Она слишком много знала...

«И именно по результатам этого эксперимента, уважаемые коллеги, можно увидеть, что артефакты, позволяющие человеку временно приобретать пси-способности, влияют на организм не только отрицательно, но и положительно. Исследования не завершены, но в скором времени наш НИИ предоставит Международной Комиссии все уточнённые результаты», - блин, вот я и выдала! Хотя, я уже второй день так выражаюсь. Международная Конференция по проблемам Чернобыльской Зоны Отчуждения окончательно сдвинула моё сознание. Какой кровосос дёрнул меня попросить Сахарова по-тихому записать меня в младшие научные сотрудники? Вот теперь выражаю свою точку зрения мировому «яйцеголовому» сообществу и раскрываю все тайны Зоны. С моей подачи, скоро, вероятно, каждый сможет почувствовать себя мега-гипер-супер-капец-контролёром…Но, с другой-то стороны, быть может мутантов-псиоников, да и вообще всю фауну Зоны перестанут считать врагами. Хотя, вряд ли… Многих, из здесь собравшихся, интересует, как обычно, лишь материальная сторона вопроса. Сволота меркантильная. - Итак, коллеги, согласны ли Вы с мнением нашего научного сотрудника? – подал голос Сахаров, едва заметно, ободряюще подмигнув мне. Благодаря этому старичку, большую часть жизни проводящему на радиоактивных землях, я толкаю свою идею в массы, на этом скучнейшем мероприятии. А, между прочим, я ужасно боюсь публичных выступлений. Не сталкерское это дело – совершать научные изыскания. Хотя… - Профессор! Ваш сотрудник не учла одного важного момента, - сухопарый пожилой японец поднялся с места и окинул меня полным ненависти и презрения взглядом, каковым сверлил меня еще с момента начала этой конференции, - Дарья Алексеевна (ух, и с трудом же ему удалось произнести моё имя-отчество) в начале своего выступления говорила, что ей случилось вступить в контакт с мутировавшим псионическим организмом. Также, по её словам, этот, с позволения сказать, «диалог» не принёс ей не физического, не морального вреда. Так откуда же у столь юной и одарённой девушки этот шрам на лице? Не является ли это одной из предпосылок к мутации её организма? Ведь, насколько мне известно, Ваш сотрудник, была подвергнута вживлению пси-транслятора. Вполне возможно, что Вы, профессор, сделали человека мутантом, который может представлять опасность для жизни и здоровья обычных граждан. Я подам на Вас в суд по правам человека! По залу пронёсся недоверчивый гул. Вот ведь хрен японский! И где эта долбаная политкорректность Запада? Ах, да, ты ж с Востока, морда узкоглазая. Щас я тебя! От «фонаря» на левом глазу и пары выбитых зубов японца спас Сахаров, сделав примиряющий жест. - Простите, что прерываю Ваш монолог, господин Сёдзу, этот вопрос некорректен. Внешний вид нашего сотрудника не имеет отношения к регламенту конференции. А в суд уже буду подавать я на Вас за клевету! Есть еще вопросы, уважаемые коллеги? – никогда не видела мирного дедульку с Янтаря в таком гневе. Ну, Сахаров – буду тебе должна. Знаешь же, что японец отчасти прав, но не сдаёшь. Хороший ты человек, пусть и на правительство работаешь. Вопросов больше не оказалось, нам позволили наконец-то разойтись, объявив второй день заседания Международной Комиссии завершённым. Я старалась как можно быстрее покинуть этот оплот всезнайства и официальщины. Добраться до гостиницы, жахнуть чего покрепче, заедая это тортиком, и спать. Не учёный я! Мне проще до Саркофага и обратно пробежаться, чем выслушивать мнения престарелых умников, упрямых как псевдогигант. Мать кровососья! Споткнувшись о длинный ворс красного ковра, я подвернула ногу. Будь проклят тот, кто изобрёл туфли на каблуках, костюмы и дресс-код. Лучше кровососа взасос поцеловать, чем еще раз в такое вляпаться! - Мадам, Вам помочь? – ко мне подошёл молодой синеглазый парень. По акценту, видимо из французской делегации. - Нет. Совсем нет! Ноу! – рявкнула я, оставив удивлённого француза в одиночестве.