━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━
Когда Чонгук впервые встретил Юнги, дышать стало невыносимо. Как же сильно хотелось назвать его Белоснежной, или же живым мертвецом. У Мина кожа нездорового бледного оттенка, глаза вечно красные из-за бессонницы, костяшки на руках чуть покрасневшие, а сами руки ледяные, как и он сам, а губы все время искусаны, и порой Чонгук видел, как губа случайно трескалась, когда мин морщился, и приходилось отворачиваться, чтобы вытереть кровь или быстро облизнуться. Это Чонгука напрягало неимоверно. Чонгук первое время не ставил Юнги ни во что, подумаешь сын какой-то прислуги, подумаешь привлекательный и до дрожи ледяной, это ведь еще ничего не значит. Но каждый пойманный взгляд Юнги на него будил в Чоне зверя, хотелось прибить Мина, чтобы тот перестал с такой ненавистью смотреть на него, ведь терпение у него не безгранично. впервые Чонгук подошел к Мину, когда тот шел по коридору к выходу. Чон чувствовал, как сильно Юнги его боится, но желание сломать было сильнее. Чонгук кладет руку на плечо Мина и наблюдает, как тот вздрагивает, кожей чувствует, как тот морщится и снова закусывает губу.
— отвали от меня, ублюдок.
это был первый раз когда Чон услышал голос юнги. он казался хриплым, словно тот когда-то курил или из-за частых криков срывал голос, а возможно и то и то.
— а? прости, но разве твое мнение тут хоть что-то решает?
Юнги сглатывает, смотря в глаза, кажется, монстру, который наверняка его погубит. юнги знает, что от Чонгука нельзя ждать быстрой смерти, он сначала подарит надежду на жизнь после долгих мучений, а после сделает еще больнее, и это будет продолжаться до тех пор, пока он сам не сдастся и не умрет. у Чонгука руки в крови, в крови юнги, мин чувствует её, еще и кровь других, но своя куда страшнее, в глазах читается неподдельный страх, но и упертость. Чонгук всегда любил когда ему сопротивляются.
— пошел нахуй, не имеешь ты право меня трогать, сделай милось — сдохни.
Мин выплевывает слова и убирает руку со своего плеча. хочет побежать к выходу, но его ловят и толкают к стене. Юнги давит в себе желание закричать, ведь больно.
— меня не ебет, что ты хочешь, на что я имею право, а на что нет. если ты хочешь что бы семью мин выпнули из этого дома, то я устрою это, нет проблем.
Чонгук ухмыляется заметив как юнги, опустив голову, поджимает губы и подходит ближе.
— но, если ты не хочешь этого, то умерь свой пыл, принцесса, я подарю тебе все что захочешь, и ты забудешь, что такое жить как прислуга. Ну же, просто подними головку, будь послушным.
у Юнги сердце в пятки уходит от этого тона., а ведь Чонгук может это сделать, он может пригреть мина и его больную мать под своим крылом, стоит только слушаться как собачка, но надолго ли это? и что взбредёт в голову этому маньяку? мин поднимает голову и морщится ведь ему противно даже находится с Чоном в одном доме.
— да? а не пойти бы тебе нахуй, скотина.
мин гордо поднимает голову и пытается усмехнуться, замечая как Чонгук кажется выходит из себя.
— сучка, если ты не хочешь по хорошему, то будет по плохому.
Чонгук смыкает руку на тонкой шее мина, а Юнги улыбается и хохочет задыхаясь.
— ты так жалок, Чон Чонгук, хочешь заставить прислугу встать рядом с собой только из-за мордашки, не боишься что подумают о тебе остальные?
Чонгук сильнее сжимает горло Юнги и слышит, как тот тихо сипит и шипит, пытается руками ослабить хватку, Чон ударяет Мина затылком об стену и слышит жалобный писк.
— слушай сюда, красавица-недотрога, мне наплевать. или ты сейчас становишься моей собственностью, или доживаешь свои жалкие деньки в сточной канаве, собирая ошметки себя же по водостокам. выбора, как видишь, у тебя нет.
У Юнги слезы уже к глазам подступают от нехватки воздуха, и подкатывает паника. он пытается чужую хватку хотя бы ослабить, но не выходит. Чон, кажется, до хруста позвонков сжимает горло, и Юнги видит белые пятна перед глазами, будто бы Чонгук решил не мучится и прямо тут убить Мина становясь, его палачом. Юнги был бы счастлив, если бы его повесили, и Юнги бы получил возможность сломать себе шею, прыгая с петлей вниз. Чонгук смотрит, как Юнги закрывает глаза и падает от нехватки кислорода, он ловит хрупкое тело и на руках несет на третий этаж дома, подзывая кого-то из прислуг, приказывая позаботиться и объяснить Мин Юнги, где его место, и что отказывать он ему не может.
