Следующее утро, 11 утра.
Джин проснулся от трезвонившего телефона. В глаза будто песка насыпали, раскрыть их было подвигом, который Сокджин вписал в список достижений, которые будет своим внукам рассказывать в старости. Он попытался сесть, но похмелье ударило в голову, и он свалился обратно на подушки. Если Джин сейчас закроет глаза, то открыть их заново он не сможет. Парень лежал с пульсирующей головой, вслушиваясь в тишину, которая настала после того как телефон замолчал. Он уже собрался с силами, чтобы встать и выпить лекарство, как вновь на всю комнату зазвенел телефон. Тут уже пришлось встать. Телефон лежал на столе под металлической миской, которая усиливала звук в три раза, вокруг миски был рассыпан рис. Это все не вписывалось в картину пьянки, которая была на столе. Там была куча из пачек из-под чипсов (чересчур большая куча, Джин столько не покупал), пустые бутылки из-под алкоголя и пустые пачки сигарет. Миска явно выделялась. Зачем он сунул телефон под миску? Джин повертел телефон в руках и посмотрел, кто же его разбудил все-таки. На дисплее высвечивался незнакомый номер, да ещё и из Нидерландов. Какого чёрта кому-то из Нидерландов понадобился Джин? Проклиная всё на свете, парень поплёлся в сторону выхода из комнаты, планируя спуститься вниз и выпить таблетку. Он пытался вспомнить, что же они вчера творили, но помнил смутно. Точнее вообще ничего не помнил. Помнил лишь то, что его родители вернутся завтра вечером, и ему знатно влетит за разнос коттеджа. Нужно срочно оценить масштаб трагедии. Джин толкнул дверь, но она не открывалась, словно её чем-то подпёрли с той стороны. Джин напрягся и навалился всем телом на дверь. Ему удалось открыть дверь на половину, и этого хватило, чтобы прошмыгнуть в коридор. Как оказалось, дверь своей тушей ему придавил Намджун, который продолжал сопеть, свернувшись калачиком. Сокджин присел возле Намджуна и стал трясти его за плечо. Реакции, как и ожидалось, не последовало. Он побил по щекам парня, и тот начал недовольно мычать в ответ. Значит живой. Джин не видел другого выхода, как стащить Намджуна по лестнице вниз и вылить на него воды, а потом напоить таблетками от похмелья. Пробормотав под нос что-то о «трудной доле быть старшим в компании» Сокджин взял Намджуна за ногу, и потащил в направлении лестницы. Только подойдя к ступенькам, он понял, что просто так спустить Намджуна не сможет, ведь тогда от его мозгов останется смузи. На себе тащить не вариант — Джин сам на ногах еле стоит. Парень стоял и рассуждал, что же ему делать? В очередной раз подивившись своей смекалке, Джин мигом направился в свою комнату и вернулся с подушкой и ремнём. Подложив под голову Намджуна подушку и закрепив её ремнём на лбу Джин похвалил себя за сообразительность. Он продолжил путь вниз по лестнице, уже не так боясь за сотрясение мозгов Джуна. Доковыляв таким тандемом до кухни, Джин потянулся за стаканами. В два он налил воды и кинул шипящие таблетки, а третий вылил на Намджуна, предварительно отвязав подушку. Тот, как рыба, ловил воздух, растирая глаза, совершенно не соображая, где находится. — Доброе утро, Намджуни, тоже ничего не помнишь? — Джин-хён? — Он самый. Всё-таки мозги тебе смешал да? Джин протянул ничего непонимающему Намджуну стакан с лекарством, а тот всё ещё не мог сфокусировать на нём свой взгляд. — Вот знаешь, помню, что вчера весело было, но конкретно ничего не помню. Помню, что пил много и удивлён, что ещё к унитазу не тянет. А ещё помню, что мы вчера были всей компашкой, но хоть убей, не помню, где кто уснул. — И не помнишь, что у меня под дверью делал? — хитро улыбнулся Джин, глядя в округлившиеся глаза Намджуна. Он рассмеялся и позвал своего друга в гостиную, аргументируя тем, что поиски