Любовь как искусство

Евгений на скорую руку зарисовывает на полях тетради строение кисти руки, полное описание которой он заметил в учебнике, параллельно слушая шепот Кирсанова прямо над ухом и совершенно забывая об учителе, на урок которого они пришли сейчас. Он может только догадаться, что это биология, прочитав название своей книги. Но он мог и ошибаться, потому что в его сумке всегда была пара учебников по биологии, химии да географии, других он никогда не брал. — Я и мечтать не мог о таких результатах по биологии, Женя! — вопит при этом Аркадий по возможности громко, выражая так свой восторг и стремясь высказать благодарность без слов. Из-за этого губы Базарова растягиваются в такой широкой улыбке, что он начинает считать себя тупым по-настоящему. Это нереально, что человеку может доставить удовольствие чей-то восторженный голос. И он бы так хотел сдержать улыбку, но при Аркадии совершенно не получается скрывать эмоции. Он сам настоящий, а значит при нем не хочется притворяться. За те дни, что они вместе готовились к экзамену — весьма короткий срок — Евгений мог сказать почти уверено, что выучил Аркадия не только с головы до ног, но и глубже. Свободный, открытый, доверчивый — его можно было читать как открытый учебник! один из тех, что пылятся в школьной библиотеке, пока Базаров не разыщет и их. — Ты способный ученик, Аркадий. Эх, тебя бы да в наши ряды! — Я говорил, мне ближе литература, — смущенно лепечет юноша и тут же снова загорается разговором, — Или хоть языки. А в медицинском мне светит изучение только латинского. — Как ты сказал о нем, Аркаша. Как будто плюнул, — Базаров тихонько засмеялся, закрывая случайную страницу учебника и отварачиваясь наконец к учителю. «Ну что взять с поэта! — думает, — Только смеяться и остается». Но, кажется, Евгений и сам рад, что рядом есть Аркадий, поэт.