_________________________________________________________________________
Следующие месяца для Юнги проходят словно ночной кошмар. Юнги приходится заново учиться жить, забыв про то что у него тоже есть свей мнение, и быть послушным, чтобы потом угрозы Чонгука не осуществились. через месяц после первого разговора Юнги замечает, что он действительно похож на живого мертвеца с вечно влажными глазами и фиолетовыми метками на ключицах, дополняют все это руки в бинтах (или как говорит садовник Чонгука «неудачная попытка сбежать ») и разбитая губа. Юнги держится перед Чонгуком гордо, научился не показывать страх и смотреть в глаза, вырезая внутри Чона лезвием «я отомщу». юнги научился радоваться мелочам в жизни еще сильнее чем прежде: улыбается пока Чона нет рядом и думает, если бы не Чонгук, то возможно он бы сбежал с дочкой садовника далеко от этого проклятого поместья семьи Чон.
Мин никогда не забудет тот день, когда Чонгук впервые нежно и трепетно его поцеловал, так нежно что юнги впал в ступор, не понимая в чем подвох, Чонгук потом ушел, не сказав ни слова, и вернулся только через неделю. за эти семь дней Юнги чувствовал себя еще более странно. без Чонгука было куда страшнее, чем рядом с ним, и заснуть не получалось от слова «совсем». Юнги рвал и метал, не понимая что с ним, и постоянно метался от «когда же он вернется?» к «вот бы сдох где нибудь». для него это было впервые. когда Чонгук вернулся поздно ночью, юнги сделал вид что спал, хотя все еще думал о том странном поцелуе, о том как трепетно Чон тогда целовал и не пытался даже углубить поцелуй, а сам Мин стоял как истукан, непонимающе смотря на лицо Чонгука вблизи. Чон ложится рядом с Юнги и обнимает того со спины, утыкаясь носом тому в затылок.
— почему ты не спишь?
у Юнги сердце в пятки уходит, нельзя игнорировать вопросы чонгука, он уже это усвоил.
— мне не спится…
— повернись, пожалуйста.
Юнги закусывает губу и поворачивается, опуская взгляд. страх подступает комом в горле, ведь Юнги привык, что с ним жестоки и могут кричать, а сейчас он спокоен и даже «пожалуйста» говорит. Чонгук улыбается и проводит по щеке Мина тыльной стороной кисти.
— не бойся ты так меня.
Чон берет в свои ладони холодную руку Юнги и пытается согреть, не прося поднять на себя глаза и не приказывая сейчас же сесть на него. Чонгук хочет показать , что действительно чувствует к нему.
_________________________________________________________________________
Следующий год Юнги проводит, спотыкаясь о свои же мысли, но уже без мокрых глаз. Чонгук нежен и осторожен с юнги, отчего последний первое время еще сильнее боится, а потом привыкает. становится совсем ручным и ластится, когда Чонгук снова о чем-то задумывается, сидя у себя в кресле, и смотрит будто бы сквозь. Юнги совсем запутался, ведь когда Чонгук целует его слегка и желает спокойной ночи, Мин чувствует как внутри что-то ухает и падает в пятки, разбиваясь на тысячи осколков вновь и вновь. когда Чонгук уходит «по делам» и говорит не ждать его, Юнги всегда опускает голову и думает. почему же он каждый раз ждет Чонгука? почему он каждую ночь не может заснуть без этого монстра? когда Чон возвращается днем, то Юнги бежит со всех ног и останавливается за стенкой, не зная почему бежит к своему палачу.
— Юнги, хватит прятаться, иди сюда.
Чонгук говорит мягко и с улыбкой. Мин это кожей чувствует и глубоко вдыхает кислород в легкие, перед тем как осторожно, словно дикий кот, выглянуть из-за стены и маленькими шагами подойти к Чонгуку.
— ты действительно думал что я не слышу то как ты несешься с лестницы каждый раз?
Мин опускает голову, решая промолчать. Чонгука не было две недели. как обычно. две недели без сна и практически без еды. юнги потихоньку ко всему этому привыкнул. Привык, что без Чонгука кусок в горло не лезет, и не уснуть по ночам. Чонгук словно отравил юнги собой, и тот больше не может спокойно жить. юнги скучает и ждет, хоть и не признается и молчит почти что все время., но дрожащими бледными и худыми руками всегда тянется к груди Чона и проверяет, бьется ли его сердце, а потом смущенно улыбается, опуская голову., а Чонгуку этого достаточно. в такие моменты он обнимает юнги и предлагает поесть. Юнги соглашается. ведь только с Чонгуком Мин чувствует себя живым. Юнги стоял на заднем дворе в середине декабря. без накидки или шарфа, в одной хлопчатой рубашке темно синего цвета и смотрел, как снег постепенно падает на землю. Казалось, что зима забирала все тревоги, и мин мог улыбаться и дышать спокойно морозным воздухом. Чонгук тогда подошел незаметно и без лишних слов обнял юнги. тот по привычке вздрагивает, но улыбается шире.