нужно начинать с эпицентра вечеринки. Бардак конечно был знатным. Стаканчики из-под выпивки были даже на люстре. Пол усыпан чипсами, сухариками, поп корном и серпантином. Джин простонал только о мысли уборки всего этого буйства. Они с Намджуном шли к дивану, планируя сесть на него, чтобы ещё раз сообразить, что же вчера было, но Джин запнулся о чьи-то ноги и с грохотом упал на пол. — А это ещё кто? — Джун поддел ногой растянувшегося человека, но тот не особо подавал признаки жизни. Сам парень лежал под столом, а видны были лишь ноги, о которые споткнулся по своей неосторожности Джин. Сокджин вытянул за ноги парня, который был лицом в миске с салатом. — Так, я даже знать не хочу, кто это и что с ним! — взвыл Джин и упал на диван, хныкая о том, что это его последняя вечеринка. — Серьёзно не помню, кто это, и что он тут делает. У Джина снова затрезвонил телефон, на экране высветился нидерландский флаг. Да кому же он в Нидерландах нужен? Подумав, что сначала бы разобраться с Кореей, а потом уже с Нидерландами, Джин убрал звук на телефоне. — Я помню отрывками и совсем немного. Найти бы остальных, тогда мы смогли бы восстановить картину вчерашнего вечера… — АПЧХИ! Ёб твою мать!!! Джин и Намджун с громким криком подскочили с дивана и схватились за первое, что попалось в руки, чтобы защищаться от скрюченного нечто в камине, перемазанного сажей. — Блять, чтобы я ещё раз с этими ублюдками бухал. Какого хрена на мне подгузник вообще? Я что в камине? Бляяяять. Скрюченное нечто бурча низким басом вылазило из камина, потихоньку передвигая конечностями. Нечто было одето в подгузник, который местами был измазан в саже, да и само нечто было в саже, как домовёнок, только вот материлось нечто как сапожник. Джин и Намджун слегка отошли от шока и спустились с дивана, всё ещё держа наготове свои средства самозащиты, коими оказались бутылка из-под бурбона и настольная лампа. — Ебал я в рот все эти вечеринки, это отмоется вообще? — Тэхён-а? Джин узнал в обмазанном сажей нечто Тэхёна и поставил бутылку на пол, подползая на коленях к младшему донсэну. — Джин-хён? Какого хрена вы меня засунули в камин? — Думаешь я помню хоть что-то? — Приехали. Круто. Полотенце что ли дай, лицо хоть вытру. Джин вернулся с кухни с мокрым полотенцем, которое протянул Тэхёну. Намджун сидел на диване и допивал остатки пива из бутылки, пытаясь сообразить, что же они вчера всё-таки делали. — И, конечно же, вы не знаете, где моя нормальная одежда, да? Намджуну словно около ушей стукнули медными тарелками. Он аж подскочил с места с ликующей улыбкой на лице. — Я вспомнил! Твоя одежда у Чонгука! Помню, как Юнги предостерегал тебя, что от такого количества выпитого ты можешь намочить свои штаны, и Чонгук выдвинул предложение напялить на тебя подгузник. Ты вроде как и не сопротивлялся. Потом вы ушли вдвоём, а вернулся ты уже в подгузнике. Тэхён обхватил щеки ладонями и тупо пялился в одну точку. — Как я мог? Боже… Я испытываю испанский стыд. — Мы ещё не во всём разобрались, не радуйся. Ты хоть помнишь где Чонгук? Или Юнги? А Чимин где? И кто это вообще? Тэхён скривил лицо и пнул многострадального парня, лицо которого было всё ещё в салате. — Может из наших кто? — кинул заинтересованный взгляд Намджун. Тэхён потянулся с полотенцем к незнакомцу, вытянул его из салата и перевернул на спину. Вытерев ему лицо полотенцем, оказалось, что он даже не кореец. По лицу похож на европейца. Дышит, и то слава богу. От того, что они вытащили парня из салата, стало одновременно что-то понятно и не понятно ничего. Понятно, что он точно не кто-то из друзей, но всё ещё не понятно, кто он вообще такой и что тут делает, раз всей толпы нет. Джин помнил, как выгонял всех в три часа ночи из дома. Он лично вытягивал