Задание № 16

Четыре полосы, перечёркнутые одной, нарисованные мелом на старых прогнивших досках. Четыре знака - четыре отряда - шестнадцать загубленных жизней. Я люблю наш Новый мир и ненавижу тех, кто безжалостно вырезает всё живое, скрываясь под маской справедливости. Я уничтожаю тех, кто посмел посягнуть на жизни моих братьев. Я не знаю различий, не ведаю преград и страха перед убийством. Я родилась убийцей, значит ею и закончу свой век, но будет это весьма нескоро. Мой схрон невозможно обнаружить, да и мало найдется желающих лезть в выжженный ядерными зарядами дом. Но кто смеет барабанить в дверь моей обители?... Вы любите Богом забытые места? Районы, клочки Земли, покинутые жизнью, но сохранившие эмоции и мысли тех, кто раньше обитал здесь. Было и у меня такое любимое место, где я могла душой и телом отдохнуть, прислушиваясь к голосам прошлого. Было, пока сюда не явились убийцы, прикрывающиеся благими намерениями, но творящие бесчинства намного худшие, нежели те, кто не скрывает этого. Теперь они заливают тихое место кровью. Не знала, что среди этих высокоморальных ублюдков в ходу средневековые методы допроса. Не знала, пока сухой, как могильная земля, треск разрывающихся мышц, всепоглощающий жар огня и крик, полный из ниоткуда взявшейся боли, не вернули сознание обратно в тело. Глупые вопросы: "Откуда? Кто? Сколько участников?" сопровождаются крепкими рывками верёвок, словно адские змеи, обхвативших запястья. Кажется, мне не верят - как существо женского пола может тихо и незаметно отправить на тот свет шестнадцать крепких обученных бойцов? Голос палача становится громче и режет слух. Это случилось впервые - впервые в мою ледяную душу проник страх. Страх боли, смерти? Нет, никогда меня это не страшило, но разбитые в кровь губы беззвучно шептали молитвы всем ангелам и демонам этого безрадостного мира, чтобы наконец всё закончилось, уже не важно - моей ли смертью, или нежеланием палачей продолжать. Мои мольбы услышаны - я сдохну в петле, ибо мои пленители не хотят тратить на меня патроны. После Конца Мира рассветы в городах в тысячу раз красивее, чем за их пределами, какая бы не была погода, но для тех, кто залюбовался ими, они становятся последними. Багровый солнечный диск медленно пробивался сквозь тяжёлое мрачное небо, а вокруг давила на уши тишина. Ноги заплетаются, мозг отдаёт приказ телу упасть от бессилия, но я пройду свой последний путь с надменным лицом, холодным сердцем и молчаливым разумом. Достойно, по моим меркам. На лицах множества зевак, второсортных людишек, ищущих в постъядерном мире неизвестно чего, отражаются презрение, удивление и.... сочувствие? Показалось. Я продолжаю идти, гордо подняв голову и глядя сквозь толпу в пахнущий страхом и яростью утренний туман. Здесь редко устраивают подобную показуху, поэтому и народу собралось немеряно. Разные лица, но один взгляд - этими глазами видит Новый Мир. Он смеётся над своей дочерью, любит и ненавидит её. Шею охватывает верёвка, вызывающая мерзкий зуд, но руки связаны, поэтому справиться с временным неудобством невозможно. Забавно... я думаю о том, как чешется кожа под орудием убийства - всё равно, что кто-то из убитых мною сейчас появится и скажет, что я ему неровное отверстие в черепе сделала. Ну вот, начинается читка пафосной речи: "так будет с каждым," или что-то в этом духе. Ещё б табличку повесили. Хотя... я получаю заслуженное наказание. Все божества, которые не брезгуют бросать свои взгляды со свинцовых небес, руками этих отморозков наказывают меня за отнятые жизни. Тут только они могут решать, кого помиловать, а кому подыхать. Глаза застилает тёмная пелена. Уже всё? Нет... мне всего лишь завязывают глаза, решив поберечь психику зрителей. Гулко ухающее в груди сердце отсчитывает последние секунды жизни, каждая пауза в речи моего пленителя сжимает душу лапами ужаса. Десять...девять...восемь...семь...шесть... Пытаюсь освободиться, цепляюсь за жизнь под дружный гогот зевак, но получаю крепкий удар по и без того сломанным рёбрам, перехватывает дыхание. Неужели я никогда больше не вздохну? Пять...четыре...три...два... Жуткий грохот ударяет по барабанным перепонкам, свист пуль заставляет сжаться и упасть на землю. Что это: последний "салют" из сотни автоматов или галлюцинации угасающего сознания? Прошло много лет. Мир оправился от последней войны, но он уже никогда не станет прежним. Многие помнят страшные картины, но никто не признается себе в злодеяниях. Хотя, мне уже всё равно.