***
Ты меня слышишь? Шум эхом прозвенел у неё в ушах. Она зашевелилась от дискомфорта и почувствовала металл за своей спиной. Где я? Девушка прищурилась, пытаясь разглядеть смутные образы, но ничего не получалось — оставался всё тот же яркий свет. Неподалеку послышались звуки шагов по кафельному полу. Она услышала, как кто-то делал какие-то пометки на бумаге, и заметила мутный образ в белом халате. Сглотнув стерильный воздух, окружавший её, и услышав пиканье на сердечном мониторе, она вдруг поняла, где находилась. Камера для проведения экспериментов. Каждая мускула в её теле напряглась, что-то щелкнуло в голове, а затем снова и снова стало повторяться одно и то же слово: ВЫЖИТЬ. Кара не могла говорить. Страх сковал её голос. Тело будто парализовало. А усталость мешала собраться с силами. Единственное, что она могла сделать, это смотреть на размытые образы перед ней и надеяться. Должно быть, один из проводивших опыты заметил это, потому что его слова заставили её похолодеть от страха. — Прекрасно. Подопытный номер 27. Образец номер 6. Подготовьте красный криптонит и солнечные панели. Да поможет тебе господь — Двигатель. Скрип. Громкий, жуткий крик. —… и начнём.***
Эксперимент номер 4217. Образец номер 6. Попытка номер 47. Подопытный номер 27. Начало. Свет. Только свет, больше ничего. Свет заполнил ее виденье. Вспышки красного, оранжевого и черного отравляли сознание, но она все еще не понимала, что это было. Кара боролась, но все было тщетно и бесполезно. Слишком тугие завязки и слишком слабая она. Неясно девушка увидела доктора, точнее ухмылку на его лице, когда тот любовался этим зрелищем. Он яростно замахал рукой своим сотрудникам, указывая на механизмы рядом. У девушки сжалось сердце от недоброго предчувствия. — Увеличьте напряжение. Она слышала, как орудие увеличило обороты, и заметила, как доктор начал что-то быстро записывать в блокнот. В глазах засверкало, и страшный звук наполнил комнату. Именно тогда, когда энергия достигла максимума, а мужчина что-то громко произнес, из её груди вырвался неистовый крик.***
Боль, муки, страдания и жестокость ото всех экспериментов, которые она перенесла в этой ужасной камере. Она навсегда это запомнит, а сердце точно не забудет. И за всё это время, за время всех этих страданий, она мечтала не почувствовать ложную надежду.***
Кто-то взломал двери. В ту же минуту комната наполнилась громкими криками, и Кара поморщилась от приближающихся звуков. Темнота. Она слышала, как заскрипели столы, и миллионы осколков от разбитых пробирок и стаканов посыпались на кафельный пол. Вжик-вжик-вжик: полетели стрелы и металлические пули из механического оружия. Она ожидала громкий грохот при падении гигантского окна, находившегося в этой камере. За ним люди наблюдали, как она кричит и мучается. Движение слышались всё ближе. Выкрики команд и слова приказов казались всё громче, пока не стали совсем невыносимы для её слуха. Девушка подготовила себя к громкому шуму от разбитого стекла и к чему-то ещё, к чему-то, что всё это закончит.***
Тишина. Ни звука, ни шепота. Затем, Кара услышала приближающиеся шаги, почти такие же как у доктора, когда тот думал, что она не замечает его. Скрип двери, ещё один шаг. Она так хотела открыть глаза и увидеть, кто это был. Ничего. Кара была уверена, что он стоял рядом с ней, возможно осматривал её. Она напряглась и смогла выдавить из себя только тяжелый стон. Солдаты вбежали в комнату и замолчали, видимо, заметили её. Она начала корчиться от боли из-за веревок, стягивающих её запястья, издала тихий стон, напоминавший дикое животное. Главное, чтобы они увидели и услышали её. Снова наступила тишина, но это не значило, что они ушли. Солдаты встали на позиции: направили