парочки из кроватей спален и выпихивал пьяную молодёжь на улицу, особо не думая о том, как они будут добираться до дома. Почему же он оставил этого парня тут? Значит он для чего-то нужен. И где, чёрт возьми, остальные трое? Тэхён хотел сесть на диван, но Джин предложил ему сначала помыться, иначе он умажет в саже белый ковёр и бежевый диван. Надувшись, Тэхён плюхнулся обратно на пол, снова бурча что-то под нос о друзьях, которые сначала спаивают, а потом ещё и сесть нормально не дают на диван. Джин уже хотел было ответить донсэну, что его бурчание все прекрасно слышат, как с верхнего этажа раздался крик, а потом вторящий ему вопль, только на октаву выше. Ребята сорвались, и бегом побежали на второй этаж, врываясь в спальню родителей Сокджина. Картина, которая открылась ребятам была просто неописуемой. Расскажи кому — не поверят. Перед ними была просто в хлам разнесённая спальня: вещи разбросаны везде, где только можно, лепестки роз на полу, большое одеяло валялось где-то в стороне, сползшая простыня, но вишенкой на торте сего безумия были Юнги и Чимин, стоявшие друг напротив друга и оравшие во весь голос. На Чимине был наряд из латекса, неимоверно обтягивающий каждую чёрточку тела и заячьи ушки. Явно костюмчик был мал. На Юнги же были кожаные трусы и фуражка полицейского. Страшно было представить, чем же они тут занимались прошлой ночью, учитывая то, что костюм Чимина был в подозрительных белёсых пятнах. Джину хотелось верить в то, что его друзья всё ещё натуралы, а то, что они видят сейчас просто стёб и пранк. Как же ему хотелось в это верить. Видимо, у парней кончился воздух, и они перестали орать. — Что вчера было? — спросил севшим голосом Юнги. — Вчера было явно весело и попало всем. Давайте вниз спустимся и обмозгуем это вместе. И толпа снова поплелась вниз. Ребята сели на диван, Тэхён на пол, причём Юнги и Чимин постарались сесть как можно дальше друг от друга. И вообще старались не смотреть друг на друга. А если бы могли, вообще убежали в разные комнаты. Нет, на разные планеты. Настолько стыдно им ещё никогда не было. — На повестке дня самые главные вопросы. Первый — где Чонгук? Второй — что вчера блин было? — Если вы о мальчике с кроличьими зубками, который мне вчера не дал, то он в ванной на первом этаже. И вообще мне вчера никто из вас не дал, зачем вызывали то? Недовольная дама с полотенцем на волосах и халате матери Сокджина вышла из кухни с клубникой в руках и подошла к дивану. — Подвиньтесь, — скомандовала она, и Намджун с Юнги недоумевающе перекинулись взглядами и отодвинулись к краям дивана. — Вы, извините, кто такая? — давился возмущением Джин. — Джуми. Вы вызвали меня вчера в одиннадцать, но к кому ни подойди, никто не говорит, кто именно вызывал. А время проплачено до двух дня. Что мне ещё делать здесь, если никто из вас не согласился со мной спать? — И ты решила, что можешь кутаться в халат моей матери и есть мою клубнику? — А вы решили, что можете заказывать проститутку, чтобы я тут любовалась на то, как подростки бухают и разносят хату? Я нянькой не нанималась. — Ты получается не пила? — Нет конечно. Я так и не нашла Намджуна, который «Искал цыпочку погорячее, чтобы сама отдалась ему в руки». Все взгляды мигом направились на Намджуна, который покраснел до кончиков ушей. — Ой, так это ты что ли? По телефону посмелее был, во все дырки поиметь обещал, а в итоге, когда я тебя искала, ты бегал с воплями за вот этим, — она указала наманикюренным пальцем на Джина, — и просил чтобы эта розовая принцесса подарила тебе поцелуй. А потом когда эта самая розовая принцесса ушла в спальню, ты зарёкся разбудить её утром поцелуем. Если поднести к лицу Намджуна помидор, то они сольются в одной цветовой гамме. Стыдно-то как. Это