Akdong Musician — Give Love
Первую записку Юнги находит в тетради по физике, которую одну пару назад забыл на подоконнике. Когда он вернулся, она все еще лежала там с прикрепленным к обложке светло-розовым стикером, на котором ровным почерком было написано «Будь внимательнее :)». Юнги только фыркнул, второпях засунув тетрадь в рюкзак и помчавшись в сторону библиотеки, в которой его уже ждал Намджун. Если быть точным, то записку находит тоже Намджун, когда одалживает у него тетрадь, чтобы глянуть лекции. — Если найдешь их, скажи мне, — хмыкает Юнги, но тетрадь передает, а сам утыкается в ноутбук, продолжая печатать свой доклад по геологии, который он, вообще-то, должен был сдать еще в начале недели. — Хен, — зовет его Намджун спустя пару минут. — Что? — не отрываясь от экрана, спрашивает Юнги. — Неужели там есть лекции? — Лекций нет, — обреченно вздохнув, резюмирует Намджун и более воодушевленно продолжает: — Зато есть кое-что интереснее. Юнги быстро допечатывает предложение и поднимает на парня глаза. Тот кончиками пальцев держит перед его лицом записку, на которой все тем же ровным почерком написано «У тебя очень милая улыбка. Я хочу, чтобы ты улыбался чаще, пожалуйста, делай это для меня». Юнги приоткрывает рот, переводя взгляд с записки на широко улыбающегося Намджуна. Он выхватывает ее из его рук и вертит, разглядывая со всех сторон, будто пытаясь где-то найти приписанное «шучу, ты на самом деле не очень». — Что это за чертовщина? — наконец интересуется он, когда поиски не увенчиваются успехом. — Ты это в тетрадке нашел? — Кажется, у тебя появился тайный поклонник, — посмеивается Намджун, захлопывая тетрадь и толкая ее в сторону Юнги. Тот ловит ее, не дав соскользнуть со стола, и продолжает тупо пялиться на записку. — Может, они меня с кем-то перепутали? Не в ту тетрадь положили? — Хен, не хочу быть настойчивым, но у тебя на обложке огромными красными буквами написано «собственность мин юнги». Захочешь — не ошибешься, — пожимает плечами Намджун, словно это так, ерунда, а не самое необычное событие в жизни Юнги после знакомства с Чонгуком. — Давай возвращаться к заданиям. Юнги рассеянно кивает, аккуратно складывая записку и убирая под чехол телефона. Он вновь пытается вернуться к докладу, но мысли витают совсем в другом месте. Интересно, кто все-таки положил записку? Это очень, очень приятно, на самом деле, но, кто бы это ни был, это все равно бесполезно, потому что у Юнги есть свой совершенно безнадежный краш. К слову о нем. Телефон у Намджуна звонит, и Юнги краем глаза высматривает на экране имя Чонгука, и тут же записка и его тайный поклонник вылетают из головы. Он старается не пялиться на Намджуна так, словно тот на его глазах превратился в Чонгука, но у него совершенно не получается, потому что он, кажется, может услышать его голос сквозь телефонную трубку, и, господи, как же он влюблен, это совершенно нечестно. — Я сейчас с Юнги-хеном, — говорит Намджун, а потом переводит вопросительный взгляд на Юнги. — Слушай, ты не против, если мы подождем Чонгука после тренировки? Он просит отвезти его на вечеринку за город. Юнги кивает слишком быстро, не раздумывая ни секунды, и тут же отчаянно краснеет, ныряя в ноутбук и проклиная свою несдержанность. — Да, хен не против. Мы закончим где-то через час. Прийти в спортзал? Вот тут Юнги едва давит в себе порыв закричать «нет, ни за что на свете!». Смотреть на то, как потный Чонгук в обтягивающей спортивной форме играет в волейбол? Боже упаси! Но Намджун не оставляет ему шансов, решая все за него. — Встреть нас, чтобы нас пропустили. Договорились. Захвачу тебе бананового молока. Вот причина, по которой краш Юнги настолько безнадежен. Как можно не влюбиться в Чон Чонгука, когда он в один момент бегает по спортзалу, словно гребанный секс-символ в какой-нибудь рекламе, а в следующий — пьет принесенное старшим братом банановое молоко? — И все-таки, — говорит спустя некоторое время Намджун, — интересно, кто написал тебе записку. Юнги кивает, задумчиво жуя кончик ручки. Очень интересно. Но еще интереснее, где можно по-быстрому достать успокоительное, чтобы спокойно выдержать пытку в спортзале. Спустя час они выходят из библиотеки, и с каждым шагом, приближающим их к Чонгуку, сердце Юнги бьется все быстрее. По дороге из кампуса они заходят в маленький магазин, покупая пару бутылочек бананового молока. У самой двери в спортзал их ждет Чонгук, на нем обтягивающая черная майка и широкие шорты — на тренировках им разрешают не надевать форму. Юнги сглатывает вязкую слюну, чтобы она не дай бог не потекла из уголка рта, потому что у Чонгука мощные бицепсы и гладкая молочная кожа, и паутинки взбухших вен бегут по красивым рукам. — Юнги-хен, — радостно улыбается им Чонгук, и вот тут он не выдерживает, потому что даже его великолепная, невероятная фигура и близко не стояла с его широкой искренней улыбкой — вот что стало главной причиной, по которой у Юнги не было ни шанса. — Я пойду, — выпаливает он. — Я очень проголодался, зайду в столовую, позвони, Намджун, когда тренировка закончится. И он резко разворачивается, сваливая подальше от братьев и не замечая расстроенного взгляда Чонгука, направленного ему в спину. Как только он заходит за угол, он прислоняется к стене и прижимает ладонь к безумно бьющемуся сердцу. Черт возьми, он чувствует себя первоклассницей, влюбившейся в старшеклассника, и это настоящий позор, потому что по факту он старше Чонгука на целых три года.***
Намджун познакомил его с Чонгуком в начале учебного года. Он переехал из Пусана вслед за братом и жил, соответственно, вместе с ним, поэтому Юнги невольно приходилось сталкиваться с ним чуть ли не каждый день. И если бы он тогда знал, что это приведет его к абсолютно безнадежной влюбленности, то… Все равно бы ходил к Намджуну постоянно, безбожно пялился на Чонгука, болтал с ним, когда Намджун куда-то уходит. Потому что, несмотря ни на что, это слишком, слишком прекрасно, Чонгук слишком прекрасен, и все это слишком прекрасно, чтобы быть правдой, даже если Чонгук его никогда не полюбит в ответ. В принципе, Юнги и не особо рассчитывает. Во-первых, он даже не знает, нравятся ли ему парни. Во-вторых, даже если нравятся… кто такой Юнги? Чонгук — красивый, общительный, веселый, популярный, у него все выходит идеально, а Юнги просто одно сплошное недоразумение. И он уверен, что так считают все. Кроме того, кто присылает ему записки. Вторую он находит в своем шкафчике между тетрадью по социологии и учебником по геодезии. Он торопливо разворачивает ее, чувствуя приятное любопытство, и широко улыбается, когда видит запись. «Надеюсь, у тебя сегодня будет чудесный день, потому что у чудесных людей должны быть такие же замечательные дни, а ты самый чудесный человек из всех, кого я знаю». — Привет, хен! — появляется буквально из-под земли Чонгук, прислоняясь плечом к соседнему шкафчику, и Юнги вздрагивает, выронив записку из рук, и тут же густо краснеет. — Ой, у тебя выпало. Он поднимает бумажку быстрее, чем Юнги успевает его остановить, а потом улыбка сползает с его лица, когда он читает содержимое. Сердце Юнги падает в пятки, когда Чонгук поднимает на него потемневшие глаза. — Вау, кажется, кто-то от тебя без ума, хен, — как-то грустно хмыкает Чонгук. Или, может, Юнги просто кажется? Он себя слишком накручивает. Он не может собрать мысли в кучу, когда рядом с ним Чонгук, он так близко, и от него просто восхитительно пахнет. — Да… — Юнги смущенно улыбается и чешет затылок. — Это вторая. Не знаю, кто их шлет. — Что ж, — Чонгук пожимает плечами, протягивая ему записку, — в таком случае, я