свои винтовки на её обессиленное тело и ждали приказа для выстрела. Всё бесполезно. Послышались шаги по направлению, как она думала, к их лидеру. Они начали шептаться, думая, что она их не слышит. — Ты сказал, что тут ядерное оружие. Мы обыскали всё, здесь нет ничего, что напоминало бы его. Что происходит, здесь или дезинформация, или ложный осведомитель, снова? — Видимо, я ошибся. Обыщите всё здание, не оставляйте никаких следов и никого в живых. А теперь идите, — ответил лидер. Его голос был слегка хриплым и меланхоличным. Кара это заметила. — Вы не ответили на вопрос, Генерал. Но неважно. Скажите, когда мы можем вернуться в наши казармы. И что нам делать с этой женщиной? — Оставьте её, — ответил Генерал. — Я разберусь с ней. — То есть, прикажете расстрелять? — спросил солдат. Кара почувствовала злость, закипающую в её жилах. «Давайте, — думала она. — Посмотрим, кто будет смеяться, когда пули отлетят обратно в них же». — Нет! — зарычал Генерал. И неожиданный крик привел её в сознание. — Ты не слышал, что я сказал? Оставь её. — Так точно. Она услышала шаги, видимо, солдаты последовали приказу. Кара ощутила некий… интерес. Что этот Генерал о себе возомнил? Шаги приблизились к ней, из-за чего она слегка напряглась. Неожиданно Кара услышала шум механизма, внезапный треск и завязки, которые стягивали её так долго, вернулись обратно в металлический стол. Девушка упала на пол с этой наклонной прямоугольной «витрины». В ушах зазвенело от боли, а в глазах всё еще было темно. Но последнее, что она почувствовала, это чьи-то теплые руки.***
Ты в порядке? Её сознание было мутным. Разные фразы звучали в голове, но она ничего не могла разобрать. Ты меня слышишь? Сердце странно билось в груди. Кара почувствовала приятное тепло на своей руке, и где-то в её голове отозвался грубый голос. Ответь мне. Она всё же отодвинула свою руку, хоть и была слаба. Тепло испарилось, и она отчетливо увидела довольную улыбку на лице незнакомца. Спасибо. Несмотря на неугасающую боль и спутанные мысли, она смогла прохрипеть: — Ты… убьёшь… меня? — Нет, — она услышала, что голос поник, но всё еще оставался сильным и решительным. — Я не убью тебя. Я не причиню тебе вреда. Ты в безопасности.***
— Кто ты? — Я генерал второй пехоты Вермахта. Меня зовут Оливер Куин. А ты Кара Зор-Эл с Криптона. Она подняла голову от мягкой подушки. Тусклый свет озарил половину комнаты и слегка осветил его лицо. — Твоя капсула упала на западе Земли Рейха, пытаясь найти убежище после того, как твоя планета взорвалась. Ты воспитывалась в лагере партизанского сопротивления, освобождена в 2008. Последняя запись о тебе сделана в 2010 году. — Как ты нашёл меня? Тени играли на лице Оливера, он облокотился на спинку стула, отчего тот слегка скрипнул. — Моя дивизия штурмовала бункер, после чего мы получили информацию от вражеского подразделения. Я нашёл тебя в лаборатории Сопротивления, в одной из экспериментальных камер. Я спас тебя. — Почему? — спросила Кара. — Ты боролась. Ты всё ещё была жива, когда мы нашли тебя, не в обмороке, а в сознании, осознающей, что происходит. Сказать честно, я был удивлен. У тебя есть сила духа, та сила, которую я ни в ком не видел. Ты хотела жить, несмотря… — в тот момент его довольная улыбка исчезла с его лица, — несмотря на этот мир. Поэтому я и спас тебя. Полагаю, остальное ты уже знаешь, — он наклонился вперёд. — Интересно, а зачем Рейху немощная и бесполезная женщина, — она скривила лицо. Мужчина, Оливер, неловко кашлянул. Он посмотрел прямо в глаза Каре. Она увидела в его взгляде лишь пустоту. — Остальные подопытные были мертвы, когда мы нашли их. Притом, самый свежий — двухгодичной давности. Ты же была ещё жива, и не просто жива, а здорова. Это