Драмиона

      Люциус Малфой врывается в Больничное крыло и тут же замирает, видя, как дочь ласково поправляет брату одеяло, а после что-то говорит, а он улыбается. — Здравствуй, отец! — тихо говорит Драко, как только Люциус подходит к ним. — Папа? — удивленно говорит девушка. — Что привело тебя сюда? — Довольно странный вопрос, учитывая, что твоего брата ранили тёмным заклинанием, которое даже не все Пожиратели смерти знали во времена Тёмного Лорда, — смотря в глаза дочери, говорит мужчина. — Я не собираюсь оставлять это безнаказанно. — Но… — Не каких «но», Гермиона, — строго перебивает Люциус, готовый рвать и метать от случившегося, но сдерживающий себя, чтобы не напугать детей. — Ты хоть на секунду понимаешь, что твой брат мог бы быть уже мёртвым, если бы не Северус? — Понимаю, — без страха от взгляда отца отвечает девушка, — но я прошу тебя единственный раз ничего не делать. Я сама разберусь с Гарри. — То есть ты предлагаешь ждать следующего раза? — злость закипает с новой силой, и сдерживать себя невозможно, как бы Люциус не любил дочь, это уже перебор, он не может рисковать жизнью сына ради прихоти дочери. — Следующего раза не будет, — просто говорит Гермиона, смотря на разъяренного отца. — Я лично прослежу за этим, и со мной точно ничего не случится. — Судя по твоему молчанию, ты согласен с ней? — Люциус поворачивается к сыну за поддержкой, но видит, что выбор тот уже сделал и явно не пользу отца.       Драко лишь кивает в знак согласия. А глава семейства готов взорваться от их сплоченности, от того, как сын, да и он сам не может отказать просьбам Гермионы. Она вьёт из них веревки похлеще Нарциссы, и это злит, но в то же время делает их более человечными, чем считают в магическом обществе.

***

      Гарри сидит на диване в кабинете директора и ждёт приговора. Его до сих пор трясёт после случившегося. Он ведь правда не хотел причинить сильного вреда хорьку, так, лишь попугать. Гарри нужен совет лучшей подруги, чтобы знать, как точно себя вести, но она назло куда-то запропастилась, и от этого Гарри нервничает ещё больше.       Люциус Малфой входит в кабинет директора школы Чародейства и Волшебства без стука и внимательно всех осматривает. — Мистер Малфой, вы приняли решение? — нарушает тишину директор. — Да, — почти рычит мужчина, — оно довольно мягче, чем я бы хотел. Думаю, помощь профессору Снейпу в его лаборатории до конца шестого курса будет подходящим наказанием.       Гарри готов начать протестовать вслух, ведь всем известно, что в лаборатории профессора зельеварения просто ужасно и худшего наказания быть не может, но строгий взгляд директора заставляет его замолчать. — Вполне с вами согласен, — кивает головой Дамблдор, при этом делая пометки в своих свитках.       Люциус тут же покидает кабинет директора, а следом за ним уходит Гарри, ведь он уже услышал, что ему грозит, и больше задерживаться там он не намерен. За поворотом от кабинета директора Гарри встречает мистера Малфоя, который тут же подходит к нему слишком близко, а учитывая разницу в росте так и во все нависая над ним. — Я бы предпочёл чтобы Вас исключили, мистер Поттер, — шипит Люциус, смотря в зеленые глаза парня. — Но Вы чертовски правильно выбрали себе друзей. А я слишком сильно люблю свою дочь, впрочем, как и Драко слишком дорожит сестрой. Но один Ваш неверный шаг и даже Гермиона не сможет Вам помочь, мистер Поттер.       Гарри не успевает понять весь смысл сказанного, как Люциус уже стремительно уходит от него.

***

      Гермиона сидит в компании друзей в общей гостиной Гриффиндора и читает книгу, когда Гарри буквально влетает в гостиную и тут же направляется к подруге. — Когда ты собиралась нам рассказать? — шипит Гарри словно василиск, нависая над подругой.       Рон и Джинни непонимающе смотрят на парня, а Гермиона, дочитав абзац, закрывает книгу, откладывая её в сторону и внимательно смотрит на друга. — О чём? — Что твой отец Люциус Малфой? — выплевывает слова Гарри. — Что хорёк твой брат? — Так я и не скрывала этого, — спокойно отвечает девушка. — Не скрывала?! — со стороны кажется будто Гарри взорвется сейчас от злости, кулаки сжаты, щеки красные, желваки играют. — Да тебя же все маглорожденной считают. — Так и есть, — не обращая внимание на состояния друга, спокойно говорит Гермиона, — мои родные родители-маглы погибли в автомобильной аварии, а нынешние родители удочерили меня, но они любят меня как родную, впрочем, как и я их люблю. — Да хорёк же ненавидит маглорожденных. — Гарри по-прежнему зол, и слова подруги не помогают успокоиться. — И тем более Добби же нам рассказывал, как над ним издевались, когда Малфои были его хозяевами. — Добби несносный эльф, который сам наказывал себя за непослушание. — просто отвечает Гермиона. — А Драко прекрасно знает, что я маглорождённая, но это его не волнует, для него я родная сестра, которую он любит, впрочем, как и я люблю его как брата.       Гарри был готов снова высказать свою тираду, но Гермионе это уже надоело, и потому более строгим голосом она говорит, смотря другу в глаза: — Я бы на твоём месте так не распалялась, учитывая, что ты натворил, то должен сейчас, как минимум, собирать вещи, а не шипеть на меня словно василиск. И я, как минимум, ожидала услышать «спасибо». Папу, знаешь ли, тяжело уговорить изменить своё решение по поводу тебя, да и крёстный мне спасибо не скажет за вечера в твоей компании.       Гарри замолкает и медленно опускается в кресло напротив подруги. — Ты поэтому нас никогда в гости не приглашала? И сама к нам не ездила? — Джинни первая нарушает повисшую после слов Гермионы тишину. — Мне, знаешь ли, тяжело дается расставание с семьей, и на каникулах я стараюсь как можно больше времени провести с ними, — пожимая плечами, отвечает Гермиона.       Друзья поражены словами подруги, никак не ожидая, что семья Малфой может быть дружелюбной и тем более вырастить такую дочку, ведь они противоположности с Драко. А Гермионе становится легче на душе, ведь теперь не нужно скрывать от друзей общение с братом.