Never leave

Дела в Обществе душ стали налаживаться. Расщепление крови того пустого и ее изучение позволило не только понять строение и состав его яда, но и воспроизвести первый стоящий антидот. Куросаки Ичиго уже не прикован к футону, рана Рукии затянулась за несколько дней, а капитан Хитсугая больше не один из раненых — он поправился быстрее других и уже во всю ведет дела в отряде. Карин в тот же день отправили в Мир людей — свою миссию она выполнила. Весь Готей тринадцать ломал голову над тем, кто бы это мог быть. Почему-то на ум проходили лишь вайзарды и та заварушка с Айзеном. Но это не может быть его рук дело, ведь так? Потому вся эта непонятная ситуация напрягала до безумия. Чего ожидать в дальнейшем — неизвестно. Шинигами совсем ничего неизвестно. Ни о пустых, которых они добивали в тот день еще несколько часов, ни о их предводительнице, исчезнувшей так же внезапно, как и появившись. Радовало одно — теплая погода Сейрейтея. — Я сегодня возвращаюсь в Каракуру, — выдохнул прямо в губы девушке Ичиго. — Знаю, — взяв его лицо в свои маленькие ладошки, ответила Кучики, прислоняясь своим лбом к его. О, дела у них совсем отличные — нет никаких недопониманий, препятствий в виде его семьи и уйма свободного времени. Всю неделю они провели в обществе друг друга. Ичиго проходил реабилитацию, а у Рукии был своеобразный отпуск от дел в отряде — она оправилась, но еще не до конца, потому предпочла перестраховаться и посещать врачей на пару с рыжим. По вечерам они гуляли у реки Бьякуи, наблюдая за золотыми карпами, а по утрам пили кофе в беседке, находящейся в укромном уголке огромной территории поместья Кучики. Ичика вернулась на обучение в академию — и каникулы, и своеобразное военное положение закончились, а учебу никто не отменял. Потому наверное она и не могла видеть всех этих лобызаний её матери. — Мы… Ичиго, давай попробуем это? Я не знаю, когда смогу посетить мир людей… — Рукия… — Заливаясь краской, Ичиго ловил каждый ее рваный вздох. Обнимая за талию, он аккуратно переместил свои руки чуть ниже, но после выдохнул, — Ты не боишься? — Чего мне бояться? — Например этого, — закатывая глаза и снимая со своих колен девушку, Ичиго цокнул. Приближающаяся духовная энергия Бьякуи ознаменовала их перерыв в бесконечном потоке поцелуев. — Куросаки, главнокомандующий ждет, — распахнув седзи без какого-либо стука, быстро произнёс Кучики. — Что, уже? — Уже, — выдохнул Бьякуя, ожидая действий парня. Ичиго, нехотя поднявшись, бросил через плечо Рукии горький взгляд и ступил в сторону брюнета. — Ради всего святого, поцелуйтесь хоть на прощание, — разворачиваясь, он быстро скрылся за седзи, сдерживая обреченный стон. Сильно удивленные Ичиго и Рукия замерли. Сейчас будто и мир остановился. — В следующий раз? — В следующий раз, — горько усмехнулась Рукия, подходя к рыжему. Вставая на носочки, она тянулась к Куросаки, а тот, паршивец такой, нарочно играл с ней и не наклонялся в ответ, с улыбкой наблюдая за ее потугами достать до его губ, — Сейчас огребешь, идиот, — и именно на этой злой фразе он впился в ее губы с невероятной страстью. Сжимая в своих руках ее талию, он пытался насладиться её сладостью, запомнить каждую секунду и запечатлеть в своей памяти ее такой — нежной, хрупкой, любящей. Он бы отдал весь мир, лишь бы остаться с ней здесь хотя бы еще на день. — Куросаки, — нервный тон Бьякуи заставил их прерваться. Оторвавшись от ее губ, Ичиго печально посмотрел в ее огромные глаза, а после чмокнул в губы, не желая расставаться. — Иду! — Выпуская ее из своих объятий, рыжий тоскливо покинул комнату, направляясь по пятам за капитаном шестого отряда. Дома его ждет жена, сестры, сын и отец. А также куча нерешенных проблем. Но об этом стоит подумать уже потом. Сейчас на уме лишь мысли об оставшемся на теле аромате его Рукии и сладость на губах. *** А Карин было невыносимо тяжело осознавать, что половина того, что она видела — просто несостоявшаяся чушь. Что она зря переживала и металась из стороны в сторону. Все произошло в разы лучше, чем предполагалось, но на душе все равно остался неприятный осадок. Хоть Урахара и говорил, что возможно такое, что ход действий изменился из-за того, что Карин поступала противоположно тому, что делала в своем видении, но Карин в это слабо верилось. Эту женщину она даже мельком не видела… Возможно ли такое, что ей кто-то просто показывает то, что им нужно? Нет, полный бред. — Куросаки, не отвлекайся! — Грубый тон Исиды привёл ее в чувства, — Совсем не годится! Ей всё-таки удалось попросить помощи в обучении опытного квинси. Хоть немного практики на пару с Урю пойдут ей на пользу. — Куросаки, ты просто невыносима, — Закатил глаза Исида, не в силах больше наблюдать за этим ужасом, становясь за спиной девушки, — Не прижимай так сильно локоть к телу, — отводя своей рукой предплечье Карин, Урью прижался к ней, — Если ногу поставить вот так, то будет куда эффективнее и удобнее стрелять, — своей ступней он подвинул немного вбок ее левую ногу, — А когда оттягиваешь стрелу, — тут он взял лук и натянул стрелу прямо у нее в руках, — Не стоит отклоняться. Выпустив стрелу, та попала точно в