***
—Я получил «превосходно» по зельям! — похвастался Гарри Малфою перед ужином у входа в Большой зал. — Надеюсь, это не единственная «превосходно» в твоей жизни, Поттер.— съязвил Драко, кривя губы в усмешке. — Но, на самом деле, je ne crois pas t’stupide. (я не считаю тебя глупым). — Зачем ты говоришь на другом языке, если я не понимаю? — раздраженно уточнил Гарри, толкая приятеля плечом. — О, разве это не очевидно? Быть может, мне забрать свои слова назад? — Какие слова? — Которые ты не в состоянии перевести! — хохотнул Драко, сворачивая к своему столу. — Bon appétit, mon cher. Сдерживая желание послать парочку проклятий в спину этому Хорьку, Гарри решил, что ему стоит несколько подтянуть свои знания в языках. За ужином, подсев к подруге, он устроил допрос ничего не понимающей Гермионе, умоляя сказать что-нибудь на всех языках, которые та только знала. А знала она немало, по крайней мере Гарри искренне на это надеялся. Может, у него и получится опознать на слух язык, которым Драко будет доставать его в ближайшее время. (Уж тут-то Гарри не сомневался ни на секунду!). — Co od mě chcete, zmatené… (Что-то я немного смущена) — Да вроде бы не этот… —Jeg forstår Ikke i det hele tatt. (Я тебя совсем не понимаю) —И не этот тоже… —Du hast dich bewegt oder wie? (Ты умом что ли тронулся?) — Да и не этот как будто… —Je suis confus. (Я в замешательстве.) — Да! Это он! Гермиона, ты просто лучшая! — возрадовался Гарри, тыкая в подругу надкушенной сырной палочкой и не обращая внимания на её смешки. — А что это за язык? — Французский, вообще… Погоди! Прежде, чем ты задашь еще сотню вопросов, я хотела бы узнать, для чего это тебе. — Малфой уже второй день говорит мне что-то, зная, что я этого не понимаю. Я слишком изучил этого паршивца за год, чтобы так просто поверить, что он ограничится только двумя днями. — Вполне интересно! — весело заключила Гермиона. Я могу помочь тебе с переводом. Вот бы узнать, что он там тебе говорит…— мечтательно протянула она, вырывая друга из размышлений. — Но я больше чем уверена, что это новый изощренный вид оскорблений. —А правда ведь, что еще способен говорить этот гадёныш…— подхватил Гарри её мысль, отчего-то не радуясь такой ситуации. Перепалки с Драко уже давно не приносили обид и разочарований, но было решительно непонятно, к чему он так усовершенствовал механизм унижения Поттера. — Слушай, Герм, а переведи, пожалуйста, «Поттер, ты идиот». — на лице мальчика проступила неожиданная догадка. — Рotter, tu es un idiot. — Хм, странно… Такого он мне вроде не говорил, — Гарри вновь погрузился в свои мысли, игнорируя заливающуюся хохотом подругу.***
Рон, Гарри и Гермиона сидели на траве в тени деревьев, обсуждая несметное количество домашнего задания и предстоящие выходные. Гарри вовсю развалился, подложив под голову сумку с домашним заданием, которое ему снова помогал делать до ночи Драко, общаясь с ним исключительно по-французски. Малфой, несмотря на вечную язвительность и излишнюю колючесть, все же был не самым плохим человеком. С каждым днем общения Гарри испытывал к нему всё больше и больше положительных эмоций. Иногда он ловил себя на мысли, что с нетерпением ждёт, когда этот сарказм во плоти появится из ниоткуда и развеет скуку. Иногда, когда у Драко было плохое настроение, Гарри хотелось коснуться и утешить приятеля, но эти мысли сразу искореняли: не дай бог осознать, что этот человек тебе дороже, чем кажется. Иногда, а может даже и всегда, Гарри любил смотреть на искренне улыбающегося блондина в те моменты, когда настоящие эмоции пробивали маску незаинтересованности и напускного величия. В большинстве своем Гарри старался думать, что Драко ему просто симпатичен, но ни-в-коем-случае-никогда-в-жизни-ни-за-что не что-то большее. — Какие люди! Избранный мальчик отдыхает в компании лучших друзей! Надеюсь, я не помешаю вам своим присутствием. — патетично воскликнул Малфой, неприятно ухмыляясь и смотря прямо в изумрудные глаза напротив. — Ты мог бы присоединиться, если хочешь.— слегка взволнованно ответил вырванный из размышлений Гарри. — Боюсь, остальная компания не будет рада видеть меня также сильно, как ты, Потти, — издевательски пропел Драко, возводя глаза к небу, — beaucoup plus que je voudrais passer du temps avec toi en privé(гораздо больше я бы хотел провести время с тобой наедине). — неожиданно серьезно произнес он, прекращая паясничать. По его лицу скользнула тень, а в следующую секунду Драко уже шел в другую сторону, бросив напоследок «mais je ne suis pas sûr que tu voudrais» (но я не уверен, что ты этого захочешь). — Ну же, Гермиона, что он сказал? — Гарри, озадаченный переменой в настроении Малфоя, повернулся в сторону друзей. — Боюсь, что не смогу перевести тебе этого, ты прости уж.—загадочно бросила подруга, не обращая внимания на Рона, который дергал ее за рукав, не меньше заинтересованный в ответе. — Но думаю, что тебе стоит поговорить с ним лично. Вам это явно нужно. Гарри, несмотря на все насмешки Малфоя относительно его умственных способностей, соображал достаточно быстро. Он собрался, и, поблагодарив Гермиону, бросился искать Драко по всему замку, но так и не нашёл. На следующее утро, потянувшись за очками к прикроватной тумбочке, Поттер обнаружил на ней какую-то книгу, клал которую явно не он. Надев очки, он схватил книжку и поймал выпавшую из нее записку. «Думаю, что тебе стоит подтянуть кое-какой язык. Не ленись. От Гермионы.». В недоумении Гарри глянул на обложку, по которой золотыми буквами было выведено «Французский язык за две недели».***