— Я люблю тебя.
— Что?
— Я люблю тебя.
Юнги улыбается произнося эти три слова, которые не мог понять два года. Два чертовых года Юнги не понимал, что творит с ним Чонгук, и только лишь сегодня понял это и признался не только Чону, но и себе.
— Если бы ты знал, как давно, но я понял это лишь сегодня.
Чонгук ушам своим не верит, но смотря на улыбку Юнги и то, как тот смотрит на него, Чонгук сам улыбается и прижимает парня к себе.
— Юнги. Я тоже тебя люблю, прости что так часто ухожу. Но теперь этого не будет. Я теперь буду рядом. - Юнги утыкается Чонгуку в грудь и всхлипывает, сжимая ладони на его плечах. Юнги впервые плачет от счастья. От искреннего счастья и от переполняющей его израненную душу и сердце любви к Чонгуку.
— Никогда не уходи.
— Я больше не уйду.
***
Самое трагичное произошло весной. Снег уже растаял, а Юнги, улыбаясь, тащил Чонгука гулять и смотреть, как все живое просыпается. Юнги где-то видел, как вот-вот должна распустится сирень, и с восторгом рассказывал каждую ночь Чонгуку, как хочет посмотреть на это вместе с ним. Чон обожал это. Смотреть, как Юнги становится счастливым рядом с ним, было самым прекрасным на свете, и Чонгук бы душу продал, лишь бы Юнги всегда был вот таким. Улыбающимся, искренним и уверенным в своих чувствах к Чону. Ведь Чонгук полюбил Юнги, кажется, задолго до того, как вообще узнал о нем. Юнги казался чем-то нереальным и вне времени и всех законов. Исключением во всем. Юнги был одним единственным и неповторимым, и каждый раз Чонгук убеждался, что вся его жизнь находится в его бледный маленьких ладонях. И она в безопасности. Но видимо судьба решила иначе. Чонгуку приходит письмо с просьбой помочь его старому другу в соседнем городе. Шла жестокая война, и Юнги тоже это знал. Поэтому, когда узнал, всеми силами пытался отговорить Чонгука. Он словно нутром тогда чувствовал, что-то неладно, он плакал и умолял Чонгука остаться, говорил что не сможет без него, что умрет, если Чонгука не будет рядом, сойдет с ума, не выдержит, повесится или пойдет за ним, просил прощения за все те слова, которые когда-то говорил и за то, что ненавидел ранее. Чонгуку было страшно, ему пришлось успокаивать Юнги целую ночь и говорить, что он вернется, он не может оставаться в долгу перед Намджуном, что он должен помочь ведь, тот спас Чону жизнь когда-то. Юнги успокаиваться под утро и просит вернуться не позже чем через две недели. Чонгук обещает. Целует Юнги в макушку и обнимает крепко.
— Я вернусь, обещаю. Я не смогу оставить тебя, Юнги. Если бы ты знал, как сильно я в тебя влюблен.
— Я знаю.
Мин говорит так тихо, что не удивляется, когда Чон его не слышит. Остается лишь постараться вылить последние слезы на Чонгука в надежде захлебнуться в них. Чонгук уходит ночью, когда Юнги вроде бы уснул.
— Можно я поеду с тобой? Хотя бы до границы.
Юнги просыпается когда Чонгук почти ушел.
— Хорошо.
Юнги встает и быстро собирается. Чонгук выходит с Юнги один. Ночь была настолько темная, что даже свет луны не спасал. Спасали лишь уличные фонари, которые тускло освещали улицу. Юнги неожиданно останавливается и улыбается, указывая куда-то на небо.
— Чонгук-и, смотри, видны лишь две звезды на черном небе.
Чон останавливается и смотрит не на звезды, а на Юнги. Ведь грешную душу освещают не жалкие фонарные столбы с проливным и тусклым светом, а Юнги. Парень с черными, как это небо, волосами и глазами.
— Словно твои.
Юнги краснеет и тянется к руке Чонгука, переплетая пальцы. Они доходят до границы города на рассвете. Юнги попросил еще немного времени. Казалось, если он попрощается сейчас с Чоном, то больше никогда его не увидит. Юнги лежал на коленях старшего и почти что не дышал. Какое-то беспокойное чувство не отпускало.
— Я люблю тебя.
— Пожалуйста, возвращайся ко мне целым и невредимым.