уже о чём-то говорит. Кара нахмурилась. Здорова. Смешно слышать это слово. Но потом что-то щелкнуло в её голове: — Какой сейчас год? — 2016. Шесть лет. Шесть долгих лет. Почему она раньше этого не поняла? Видимо, Оливер заметил её смятение, потому что встал со своего стула и подошёл ближе. — Отдыхай, Кара. — тихо сказал он, его голос смягчился. — И скорее поправляйся. Он поцеловал её в лоб. Как ни странно, она не сопротивлялась. — Подожди. Какие на мне ставили эксперименты? — крикнула ему Кара, до того, как он вышел из комнаты. Оливер развернулся к ней. Пауза. Сглотнул неприятное чувство подступавшее к горлу. — Они пытались убить тебя любыми способами. Напряженная тишина. — … Спасибо. Дверь закрылась.***
Она вошла в командный центр. Холодно, сыро и много народу — такими словами можно было охарактеризовать данное место. Величественное, оживленное и просторное — а такими слова характеризовал это место человек, который жил в Аду со стерильной повязкой на глазах или промытыми мозгами. Хотя бы какой-то свежий глоток воздуха, после этого невыносимого изолятора. База была наполнена шумом. Громкие переговоры, разговоры солдат, тестирование оружия. Больше было похоже на какое-то учреждение, а не на полноценный функционированный командный центр. Кара зашагала в сторону Оливера, который разговаривал с другим Генералом. Проходя через толпу солдат, одетых в черные и красные тона, она неожиданно услышала смешок. Кара остановилась. Момент был потерян. Тотчас в комнате стало тихо. Девушка развернулась лицом к обидчику. Это был солдат не старше двадцати лет. Ремешок от бейджика торчал из кармана его рубашки, он был одет в обычную форму. Казалось, он не слышал полную тишину, окутавшую комнату. — Эй, принцесса, — с глупой улыбкой произнес парень. — Леди, как вы, не должны быть на одном уровне с храбрыми солдатами и, особенно, находиться здесь, на военной базе. Ясно?! Кара усмехнулась. Она почувствовала жалость к бедному мальчику, но безжалостность в её сердце быстро перекрыла сопереживание. Напряжением между солдатами было так сильно, что его можно было резать ножом. Уголком глаза она видела Оливера, который уже давно не вникал в суть разговора и теперь с настороженностью наблюдал за этой ситуацией. Она хорошо знала этот взгляд. Пришло время проявить себя. Солдат развел руками, и мальчишечья усмешка заиграла на его довольном лице. — Извини, девочка. Но только мы, бравые солдаты, можем находиться здесь. Один единственный удар. Этого было достаточно. Он отлетел в сторону с громким криком, затем раздался глухой звук, и он ударился об железные ворота. В комнате настала мертвая тишина. Не сказав ни слова, Кара медленно зашагала в сторону солдата, который с трудом вставал из-под груды маленьких обломков. Она возвысилась над ним, взяла его за шею и подняла в воздух, будто он был какой-то игрушкой. — Ты посмел проявить ко мне неуважение, — она усмехнулась и с презрением посмотрела на фигуру перед ней. — Какой возмутительный поступок. Ты посмел… бросить мне вызов. Разве ты отличаешься чем-то от остальных солдат, а? Насмешка. Улыбка. Девушка задумчиво посмотрела на бьющееся в воздухе тело. Наконец она бросила взгляд на толпу солдат. Затем с легкостью подняла мужчину ещё выше и злобно посмотрела на него. — Так вот, ты станешь примером… для них. Прекрасный пример того, что может случится с теми, кто проявить неуважение к вашему новому Генералу. — Агх…, — произнес он и кровь начала струиться из его рта. Кара наклонила голову в бок и снова посмотрела на солдат, застывших в ужасе от увиденного. — Ты хотел, чтобы тебя запомнили? Пожалуйста. Не беспокойся, ты останешься в их памяти так же надолго, как и их страхи. Но никто не назовет твоё имя, когда