How the Mighty have Fallen

— В чём дело? Така моргнул, глядя на как бы босса, который решил его похитить. Мужчина притащил его куда-то — прежде чем ему завязали глаза и сняли одежду — «у него могло быть что-то, чтобы отследить нас», «он подстилка того человека, поэтому не навредите ему, иначе…» — и даже дали какую-то… случайную юкату. Он был в ужасе — но эти люди хотя бы не облапали его — на деле, они были очень осторожны, будто знали, что их головы полетят с плеч, если с Такахиро хоть что-то случится. Спустя какое-то время, его привели в другую комнату — на этот раз роскошную и с мебелью — кроватью и кожаными креслами, где ждал Босс. Врач с каштановыми волосами сидел, закинув ногу на ногу, и жестом подозвал Таку подойти ближе, торжествующая ухмылка появилась на его лице. — Выглядишь так, будто повстречал призрака, Така-пин— — Не называй меня так! — огрызнулся он, рассмешив мужчину и не обращая внимание на то, как охранники потянулись к пистолетам, будучи, кажется, готовыми превратить тело Таки в решето. — Какого чёрта ты притащил меня сюда! — начал он — он почувствовал некое облегчение при виде знакомого лица — потому что это был Сато-сан, а не кто-то другой, возможно, он пощадит меня? — но всё же страх медленно расползался внутри, когда он начал осознавать— Он друг Тору-сана, но всё же— Ублюдок отчётливо дал всем понять, что никто не должен прикасаться к нему, чтобы никто даже не смел прикасаться к тому, что принадлежало ему, и всё же— — Ты же знаешь, что Тору-сан так просто этого не оставит, Сато-сан, — сказал он, с ужасом глядя на мужчину. — Ты знаешь, насколько безумным он может быть, он может втянуть моего брата в это— ты знаешь это— и всё же— всё же—! Пока Така буквально закипал от гнева, Сато-сан просто снисходительно смотрел на него. Он вовсе не выглядел озадаченным, ни капли, и на самом деле его откровенно забавляло, как пыхтит и сопит Така. И это приводило его в ярость, потому что Тору-сан смотрел на него точно также, когда он отрицал — уже бесчисленное количество раз — то удовольствие, которое всегда ему дарил лидер якудза. — Не забивай свою прелестную маленькую головку этой ерундой, Така-пин, — промурлыкал мужчина, заставляя Таку застонать от отчаяния. — Тору не сможет найти тебя — ещё несколько часов — поэтому не волнуйся— — Как я могу не— — Вообще-то ты здесь для того, знаешь ли, чтобы подготовиться к отъезду, Такахиро, — сказал мужчина, прерывая поток Такиного негодования. — Мы уже говорили об этом, верно? Операция твоему брату будет сделана завтра— Така ахнул. Завтра Хироки окажется на операционном столе, а где он, чёрт возьми? Где-то хуй-знает-где, строит из себя грёбаного заложника перед Сато Такеру. —и после этого вы оба уедете из страны, чтобы начать новую жизнь, — продолжал он, прежде чем его губы сложились в лукавую ухмылку, от которой Така в ужасе округлил глаза. — Ты ведь этого хочешь, Такахиро? Ты и Хироки будете жить свободные от того человека. «Конечно», — хотел сказать Така, конечно, он хочет этого, но— — Я подготовил ваши паспорта и остальные документы, — сказал Сато-сан, указав на стопку бумаг на кофейном столике напротив своего кресла. Оттуда, где он стоял, Така с трудом мог разглядеть своё лицо на документах — как якудза получил их, он никогда не узнает — и на самом деле ему было не очень-то интересно, как работает чёрный рынок — в горле внезапно пересохло. Внезапно, она стала казаться такой реальной — свобода, о которой он так отчаянно мечтал вдруг появилась прямо перед его глазами, на расстоянии вытянутой руки — она казалось такой реальной, что Така практически чувствовал её вкус— Но какой ценой? — Но ты же понимаешь, что это не бесплатно, Такахиро... — сказал мужчина тоном, полным сожаления. Така резко перевёл взгляд на якудзу, рассматривая притворно-сочувствующее выражение на самодовольном лице хирурга. — Ты помнишь о нашей сделке? Така сглотнул — громко — конечно, как он может забыть об этом? Как он может забыть о