Спустившись к выходу, я увидела, как Сахаров и любопытный языкастый японец шумно выясняют отношения. Завидев меня, расшумевшиеся старички притихли, продолжая жестами посылать друг друга далеко и надолго без права возвращения. Несмотря на то, что была середина февраля, на улице было слякотно и промозгло. Я отказалась от предложения Сахарова доехать до гостиницы на машине нашей делегации – не люблю этот пафос с мигалками. Тем более, я обещала себе торт и… предположим хотя бы коньяк. Торт "Вечерний Киев" и выпивка были куплены без проблем,хотя пришлось всеми правдами и неправдами отмазываться от небольшой горстки папарацци, что ожидали неподалёку. Я топаю в свой «номер-люкс» на втором этаже. Упасть, упасть на диван, сжав в руках бокал, слямзить сладенького и спать. Завтра такой же трудный день, и, слава Чёрному Сталкеру, последний день этой проклятой конференции. Ага! Не тут-то было! Стоило только выйти из душа, запахнувшись в халатик и предвкушая отдых, как в дверь решительно забарабанили. - Сахаров, это Вы? - Нон… Э… Нет, мадам. Можно увидеть Вас? – ответили из-за двери знакомым французским акцентом. Я открыла – на пороге стоял тот самый синеглазый парень. - Я мадемуазель. Заходи. Он неуверенно помялся и резко вытащил руку из-за спины. По привычке я быстро завалила его на ковёр, и только опомнившись, поняла, что в руке было не оружие, а букет красных роз. Но всё-таки парень показался мне подозрительным. - Ох, извините… как Вас зовут? - Эндрю. Я пришёл сюда, вас поздравить с блестящий выступление - представился француз, коверкая русские слова. Инцидент был исчерпан и, вскоре мы уже сидели на диване, потягивая коньяк, - Мадемуазель, у Вас не будет сигареты? Я кивнула и отошла в коридор, где в кармане плаща лежал табак. Потом вернувшись, сопровождаемая угрызениями совести, подняла свой бокал. - За тебя, француз! – сказала я и сделала глоток. А потом резко навалился сон. И где в тот момент была моя сталкерская чуйка? Да... мир за Периметром быстро заставляет расслабляться. Я проснулась от головной боли и подозрительного шума у двери. - Господин Сёдзу, я сделал всё в лучшем виде. Эти радиоактивные отщепенцы больше не заговорят. Правда того деда я не обнаружил. - Отлично. Дед ничего не знает, а вот эта должна замолчать. Устроим всё, как суицид. Твои головорезы найдут Сахарова и убедят записать открытие пси-транслятора за нашим авторством, - знакомый акцент, презрительный голос? Что за?! Я тихо встала и, вытащив из рюкзака ПМ, вышла к двери. Тот самый японец, вступившийся за мои, якобы нарушенные, права и подставной француз, вооруженные пистолетами «Беретта»,резко повернулись и, не сговариваясь, выстрелили в мою сторону. Эх, добротные советские стены и криворукие японцы, спасибо вам! Рикошет никто не отменил – француз упал замертво, сражённый пулей своего «товарища». Японский профессор взвизгнул и отшатнулся, но продолжил стрельбу по уже запертой на ключ двери. Грохот, звон, мать-перемать! Забаррикадировав вход в комнату парой тумбочек для надежности, я подхватила рюкзак и с балкона сиганула вниз. Только благодаря некоторым навыкам и грязно-серому сугробу, я ничего не сломала. Да… Здорово меня эти упыри сбили с толку. А теперь бегом-бегом к трассе ловить машину, и домой на радиоактивные болота, по дороге набивая сообщение Сахарову. Правду говорил Болотный Доктор, что самый страшный в мире мутант – человек. Больше я к этим «учёным» не сунусь. Нафиг-нафиг-нафиг!