маленькую красную точку, нарисованную в сорока метрах от них на скале. — Запомни, квинси не стреляют, они выпускают. — Это… Сложно, — повторив все в точности за Исидой, Карин удалось стрельнуть почти в самую цель. — Молодец, уже лучше, — проведя ладонями по плечам девушки, одобрительно кивнул мужчина, продолжая стоять в безумной близости к девушке. — Что это за порнография? — Недовольный тон Хитсугаи возник будто из ниоткуда. Звуки приближающихся шагов эхом звенели по подвалу. Тоширо был немного рассержен. — Тебя отпустили в мир живых? — Не отшатнувшись ни на сантиметр, повернула свою голову в сторону капитана Куросаки. — Я смотрю, вы времени зря не теряете, — остановившись в паре метров от них, Хитсугая засунул руки в карманы и оглядел их позу холодным взглядом. — Да что вы, Хитсугая-кун, как вы могли такое подумать? У меня жена и ребёнок, как вам не стыдно! — Тут же отойдя от девушки, Исида неодобрительно замотал головой. — Пойдем, — требовательный тон пробрал дрожь, а широкая вытянутая ладонь ожидала, пока в нее ляжет хрупкая девичья. И стоило Карин выдохнуть и ступить ближе к парню, как он, ухватив и притянув ее за руку, впился в нежные губы девушки, как бы показывая свою принадлежность. — Дурак, — отпихнув от себя шинигами, Куросаки невольно покраснела, — Спасибо, Исида-сан. — Идём уже, — закатил глаза Тоширо, дёргая девушку на себя за руку. — Свидание? — Из-под лба улыбаясь ему, спросила Карин. — Можно и свидание, а потом кое-что повеселее, — и залитая краской Куросаки что-то в ответ невнятно бурчит, ускоряет шаг и широко улыбается. Пусть все не так гладко, но сейчас сердце теплеет от близости с любимым человеком и осознания того, что пока что в их жизнях может быть что-то, кроме сражений и смертельных ран. — Я все никак не пойму, с кем твой глупый брат в итоге? — В каком это смысле? — Поднимая взгляд, Карин немного нахмурилась. — Ну, сегодня я видел его мило беседующего с Иноуэ, а неделю назад он держался за руку с Кучики, — натягивая зимнюю куртку, проговорил Хитсугая косясь в окно, за которым бушевал снег. — Мне бы самой знать, что у него на уме, — завязав шарф, Карин горько выдохнула. Ее брат действительно идиот. Водит обеих девушек за нос и не может дать знак одной из них, что пора его покинуть. Потеплее одевшись, они попрощались с Урахарой и остальными, а после покинули магазин, встречая метель с улыбками на губах. — Куда сегодня? — Перекрикивая шум ветра, посильнее вцепилась в ладонь парня Карин. — Каток отменяется, давай к тебе? — Это совсем не свидание! — Буркнула Куросаки, ступая по заснеженному асфальту. — Еще какое свидание, мы пока дойдем, подойдёт вечность. — Ладно, согласна, путь будет долгим… *** А на душе ему было совсем неспокойно. Прямо так, как бушевала погода за окном. Это совсем не солнечная погода в Обществе Душ, где жарко в простом чёрном косоде посреди зимы. За неделю, что он провёл дома, Ичиго о многом успел подумать. Дела в клинике обстояли неплохо, даже не так, не неплохо, а тихо. За неделю он принял лишь около десяти больных — не так уж много, если сравнивать с любым другим периодом. Потому времени для самокопания было предостаточно. Но он никак не мог придумать, как правильнее всего будет преподнести Орихиме обо всем. — Куросаки-кун, я приготовила блинчики с томатным соусом, — послышался миловидный голосок откуда-то с кухни. Черт, она снова взялась за эксперименты с едой… — Иноуэ, сколько раз говорить, что совершенно разные по отдельности продукты не будут сочетаться, если ты их просто приготовишь вместе, — закатывая глаза, прошел в столовую Ичиго, где за столом его ждала Орихиме. — Но ты даже не попробовал! Выражение ее лица такое невинное. Совсем чистое. Нет, он не может ее обманывать. И все слова, как на духу, вырвались сами… — Я не люблю тебя! — Сорвавшись в хрип, Ичиго замер в ужасе осознания. Он всё-таки это сказал… — Ты мне изменил? — Совсем не такой реакции он ожидал… Но опущенные в пол глаза и сжимающие край фартука ладони говорят о том, что она всё-таки расстроилась. Но совсем не впала в шок. Быть может, она догадывалась? — Да… Прости, что так вышло. — Я готова простить тебя, правда, — распахивая огромные глаза, она ступает к нему навстречу. А у Ичиго все замирает. Она что это такое говорит? Нет, ему должно быть послышалось… — Нет, Орихиме, я не хочу, чтобы ты меня прощала, — ошагивая от нее, Куросаки сжал кулаки. Какой он всё-таки идиот, раз оказался в такой ситуации! Это просто жалко! — Я люблю тебя, Ичиго! — А я хочу развод! От крика отца у Казуи из рук выпал портфель. Потрясённый такой перепалкой между родителями, рыжий вмиг взметнулся на второй этаж. — Блядь, — выругался тихо Ичиго, прикрывая глаза, — Сука! — В порыве злости он ударил кулаком об стену, пугая ошеломленную Иноуэ. И до нее внезапно приходит осознание, что вместе с ним ей уже никогда не быть. Не такого Ичиго она когда-то полюбила… Прикрывая глаза, она тихо заплачет и уйдёт в комнату к сыну, где пригладит его, и скажет, что все хорошо. Ничего не хорошо. Никогда уже не будет так хорошо, как было пятнадцать лет назад. Ей уже никогда не будет так хорошо, как будет Кучики рядом с ним.