Мне не забыть тот май

Когда время уходит, то вернуть его уже невозможно, оно уходит безвозвратно. Так случилось и со мной. Я потерял своё время. И сколько бы не жалел, я ничего не смог вернуть. Как бы ни старался, всё упиралось в силу человеческих возможностей, преодолеть которых я не сумел. Случилось это тридцать лет назад, в мае, когда дни становятся длиннее, а ночи короче, когда появляются первые бабочки и когда полевые цветы уже готовы встречать знойное лето. В то время, мне пришлось работать журналистом в местной газете "Стрит ньюз", работа была не пыльной, но прилично отнимала сил. Всё время я был в пути, мотался из одного конца города в другой, чтобы добыть снимок какой-нибудь известной личности. В те годы я был моложе, был одним из лучших и потому выполнял свою работу всегда. Как-то мне поручили весьма интересную личность. Аника Роуд - весьма известная певица и невиданной красоты женщина. Обладательница "голоса из прошлого" как прозвали её другие журналисты. Действительно, её голос был бесподобен. Она пела в стиле кантри и буквально погружала всех в прошлое своей музыкой. Я приехал на одно из мероприятий, которое она должна была посетить, но подобраться не смог, слишком много фотографов окружили её, мне было не пробиться. Тогда я придумал нечто интереснее, взобрался на крышу своей машины и сделал снимок сверху. Получилось неплохо. Городская редакция даже признала снимок лучшим, но то уже после, сейчас не об этом. Снимок этот, попал в газеты, причём не только в "Стрит ньюз", но и многие другие, тогда мисс Роуд разыскала меня и предложила, чтобы я отснял её фотосессию, ну и я, конечно, согласился. На самом деле я дал согласие не потому, что она должна была мне заплатить, а потому как влюбился. Взобравшись тогда на крышу своей машины, я увидел в ней что-то, что меня зацепило. Это как посмотреть на картинку и найти её идеальной. Именно это я увидел в ней. Но как бы изящна она не была, она всё же женщина, а значит немало скелетов припрятано у неё в шкафу. И да, не стоило мне всего этого начинать, да, я, быть может, и смерился бы со всеми чувствами, заставив сердце охладеть, если бы не видел этих глаз цвета изумруда. Я быть может и позабыл об этом, если бы украдкой она не посылала мне столь чувственную улыбку. И что бы то ни было, игра или реальность, я по собственной глупости признался во всем. Чего мне и в беспамятстве не забыть, так это того поцелуя под кустом сирени. Не омела, а сирень, она навсегда осталась для меня особенной. Всего лишь один месяц, всего лишь тёплый май, всего лишь фотография, а стольких чувств я в жизни не испытывал. Дурной мальчишка, влюбившийся в образ? Во внешность? Я ведь даже не знал её, а уже грезил вечной любовью. И что-то ведь заставило меня прийти к ней, может чувства, а может тот поцелуй, не знаю, но я решительно хотел с ней объясниться. Но не успел... Я не знал её адреса и поехал на работу, где он, кажется, был записан, но зайдя в свой кабинет, я первым делом обратил внимание на конверт, лежащий на моём столе. Он был подписан очень аккуратным и размашистым почерком, надпись черного цвета гласила "Кристиану Линсу". Не успев и подумать, от кого может быть послание, я раскрыл конверт и вытащил свёрнутый вдвое листок бумаги, заранее приметив, что это не всё содержимое конверта. "Кристиан, не знаю, простишь ли ты меня, поймешь ли, или же возненавидишь, но ты должен знать, что всё было по-настоящему. Я не веду игр и вношу правил, потому мне и стоило уехать. Не скажу куда, не стану объяснять зачем, ты и сам понял, что всё хорошее, должно закончиться именно так, пока не стало дешевой подделкой, так же, как и началось, так и должно закончиться, по-настоящему. Я никогда не забуду этот май и тебе оставляю напоминание. Аника". Я был расстроен, но ведь она права. Человеческие чувства не могут быть вечными, со временем они притираются и превращаются в привычку и пока эти чувства были настоящими, их стоило отпустить. Вся жизнь чего-то стоит, и у нас двоих она стоила этих чувств, пусть они, словно искра, были лишь момент, но именно таких моментов и не передать, они делают нашу жизнь. Отложив письмо, я решил посмотреть, что за напоминание оставила мне Аника. Из конверта я достал ту самую, сделанную мной фотографию. На обороте, которой красовалось лишь одно "Прощай" и поцелуй, что непременно выдавал её своим ярко-красным оттенком. Моё расстройство сменилось чем-то более легким, вероятно счастьем. Вложив фотографию в письмо, я хотел вернуть содержимое в конверт, но заметил, что в него насыпаны лепестки сирени. Я улыбнулся приятным воспоминаниям, отметив, что теперь сирень для нас обоих значимый символ. С тех пор прошло много времени, и как бы не старался, я не смог стереть мисс Роуд из памяти. Я уже не работаю в "Стрит ньюз", не езжу на той машине, даже не живу по прежнему адресу, но всё ещё храню фотографию. И каждый год, в мае, когда вот-вот весна уступит лету, я срываю ветку сирени и целый вечер, любуясь закатом, наслаждаюсь запахом, что таит в себе так много воспоминаний.