Mind Fuck

– Мм? – Лайт смахнул с лица каштановую челку, поворачиваясь в сторону задавшего вопрос. Взгляд карамельных глаз переместился с окна, по стилю напоминавшего окна в гостиницах, на источник спокойного голоса, который принадлежал чуть сгорбившейся фигуре, сидящей на краю широкой кровати. – Прости, я немного задумался, – извинился он, отступая от большой стеклянной панели. Лайт Ягами буднично опустил руки в карманы своих брюк цвета хаки, и длинная цепь от наручников, обвивавших его запястья, задребезжала, когда он подошел к человеку на другом ее конце. Большие темные глаза с обрамляющими их темными кругами с любопытством следили за его перемещением, а зубы покусывали большой палец в ритме приближающихся шагов. Рьюзаки, так же известный как L, подвинулся назад, не меняя своей скрюченной позы, шевеля оголенными пальцами ног и поглядывая на него из-под косматой черной челки. – Если ты не услышал меня в первый раз, то я повторюсь, – просто сказал он, дожидаясь, пока Лайт не встанет напротив него, чтобы продолжить. – Тебе снятся сны? Молодой парень глянул на Рьюзаки с подозрением и нахмурился. – Если да, то подсознание может позволить тебе вспомнить те вещи, которые обычно были на поверхности, пока ты был Кирой, – спокойно объяснил он, про себя отмечая, как Лайт с раздражением стиснул зубы. – Опять ты об этом? Почему нельзя просто принять тот факт, что Кира – это не я? – резко ответил он, взмахнув руками в порыве досады. Гнев явно отразился на его красивом лице, по мере осознания того, что этот вопрос, видимо, никогда не перестанет быть главным предметом дискуссий между двумя связанными друг с другом людьми. – Я уже объяснил всеми доступными способами, что я не Кира! – продолжал кипятиться Лайт, в то время как L смотрел на это все молча, прислонив палец к губам. Такая скупая реакция стала для постоянно обвиняемого в совершении поступлений парня последней каплей. – Скажи мне, Рьюзаки, что я должен сделать, чтобы ты мне поверил? Яростно пылающие карие глаза встретились со сверкающими любопытством угольными. – Просто посмотри на меня. Неужели ты видишь во мне человека, способного на убийство? Он резко выдохнул, широко распахивая глаза, когда понял, что L вовсе не торопился с ответом. И вот после почти что вечности молчания, он наконец выпустил палец изо рта, чтобы ответить. – Когда ты предложил поместить себя в заключение, я был уверен, что ты Кира, – спокойно ответил детектив, не меняясь в лице. – Но потом тебя освободили, так как казалось, что в этот промежуток времени ты им не был. Плечи Лайта слегка расслабились, а сбитое от злости дыхание начало приходить в норму, так как разговор, казалось, стал плавно менять направление на более благоприятное. – По этой причине я могу заключить, что ты не Кира, – обстоятельно объяснял L, оценивая при этом реакцию собеседника. – Однако это не значит, что где-то глубоко внутри, неведомо даже для себя самого, ты не можешь им быть. И Лайт сорвался. Он бросился на парня, прижимая его спиной к матрасу и забираясь сверху. Сжал запястья – каждое одной рукой, прижимая их по обе стороны от черных волос, которые теперь беспорядочно рассыпались по персиковому покрывалу. Лайт завис над безэмоциональным лицом, напоминавшем выражение попугая, который разглядывает незнакомца, за исключением того, что это именно он был тем, кто в клетке под постоянным наблюдением. Они застыли так на несколько секунд, не произнося ни слова и не делая ничего, что могло бы нарушить установившуюся в комнате тишину. – Ты вообще когда-нибудь перестаешь думать? Хотя бы на секунду? – требовательно спросил Лайт, резким движением надавливая на чужие запястья, заставляя их тела немного подпрыгнуть. Жгучие карие глаза исследовали равнодушные угольно-черные в поисках малейшего намека на ответ. – Скажи мне, твой ум когда-нибудь прекращает попытки решить исключительно сложные уголовные дела? Выяснить, как я мог бы быть Кирой? Последние слова он почти прокричал, так как терпение кончалось и было почти на пределе от постоянной необходимости выслушивать обвинения в убийствах. – Нет, – прямо ответил L с выражением полнейшего спокойствия, никак не реагируя на то, что в настоящий момент был прижат к матрасу. – Не перестает, и в особенности из-за того, что я практически не сплю. Лайт нахмурился, сбитый с толку. Все те недели, пока они были связаны друг с другом, он был почти уверен, что L спал тогда же, когда и он. – Я дремал, – последовал ответ на логически следующий за этим вопрос. – В это время я просто лежал, раздумывая над тем, как Кира убивает при помощи одного только имени и лица и почему убийства продолжаются даже несмотря на то, что мы проводим вместе 24 часа в сутки. Зубы Лайта заскрежетали от кипящей ярости и разочарования. Вот ублюдок! Все это время он только и делал, что пытался доказать виновность Лайта. Это было возмутительно! Должен был быть способ заставить Рьюзаки перестать думать хотя бы на пару секунд. Но если вариант сна не рассматривался, то что же тогда? И в этот момент в голову Лайта пришла одна мысль. В потоке проплывающих мимо изображений он выхватил несколько – те случаи, когда его собственный разум был полностью освобожден от мыслей. Но должен ли он? Мог ли он? У Лайта больше не оставалось вариантов, и следующие его действия были вызваны полным и всепоглощающим отчаянием. Их губы соприкоснулись, вызывая чей-то приглушенный вздох; рывком притянутый воротник белой кофты L оказался крепко зажат в руке Лайта. Ягами пристально смотрел в шокированные глаза Рьюзаки, продолжая прижиматься губами к его губам; каждый из них едва дышал, ожидая дальнейших действий от другого. Тяжелое сердцебиение гулко отдавалось в ушах обоих парней, в то время как угольно-черные глаза осторожно разглядывали шоколадные. В следующий момент Лайт отпрянул назад, разрывая поцелуй с тихим чмокающим звуком, и ослабил хватку на хлопковой ткани, зажатой между его пальцев. – Я... Ну... Извини, – смущенно произнес он и немного откинулся назад, чтобы осмотреть все еще шокированное лицо L. Лайт заметил, что Рьюзаки отвел взгляд и провел большим пальцем по невидимому следу от поцелуя на нижней губе, как будто обдумывая произошедшее. – Никогда не делал этого с парнем, – нервно добавил Лайт, слегка посмеиваясь. – Со многими девушками, да, но это не одно и то же. Ну, ты меня понял. Верно? L посмотрел на него, анализируя вопрос до того, как едва уловимый розовый оттенок не разлился по его лицу, а взгляд резко переметнулся обратно в пустоту. Студент нахмурился, находя это странным, так как простого «да» или кивка было бы вполне достаточно. Но тут внезапно пришедшая в голову мысль придала всему этому вполне разумный смысл. Лайт резко втянул в себя воздух, осмеливаясь высказать вслух свою гипотезу. Это не... – он замер, когда голова брюнета отклонились в ответ на его попытку приблизиться. – Не может быть, что... – слова, которые он хотел произнести, просто отказывались вылетать наружу. Облизав губы, Лайт попробовал в третий раз. – Это твой первый поцелуй? Его сердце на мгновение остановилось, когда L, поглядев в его сторону долю секунды, снова покраснел, прежде чем отвернуться. Лайт вытаращился на него, едва не открывая рот от изумления. Он всегда был популярен у девушек, поэтому перестал быть девственником достаточно давно. Тем не менее он был разборчив, и насколько далеко заходил всего лишь с несколькими людьми. В его возрасте было естественным уже иметь пару-тройку партнеров такого рода. И Лайт полагал, что они с Рьюзаки были примерно одного возраста, хотя он и не знал практически ничего о прошлом эксцентричного детектива. – Это значит, что ты никогда... – сделал вывод он вслед за промелькнувшей в голове мыслью. – ...тоже. Лайт закончил фразу осторожно, редактируя подразумеваемую формулировку для того, чтобы спасти их обоих от еще большей неловкости. L продолжал смотреть в одну точку отсутствующим взглядом, водя туда-сюда по нижней губе своим тонким пальцем. Лайт хотел услышать подтверждение своей гипотезе, поэтому продолжил настаивать на ответе: – Я прав, Рьюзаки? – Большая часть привлекательности основана на физических признаках, – размышлял вслух L, все еще предпочитая не встречаться взглядом с карими глазами, заинтересованно наблюдавшими за ним. Он тихонько бормотал себе под нос, словно обдумывая утверждение, чтобы проверить его достоверность. – Если человек не чувствует возбуждение от того, что другие воспринимают как визуальный стимул, то они не заинтересованы в продолжении дальнейшего физического взаимодействия. Лайт нахмурился, наблюдая, как L старательно пытался разобраться в собственных эмоциях. – Но все же... Когда пол не является ключевым признаком, заинтересованность в другом человеке может быть вызвана ментальной привлекательностью. Большой палец покинул своё место, когда Рьюзаки все-таки решил посмотреть в глаза собеседника. Парень облизнул губы, а его угольно-черные глаза серьезно уставились в другие, цвета сияющего мокко. – Найти того, чей интеллект может сравниться с твоим собственным. Что может быть более возбуждающим, чем это? Лайт резко втянул в себя воздух через плотно сжатые зубы, когда значение этих слов громко отдалось в ушах. Но был ли он серьезен? Или это был просто еще один тест из ряда тех, что Рьюзаки проводил для того, чтобы доказать, что он Кира? Был только один способ узнать это, и парень тяжело сглотнул, задаваясь вопросом: действительно ли он мог зайти так далеко? Но один быстрый взгляд в наполненные ожиданием темные глаза, и он уже знал ответ. Немного поколебавшись, Лайт приподнялся, опираясь ладонями на грудную клетку L, чтобы переместить вес своего тела назад. Зависнув на мгновение над чужими бедрами, он не смог удержаться от мысли о том, что он может обнаружить. С некоторой долей