двое: яркая, словно последний лучик, и самое что ни на есть солнце. Укутавшись в ярко-красный плед, они сидели совершенно одни, наслаждаясь уходящим за горизонт желтым диском. — Мне нравится это место, но камни не самая удобная поверхность, чтобы приземлить сюда свои драгоценные ягодицы. — Знаешь, Чанёль, звание убийцы романтики и красивых закатов официально можно присудить тебе. Секунды молчания и оба заливаются смехом от глупости сказанных слов. К черту типичную романтику, когда ее можно найти в каждом моменте или вещице, которая кажется вам родной. Чанёль для Вэнди — это теплые руки, крепкие объятия, шумные ночные разговоры, ужасно заразительный смех, сладкие поцелуи, звуки гитары, играющей в ночи, запоминающиеся приключения, долгие взгляды по утрам в одной постели, фруктовый чай, красные волосы, ее солнце и парень, в которого она влюбилась с первой встречи. Вэнди для Чанёля — это розовый румянец на щеках, краткие поцелуи в нос, мелодичный голос, совместные фотографии, его джинсовка, в которой она утопает, ласковый шепот по утрам, мятный чай, пальцы, сплетенные с его воедино, его лучик и девушка, которая влюбилась в него с самого начала.