Секрет успеха

      Лестат жил в графском замке уже пару месяцев, и все без исключения обитатели этого дома были лишь рады подобному факту. Герберту, вопреки всем предчувствиям и опасениям графа, не наскучил его новый учитель, а лишь воскресил и взрастил умерший ещё в зачатке интерес к французскому.       Сам Лестат никаких объяснений по этому поводу не давал, лишь хитро, но в целом вежливо улыбался и скромно говорил, что всё дело лишь в юном виконте, проявившем свою благосклонность преподавателю. Герберт же отмалчивался и прятал глаза. В общем, граф так и не узнал, каким образом удавалось де Лионкуру вкладывать знания в это капризное и избирательное создание, но факт оставался фактом: учёба кипела, а огонь энтузиазма требовательного ученика и не думал гаснуть.       Не угасало и любопытство графа. Не то чтобы это было так важно, но фон Кролок интересовался попросту из принципа. Всё-таки, время у него на это было, как-никак бессмертный вампир. Допросы с пристрастием и без ни к чему не привели, и тогда заботливый отец заподозрил что-то неладное. Конечно, Лестат не давал ему поводов для беспокойства, но уж больно герр фон Кролок любил древнее, испытанное временем правило: «Доверяй, но проверяй». Вот он и решил последовать ему и проследить, как ведутся занятия.       Стояло лето. В такие погожие дни учитель и ученик выбирались на улицу, в старый, заросший сад и сидели в оформленной на греческий манер беседке, любуясь небольшим озерцом и одиноким чёрным лебедем. Лестат утверждал, что подобная обстановка благоприятно влияет на запоминание и усваивание.       Граф приглядел себе окно прямо над беседкой, заранее принёс в эти комнаты целую бутылку итальянской крови высшей пробы, в общем, хорошо обустроил свой наблюдательный пункт на ближайший час. Теперь оставалось дождаться Лестата и Герберта.       Они появились буквально через пять минут и сели на скамью в тени, беззаботно говоря о чём-то. Герберт пока что медленно, но правильно произносил звучные французские слова, ему в ответ лилась мелодичная речь Лестата, сопровождавшаяся подробными объяснениями того, что могло быть непонятно.       — Лестат, ты совсем не говоришь о себе, — недовольно заявил Герберт, скрещивая руки на груди и пристально глядя на учителя. — Я хочу узнать о тебе побольше.       — Да? — Лестат коротко усмехнулся, а затем, к огромному удивлению графа, поцеловал виконта в губы, тесно прижимая к себе.       — Да-а, — мурлыкнул Герберт, кладя голову учителю на плечо. — Лестат, ну в самом деле. Мы с тобой уже месяц в отношениях, но я не услышал о тебе ровным счётом ничего. Это нечестно.       — Что ж, если ты так хочешь, то я поведаю тебе о своей жизни. В ней, в общем-то, нету ничего интересного или таинственного. Я родился в семье обедневшего маркиза, седьмой ребёнок, я был нужен только моей матери. Она-то меня и выучила. В юности я заинтересовался театром, даже нашёл себе друга со схожим интересом, и вместе мы бежали в Париж. Моя мечта исполнилась, я стал актёром, однако счастье продлилось недолго. Меня украл какой-то вампир, обратил, а потом случилось так, что он исчез. Долго ли, коротко ли, но я оказался здесь. Вот тебе основные вехи моей незавидной истории, — де Лионкур говорил довольно лаконично и только по делу, печально улыбаясь и поглаживая плечо Герберта. — Такой рассказ устроит тебя, любимый?       — Более чем, — виконт тепло улыбнулся и совсем уж прижался к Лестату. — Ах, милый, ну не грусти, не грусти, прошу тебя.       — Да, мой дорогой Герберт, — де Лионкур снова глубоко поцеловал его. — Право, ты очарователен в своих желаниях.       — У меня есть прекрасный учитель, — с тихим смехом отозвался Герберт, ластясь к осторожным прикосновениям Лестата. — Право, когда я впервые тебя увидел, я сразу понял, что французской грамматикой дело не ограничится.       — Верно, — Лестат беззаботно рассмеялся. — Мне совершенно не идёт быть всего лишь скучным преподавателем.       — Но тебе отменно идёт быть моим любовником, — заметил виконт и уже сам поцеловал его.       Граф, всё это время пристально наблюдавший и внимательно слушавший, чуть не поперхнулся кровью, но сдержал себя и лишь чуть удивлённо приподнял бровь, как и подобает воспитанному аристократу. В конце концов, никакой повестной беды не случилось, ребёнок занят по всем фронтам, а этот странный француз идеально подходит для того, чтобы быть компаньоном юного виконта. В любом случае, графские цели уже достигнуты, а всё остальное пусть остаётся, как есть. Эх, юность, юность. Прекрасная пора.