нерешительности парень все же опустился вниз, как раз в том месте, где находилась молния на джинсах L, и ахнул от того, что там почувствовал. Через ткань брюк он мог чувствовать горячий бугорок, упирающийся между его расставленных в сторону ног – явное доказательство тому, что Рьюзаки ему не солгал. Он действительно был возбужден, возбужден из-за простого поцелуя, возбужден благодаря действиям Лайта. Повисла тишина, так как ни один, ни другой не знали, что сказать. L терпеливо смотрел на оседлавшего его парня, задница которого так удобно устроилась прямо на его еще больше твердеющей эрекции, в то время как Лайт пытался игнорировать то, как его собственный член начал увеличиваться в размерах при мысли о продолжении. Не то чтобы он когда-либо раньше представлял себя с мужчиной, но воспоминание о густом румянце на лице Рьюзаки заставило его член заинтересовано дернуться. Лайт сидел не в состоянии даже пошевелиться, отчаянно пытаясь понять, что делать дальше. Его взгляд невольно остановился на больших темных глазах, изучавших каждое его движение, а затем сразу же опустился на бледные губы. Рьюзаки убрал большой палец, открывая обзор на белые зубы, легонько покусывающие плоть. Он ждал, и Лайт тяжело сглотнул от такого эротичного зрелища. Его рот пересох, а все здравые мысли в момент улетучились. Менее чем через секунду их губы встретились снова, а руки обвивали плечи, сжимая в объятиях. Лайт умело вел в поцелуе, производя различные манипуляции с неопытным ртом L. Закрытые глаза, чуть приподнятые головы и тихий чмокающий звук, утопавший в глубине рта друг друга. Едва слышный утробный стон Рьюзаки был проглочен Лайтом, язык которого слегка надавливал на место соединения их губ. Затем горячая мышца медленно проскользнула внутрь, осторожно проходясь по зубам и наконец томно обвивая язык партнера. В это время пальцы Лайта проделали путь к чернильно-черным прядям волос L, которые поразили парня своей мягкостью, так как всегда выглядели чересчур небрежно. В свою очередь, Ягами почувствовал твердую хватку худых рук на своем теле: одну на бицепсе, другую на плече. И потом Рьюзаки начал отвечать на поцелуй, медленно проталкивая свой язык в рот Лайта, исследуя его изнутри. – Мм, мммф, – пробормотал Лайт, разрывая поцелуй для того, чтобы глотнуть воздуха. Не желая прерывать контакт, он прислонился лбом ко лбу Рьюзаки, тяжело и прерывисто дыша, стараясь принести в порядок сердечный ритм. – Знаешь? Ты на вкус как шоколад, – прокомментировал он, догадываясь, что причиной этому может служить то, что единственной употребляемой L едой всегда были сладости. Улыбнувшись парню, Лайт приблизился для нового поцелуя. – Мне нравится, – прошептал он до того, как снова захватить в плен чужой сладкий рот. Рьюзаки тихо застонал, твердая выпуклость под тканью терлась о Лайта как раз так, как нужно было им обоим. Пальцы скользили по волосам и под одеждой, а поцелуи стали отчаяннее. Бедра L резко приподнимались вверх, прижимаясь к чужим, инстинктивно ища больше приятного трения. Лайт отвечал ему тем же, удивленный тем, как быстро он возбудился. Тем не менее у него все еще была цель, к осуществлению которой нужно было приступить до того, как ему станет не до этого. – Ммнн, – произнес L, когда поцелуй прервался. И практически перестал моргать, когда увидел макушку Лайта, опускавшуюся вниз по его телу. Чужие холодные пальцы приподняли нижнюю часть кофты L, поставляя бледную кожу прохладному воздуху, и парень задрожал. А потом почувствовал влажный язык на своей коже, прямо возле пупка. – Нннх, – резко выдохнул L. – Хах... Лайт довольно усмехнулся этому звуку, с интересом наблюдая, как дергается чужой живот от щекочущего ощущения, приносимого горячим языком. Расположившись между все еще одетыми в джинсы бедрами L, он ненадолго остановился, глядя на бугорок под натянувшейся тканью. Стоило ли делать это? Делать минет, когда он сам был только на месте того, кто его получает? И, что куда более пугающе, почему сейчас он так сильно хотел этого сам? Ничто из этого не имело смысл, но, опять же, никто другой не был постоянно прикован к этому страдающему бессонницей невротику 24 часа в сутки. Пальцы уверенно протолкнули пуговицу в петлю, и затем расстегнули молнию, открывая вид на темные боксеры, на которых уже расползлось большое влажное пятно. Рьюзаки вздрогнул и, прикрывая лицо руками, тихо захныкал, тем не менее, не пытаясь прекратить чужие действия. Тогда Лайт, облизнув губы, потянулся к эластичной резинке, стаскивая боксеры вниз, высвобождая напряженную плоть. Она мягко шлепнулась о живот L, размазывая по бледной коже сочащуюся липкую жидкость. Карие глаза с интересом оглядели розовый член и блестящую головку. Осознание того, что он собирался сделать, окончательно дошло до Лайта. Однако он был не из тех, кто отступает от задуманного. Поэтому проглотив отвращение, которое неприятно сдавило его