Письмо

«Как здесь красиво! Сколько уже я живу здесь, но, ни разу даже не задумывался, что иссиня-чёрные небеса могут завораживать и манить. Как жаль, что ты не видишь этого! Ты не так далеко, но у тебя другое небо. Нас разделяют километры аномальной земли и стена, обвитая колючей проволокой.Только теперь я начинаю понимать, чего лишился взамен на это небо и неутоленную жажду богатства. Я был глупцом, совершившим непоправимое, я был эгоистом, не знавшим настоящих чувств. Мифическое богатство заменило мне тебя. Помнишь, когда второй раз прогремел взрыв на ЧАЭС, ты уехала из деревни, сказав мне, что не хочешь, чтобы твои дети стали мутантами. Сказала, что найдешь другого… Но так и не нашла. А я, ослеплённый жадностью, бродил по отравленной земле. За это я был наказан, ведь Зона не любит жадных. Помнишь моё лицо? Я – уже нет. Теперь его месте уродливая маска из шрамов и язв, тело измождено вечными скитаниями, а голос уже никогда не споёт тебе серенаду. Меня навеки привязала к себе Зона – стоит лишь выйти за её пределы, как тело начинает разлагаться заживо, но отравленный смрадный воздух вмиг залечивает его, подготавливая к новым испытаниям. Жаль, что невозможно сотворить такое с сердцем. Совсем недавно ночью, словно вор, украдкой я пробрался в посёлок, где теперь живёшь ты. Из распахнутых настежь окон доносился детский смех, а я скрывался за кустом шиповника, чтобы не вспугнуть молодую пару, мирно прогуливавшуюся под рыжей луной. Когда-то и мы с тобой гуляли такими же тёплыми ночами по берёзовой аллее, но её больше нет – там хозяйничают исчадия Зоны и всепоглощающее время. Я шёл к твоему дому; не спрашивай, откуда я знаю, где он – таким как я, Зона дала возможность по-особому ощущать всё в этом мире. Но к чёрту все способности, когда теряешь самое дорогое! Я долго сидел на клумбе под окном, наблюдая за домом – ты укачивала Настеньку, нашу дочь, которую, как и тебя, я предал, оставшись в Зоне. В доме царил женский уют и покой – другого мужчину ты не нашла. Ты пела наш любимый романс. Настенька спросила: «А когда вернётся папа?», ты промолчала, а я рыдал, как ребёнок. Погоня за радиоактивным богатством отняла у меня всё. Так хотелось забыть обо всём и постучать в дверь твоего дома, не обращая внимания на боль, напоминавшую о том, что моя жизнь вне Зоны невозможна. Но я так и не решился, боясь испугать тебя и Настеньку. Я мог умереть в жутких мучениях у тебя на руках через несколько часов, но я бы умер самым счастливым на свете. Нас зовут «тёмными» сталкерами. Мы скрываемся от всех из-за внешности и способностей, ведь нас, словно мутантов, жаждут уничтожить все обычные парни, пришедшие в Зону за чем-то своим. После того похода в посёлок мне хотелось сгинуть в ближайшей аномалии… Я остался жить, и лишь потому, что знаю – ты, несмотря на нашу ссору шесть лет назад, всё еще любишь меня. Обещаю, что найду лекарство от моей зависимости от Зоны и обязательно вернусь… если захочешь ты. Уже утром ты найдёшь это письмо на крыльце. Я не надеюсь на ответ, но всё-таки приду через ночь за ним». Из-под тёмных очков под серый потрёпанный респиратор по лицу, покрытому шрамами, пробежала слеза. Мужчина сделал еще пару штрихов затупившимся карандашом, вырисовывая на бумаге диковинный цветок, потом тяжело вздохнул и, поднявшись и отряхнув плащ, пошёл к едва заметной тропе, ведущей за Периметр. Туда, где еще есть надежда…