же сколько они выпили вчера? — Хён, — жалобно выл Чимин, дёргая Джина за рукав, — хён, Чонгука вернуть нужно. — Точно! Чонгук! Где ты говоришь он? — Ваш дельфин купается в чипсах на первом этаже, — лениво протянула проститутка Джуми. — Так, мы за Гуком, а ты не уходи никуда, ты нам ещё нужна. — Куда же я уйду, у меня проплачено, — фыркнула в спину парням Джуми. Ребята шли в направлении ванной, молясь, чтобы Чонгук был хотя бы в состоянии думать. Джин ведь обещал его матери, что привезёт её драгоценного сыночка к вечеру. Дрожащей рукой Юнги открыл дверь, и вся компания завалилась в ванную, наблюдая Чонгука, мирно сопящего в ванной, из которой валились чипсы через край. — Чонгук! Чонгукки! — Джин тормошил за плечо макнэ, молясь Богу, чтобы тот открыл глаза. Чонгук чмокнул губами и, ударив Сокджина по руке, перевернулся на бок, бубня что он встанет через пять минут. — Нет, ну что за наглец! — Юнги взял ручной душ и вылил холодный поток на Чонгука. Тот подскочил как ошпаренный, крича маты, которые были никак несовместимы с ангельской внешностью паренька. Намджун подал мелкому полотенце, помня, как его самого полчаса назад так разбудили. — Можно было и просто в плечо потолкать, — обиделся Гуки. — Мы толкали тебя в плечо, пока ты нагло не перевернулся, и тогда я тебя охладил. — Юнги-хён, тебе б самому охладиться, от тебя печёт, — начал смеяться Чонгук, — прям несёт жаром. Отличные трусики. Макнэ давился смехом, пока Юнги осознал тот факт, что они с Чимином не переоделись и спустились вниз в своих костюмчиках. Когда Чонгук увидел, что Чимин плэйбой-гёрл, его смех было слышно на весь коттедж. — Теперь я понимаю почему мне жарко, тут же кто-то кого-то жарил! Чиминни, а почему ты всегда не ходишь в мини? Тебе же идёт! — Ой, все, ребята, с ним всё хорошо, зря беспокоились. Парни стали выходить из ванной, оставляя сложенного пополам от смеха Чонгука. — Хэй, ребят, не бросайте меня! — Насколько я понимаю, Чонгук не пьян? — поинтересовался Тэхён. — Нет, я практически не пил, мне же маме ещё показаться надо, а она ходячий алко-тестер, — Гук уже натягивал на себя футболку и джинсы. — Вы чего такие кислые? Вчера же весело было. — Ты вот помнишь, что мы вчера творили? — Чонгук кивнул, — а вот мы нет. Вообще ни один из нас не помнит. — Так давайте я расскажу. С какого момента вы не помните? — Последнее, что я чётко помню, это то, как я с Хванчо пил мартини. На спор. А потом всё как в тумане. — Чонгук кивнул Тэхёну, вспоминая, в каком отрезке времени это было. — Не помню ничего после трёх бутылок бурбона в самом начале, — Намджун нехило налегал вчера на алкоголь, раз не помнит совершенно ничего аж с бурбона, который был ещё в десять вечера. — Для меня вообще весь вечер сплошное расплывчатое пятно, — пожаловался Чимин, почёсывая макушку. — Не тяни, Чонгук, начни уже с чего-нибудь и рассказывай, что было вчера. Младший кивнул, и, прикинув, с чего начать, уже хотел было открыть рот, как его перебили. — Слышьте, ребята, раз ваш кролик вполне в состоянии сам рассказать вам всё, я пойду. Работать мне всё равно не с кем, раз ваш Намджунни бегает за розовой принцесской. — Стой, как тебя, Джуми? — остановил её Чонгук, — скинь мне сначала те видео, что ты сняла на свой телефон. По лукавой улыбке обоих, ясно было, что ничего приличного в этих видео не было. — Кину в какао по дороге. И проститутка горделиво свалила в закат. — Веселье началось с ящика бурбона, который притащил какой пацан из университета Джин-хёна, — начал рассказ Чонгук… … — Да чего ты, Джин-хён, всё будет в порядке, я его уделаю! — Намджун, тебе не выпить три бутылки бурбона!!! Никому не выпить три бутылки бурбона подряд! Ты же умрёшь от алкоголя! — Не ной, Джинни, все хорошо. Намджун стряхнул руку