Запах твоих волос

Последние две недели я провёл в томительном ожидании, когда Арсений вернётся со своего дурацкого оздоровительного лагеря, куда его закинули родители. Его отсутствие ощущалось не только морально, но и физически. Я никогда не чувствовал такого упадка сил и бодрости. В школу почти не ходил. Единственное, что не давало совсем погрузиться в апатию – это дети, забота о которых занимала всё свободное время. Сенька писал каждый день. Заваливал идиотскими сообщениями, которые заставляли меня улыбаться и, одновременно, тосковать ещё сильнее. Как это мне не свойственно. Я же не Хатико какой-то. Надо взять себя в руки и идти побриться. Ещё не хватало, чтобы он увидел эту щетину и понял, что все мои мысли были лишь о том, как скоро мы сможем увидеться. Я почти закончил с приведением себя в надлежащий вид, когда в дверь позвонили. Кого там черти принесли? Придётся этому кому-то подождать, пока я закончу с бритьём. Да твою мать, какого хрена?! Кто-то, явно решивший достать меня, продолжал трезвонить. Так что мне пришлось плюнуть на оставшуюся полосу тёмной щетины, быстро смыть пену для бритья и открыть дверь. Я столкнулся лицом к лицу с раскрасневшимся от мороза Сенькой. Как всегда растрёпанный, в расстегнутой куртке, он смотрел прямо на меня, чуть нахмурившись. Злился, что я так долго открывал. Но тут же сердитое выражение лица сменилось на тёплую, так полюбившуюся мне улыбку. Рывком, он приблизился ко мне и заключил в объятия, обдавая уличным холодом и вкусным запахом медных волос. - Я так скучал. Очень скучал. – выдохнул он куда-то мне в шею. Я захлопнул дверь прежде, чем Сенька жадно потянулся губами к моим губам. Послушно подавшись вперёд, я поцеловал его. И ещё. И ещё. Всё ещё не веря, что это он. Я видел слишком много снов, где мы целовались вот так, чтобы не подозревать, что это очередной сон, который тенью тоски ляжет мне на сердце утром. Но это был он, мой Сенька. Наконец, оторвавшись от моих губ, он пристально оглядел меня, заметил недобритую полосу и тихо усмехнулся. Мне стало отчего-то стыдно и неловко за мою неопрятность. - Я сейчас добреюсь и вернусь. Я уже направился в ванну, как меня перехватили и потянули в спальню. - Я, блять, две недели был без тебя. Без твоих прикосновений. – требовательно провозгласил Сенька, сбрасывая с себя куртку и очередной растянутый свитер, которых у него, как я подозреваю, целый шкаф, а то и два. Он бросил на меня такой голодный взгляд, что мне стало даже не по себе. И когда Сенька перестал держать под контролем своё желание, когда перестал прятать его от меня? Хотя мне это даже нравится. Пока я стягивал с себя футболку, Сенька избавился от остатков одежды и стоял абсолютно нагим посреди еле освещённой комнаты. По своему обыкновению, он старался прикрыться. Знакомый багрянец выступил на щеках. - Тогда позволь мне компенсировать все две недели. – мои губы растянулись в гаденькой ухмылочке, когда, толчком усадив Арсения на постель, я пристроился между его ног. Он попытался рефлекторно свести колени вместе, но я придержал его за внутреннюю сторону бёдер и, чуть склонившись, языком провёл по головке члена, вызывая у Арсения крайнюю степень смущения. - Дэн, ты…ты же не собираешься? – спросил еле слышно Сенька, взглядом моля меня остановиться и не заставлять смущаться ещё сильнее. Но он знал, что я вижу все его мысли и желания. Не знаю, был ли вообще смысл этого вопроса, но я всё же ответил, так же нагло усмехаясь (ибо нет ничего душещипательнее, чем смущённый Арсений): - Вообще-то ещё как собираюсь. Снова проведя языком по головке, я взял в рот до середины, заставив Сеньку глухо застонать. Никогда не думал, что делая приятное другому, можно испытывать такое удовольствие. И куда только делось моё собственное чувство стыда? Последующие несколько минут я делал минет с ловкостью проститутки со стажем. Арсений стонал и больно цеплялся и тянул мои волосы, но тем самым лишь раззадоривая меня. - Дэн…я сейчас… вытащи… Сделав ещё одно характерное движение, я быстро отстранился. Белая тёплая сперма потекла по моей груди. Я сидел, глядя на парня с блаженным выражением лица снизу вверх, и улыбался. Моему Арсению было хорошо, а вместе с ним хорошо было и мне. Спохватившись, он закрыл лицо руками и откинулся на кровать, что-то неразборчиво бурча себе под нос. Такой милый. Боже, он такой милый. И за что мне такое счастье? Пока я окончательно не растрогался, что обычно кончалось долгими объятиями и нежными поцелуями, Арсений, поборов смущение, уже привычным за месяцы жестом указал на комод, где в нижнем ящике хранились смазка и презервативы. Больше просить и не нужно было. Я попросил его не переворачиваться на живот. Мне хотелось видеть его лицо. Видеть его. Возможно, это был своего рода эгоизм – испытывать двойную порцию наслаждения: за себя и за него. Да, это был настоящий эгоизм, но Арсений сам настаивал на этом, говоря: «Если есть возможность сделать тебе ещё приятнее, то я воспользуюсь ей». Наш секс больше не причинял ему боли, как на начальных порах, но я всё равно предпочитал входить осторожно и плавно, как делал и теперь, пока не почувствовал давление. Арсений скрестил ноги у меня на крестце и требовательно давил, чтобы поторопить меня. Ну, хорошо, маленький засранец, будь по-твоему. Ни секунды больше не медля, одним толчком я вошёл в него, заставив стоны вновь заполнить комнату и мою голову. Было трудно контролировать себя. Мой голод вырывался наружу, заставляя двигаться слишком быстро, входить слишком глубоко. В недолгие моменты, когда разум скидывал с себя пелену желания, я бросал взгляд на стонущего подо мной парня и с благоговением видел, что ему всё это по кайфу. Я вряд ли смогу определить сколько прошло времени. Было слишком не до того. Всё перестало существовать. Был только он и я. Не существовало ни стен, ни постели, ни тех недель, что мы провели в разлуке. Словно мы целую вечность провели так, сливаясь телами в одно. Я откинулся на кровать, ловя ртом воздух. Арсений лежал рядом и улыбался. - Что такое? Довольный? - Довольный как удав. - Который удавился? - Такая себе шутка. – Арсений уткнулся лбом в моё плечо. Я запустил пальцы в его волосы, аромат которых сводит меня с ума. Сильнее вдохнув запах его волос, я закрыл глаза и, наконец, почувствовал, что вот оно моё счастье запуталось в его волосах и, незримое, оно манило меня ароматом цветов с самого начала, заставляло двигаться дальше, утопая в этих самых цветах, что каждый раз виделись мне, когда я находился рядом с ним, касался его. Он – моё счастье, которого я не заслуживаю.