тоже надеюсь, что твой день будет чудесным. Юнги забирает бумажку из его рук, и их пальцы соприкасаются всего на мгновение, но он может поклясться, что электрический ток прошел по всему его телу. Чонгук поправляет лямку рюкзака и улыбается ему напоследок, прежде чем развернуться и уйти, и Юнги еще долго смотрит ему вслед, и, наверное, в этот момент его влюбленность приобретает горький оттенок, потому что он бы многое отдал, чтобы идти рядом с ним, крепко сжав его руку, но… Наверное, это не его место. Наверное, это никогда не будет его местом. Он тяжело вздыхает, захлопывая дверь своего шкафчика, и бережно складывает записку, вновь пряча ее под чехол телефона. У него впереди сдвоенная пара сопромата, а потом лабораторная по физике, и он искренне сомневается, что его день будет чудесным, но все равно почему-то на сердце теплеет от мысли о том, что какой-то незнакомец думает о нем с такой нежностью.***
Чонгук хлопает обеими ладонями по столу, склоняясь над ними, и Юнги вздрагивает так сильно, что половина его молочного коктейля оказывается на подносе. Намджун со вздохом протягивает ему салфетку, пока Юнги краснеет под пристальным взглядом Чонгука и судорожно пытается вытереть пальцы. — Вы должны пойти со мной на вечеринку к Тэхену, — заявляет Чонгук, не обращая внимания на возню перед ним. — Я не пойду ни на какую вечеринку, пока меня не пригласит ее хозяин, — тоном, не терпящим возражений, заявляет Намджун, протягивая Юнги вторую салфетку и приподнимая тарелку с салатом, чтобы он мог вытереть под ней. — Я лучший друг Тэхена, и я приглашаю вас на вечеринку, в чем проблема? — закатывает глаза Чонгук, падая на стул напротив Юнги и вытягивая ноги. Он случайно задевает ботинком щиколотку Юнги, и тот вновь вздрагивает — и опрокидывает бокал с остатками коктейля. — Черт, хен, извини… — Твою мать, Юнги-хен, в чем твоя проблема, — обреченно произносит Намджун, а потом вновь поворачивается к младшему брату. — Ты уверен, что Тэхен не будет против? Мы никому не помешаем? — Там будет половина университета, — терпеливо объясняет Чонгук, а потом вдруг резко хватает Юнги за запястье, и Юнги, кажется, начинает задыхаться. — Осторожно, заляпаешься. — Отпусти его, не видишь, он сейчас в обморок упадет, — фыркает Намджун, и Чонгук недоуменно хмурится, но его запястье выпускает. Кожа горит, потому что у Чонгука жесткие и теплые пальцы, и Юнги впивается ногтями во внутреннюю сторону ладони, чтобы не потеряться в мечтах о том, как приятно было бы ощущать их под футболкой. И в этот момент Юнги получает третью записку. К их столику подходит улыбчивый паренек и спрашивает, оглядев их небольшую компанию: — Кто из вас Юнги? Юнги поднимает руку, с подозрением глядя на парня, а тот протягивает ему записку и маленькое имбирное печенье в форме котика. — Просили передать тебе, — говорит он, кладя все на стол перед Юнги, и уже разворачивается, когда тот его останавливает. — Погоди, погоди, кто тебя попросил? — выпаливает он, чувствуя на себе пытливые взгляды Чонгука и Намджуна. Парень только шире улыбается. — Секрет. — А если я тебе заплачу? — в панике придумывает он. — Десять тысяч вон! Парень качает головой и уходит, и Юнги обреченно выдыхает, обмякая на стуле. Он дрожащими пальцами берет записку и разворачивает ее, скользя взглядом по строчкам, и тогда снова не может сдержать эту бесстыжую улыбку. — Что там написано, хен? — требовательно интересуется Чонгук, но Юнги лишь пожимает плечами и слегка краснеет. Он смотрит на ровный почерк и написанные им слова, совершенно не замечая, как пристально младший разглядывает его. «Я хочу, чтобы ты был счастлив, потому что в такие моменты я счастлив тоже. Надеюсь, печенька немного поднимет твое настроение сегодня». Чонгук не выдерживает и поднимается, перегибаясь через стол и