Юнги не помнит, как он попращался с Чонгуком, ведь вновь слезы покатились и оставалось лишь целовать Чонгука и обнимать как можно крепче, как в последний раз. Юнги возвращается домой один с красными глазами, проходя мимо той самой сирени, которая должна вот вот распуститься. Юнги злится и проглатывает комок в горле. Через неделю Юнги получает письмо. Якобы от Чонгука, что странно. Ведь он никогда не писал ему письма. У юнги руки тряслись читать его. Но выбора не было…
«Дорогой Юнги. Я знаю, что писать это письмо глупо, ведь возможно я пишу зря. Я написал это письмо первой зимой с тобой. Ты тогда так боялся меня, но гордо этого не показывал. Прости, что пришлось пройти через боль и страдания. Ты так бесишь своей гордостью и упрямством. Но знаешь, почему-то меня это завлекает. Прости, если тебе пришло это письмо. Ведь это мои последние слова для тебя, Мин Юнги. Скорей всего сейчас весна и я вновь ушел. Но не возвращаюсь. Прости, Юнги, я не вернусь. Наверное меня больше нет. Прости что принес тебе столько боли, но я люблю тебя. Ты можешь в это и не верить, но я правда люблю тебя, ты единственный кто может растопить этот мрак во тьме. Я так сильно привязался или влюбился в тебя, что уже не понимаю свои чувства к тебе. И если ты смог полюбить меня. Если это все же случилось, то спасибо. Спасибо, что подарил мне тепло и свои улыбки, если они были. Для меня каждый день с тобой словно последний. Он наполнен эмоциями и любовью к тебе. Прости, что не говорил тебе этого, наверное мне казалось это лишним. Прости, что меня больше нет рядом с тобой. Я люблю тебя, Мин Юнги. Пожалуйста, проживи счастливую жизнь. С любовью Чон Чонгук.»
Юнги не веря роняет письмо и чувствует влагу на глазах и правой щеке. Осознание того, что Чонгука больше нет, приходит слишком медленно, и чувство подставы и лжи этого письма заполняет сердце до краёв. Юнги решает бежать к границы. Чонгук не мог оставить его одного. Юнги умрет без Чона. Но кажется что судьба решает сыграть злую шутку с Мином, ведь на границе говорят, что Чонгук пропал и, скорее всего, уже умер. Для Юнги это было словно кинжал в сердце. Итак израненная душа изнывает от новых ран и грозится умереть и унести с собой остатки сердца, оставив разуму лишь оболочку, которая устала и хочет к Чонгуку.
━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━━
У Юнги слезы на щеках не высыхают уже который месяц.
— Чонгук-и, вернись…
слова, словно лед, разбиваются о жалобный крик, растворяющий в темноте. прошло около года с тех пор, как чонгук, как и боялся юнги, снова ушел и не вернулся. оставил жалкую записку с извинениями, даже не зная, что юнги просто умрет без него. А ведь и правда умирает. Юнги продолжает ждать, медленно умирая изнутри и снаружи, каждый день повторяя, что Чонгук вернется и скажет, что любит Мина всей душой и больше никогда не уйдет. Юнги ждет. Надеется. Но с каждым днем огонек надежды угасает, как и огонек жизни в Юнги. Каждый день пропитан борьбой между сердцем и разумом, которые спорят о необходимости жить дальше и ждать. Это невыносимо, ведь хочется просто уснуть и не просыпаться. Но без Чонгука почти что не спится. Это словно проклятье. Весна за окном, а в душе Мина горечь утраты и душераздирающая пустота, которую не заполнить. Мин это знает. Юнги сидит под сиренью. Под той самой, которая распускается самая последняя. Юнги кажется, что она тоже ждет Чонгука, что бы распустится. Кажется, дерево тоже не верит и хочет, чтобы Юнги посмотрел на нее с Чонгуком вместе. Ведь обещали же.
— Юнги!
Мину кажется что у него уже галлюцинации и не обращает внимание, закрывая глаза.
— Юнги, подними глаза, прошу тебя.
Юнги всхлипывает и поднимает глаза, не веря. Кажется, что это иллюзия, или просто он умирает, видя своего палача.
— Чонгук-и.
Юнги встает с земли и смотрит на Чона, не веря своим же глазам, касается дрожащей и худой рукой чужой груди, проверяет, бьется ли сердце.
— Бьётся.
— Конечно же бьется, Юнги, ведь я люблю тебя.
Юнги дает волю своим эмоциям и прижимается к Чонгуку, рыдая навзрыд? , хватаясь за Чона, пытаясь удержать словно сон.
— Никогда больше не исчезай.
— Я больше не уйду. Обещаю.
Юнги готов поклясться что в тот момент сирень распустилась.