упомянет твою смерть. Потому что, когда люди станут говорить о твоём поступке, единственное, что они вспомнят, это меня. Кара повысила свой голос, будто говорила о священном подвиге. — Они запомнят тебя, как мою первую жертву, и только это ты оставишь за собой в этом мире. Не могу сказать, что это честь для тебя, потому что все напоминания о тебе забудутся. — П-пожалуйста , — шептал он. — И-извините… Насмешка. Ухмылка. Она посмотрела своими холодными глазами в его испуганные. — Нет места милосердию в войсках Вермахта. Через секунду, её рука сильно сжала его горло, а ногти вонзились в бьющийся пульс. Она чувствовала некоторое удовольствие, когда кровь начала струиться из вен. И, в конце концов, всё закончилось. Один придурок в её хватке. И этого было достаточно. Один тихий хруст. И это всё, что было нужно. Девушка услышала последний звук из его горла, последний вздох, и всё — конец. Она отпустила его. Глухой стук об пол. В комнате всё еще была мертвая тишина. Она увидела, как Оливер опустил свой лук и его губы слегка дернулись. Он был доволен тем, как обернулись обстоятельства. Кара указала на безжизненное тело. — Его останки должны быть убраны. Не хочу больше видеть лицо этого человека. Оливер рявкнул своим солдатам, давая им приказание. Двое из них незамедлительно протиснулись через толпу, подхватили тело за ноги и за руки, и вышли из комнаты. Улыбнувшись, Кара оглядела толпу и взвела руки вверх. — А теперь, когда все мы в сборе, начнём работу, не так ли?***
В следующий раз, когда она пришла в командный центр, уже никто не смеялся. Оливер взял её за руку и повел за собой, перед ними сразу же стали расступаться солдаты. На её лице заиграла лёгкая улыбка, а в глазах — странный огонёк. Девушка шла к подиуму, и при каждом шаге за её спиной колыхался темный плащ. Оливер выпрямился и, гордо подняв голову, произнес: — Я приветствую тебя, генерал СС Кара Дэнверс, в новом Рейхе. ‘’- Heil, mein heerführer! Heil mein heerführer! Heil! ’’ Неприятная улыбка появилась на её лице.***
Стала ощущаться боль в области сердца. Первое время не так было заметно — легкое беспокойство, возможно, раздражение. Но проходили дни, и боль усиливалась. Она знала, что это не просто так. И когда беспокойству не было придела, а всякая надежда иссякла, ей поставили диагноз. Было слишком поздно. Болезнь поражала её сердце.***
Они развернули свои базы и эшелоны недалеко от места. Оливер стоял напротив отряда нацистов. Он надел свою офицерскую кепку, выпрямился и заложил руки за спину. Кара парила рядом с ним в маске и при полном снаряжении. Легкий ветерок колыхал её плащ, и тот бросал тень на ряд солдат. Солнце садилось за горами. Как только город погрузился в темноту и померк последний свет, генерал СС, Оливер Куин, скомандовал приказ. — Внимание, Schutzstaffel! Дивизия шесть будет штурмовать Д.В.О. под командованием генерала. У них есть передовое оружие массового поражения, но мы ищем межпространственный экстраполятор. Эти идиоты не знают, на что оно способно, зато мы знаем. Найдите устройство и убейте всех, кто встанет на вашем пути. Это всё. Heil, mein heerführer! — приветствовали его солдаты. Оливер кивнул в ответ. Солдаты успокоились и ждали дальнейшего приказа. — А теперь оставьте нас. Солдаты отправились обратно в палаточные лагеря в ожидании дальнейших действий. Кара спустилась на землю и повернулась к Оливеру, который снял свою офицерскую кепку, сложил её вдвое и засунул в карман формы. Он слегка расслабился в её присутствии. — Я буду по тебе скучать, — заверяла его Кара. — Но наша миссия ради Гросс-Рейха, и если я должна буду умереть, то ты знаешь, что это будет честь — пожертвовать собой ради дела. — Я знаю, — тяжело произнес он. — Но это не значит, что я не буду переживать за тебя. Она поцеловала его в губы, чему он не сопротивлялся. Когда её холодные губы отпрянули от его тёплых, он тихо сказал: — Кара. Д.