желудок от перспективы сосать член другого парня, Лайт сделал глубокий вдох. А потом осторожно потянулся вперед, чтобы обхватить горячий орган рукой. L ахнул от ощущения сжимающих его кольцом теплых пальцев и толкнулся в чужую руку. А потом, рискнув посмотреть вниз, к своему полнейшему удивлению увидел шоколадную макушку Лайта, лицо которого нависло прямо над его головкой. Парень с широко раскрытыми глазами, почти не дыша, наблюдал за тем, как она исчезла в глубине чужого рта. – Оо, аахмм! Лайт скривился от горьковатого привкуса, стараясь не подавиться. Однако звуки, издаваемые Рьюзаки, в ту секунду, когда влажная головка оказалась у него во рту, воодушевляли достаточно, чтобы продолжить. Подавив желание довольно ухмыльнуться, Ягами расслабил рот, позволяя плоти проскользнуть дальше. Прерывисто дыша через нос, он положил ладони на бедра L и задал размеренный темп движений головой, иногда облизывая и плотно прижимая язык к вздувшейся вене, находящейся на нижней стороне чужого органа. Рьюзаки дрожал, тщетно толкаясь бедрами в поглотившее его изумительное тепло. Вцепившись зубами в ткань наволочки, он низко стонал, когда Лайт особенно сильно ему отсасывал или обивал своим языком чувствительную головку. Удовольствие разливалось нежными волнами, которые вздымались и обрушивались с растущей силой, пока его тело буквально не закричало, прося разрядки, кульминации, к которой сейчас очень быстро подталкивал его Лайт. – Мм, нннммм, – простонал он, ощущая, как глубокий низкий гул резонировал через его член и закатывая глаза. Край закончился и L падал, его длинные пальцы грубо схватились за волосы Лайта, больно дергая пряди. – Аааах... хаа! – единственное, что мог произнести он. Все связные слова утонули в потоке отчаянных коротких вздохов. Тогда Лайт удвоил усилия, переходя на максимально быстрый для себя темп, позволяя партнеру проникать в его горло так глубоко, что парень почти что начал давиться. Сильно зажмуривая глаза и хмуря брови, он старался игнорировать легкое онемение челюстей и нещадную хватку на своем затылке. Не то чтобы Лайт так наслаждался тем, что он делает, но звуки, которые вызывали его действия, заставляли его забыть обо всем. И поэтому парень не прислушаться к явному, вопиющему предупреждению, после которого L кончил прямо ему в рот. Его глаза широко распахнулись, когда горячая липкая жидкость устремилась в горло. Лайт начал яростно кашлять, задыхаясь от резко заполнившего его рот семени, имеющего не самый приятный вкус, и выпустил пульсирующий член изо рта, поднимаясь на колени. Повернув голову, он сплюнул на одеяло, в ужасе замечая, что на его поверхности не осталось ничего, кроме его собственной слюны. Парень осторожно вытер свой рот и подбородок тыльной стороной ладони, прежде чем перевести взгляд на дрожащую на матрасе фигуру. Рьюзаки свернулся клубочком, зажмуривая глаза и хватая ртом воздух, пытаясь привести в порядок свое дыхание. Лайт разглядывал всемирно известного детектива прямо перед ним, восхищаясь его влажной от пота кожей и полной неспособностью говорить. L был совершенно уставшим и растрепанным от своего первого оргазма с другим человеком. По лицу Лайта расползлась довольная улыбка: все было в точности, как и планировалось. Он заставил этот блестящий ум прекратить на некоторое время свою активность. Практически мурлыкая от удовольствия, все еще находившийся между чужих бедер Лайт пополз через Рьюзаки. Его собственная эрекция тяжело пульсировала под тканью брюк, но радость от успеха перекрывала желание. Он подполз тихо, оперевшись руками сбоку от рассыпавшихся по подушке черных прядей, чтобы хорошенько посмотреть на свою работу. Облизнув губы, Лайт любовался густым румянцем, разливавшимся по чужому лицу и длинными темными ресницами. – Скажи мне, – прошептал Ягами, едва сдерживая ликование в голосе. Ресницы L задрожали, открывая вид на расплавленные угли глаз, а грудная клетка еще слегка вздымалась. Глаза детектива встретились с другими, торжествующими цвета мокко. – Что у тебя на уме, дорогой, милый Рьюзаки? – пробормотал он, наклонившись, чтобы получше присмотреться. L моргнул. – Чт-ооопхф! Их зубы столкнулись с коротким, клацающим звуком, а чужая рука настойчиво нажала на затылок, прижимая их лица друг к другу. В течение доли секунды Лайт колебался от такой внезапной атаки, только чтобы потом оказаться более чем готовым ответить взаимностью. Его руки бесцельно путешествовали по телу детектива, сжимая и поглаживая, двигаясь от одежды к голой коже и обратно. Ноги Рьюзаки обвили его талию, что позволило их бедрам тереться друг о друга, заставляя приглушенные стоны вырваться из занятых ртов детектива и его подозреваемого. Языки переплетались, хриплые тяжелые вздохи уступали место отчаянным стонам. На мгновение они остановились, чтобы стянуть кофту L через его голову. Цепь между ними звенела, когда один металлический наручник