Сокджина со своего плеча и пошёл навстречу сопляку, который вызвал его пить бурбон. Он сказал, что Намджун только языком чесать умеет, а на поступках ничего не делает, как и все рэперы. Вот тогда Намджун пообещал, что эта гнида ответит за всех рэперов и согласился выпить три бутылки бурбона на время. Естественно, он не соображал, что не осилит три бутылки, но бухому и море по колено, так что пока он сидел, глядя на три несчастные бутылки, Юнги массировал его плечи, подбадривая, говоря, что Намджун же не просто Намджун, он Рэп Монстр, он просто натянет этого малолетку, который посмел посягнуть на святое — на рэп. В итоге Намджун победил, не сажая при этом свою печень. Он пил первую бутылку, и допивая её до конца просто подошёл к тому парню и ушатал ему по голове бутылкой из толстого стекла. Приложил его так, что парень не сразу оклемался. Но унесло Намджуна с бурбона знатно. Он стал подкатывать ко всем девочкам подряд, крича при этом «Джин-хён, ревнуй, девчонки ко мне клеятся!». Естественно после этого все девчонки расходились кто куда, лишь бы подальше от выёбистого Намджуна. Растеряв все шансы на то, чтобы склеить девочек на вечеринке Намджун нашёл в интернете номер публичного дома и громко так объявил всем подряд, что он заказал проститутку и будет её ебать прям посередине этой гостиной… — Что, прям так и сказал? Чонгук ехидно улыбнулся. — Слово в слово. — Господи боже. Стыдно то как. … Как вы поняли, потом весь вечер Намджун бегал от этой проститутки, и они так и не пересеклись. Народа в доме было столько, что пересечься с кем-то больше трёх раз было невозможно, поэтому ребята старались особо не отходить далеко друг от друга. Когда Тэхён упивался мартини, вся компашка была вместе. Видимо, в тот вечер всех тянуло пить на спор, и Тэхён тоже повёлся на эту удочку. Они пили мартини до тех пор, пока из Тэхёна на свободу не попросилась пицца. Но сдаваться ему никто не разрешил и за него четыре оставшиеся рюмки допил Юнги, и, перевернув последнюю сказал Хванчо, что его не ебёт, победил Тэхён. Хванчо же, помня чем закончился батл Намджуна с тем парнем, решил ретироваться, пока ему тоже не прилетело по голове бутылкой от бурбона. Потом пару часов всё было спокойно, просто играла музыка, и пару раз Джин забирался на трибуну, чтобы самоутвердиться за счёт толпы, орущей, что Джин мировой красавчик… — А вот за это ни капли не стыдно, — встрял в рассказ Джин, — Чонгук на него недобро посмотрел — он не любил когда его перебивают, — а что, правда же. … Потом похоже Юнги наскучило просто так сидеть, и он предложил сыграть в лимбо, но они с Намджуном не могли найти достаточно длинную палку для того, чтобы играть. Им не подошла швабра — слишком короткая, и шланг — слишком длинный и мягкий, и они хотели протянуть Чимина, но тот тоже не подошёл — брыкается. Тогда взгляд Юнги упал на гардину, которую они тут же начали снимать. Лимбо было не простым. Палку низко не держали, чтобы не сбивать бутылку с алкоголем, из которой нужно было пить и одновременно с этим проходить под палкой. Как оказалось, Джин-хён весьма гибкий, он смог сложиться пополам и пройти под палкой, а когда стало совсем низко, то просто перепрыгнул через неё в изящном па. Вот тогда Намджун стал ещё больше канючить, и ходить за Джином, говоря, что он всего одну палку кинет, а Джин говорил, что его роза не для этого цвела и продолжал тусить, оставляя хёна грустным… — А вот за это стыдно… — У меня ещё и видео есть, как вы в лимбо играли. Все хёны тут же столпились возле Чонгука, который уже включил видео. Из-за трясущейся руки Гука мало что было понятно, но лица разглядеть можно было. Шатающиеся Намджун и Юнги держали длинную гардину, и пропускали по одному ребят, присосавшихся к горлышкам