том, что этот человек спрашивал с него голову Тору-сана — попросил Таку убить самого могущественного человека, которого он когда-либо встречал? Он мрачно кивнул, вздрогнув при виде широкой улыбки, появившейся на губах мужчины. — Ну, что скажешь? — спросил он. — Ты должен поторопиться, пока Тору не прознал, что что-то происходит за его спиной, что его прекрасный маленький котенок на самом деле собирается перерезать ему горло или что-то в этом роде— — Я—! — Така задохнулся, представив, как якудза с красными волосами лежит, прислонившись к изголовью кровати, его голова практически оторвана от шеи, и истерзанная плоть истекает кровью. Он мог различить кости и мышцы, прежде чем заметить остекленевшие пустые глаза, словно смотрящие прямо на него— обвиняющие его. — Я не могу! — он замотал головой, пытаясь избавиться от этой ужасающей картины в своих мыслях. Он не может сделать это — в глазах потемнело, он стиснул ткань юкаты, в которую был сейчас одет — он не может сделать это— Убить кого-то ради своей свободы? Он не может— не этого человека— ни кого либо ещё— Но они же якудза, промелькнуло у него в голове, подсознание так отчетливо произнесло это слово, к которому он питал жгучую ненависть, они должны умереть, должны поплатиться за всю ту боль, что причинили тебе— Но что дальше? Он пытался рассуждать здраво, ты хочешь, чтобы я наказал одного якудза, убив его, и тем самым оказал огромную услугу другому— Они звери — все до единого — и если ты не будешь действовать, тебя сожрут— Мне всё равно! Така глубоко вдохнул от этой внезапной мысли. С чего вообще он пришёл к такому решению?! Он что, был каким-то… каким-то мазохистом, чтобы в самом деле так думать? Ха… ха-ха… он бы засмеялся, но не мог. Я просто хотел, чтобы Хироки был в безопасности… чтобы он мог жить счастливо и дальше… Я не… Мне всё равно, кто ими всеми правит, но действительно убить кого-то…? Така, может и запятнал себя до глубины души, но это единственное, чего он никогда бы не сделал— Но что ты можешь предложить этому человеку? Он похолодел от этой мысли, блуждая взглядом по лицу Сато-сана. Он хочет чего-то, чего-то, что сможет уничтожить твоего якудзу, но ты не готов принести ему его голову на серебряном блюде— Он начал задыхаться от этих мыслей. Он не может сделать это — не может замарать руки вот так — умыться кровью мужчины с красными волосами, а потом сбежать неизвестно куда — но он мог бы— Оу. Оу. Он мог бы— Он сделал неуверенный шаг по направлению к якудза, потом ещё и ещё один, пока медленно, на трясущихся ногах не начал подбираться к Сато-сану, который теперь с интересом наблюдала за ним. Он не выглядел обеспокоенным, не смотря на то, что Така ковылял к нему с видом пьяного зомби с широко раскрытыми, заплаканными глазами. Я уже испорчен в любом случае, мрачно шептал себе Така, сокращая дистанцию между ним и кожаным креслом, в котором сидел хирург, никто не сможет сломать меня ещё больше— Если я не могу дать ему его жизнь, я, возможно, могу— Он остановился всего в нескольких сантиметрах от мужчины. Он был так близко, на деле, он уже стоял между его ногами, опустив глаза — встретившись с лисьим взглядом якудзы, рассматривающего его. Неужели… неужели он действительно собирается сделать это— — И что это? — спросил Сато-сан — его голос был едва ли громче шепота, когда он посмотрел на него снизу вверх. — Ты передумал, Такахиро? — Я—, он сглотнул болезненный ком, образовавшийся в горле и отвёл взгляд. — Я не могу убить его, — выпалил он, не обращая внимания на самодовольное выражение лица якудзы, словно говорящее «я знал, что это случится». — Я никого не могу убить, и кроме того… Тору-сан может убить меня первым, прежде чем я смогу даже… сделать хоть что-то… поэтому, если хотите, я мог бы… ради своей свободы… возможно, я мог бы— О боже, подумал он, молча опустившись перед мужчиной на колени — глаза Сато-сана расширились на долю секунды, прежде чем опасно сощуриться. Така дрожал, сидя на полу, ворс ковра