читая записку, а потом цокает языком, падая обратно на стул и складывая руки на груди. — Это глупо, — отрезает он. — Это романтично, — возражает Юнги, поднимая взгляд и пересекаясь с ним глазами. И вновь все вылетает из его головы, все, кроме темных огромных глаз Чонгука, его нахмуренных бровей, падающей на его лоб челки. Он выдыхает, пытаясь не выглядеть совсем глупо. — Я имею в виду… мне это нравится… это приятно. — Вот как, — задумчиво тянет Чонгук, не отводя от него взгляда и прикусывая нижнюю губу. Они молчат некоторое время, а потом младший встает. — Ну ладно, мне пора. Не забудьте про вечеринку, она будет на выходных. Юнги хочет сказать, что не пойдет, но Чонгук смотрит на него в последний раз, и что-то в нем заставляет его прикусить язык. Третья записка отправляется под чехол. Имбирное печенье оказывается самым вкусным, что Юнги когда-либо пробовал.***
В течение недели Юнги получает столько записок, что они перестают вмещаться в его чехол. Ни в одной из них нет ни намека на автора, зато есть много тепла. И даже сквозь аккуратные строчки Юнги может почувствовать, как сильно в него влюблены, и это не может не льстить. Он чувствует себя героем какого-то фильма. Тайный поклонник начинает занимать все больше мыслей в голове Юнги, почти вытесняя оттуда Чонгука. Ему становится настолько интересно, кто этот человек, что ни о чем другом он думать не может. Но все его попытки выяснить, кто за этим стоит, оканчиваются неудачей. Кто-то очень не хочет быть вычисленным. Выходные Юнги ждет с замиранием сердца и с диким страхом одновременно. В вечеринках он не любит три вещи: людей, музыку и выпивку. Именно поэтому за всю свою жизнь он не был на них ни разу. Но в этот раз он идет, потому что Намджун не оставляет ему выбора, потому что его пригласил Чонгук, и потому что в одной из записок, которую он нашел в кармане своей куртки, оставленной в гардеробе, было написано «приходи на вечеринку, пожалуйста, я очень хочу тебя увидеть». Ему хочется провести больше времени с Чонгуком, правда. Но еще ему хочется узнать наконец, кто же питает к нему столь нежные чувства. Он морщится, когда сразу с порога в него врезается какая-то девушка. Она смазанно извиняется, тут же исчезая в толпе, и вместо нее перед ними вырастает парень, которого Юнги несколько раз видел в университете. — Чонгукки, привет! — улыбается он, а потом поворачивается к ним с Намджуном. — Меня зовут Тэхен. Рад, что вы пришли. — Ты нас даже не знаешь, — фыркает Намджун, но его почти заглушает грохочущая музыка. Тэхен хватает Чонгука за руку, таща за собой, Чонгук на автомате хватает Юнги, Юнги хватает Намджуна, и они гусеницей проталкиваются сквозь толпу. Тэхен ведет их на кухню — там тише, и народу меньше. — Придет Чимин, Хосок-хен и Сокджин-хен, и мы пойдем наверх, — говорит он, наливая им всем пива в пластиковые стаканчики. Юнги берет — из вежливости, потому что пить не планирует. — Поиграем во что-нибудь. Внизу слишком шумно. И они действительно играют. Наверху собирается человек двенадцать. Тэхен придумывает игру: каждый из них пишет на стикере название животного, стикеры перемешиваются, и каждый игрок рандомно тянет себе один, чтобы потом животное изобразить. Юнги кажется, что он попал на вечеринку в честь дня рождения детсадовца, но потом сам не замечает, как втягивается, смеется вместе с остальными, мастерски изображает выпавших ему кота и пингвина. Потом Тэхен заставляет их написать на стикерах имена супергероев. Когда приходит его очередь выбирать, Юнги вытягивает себе один, и на нем аккуратным ровным почерком написано «железный человек», а ниже нарисована его маска. Он давится воздухом, потому что этот почерк он узнает в любой ситуации, а значит, его тайный поклонник сидит здесь, в одной комнате с ним. Он переводит ошарашенный