бутылок. Когда же Юнги спросил у Джина, сможет ли тот пройти под гардиной, тот ответил: «Пфф, легко! Как два пальца обоссать! Ой, то есть об асфальт». Под этой палкой Джин такое выделывал, что даже на плохой съёмке были видны округлившиеся глаза Намджуна. А когда Джин перепрыгнул через гардину, попивая при этом остатки белого вина, Намджун выбросил к чертям гардину (которую шатающийся Юнги не смог выдержать один, и тоже свалился на пол) и сгрёб Джина в охапку, вереща что-то о том, что хён самый сексуальный, и он не может его просто так отпустить. После того как видео кончилось, Джин отодвинулся подальше от Намджуна. Ну так. Для профилактики. …Стрелки часиков уже перевалили за двенадцать и уже почти подползли к часу ночи, а Тэхён всё пил и пил, причём не важно, что пить, но по большей части он пил газировку, и Чонгук пошутил, что он такими темпами описается и не заметит. Тогда Юнги предложил напялить на него подгузник. Кто-то из толпы крикнул, что у него есть с собой пара подгузников… — Кажется, пора смотреть, кого приглашаю на вечеринки. Ну что за извращенец приходит с подгузниками в сумке? — Джин уже сто раз пожалел, что организовал эту вечеринку. — В общем Тэхённи не очень сопротивлялся, вернее, вообще не сопротивлялся, а сам напялил на себя подгузник. Это было весьма весело, пока он реально в него не сходил, и мне не пришлось его менять. Теперь мне кажется это ещё большим дебилизмом, ибо у того парня нашёлся ещё один подгузник, — продолжал свой рассказ Чонгук. Тэхён сидел и отчаянно краснел. — Чтобы ещё раз я с вами пить пошёл. Бля буду. Вот чтобы ещё раз… …Ближе к двум ночи народ стал расходиться, остались только люди со стальной печенью. А Намджун не терял возможности контакта с Джином, и предложил поиграть в бутылочку, только вот Юнги отмахивался, твердя что «тьфу я гей вам что ли на поцелуи играть?» и тогда все договорились играть на укусы. Но Намджуну этого мало было, и он взял пластиковую бутылку и запихнул в неё магнит. Посадил под стол малолетку, которому сказал помогать ему с Джином, чтобы бутылочка выпадала на них вдвоём всегда. Первым крутил Чимин, его бутылочка выпала на Намджуна, а Намджуна на Джина. Так вот эти укусы при наличии градуса алкоголя были похожи на ту сцену из мадагаскара где Алекс кусал Марти за задницу. Но Намджун не успокоился, пока не оставил на спине Джина четыре укуса. Люди пьяные, но не глупые и когда поняли, что их наёбывают, ушли, говоря, что это подстава и им не дают тоже кого-нибудь укусить. На этом с бутылочкой было покончено. Какой-то хрен потянул Джина посмотреть на время, и когда тот увидел, что уже три ночи, начал орать, чтобы все выметались из дома и руками махал как опахалами. Выгнал всех из дома, и предложил попробовать коллекционный виски из коллекции папы. Видимо, вам всем было недостаточно алкоголя в крови, что вас унесло в неведомые дали просто. И, видимо, игр вам тоже было недостаточно, раз вы решили поиграть в правду или действие. Игра длилась в принципе не долго, потому что по пьяне в вас, видимо, булькало желание, и вы решили не тратить времени на правду. Намджун спросил у Юнги, что тот выбирает, и он естественно сказал, что действие. Гормоны в тот вечер Наджуну фигачили по мозгу нещадно, и он сказал, что вы с Чимином должны в костюмах из секс-шопа продолжать весь вечер сидеть. Никто не имел понятия, откуда Хосок вытащил эти костюмы, но когда он на вас их пялил, Чонгук ржал как конь… — ХОСОК!!! ГДЕ ХОСОК? — Джин подскочил с дивана и вылупился на Чонгука. — Да подожди, хён, не дошли ещё до Хоби-хёна. Когда дойдём, там вообще огонь будет. … А когда у Чимина в районе задницы стал трещать латекс, для Чонгука Намджун хотел вызывать скорую, если не психушку. Надо было видеть, как