***
Еще один город, еще одни изнурительные съемки. Наконец-то завтра мы летим домой. Но, почему мне становится грустно, когда я подумаю, что не увижу всю эту команду целых три месяца. Мы команда, но за то время, что мы провели вместе, мы стали все как семья. Даже очкарик стал родным. Именно разлука с ним будет особенно тяжелой. Но почему? Мы только что закончили съемки целого сезона, и, казалось бы, хочется отдохнуть от всего этого, но мне уже не хватает этих дружеских переругиваний с Антоном, его теплых объятий и мягкой улыбки. Черт, я размышляю как влюбленная дурочка, хотя… Кого я обманываю? Я и есть та самая влюбленная дурочка. Не знаю, когда это произошло. Когда я перестала чувствовать отвращение от его прикосновений и появилось желание оставаться в его объятиях как можно дольше? Помнится, совсем еще недавно, на все его подкаты и нежности я отвечала, что мы не встречаемся и убегала от него, издевалась, а сейчас сама хочу этого. Вся команда сейчас сидит в номерах, готовится к завтрашнему полету. Птушкин в соседнем номере дочитывает текст. Какой же у него красивый голос. Хочется слушать и слушать. Захожу на ютуб и включаю первое попавшееся видео на его канале. Слушаю в наушниках, чтобы никто не мешал. Все для того чтобы увидеть его улыбку, обращенную ко мне на наших совместных видео. Открылось почему-то то, на котором он исполняет мое желание пройтись по городу фактически голышом. Какое же у него тело. Он в отличной физической форме. С глаз начинают капать слезы. Не помню, когда я последний раз ревела. Я так отстранилась от мира, что не услышала ни стука в дверь, ни хлопка той же двери. Лишь услышала тихий шепот, когда нежные, но в то же время, сильные руки, вытащили наушники из моих ушей. — Настя, что случилось? — услышала я такой родной и заботливый голос, — не плачь, Настюша, все будет хорошо. Что случилось? — говорит Антон и прижимает к себе, начиная поглаживать по спине. Сразу становится так хорошо. Почему нельзя так просидеть вечно? Казалось бы, я пацанка, и мне все это до лампочки, но почему он меняет меня? Меняет изнутри. Сидит рядом со мной и шепчет слова, которые действительно утешают. Не знаю, сколько времени мы так просидели, но я успокоилась и не могла придумать как завязать разговор. — Я не знаю, что у тебя случилось, но если нужно будет выплакаться, то приходи ко мне, а не реви в подушку. Хорошо? — серьезно говорит Антон и мне хочется снова плакать. Эх, знал бы он, что реву то я из-за него. А, была не была. — А знаешь, что меня так расстроило? Нет, не знаешь, и в жизни не догадаешься. Реву я потому, что мы расстаемся неизвестно на сколько времени. Не знаю как, но я привязалась к тебе, к твоим объятиям. Это кажется уже настолько обыденным, быть в твоих объятиях, слышать твой голос и просто быть рядом. Не знаю что со мной происходит, но ты нужен мне. Я знаю, что долгое время бегала от тебя, твоей заботы и проявлений чувств, но ты перестал это все делать и на меня будто обрушилась пустота, которую заполнить можешь только ты. — Выговорилась я и мне действительно стало легче. Будь что будет. — Ты можешь преспокойно уйти, сделав вид, что ничего не слышал. Завтра мы разъедемся по домам: я в Москву, ты в Киев, и мы долго не увидимся. За это время я смогу взять себя в руки и к началу съемок следующего сезона все будет как раньше, — добавила я. — Что? — Ничего. Просто забудь все, что я тебе сейчас наговорила, — сказала я, и начала выбираться из его объятий, но не смогла. Он обнял меня сильнее и заставил меня посмотреть прямо ему в глаза. — Ты понимаешь, что фактически призналась мне сейчас в любви? Так вот, дорогая, я тебя никуда не отпущу. Ты будешь со мной. Ясно? — спросил он, и я утвердительно закивала головой, не веря своему счастью. Он начал приближаться ко мне и мы слились в нежном, но захватывающем поцелуе, который означал не просто начало новых отношений, но и начало новой жизни. А в это время за дверями гостиничного номера дружно выдохнула вся съемочная команда, которая пошла разбираться с выигрышами. Они сделали ставки, когда же эти двое начнут встречаться еще во время съемок первого выпуска и вот, наконец, свершилось.Часть 1
28 января 2018 г. в 00:47
«Птушкин, я люблю тебя» — кричала я вчера во время прыжка с башни в Вене. Тогда я не совсем понимала, что я говорю, а точнее, кричу. Да, я не боюсь высоты так, как Антон, но мне реально было страшно прыгать. Хорошо, что ребята из моей команды тоже прыгнули, чтоб поддержать меня. Однако, все равно это страшно: лететь с такой высоты в фактически свободном полете. Там невозможно думать ни о чем, кроме как о самом главном. И почему спрашивается, я думала именно об этом очкарике? От всей съемочной команды я отделалась, сказав потом, что я спасла Антона от этого прыжка, ведь все знают, как он боится высоты. Но. Самой себе я врать не привыкла. Почему первое, что пришло мне в голову, был образ этого ботаника? Когда он стал мне так дорог? Я постоянно прикалываюсь над ним, и, чего греха таить, обзываю, а он все-равно смотрит на меня, как на нашкодившего ребенка, хоть я и вижу, что задеваю его, порой даже больше, чем хотелось бы.
И что сегодня он мне говорит? Что не верил в меня, и даже поспорил на деньги, что я не прыгну. Ха. В этот момент, мне стало немного обидно, что он не верит в меня, но я не подала виду. Пусть все думают, что я сильная, хотя иногда хочется побыть маленькой девочкой, которую обнимут, согреют и будут шептать на ушко, какая же я хорошая и родная. Почему мне так обидно? Это всего-то лишь какой-то Птушкин. Все пройдет. Как говорил кто-то из мудрецов: И это пройдет.