Назло всем

      — Выпей.       Голос юноши с платиново-светлыми волосами звучал сдавленно, чуть слышно. Гермиона подняла взгляд. Возле её лица маячил стакан с огневиски, зажатый в дрожащей ладони Малфоя.       — Если ты думаешь, что мне это все доставляет удовольствие, то ты ошибаешься, Грейнджер, — все тем же бесцветным тоном произнес он. — Выпей. Будет легче.       Она, поколебавшись, приняла от него стакан. Покрутив его в руках, Гермиона резко опрокинула содержимое в себя. И, как и ожидалось, закашлялась, когда огненная жидкость обожгла гортань.       — Ирландский «Драконий» огневиски. Особая марка, созданная в свое время специально в честь дома Малфой, — сухо информировал Драко.       Они еще какое-то время молчали, но, наконец, злость в душе Гермионы взяла верх:       — Что, Малфой, противно будет трахать грязнокровку?!       Она заметила, как тонкие бледные пальцы с силой сжали стакан. Но на лице её свежеиспеченного мужа не отразилось ни единой эмоции. Сначала.       А уже в следующее мгновение он навис над ней, сидящей в кресле, обжигая горячим дыханием.       -Противно? Возможно, Грейнджер, — хрипел он ей в щеку, заставляя зажмуриться и вжаться плотнее в спинку кресла. — И я мог бы, наверное, солгать, что я такой весь из себя ханжа, что буду обращать внимание на происхождение тела, с которым буду кувыркаться ночью! — при слове «тело» Гермиона обиженно сжала кулаки. А Драко Малфой тем временем продолжал: — Но нет. Мне противно совсем, совсем другое!       Он отстранился от неё и развернулся к столику, на котором стоял графин с огневиски. Налив себе изрядную порцию, он выпил её одним глотком.       Какое-то время он стоял, прикрыв глаза и играя желваками. Она терпеливо ждала. Но вот Малфой наконец резко вздохнул и повернулся к ней:       — Мне противно, Грейнджер, от одной мысли, что я стану гребанным насильником! Даже в отношении тебя!... Весь этот ублюдочный сброд, что собрал вокруг себя Темный Лорд, может, и опустится до подобного. Но я — нет!       Они снова замолчали. Периодически Гермиона и Драко обновляли свои бокалы и выпивали, не чокаясь.       — Эй, Грейнджер! — снова нарушил тишину он. Гермиона, судорожно вздохнув, подняла на него взгляд. Ей уже было немного проще: выпивка делала свое дело. Но все же…, — Обещай мне лишь одно.       Недоуменный взгляд в его сторону.       — Я, конечно, постараюсь сделать все…, — он замялся, краснея. — Сделать все нежно и мягко. Чтобы ты, ну… испытала поменьше боли. И вообще, чтобы ты… не слишком страдала. Но взамен! — продолжил он, заметив её изумленный взгляд. — Взамен, — продолжил он гораздо тише, — ты… ты поклянешься… что ребенок… ну, которого требует Темный Лорд… он получит образование и воспитание, достойное истинного потомка Дома Малфой! — рвано закончил он.       — Драко, что?!... — начала было Гермиона, но была прервана:       — Я не в фаворе у Лорда, ты знаешь. Я могу погибнуть в любой момент! Твои дружки из Ордена, — это слово он будто выплюнул, — убьют меня, или кто-то из Пожирателей на ранг ниже, чтобы занять мое место — насрать! Главное знай: в первую брачную ночь Малфои ВСЕГДА зачинают ребенка. В нашем случае — наследника! Прошу, — он встал перед ней на колени, отчего девушка закрыла рот ладонью, чтобы не расплакаться. — Я, Драко Люциус Малфой, прошу тебя, Гермиона Джин Грейнджер, любой ценой сохранить наше дитя! Я знаю, наши отношения в последние шесть лет не были… слишком теплыми, — он все-таки на мгновение закрыл глаза. Но тут же их открыл, справившись с минутной слабостью. — Но я прошу тебя, Грейнджер… Нет — Гермиона! Я прошу тебя: позволь этому ребенку стать Малфоем. Можешь в остальном воспитать его как захочешь! Но главное ему передай: он — Малфой! Чистокровный волшебник, лорд и…, — тут он сглотнул. После чего продолжил чуть слышно: — И сын одной из лучших ведьм нашего времени.       — Что?! — не поверила ушам Гермиона.       — Ничего, — сухо ответил Драко, вставая с колен и отряхиваясь. На его лице снова нарисовалось его обычное выражение: холодное пренебрежение ко всему вокруг. — Нам пора на наше брачное ложе, дорогая… супруга, — с этими словами он протянул Гермионе руку. Но, несмотря на холодно-презрительное выражение лица, девушка увидела в его глазах плохо скрываемый страх!       «Ничего» — решила для себя Гермиона. «Мы сможем. Я смогу…»                     Почти год спустя. Министерство магии. Война закончилась…              — Драко, перестань! — взвизгнула Гермиона, зажимая рот ладонью в шелковой перчатке, и наблюдая за потасовкой её мужа и Рональда Уизли. Точнее, за тем, как Драко бил по лицу рыжего кадета Аврората, не стесняясь присутствия стольких людей и — особенно — репортеров. Драко Малфой порою так рьяно защищал её честь, что забывал про собственную.       «Нет, она не была изнасилована Пожирателями… Нет, она не предавала Гарри Поттера… Нет, она вышла замуж за Малфоя по собственной воле… Нет… нет… нет…» — роились в голове стандартные вопросы-ответы магической прессы.       Кулак в кожаной перчатке застыл в воздухе, и юноша в дорогой черной мантии, накинутой поверх костюма-тройки, поднялся, морщась под вспышками колдокамер.       — Драко…, — только и успела вымолвить она, когда её муж схватил Гермиону за руку и трансгрессировал.       Они очутились в Малфой-мэноре. Она, в струящемся темно-алом вечернем платье и на каблуках, не поспевала за ним, что отпустил её руку и стремительно рванул в библиотеку.       — Драко! — жалобно позвала его Гермиона.       Он остановился.       — Ты тоже считаешь, что я взял тебя силой и шантажировал тем, что у Малфоев может быть только один-единственный наследник? И что ты осталась со мной только из жалости?! И что…       Громкий звук пощечины.       -Драко Люциус Малфой! — прозвенел полный ярости голос. — Еще раз я услышу от тебя подобные речи — и я пойду на собрание СЖБПС* с новой программой, называемой «Драко Малфой — конченный кретин!»       -Ну, твои подружки-то оценят…, — попытался буркнуть Драко, но нарвался на еще более яростную отповедь:       -Мои подруги хотя бы не срутся со своими «вынужденными» мужьями! Нотт носит Полумну на руках, и готов вкладывать в её исследования кучу денег, несмотря на то, что это обычная её блажь про мозгошмыгов! Блэйз с Джинни и вовсе уже ездили на Сицилию к его родственникам — и у них будет большая итальянская семья, в стиле тех же Уизли! А ты… ты!…       Тут Драко сделал то, чего сам не ожидал от себя: он обнял Гермиону, крепко-крепко!       -Эх, ты, заучка гриффиндорская, — нежно говорил он, гладя непослушные каштановые пряди. — Все у нас будет хорошо. Правда! И…, — тут он немного отстранился, вглядываясь в заплаканные глаза Гермионы. — И вот что…, — он встал на колени. — Непреложные обеты, клятвы под прицелом палочек — это, конечно, сурово и надежно, но…, — он вынул из складок мантии маленькую бархатную коробочку. Гермиона судорожно вздохнула, когда он открыл её и протянул девушке. Безумно дорогое, тонко сработанное, но все же — маггловской работы кольцо! — Гермиона Джин Грейнджер. Мы уже женаты по всем законам, и волшебным и прочим, но… Между нами двумя: ты выйдешь за меня замуж? По-настоящему?       — Да... Да, Драко! Да! — всхлипнула она, глядя на своего мужа и поглаживая свой раздувшийся от беременности живот. Имя ребенка уже было определено: Скорпиус Гиперион Малфой...