Юнги кричал, что никто не должен смотреть на драгоценную задницу Чимина, и прикрывая его подушкой, вывел из гостиной Чимина. Ноги их занесли в комнату родителей Джина. Что было дальше никто не знает, потому что юнмины закрылись и отказались кого-либо впускать внутрь. Чонгук поиграл бровями, съедая глазами хёнов, которые все, как один, краснели и не смели даже в глаза друг другу смотреть. Паренёк ухмыльнулся и продолжил свой рассказ. После того как Юнги утащил Чимина наверх, Тэхён стал жаловаться, что должна была быть его очередь, но раз хёны ушли, то играть дальше никто не будет, и он не отхватит дозу веселья. И какой-то чёрт дёрнул его вспомнить, что на ютубе он видел челлендж с ванной. Ванну наполняют чем-нибудь и лезут купаться. Тогда всю пьяную компанию понесло в магазин за наполнением ванны. Надо было видеть лицо продавца консультанта, когда Намджун заплетающимся языком объяснял, что ему нужно очень много чего-то одного, чтобы заполнить ванну и купаться в ней. В конце концов ребят подвели к стеллажу с чипсами и сказали, что вполне хватит если они возьмут всё. И, скупив весь стеллаж, они припёрлись домой, высыпали всё в ванну, и стали по одному нырять в чипсы. Чипсы были везде, на полу, в стиралке, а упаковок от чипсов-то сколько было. Джин вспомнил, что мама его ругает за то, что он ест чипсы, и они должны срочно спрятать упаковки, чтобы мама не заметила. И похер на то, что у них целая ванна чипсов. Он сказал, что когда мелким был, ныкал пустые упаковки в свой стол, поэтому собрав всю кучу упаковок, он их утащил в свою комнату. А пока Джин это мутил, Хосок с какой-то дури захотел понюхать аэропорт. Ну потянуло человека. И ребята опять же всей кучей собрались и почапали в аэропорт. Чонгук поехал с ними, крича, что они убьются там где-нибудь случайно без него. Приехав в аэропорт, Хосок вспомнил, что в детстве он с родителями путешествовал по Европе и сказал, что хотел бы повторить. Ну и Джин-хён, добрая душа, денег дохуя же, купил ему билет на первый же самолёт в том направлении, а это в Нидерланды… — ТАК ВОТ КТО ЗВОНИТ ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ!!! Джин схватил телефон и выбежал из гостиной — Вы, даже не моргнув глазом и отослав меня куда подальше, посадили Хоби-хёна на самолет и отправили в Нидерланды. Одного. С документами и парой сотен долларов. Вы реально ебанулись вчера. Интересно, как там хён… — Ребята, пизда. — Да ну? А я думал у нас хорошо всё, — фыркнул Юнги. Джин пропустил его язвительность мимо ушей. — Хосок сидит в аэропорту и ждёт свой рейс. Когда он злой и трезвый вернётся оттуда, нас ждёт расколбас. — Он и сам вчера был не против отправиться в Нидерланды, так что пусть не выкаблучивается, — добавил Чонгук. Возвращаясь из аэропорта, шатаясь, Джин шлёпнулся на пол и весь извозился в грязи, так ещё и телефон в лужу уронил. Совершенно наплевав на то, что он у него водонепроницаемый, стал истошно верещать, что ему срочно надо домой, спасать свой драгоценный смартфончик. Добравшись домой, Сокджин стащил с кухни пакет риса, жестяную миску и понёсся наверх, реанимировать гаджет. Он уже насыпал рис в миску, когда его догнал Чонгук и напомнил, что телефон у хёна вообще-то не может намокнуть, на что Джин встал в ступор и совсем невинно так ответил: «А, точно», после чего забил на рис, но телефон так и остался под миской. — Этот телефон меня и разбудил, я то всё понять не мог, чего он под миской делает, — недовольно надулся Джин. Дома Тэхён уже вовсю ныл, что ему холодно и он хочет спать. Но, естественно, просто так его отпускать никто не собирался. Ребята врубили телик, им было откровенно пофиг что смотреть, а там по телеку шла программа про саламандр. Учёные доказывали, что эти твари существовали