Спустя две недели Гарри мог с чистой совестью сказать: задрочил он этот французский. Каждый день, сидя в свободное время в библиотеке, он усердно учил все эти времена, артикли, наклонения глаголов и кучу другой отвратительной грамматики. Но, как ни странно, Малфоя он понимать отнюдь не стал. Поначалу он пытался держать изучение языка в секрете, но уже через три дня Драко поймал его с поличным. В тот день Гарри, как обычно, сидел в библиотеке, устроившись в закутке между шкафами, когда подошел он. — И чего это ты перестал просить у меня помощи с домашкой? — заинтересованно спросил Малфой вместо приветствия. Взгляд его упал на книгу в руках Поттера, которую тот при появлении приятеля мгновенно засунул под попу. Нервно хихикнув и посмотрев на Малфоя взглядом пойманного за шалостью школьника, он начал что-то интенсивно черкать в пустом пергаменте, якобы проверяя домашнее задание. Сказать, что Драко был озадачен - это не сказать ничего. «Покажи.» — прошептал блондин, пытаясь вытащить книгу из-под Гарри, безнаказанно трогая того во всех допустимых местах. Дыхание обоих сбилось, а руки подолгу задерживались на теле друг друга, словно целью и не было отобрать вещицу. Их возню заметила мадам Пинс, строгая библиотекарша, и направилась к ним, яростно что-то нашептывая. Отругала она, почему-то, только Поттера, с чем был абсолютно согласен Малфой. Получив преимущество, он все-таки выхватил книжонку, и, взглянув на обложку, зашелся смехом. — Да ты удивляешь, Поттер. Сомневаюсь, что у тебя хоть что-то выйдет! — подытожил раскрасневшийся от их шуточной борьбы -ну или не совсем от нее- Драко. Он кинул учебник обратно на стол и принялся сверлить взглядом смущенного Гарри, который обиженно пыхтел, находя нужную страницу.***
С тех пор Малфой ежедневно присутствовал при обучении, подкидывая какие-то едкие замечания и иногда откровенно издеваясь. — J’aime à te regarder. Tu es si beau dans la lumière du coucher de soleil. (Мне нравится наблюдать за тобой. Ты так красив в свете заката.) — тихо проговаривал Драко, не отрывая взгляда от трудящегося Гарри, цвет лица которого мало отличался от вечернего неба. — Ты уже 15 минут читаешь одну и ту же страницу. — Просто ты меня отвлекаешь, тебе в голову это не приходит? — Поттер окинул соседа сердитым взглядом и снова уткнулся в книгу. — Так ты меньше на меня смотри, а больше в учебник, — на лице блондина промелькнула добрая улыбка, окончательно выводящая Гарри из себя. Это продолжалось день за днем. Малфой просто сидел рядом и наблюдал. В его глазах плескалось что-то неуловимо нежное, но Поттер был слишком занят учебой и не замечал этого. Драко помогал ему составлять предложения и правильно произносить слова, завороженно наблюдая за движущимися губами. Он умилялся его стараниям, раз за разом дразня его, произнося то, что Гарри пока был не в состоянии перевести. — Tu es la plus belle chose qui m’est arrivée! (ты самое лучшее, что со мной случалось) — сегодня. — Tu es pour moi irremplaçable, unique à mes yeux et dans mon coeur. (Ты для меня незаменимый, единственный в моих глазах и в моём сердце.) — на следующий день. — Je t’aime parce que tu es toi, tout simplement. (Я тебя люблю, потому что ты это ты, все просто.). — через неделю. А Гарри, забивая на перевод, просто вслушивался в тон, которым Драко говорил эти слова. Он не был похож на тот язвительно-непринужденный ежедневный, не был грубым и незаинтересованным. Этот тон заставлял расслабляться и улыбаться, забывая о проблемах.***
— Две недели прошло, заучка. Готов показать мне свои знания? — пропел Малфой, усаживаясь рядом с Гарри в астрономической башне, в которой тот часто коротал время после уроков. — La nature est particulièrement bonne aujourd’hu, mais comme il est difficile d’arracher de toi un regard pour profiter de la vue. (Природа особенно хороша сегодня, но как же тяжело оторвать от тебя взгляд, чтобы насладиться ее видами.). — Знаешь, ты так меня задолбал за эти дни! Почему ты не можешь хоть раз перевести мне то, что говоришь? Я две недели учил этот гребаный французский, но так и не могу понять тебя! Прекратил бы ты уже издеваться, Малфой. — вспылил Гарри, обиженно рассматривая пожелтевшие деревья и поеживаясь от налетающего ветерка. — Я мог бы сказать и кое-что попроще…— прошептал Драко, придвигаясь чуть ближе и покрываясь румянцем. — Может, мне сбегать за словариком? — ядовито бросил в ответ Поттер, но, взглянув в глаза напротив, осекся. — Что же? — Je t’aime.— с придыханием , ожидая чужой реакции, следя за каждым движением, ловя эмоции. —Я перевел.— также шепотом в ответ , и мальчик, нащупав чужие пальцы, сжал их в своей руке, притягивая Драко к себе. Губы блондина коснулись чужих губ, а Гарри, мысленно послав к черту весь этот французский, ответил на поцелуй и понял, что он по-настоящему счастлив.