сталкивался с другим. Очень скоро послышался какой-то нечленораздельный раздраженный звук, и Рьюзаки наклонился, чтобы снова поймать рот Лайта, а его тонкие пальцы принялись с поразительной быстротой расстегивать пуговицы на чужом воротнике. – Ааах, – выдохнул L, когда почувствовал сильный укус за нижнюю губу. Усмехнувшись, Лайт начал прокладывать дорожку из легких поцелуев вниз по линии подбородка, иногда облизывая тонкую кожу. Он мурлыкнул, ощущая слегка сладкий вкус кожи L и размышляя над тем, могло ли быть так, что весь съеденный детективом сахар каким-то образом сумел проникнуть через его эпидермис. Но парень сразу же бросил эту мысль в пользу нежной кожи прямо за ухом, которую он яростно облизывал, с удовольствием улавливая низкий стон, как ответ на его манипуляции. Руки Рьюзаки мгновенно поползли вниз по торсу Лайта и, немного помешкав, опустились прямо на линию талии. В это время кончики пальцев Ягами легко бегали по напряженным мышцам живота, которые вздрогнули, когда он продолжил яростно облизывать грудную клетку L. И забывшись в этом занятии, Лайт едва ли заметил проскользнувшую в его штаны, а затем и в нижнее белье руку. Теплая ладонь обхватила скользкую эрекцию, уверенно сжимая. – Аах, ха-хаа, L, это...– воскликнул он, широко распахивая глаза от такого долгожданного давления. – Ччееерт! Пальцы поглаживали и стискивали его ноющую плоть, заставляя разум помутнеть от блаженства. – Даа, да, вот так, – простонал он, прикрывая веки, наслаждаясь неуверенными, но энергичными движениями руки. Рьюзаки протянул руку, хватаясь за шею Лайта, чтобы притянуть его ближе для нового поцелуя. Шатен застонал в рот L, единственным, что мешало ему полностью раствориться в поцелуе требовательных губ, была необходимость периодически набирать воздух в легкие. В это время настойчивая рука потянула за ткань рубашки, позволяя ей соскользнуть с плеч и открывая обзор на гладкую кожу. Лайт быстро и почти сердито сбросил одежду на пол, словно она физически обжигала его тело. Когда перед ним предстал холст из кожи и мышц, L немедленно принялся облизывать и покусывать обнаженную ключицу. Лайт зашипел от жаркого и влажного ощущения. Черные пряди волос, касающиеся грудиной клетки, вызывали легкую щекотку. Ягами застонал, толкаясь в поглаживающую его руку, позволяя фрикциям подводить себя все ближе и ближе к краю. При очередном укусе, оказавшимся особенно жестким, он ахнул, а его глаза широко распахнулись, когда от смеси из боли и удовольствия по его позвоночнику прошла сладкая дрожь. Он никогда такого не испытывал, так как все его девушки были слишком нежными и робкими. Никогда раньше кто-то не вел себя с ним так жестко, так отчаянно. Жаркие прикосновения пальцев Рьюзаки, горячая влажность его языка, жестокая опасность этих белых резцов – все это заставляло Лайта трепетать от желания. Но еще выше всего этого стояла идея о том, что теперь он нашел способ обрести контроль на возможно одним из самых блестящих умов современности, и одной только этой мысли было достаточно, чтобы подтолкнуть его к вершине экстаза. – Ха, нммм, хватит, – на выдохе произнес Лайт, вздрагивая, когда большой палец L прижался к влажной головке. Тогда пальцы Лайта обхватили чужое бледное запястье, убирая липкую ладонь под недовольный возглас, прежде чем сильные руки толкнули L обратно на матрас. Для того, что он собирался делать дальше, нужно было вернуть хотя бы часть самообладания. Рьюзаки уставился на него, его пальцы беспокойно двигались по собственной груди, а темные глаза внимательно следили за человеком, двигающимся в направлении тумбочки. Лайт полностью выдвинул ящик и принялся в нем копаться, так как то, что он искал, было скрыто глубоко под всем его содержимым. И когда его пальцы наконец коснулись пакета из фольги, парень шумно втянул в себя воздух. Едва заметная ухмылка расплылась на красивом лице – сокровище было найдено. Снова усевшись между бледными бедрами, он сосредоточил взгляд на растрепанном и растерявшем всякую способность к сопротивлению человеке перед ним. – Соси, – требовательно произнес Лайт, наклонившись, чтобы приложить два пальца к пухлой нижней губе и слегка побарабанить по ней. Темноволосый парень повернул голову в сторону, мгновение обдумывая просьбу, но потом его рот приоткрылся, позволяя пальцам погрузиться во влажное отверстие. – Да, прямо как твои чертовы любимые леденцы, – прорычал он. Его зрачки расширились при взгляде на L, который с энтузиазмом принялся облизывать чужие пальцы, звучно чавкая при этом. Тяжело сглотнув от представшей перед ним эротической сцены, Лайт почувствовал мягкое тепло, обхватывающее со всех сторон кончики пальцев и покрывающее их необходимой слюной. Не осознавая своих действий, парень потянулся вниз, пристраивая свою руку на ткани брюк, и тихонько застонал от удовольствия, доставляемого его каменной эрекции. Для Лайта тот этап, на котором