В.О. — последняя надежда Сопротивления. Когда от него останутся одни обломки, а от их мёртвых тел лишь останки, тогда люди из Сопротивления перестанут жить в мире с ложной надеждой и признают жестокую реальность. Я рассчитываю на то, что ты уничтожишь их последний вид. Не разочаруй меня. — Я сделаю так, что они больше никогда не смогут надеяться, — с неясными эмоциями произнесла девушка. Затем она развернулась и зашагала в сторону солдат. Одев свою маску, она скомандовала приказ и выдвинулась вместе с ними, оставляя за своей спиной Оливера, который следил за их передвижениями.***
— Ты не сможешь это сделать, Кара, — пробормотала, задыхаясь, Алекс. Она пыталась освободиться от её хватки. — Я твоя сестра, чёрт возьми! — Сестра? — напряглась Кара. — Я тут задумалась. Что делает сестру сестрой? Она прижала Алекс к стене. — Ты предала меня, — сказала сквозь зубы Кара. — Ты оставила свою сестру в той жуткой дыре на шесть ужасных лет. Меня пытали твои друзья до такой степени, пока смерть не показалась мне милостью божьей. Тебе было всё равно, когда штурмовали лабораторию. Я была записана в мертвецы, у меня даже не было могилы. Поэтому я и задаюсь вопросом: какая часть нашей так называемой «сестринской дружбы» помешает мне убить тебя? Кара еще сильнее сжала горло сестры. — Всё было наоборот, это ты предала нас. Мы приютили тебя, спасли тебя от нацистов, рисковали нашими жизнями, дабы дать тебе шанс. И что же ты сделала? Ты оставила нас, оставила свой дом и теперь присоединилась к ним! Я никогда не участвовала в экспериментах над тобой. Я пыталась спасти тебя! — задыхаясь, говорила Алекс. — Кара, пожалуйста… если ты что-то чувствуешь, если ты всё еще что-то ощущаешь, тогда не делай… Ни одна мускула не дрогнула на лице Кары. Тихим, мягким голосом она прошептала сестре: — Прости, Алекс. Но я ничего не чувствую к предателю. Единственный треск, и всё было кончено.***
— Фюрер мёртв, — объявил Оливер, его лицо ничего не выражало. — Он был убит, сражаясь со Сопротивлением. Он был прекрасным лидером, главнокомандующим и бойцом. А теперь его звание и обязанности переходят ко мне. Его имя будет выгравировано на камне, и память о нём будет жить вечно. «Heil, mein Fuhrer!» Оливер проходил мимо солдат, наблюдая за их приветствием. Кара стояла в стороне, скрестив руки на груди. «Heil, mein Fuhrer! Heil! Heil!» После третьего приветствия, Оливер кивнул в ответ. Все солдаты резко опустили руки вниз и выстроились в одну шеренгу. После того, как церемония закончилась, Кара подошла к нему. — Поздравляю, — сказала она. — Этот Фюрер заслуживал смерти. Оливер не выдал ни единой эмоции, ничего. Только в глазах блеснул легкий огонек, который она уже видела множество раз. — Всё ради тебя, мой Генерал. После этого что-то зажглось в её глазах: — Прекрасно. А теперь идём танцевать? Слабая улыбка появилась на лице Оливера. Он взял Кару за руку, отчего она ощутила его тепло, и ответил: — Да. Да, идём.***
— Не знаю, как долго я еще буду жить, — прошептала Кара, боль выражалась на её лице. — Боль усиливается. Я больше не смогу это терпеть. — Не волнуйся, — мягким голосом сказал Оливер. Он целовал её в холодный лоб; она придвинулась у нему еще ближе. — Не беспокойся. Я буду искать решение. Я найду решение, и это всё закончится. И тебя больше не будут мучить страдания, ночные кошмары или ужасные воспоминания. И они заснули в эту беспокойную ночь.***
Только после пыток, боли и жертвоприношения, она задумалась и поняла. Все были отравлены светом. А тьма — единственное лекарство в этом мире.