когда-то на земле, что они реально спали в огне и Джин решил проверить насколько огнеупорен Тэхён, засунув его в камин. Слава богу Чонгук успел отговорить Намджуна класть его в горящий камин, Тэхён реально просто лёг и уснул. Что за чёрт вообще им шептал этот бред на ухо? После того как Тэхён уснул, в Намджуне снова проснулась любовь к Джину, и он стал ходить и канючить поцелуи от его розовой принцессы, но сама розовая принцесса отказалась целовать и просто ушла спать, оставив Намджуна под дверью спать. Остались в доме только Чонгукки да проститутка. Гук хотел спать лечь на диване, а Джуми стала доёбываться до него, что её якобы сняли, а ебать никто не хочет. Гуки отказывался, а она стала шантажировать, что видео наснимала и на ютуб выложит. Когда Чонгук спросил, что за видео, она стала показывать как снимала игры. И Лимбо, и бутылочку, и правду или действие. Вообще отбитая. Они вместе поржали с видео, и Джуми спать пошла в гостевую спальню. А Чонгук решил, что умнее ничего нет, чем пойти и лечь спать в ванной из чипсов. — И не смотрите на меня так, то, что учудили вы, намного страннее, — стрельнул глазами Чонгук По лицам хёнов было видно, что стыдно им было невероятно просто. — Знаете что, я больше никогда не буду устраивать вечеринок. — О, джин-хён, я это слышу уже в третий раз. Помни, что впереди ещё Рождество!Часть 1
28 января 2018 г. в 12:32
Басы рвали так, что стены тряслись, выпивка лилась через края стаканов прямо на дорогой ковёр. Стрелки часов перевалили за два часа ночи, комнаты на втором этаже стали заполняться уединяющимися парочками. Под градусом на парнях и девчонках оставалось всё меньше одежды. Услышать то, что тебе говорит человек, стоящий вплотную к тебе, вообще нереально. Как на них ещё никто не пожаловался — загадка.
Причиной вечеринки послужил диплом Джина, который он получил на прошлой неделе, а на этой обещал закатить такую гулянку, чтобы запомнили надолго. И эту вечеринку действительно запомнят. Она идёт уже пятый час, и на ней случилось столько всего, сколько у многих даже за жизнь не происходило. Сам же хозяин вечеринки стоял возле диджея и очень громко кричал в микрофон, прося толпу повторять за ним.
— Я говорю «Мировой», вы отвечаете «красавчик»! Мировой! — Джин выставил руку с микрофоном в направлении толпы, а вторую поднёс к уху. На лице было довольное выражение лица.
— Красавчик! — вторила ему толпа.
Прокричав самоутверждающую его эго фразу, он спустился вниз и стал искать глазами Юнги и Намджуна. Эти два оболтуса весь вечер придумывали какие-то забавные конкурсы, хотя всем и так было весело. Юнги в пьяном угаре язвил так, что все, кто стоял близко к нему валялись от смеха на полу. Сам же Мин сейчас стоял шатаясь на стуле, который пытался удержать такой же шатающийся Намджун. Подойдя ближе, Сокджин понял, что Юнги пытается снять гардину.
— Юнги-я, она сейчас упадёт! — пытался перекричать музыку Хосок, но у него это плохо выходило.
Юнги чуть не свалился со стула вместе с тяжёлой шторой, которая стала падать на пол, поднимая клуб пыли. С одной стороны они гардину открутили, и, пыхтя, Юнги переставил стул прямо под вторым креплением.
— Намджуни, мы сможем!
С трудом верилось, что Юнги стоять-то может, но он вытворял такие пируэты на стуле, что верилось теперь во многое.
— Что за перестановки вы тут устроили? — недовольный Сокджин, наконец, соизволил возмутиться. Ему-то первому прилетит за маменькины шторы, которые сейчас большой пыльной кучей валяются на полу. Он трезвый не мог эти гардины неделю повесить, а Юнги пьяный вдрызг снял их на раз-два. И Джин сомневался, что назад он их вернёт.
Юнги открутил крепление и снял палку, улыбаясь так лучезарно, будто выиграл самый главный приз.
— Мы будем играть в лимбо!