он задумывался о правильности своих действий или о том, было ли это результатом, который он намеревался получить в первую очередь, безвозвратно прошел. Он хотел Рьюзаки, и причины больше не были важны. – Хватит, – с трудом выговорил он, резко выдергивая пальцы из нетерпеливого рта с легким хлопающим звуком. L облизал губы, слегка высовывая розовый язык и спокойно наблюдая, как Лайт положил руку между его бедер. – Приподнимись, – пробормотал он, глядя на розовое сморщенное отверстие, которое стало заметно, когда Рьюзаки переместил вес. Скользкий палец осторожно прикоснулся к мышцам, а карие глаза сузились в изумлении, когда сжатое кольцо расслабилось и позволило кончику его пальца проникнуть внутрь. Лайт резко выдохнул от ощущения стиснувшего его тепла и того, каким узким и горячим было пространство внутри тела L, когда он ввел палец до конца. Рьюзаки продолжал молчать, покорно позволяя проникнуть в свое тело, а возбужденный румянец на его лице уравновешивал легкий дискомфорт. – Угххн, – низко застонал он, когда почувствовал, что к первому пальцу присоединяется второй. Они шевелились и расходились в стороны, массируя девственные стенки и заставляя их расслабляться. Чувство было странным, L не мог описать его точно. Лайт щупал его, прижимал и сгибал пальцы, ища что-то глубоко внутри. – Ааах, хаа! Мышцы сжались, и Лайт зашипел, когда его пальцы были практически раздавлены обхватившим их телом. Рьюзаки громко хныкал, выгибаясь на кровати, а его ногти нещадно впились в простыни, когда внутри него был обнаружена заветная точка. Лайт с благоговением наблюдал за тем, как бледная фигура L задрожала от такого простого движения. Его пальцы снова надавили на нужное место, вызывая еще один всплеск отчаянных стонов. – Мннн, Л-Лайт, – тяжело дыша, пробормотал L. Его глаза были плотно закрыты, а бедра опирались на чужую руку. Вновь вернувшаяся эрекция покачивалась из стороны в сторону при отчаянных попытках парня еще глубже загнать пальцы в чужое тело. – Ннммммм, оох, ха! Лайт изумленно наблюдал, как L беспрестанно ерзал на простынях и как его бледная кожа покраснела от желания. Длинные пальцы Рьюзаки зарылись в его собственные черные локоны. Парень задыхался, капитулируя перед лицом бесконечной сладкой пытки. Лайт застонал от желания, его собственный член болел, требуя прикосновений, причем немедленно. Когда пальцы выскользнули наружу, прерывая некое подобие американских горок эйфории, на которых он катался, L издал недовольный возглас. Лайт быстро стянул мешковатые джинсы вниз по длинным бледным ногам, бросая ненужную теперь одежду куда-то вглубь комнаты. Заранее принесенный пакетик из золотой фольги оказался плотно зажат между зубами до тех пор, пока не был вскрыт под аккомпанемент шумного дыхания партнера. Быстрым движением он извлек скользкий латексный презерватив. Дотянувшись до штанов, он издал низкий вздох удовлетворения, вытаскивая влажную плоть и делая несколько быстрых движений рукой, прежде чем надеть защитную оболочку. Не отрывая взгляда от Рьюзаки, Лайт полностью снял брюки, вздрагивая от ощущения того, что холодный воздух встретился с его обнаженной кожей. Положив руку под колено L, он приподнял его ногу, открывая доступ к подготовленному пульсирующему отверстию. К удивлению Лайта парень не сопротивлялся, хотя такая поза должна была быть далека от удобной. Тем не менее тело Рьюзаки было невероятно выносливым и гораздо более сильным и гибким, чем казалось на первый взгляд. И все же белые зубы впились в нижнюю губу, а взгляд угольных глаз из-под длинных темных ресниц был выжидающе-терпеливым. На мгновение их глаза встретились, но никто из них не проронил ни слова, когда пальцы Лайта обхватили его твердый ствол. Парень немного поколебался, ожидая от L протестов или сопротивления, но увидев, что их не последовало, осторожно прижал свою головку ко влажному отверстию, позволяя головке проскользнуть внутрь. Ягами резко и шумно выдохнул, чувствуя, как узкое кольцо мышц плотно обхватило его в попытках вытолкнуть обратно, всеохватывающий жар чужого тела одновременно обжигал и манил, и парень заурчал, когда часть его исчезла внутри Рьюзаки. – Чеерт, – выругался он, слегка закатывая глаза, проникая еще глубже. L тихонько застонал от ощущения наполненности, а его поднятая нога дрожала. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. – Я могу... могу почувствовать твое сердцебиение, – восхищенно произнес Лайт, ощущая ритмичную пульсацию сжимающего его внутри себя тела. – Боже, ты такой горячий и узкий. Ягами застонал, облокачиваясь свободной рукой рядом с разметавшимися по кровати черными волосами. Взгляд черных как угольки глаз застыл на уровне карих, когда Лайт вошел до самого конца, ударяясь яичками между широко разведенных ног. С губ срывались тихие вздохи, и каждый был слишком переполнен ощущениями от происходящего. L застонал от дискомфорта в нижней части своего тела, которая была болезненно напряжена в ожидании разрядки. Лайт кивнул в ответ на безмолвную просьбу, удерживая вес на одной руке и медленно отползая назад, вытаскивая свой горячий член прежде, чем снова жестко засадить обратно. – Ааагххх! – воскликнул L, тело которого подпрыгнуло на кровати от резкого движения, а пальцы схватились за напряженное потное предплечье рядом с ним, сильно сжимая. Лайт повторил действие, вызывая новый вскрик. – Б-быстрее, – шепотом произнес брюнет, кусая губы. Его влажные от непроизвольно выступивших слез глаз уставились на парня. – Хочу быстрее. Отпустив ногу, Лайт набрал сумасшедший темп, врываясь и выходя из уютного отверстия. Дрожащие ноги L обвивали чужую талию, а обе руки устроились на каштановой голове. Лайт громко стонал, а пот стекал по его лицу, когда парень с силой врезался в тело под собой, заставляя стройные бедра приподниматься выше, чтобы он мог проскользнуть глубже. – Ааах, хаа! – вскрикнул L, когда они поменяли угол. Его спина была согнута, а ногти впивались в собственные волосы. Лайт не без доли самодовольства проследил за тем, как очередной его точный толчок вызвал небольшую, но ощутимую судорогу удовольствия в чужом теле, извивавшемся в экстазе перед его глазами. Лайт усмехнулся, когда брюнет потерпел неудачу в попытке высказать свою просьбу: – Л-лайт... аах... Лайт! Ягами приблизился, практически мурлыкая от радости, доставленной его маленькой победой. – Что такое, L? – напевно произнес он, снова ударяя по чувствительной простате и вырывая еще один великолепный стон. – Похоже, что у тебя сегодня трудности с вербальным выражением собственных мыслей, – горячо выдохнул парень в ухо партнера. – Я... я хочу... – удалось выдавить из себя L, что заставило улыбку на красивом лице стать еще шире. Лайту удалось. Ему удалось полностью обезоружить блестящего детектива, превратив его мысли в бессвязный поток эмоций. – ...ч-чтобы, чтобы... – изо всех сил старался брюнет, вытаскивая свои пальцы из мокрых запутанных волос и опуская их вниз к своим бедрам. – ...ты, хах, ха... снял это. Парень закончил, и Лайт застыл, удивленный просьбой. По всей видимости, под «этим» его партнер имел в виду презерватив. – У двух мужчин нет н-никаких шансов на репродукцию, – начал объяснять детектив. – И Лайт... слишком осмотрителен, чтобы не... не соблюдать меры предосторожности, – тяжело выдохнул L. Его грудная клетка поднималась и опускалась, в то время как выражение лица Лайта быстро сменилось с самодовольного на гневное. – ... поэтому... разумно предположить, что... в использовании защиты... нет необходимости, – закончил Рьюзаки, затуманенным взглядом окидывая стремительно темнеющие шоколадные глаза. – Что за... ? – Лайт нахмурился, яростно стискивая зубы, и резким движением хватаясь за темные волосы, сжимая из в кулаке. L скривился, когда почувствовал неприятное натяжение у корней, вынудившее развернуть голову так, чтобы лицо парня оказалось прямо напротив разъяренного лица Ягами. – Все еще рассматриваешь возможные сценарии? Все еще думаешь о том, что я могу быть Кирой, не так ли? Рьюзаки только моргнул в ответ, вызывая этим еще большее раздражение. Низко зарычав, Ягами ослабил хватку, позволяя лохматой голове упасть обратно на кровать, а затем вытащил член, оставляя партнеру досадное чувство пустоты. L неудовлетворенно захныкал, но Лайт не стал обращать на это внимание. Вместо этого раздался резкий хлопок латекса, обозначавший, что презерватив был снят. Одно быстрое и точное движение рук Лайта, и запястья L снова оказались прижаты к кровати над его головой, а цепь наручников протестующе зазвенела. Потемневшие от злости глаза пристально смотрели в большие, угольно-черные, а рот сжался в тонкую напряженную линию, когда парень протянул руку, чтобы раздвинуть чужие бедра. – Ладно, если это то, чего ты хотел, – почти прошипел Лайт, встречаясь с детективом взглядом в тот момент, когда он ворвался в подготовленное отверстие снова. Лайт проигнорировал невероятное ощущение того, как влажные стенки плотно стиснули его орган, и чужой болезненный стон, желая впитать в себя каждую каплю того момента, когда глаза L расширились при первом настоящем контакте кожи с кожей. – Я буду трахать тебя до тех пор, пока последняя разумная мысль не исчезнет из твоей головы. До тех пор, пока ты не забудешь свой собственный чертов псевдоним, – с угрозой в голосе произнес шатен, начиная двигаться. Гхааах! – рот L распахнулся, а глаза закрылись. Он выгнулся на кровати, опираясь верхней частью тела на лопатки, прижимаясь бледной кожей к чужой грудной клетке. На лице Лайта расплылась довольная ухмылка, когда темные волосы рассыпались по сторонам, макушка Рьюзаки коснулась простыни, и он выдохнул тихое: – Ха, ах, нммм... Лайт же принялся безжалостно вколачивать партнера в матрас, заставляя беспорядочно извиваться. Он нахмурился, стараясь