впился в кожу его ног, когда его юката распахнулась от движения. Трясущимися руками он обхватил ноги мужчины, наклоняясь вперёд и глядя на него снизу ввверх с самым несчастным лицом, которое он мог сделать. Шлюха. Шлюха. Ты просто первоклассная шлюха — тогда— тогда почему бы не использовать это против этих людей? Используй их— используй их так же, как они использовали тебя— Мягкие тёплые руки легли на его щёки, заставляя его вздрогнуть от нежелаемого прикосновения. Он практически слышал, как вертятся и сменяются мысли в голове у этого подлеца — строя тёмные планы о том, как использовать это — использовать Таку против красноволосого якудзы— — Ох… — тихо пробормотал Сато-сан, пробегаясь пальцами по подбородку Таки, его большой палец надавил на пухлые губы, от чего те тут же раскрылись — так, как Тору-сан научил его тело реагировать на каждое его желание, каждое прикосновение. — Ты хочешь уничтожить его таким образом… вместо того, чтобы его убить, хочешь отомстить идеальным способом, который может действительно сработать против него… Така оцепенело кивнул и поднял руки, чтобы провести по бёдрам мужчины, вверх к узлу, повязанному на его юкате. Он искусно — никогда бы не подумал, что будет гордиться умением раздевать кого-то — развязал пояс, обнажая бледную кожу Сато — почти точно также покрытую чернилами, как у Тору-сана — но вместо дракона Така встретился лицом к лицу с лисом, чьи девять хвостов обвивали плечи якудзы. Шлюха. — Уверен, у Тору она более экстравагантна, чем у меня, — Така резко перевёл глаза на лицо мужчины и покраснел, осознав, что его только что поймали за разглядыванием чужого полуобнаженного тела. Он снова сглотнул и, положив пальцы на грудь Сато-сана, приподнялся, чтобы наклониться ещё ниже— Шлюха. —как вдруг дверь внезапно с грохотом распахнулась. Он едва не упал на якудзу от громких, резких звуков выстрелов, раздавшихся в комнате. Вокруг беспорядочно палили, и на мгновение ему показалось, что в него действительно попала пуля — после случившегося, интересно, выйдет ли кто-нибудь из этой комнаты живым — но наступила тишина— Послышались стоны и шум, от едкого запах крови, стоящего в воздухе, у Таки закружилась голова, он положил руки на плечи Сато-сана — который не шевельнул ни единым мускулом и даже не моргнул глазом при внезапном налёте на своё убежище. Он так и сидел здесь, хитро сверкая глазами, не подняв даже руки, чтобы защитить Таку или увести его отсюда, в то время как Така боролся с желанием обернуться — потому что он боялся— Боялся, что увидит мужчину с красными волосами, стоящего здесь — с холодным, безжалостным взглядом — разглядывающего Таку и Сато-сана в весьма компрометирующей позе— Боялся, что тот просто застрелит его прямо здесь — выпустит пулю ему в лоб, чтобы наконец избавиться от него. Боялся, что этот поступок... это маленькое предложение Сато-сану чего-то такого, чего Тору-сан сам бы хотел от него, будет стоить ему жизни его брата— Боялся— — Така-чан… Така торопливо глянул через плечо, узнав знакомый голос. Он звучал грубо и устало, но он знал его — Томоя — он с облегчением встал, чтобы подойти к всегда весёлому мужчине, небольшая улыбка появилась на его губах— Томоя здесь— Но Томоя не улыбался. Он смотрел на Таку с огромным разочарованием, его глаза пробежались по документам на столе, прежде чем оценивающе оглядеть растрёпанного Таку. Така почувствовал, как его сердце пропустило удар от этого холодного, незнакомого выражения лица мужчины — он никогда не думал, что увидит этого человека таким, как сейчас — Аники никогда не простит — кого-то, кто предал его — даже если это ты — поэтому не— —…ох, Така-чан… — расстроенно пробормотал он, боль отчётливо читалась на его лице — и вдруг на Таку нахлынуло такое чувство, что вот оно — для него всё кончено — и Томоя уже оплакивает его неизбежный конец — щелчок пистолета, нацеленного на него, звучал как последний гвоздь в крышке его проклятого гроба. — Аники это очень не понравится.