сохранить темп, но напряжение нарастало, а сладкий жар практически жег изнутри, и парень точно знал, что совсем скоро полностью потеряет себя в потоке наслаждения. Лайта переполняли ощущения шлепков кожи о кожу и горячей, узкой глубины, обхватившей его член. Стройные ноги обхватили его за талию, трясясь от напряжения, когда L немного отодвинулся, чтобы двигаться навстречу каждому толчку. – Ахх, хаах, – шумно выдохнул Лайт, ощущая, как чужая нога давит на середину спины, прижимая ближе. Парень инстинктивно отпустил запястья L, чтобы облокотиться ладонями на кровать, продолжая свой марафон до победного конца. – Ммм-пффх! – крик мгновенно был заглушен чужими губами, прижавшимися к его рту. Длинные пальцы скользнули в промокшие насквозь каштановые волосы, и L прижал их лица друг к другу почти до боли. Зубы сталкивались, а языки переплетались; парни попеременно кусали и облизывали губы партнера, стараясь делать это в такт с яростными толчками их тел навстречу друг другу. Руки Лайта бродили по телу Рьюзаки в поисках точки опоры и в конечном счете остановились в его волосах, принимаясь почти бессознательно дергать за темные пряди. – Оо... ха, Рьюза-а-хах, – сумел выдавить из себя шатен, прежде чем его рот снова оказался слишком занят для разговоров. Опустив руку вниз, Ягами обхватил рукой оставленную без внимания твердую плоть, сжимая ее в ладони и вырывая болезненный стон. – Я... Я сейчас... Аа-а! – попытался предупредить Лайт, прежде чем прижиться лбом к чужому плечу, стискивая зубы. Перед глазами все поплыло. Замершая на мгновение рука несколько раз тронула набухший член, и L вскрикнул, достигая высшей точки своего наслаждения, чувствуя, как ногти Лайта впились в кожу головы. Его тело задрожало, накрываемое волнами экстаза, заставляя семенную жидкость выплеснуться наружу, пачкая их животы. Сократившиеся мышцы яростно сжали Лайта, заставляя почти задохнуться от ощущения, прежде чем он обильно кончил в содрогающееся тело, которое он только что беспощадно вбивал в матрас. Затем он рухнул вниз, чувствуя, как его оставила последняя капля энергии, когда влажная грудная клетка Рьюзаки прижалась к его. И только через несколько минут его расслабленный член выскользнул из растянутого отверстия, когда сперма уже начала засыхать на их коже. Наконец, Лайт приподнял голову, проводя рукой по каштанового цвета челке и пытаясь принять сидячее положение. Он взглянул на неподвижное тело под ним, нахмурившись при взгляде на умиротворенное выражение на покрасневшем лицо и темные ресницы, касающиеся верхней части его щек. – L? – вопросительно произнес он, наклоняясь, чтобы получше разглядеть детектива. – Эй, L, вставай, уже все закончилось. Лайт осторожно ткнул указательным пальцем в лицо молодого человека и услышал недовольный стон, когда навязчивый палец слегка отдалился. Карие глаза широко распахнулись от неверия: L спал. Рьюзаки, L, величайший детектив современности в самом деле мирно дремал. Лайт удивленно уставился на него, задаваясь вопросом, не потерял ли он сознание после оргазма. Он слышал об этом раньше, но никогда не испытывал ничего подобного, и более того Лайт никогда не был с кем-то таким... таким... кажется, не существовало подходящего слова, чтобы описать это. Вздохнув, он отодвинулся от полубессознательного детектива, внезапно осознав, насколько хорошей идеей был сон. Лайт потянулся за одеялом, изо всех сил стараясь не греметь цепью. Он маневрировал за спиной L, который свернул на боку в позе эмбриона, а его палец прижимался к нижней губе, как будто тот был в раздумьях. Было забавно, что даже в бессознательном состоянии Рьюзаки невольно следовал той же странной привычке, что и всегда, когда он бодрствовал. Натянув одеяло за них обоих, он обнял тонкую талию, притягивая его ближе и довольно урча, когда L прижался к его груди. – Эй, L, – ухмыляясь, прошептал парень прямо в чужую ушную раковину, чувствуя торжество от того, что ему удалось полностью вывести из строя великого детектива L. Чувство было пьянящим, и Лайт задумался, смог ли он также достичь своей самой первоначальной цели. – О чем ты сейчас думаешь? Карие глаза расширились, когда с губ дремлющего Рьюзаки сорвались едва слышные слова. На самом деле Ягами совершенно не ожидал получить ответ. Однако исследования показывали, что иногда спящие могут общаться в устной форме и раскрывать вещи, которые бы обычно не произнесли вслух при иных обстоятельствах. Любопытство победило, и Лайт приблизился, чтобы услышать, какие секреты мог разгласить L в таком состоянии. – Лайт... – тихо пробормотал брюнет, и Ягами втянул в себя воздух, в нетерпении ожидая большего. – Лайт... – снова произнес он, слегка шевелясь в объятиях, которые держали его так крепко. А потом по бледному лицу расплылась легкая улыбка. – ...Кира. Парень вздохнул, последнее предложение растворилось в мягком храпе. – Лайт... Кира... – Вот же черт!