взгляд с одного лица на другое, словно пытаясь прочесть мысли каждого. — Тебе нехорошо, хен? — окликает его Чонгук. — Тебя тошнит? — Н-нет… — Юнги трясет головой, пытаясь привести мысли в порядок. — Я в норме. Давайте играть. Младший пожимает плечами и поднимается, выходя из комнаты и предупреждая, что он в уборную. Он неуклюже изображает из себя Железного человека, не без оснований полагая, что тот, кто его угадает первым, является автором надписи на стикере, а значит и автором всех полученных им записок. К его величайшему разочарованию героя угадывает Намджун. — Чонгук адски от него фанатеет, — поясняет он после аплодисментов. — Я просто не мог не угадать. Вряд ли Намджун писал ему записки, но он все же решает уточнить: — Так это не ты написал его на стикере, Намджун-а? Тот округляет глаза и отрицательно мотает головой. Юнги разочарованно вздыхает, понимая, что не хочет видеть в качестве адресанта ни одного из сидящих здесь людей, кроме Чонгука, но, во-первых, его в данный момент тут нет, а, во-вторых, это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.***
Последнюю записку Юнги находит в своем ботинке, когда переобувается после физры. Она гораздо короче всех остальных, но от нее его сердце на мгновение замирает. «Жду тебя после пар на заднем дворе университета». Юнги тут же подрывается с места, понимая, что пары закончились полчаса назад, а они с Намджуном опять задержались на поле, торопливо засовывает вещи в рюкзак и вылетает из раздевалки, отмахнувшись от летящих в спину расспросов друга. Он вылетает на задний двор, сгибаясь пополам от быстрого бега и упираясь руками в колени, а потом поднимает голову и замечает стоящего перед ним Чонгука. Внутри него привычно поднимается ураган из бабочек, когда младший улыбается уголками губ. Больше на заднем дворе никого нет. Он опоздал. — Слушай, Чонгукки, — переведя дыхание и выпрямившись, начинает Юнги, — ты никого тут больше не видел? — А ты кого-то ищешь? — приподнимает брови Чонгук, засунув руки в карманы узких джинсов. Юнги скользит взглядом по мощным бедрам и сглатывает, кивая. — Да, кое-кого… — Я стою тут полчаса, и кроме меня тут никого не было, — отвечает Чонгук, внимательно следя за Юнги. Тот кивает и немного разочарованно вздыхает. — Ну тогда я пойду. До встречи, Чонгукки, — он разворачивается, махнув младшему рукой напоследок и проклиная себя за свою невнимательность. Возможно, парень подумал, что он не интересен ему, раз Юнги даже не захотел прийти и увидеть его… — Хен! — окликает его Чонгук, и Юнги оборачивается, вопросительно глядя на младшего. Тот качает головой и подходит ближе, обхватывая Юнги за плечи и полностью разворачивая на себя. — Ты действительно не понимаешь или просто притворяешься? — Не понимаю чего? — недоуменно хмурится Юнги, заставляя Чонгука улыбнуться. — Имбирное печенье, которое я приготовил… тебе понравилось? — склонив голову набок, интересуется Чонгук, и только сейчас Юнги осознает, что тот так и не убрал ладоней с его плеч. — Я не пробовал твое имбирное печенье, — все сильнее запутывается Юнги, и ему хочется отстраниться от Чонгука, потому что тот наверняка слышит, как судорожно колотится его сердце. — Боже, — закатывает глаза Чонгук, отпуская его и доставая из рюкзака тетрадь и ручку. Юнги с недоумением следит за тем, как тот вырывает оттуда листок, складывая его пополам, и что-то на нем пишет. Потом он протягивает бумажку Юнги и складывает руки на груди, ожидая, пока тот развернет его и прочтет написанное. Написанное очень знакомым, аккуратным почерком. «Я стою прямо перед тобой, Юнги-хен. Улыбнись для меня еще раз и улыбайся для меня всегда». Юнги поднимает изумленный взгляд, не в силах улыбнуться, потому что… да ладно? Это же не фильм. Такого просто не может быть. Чонгук, в которого он был влюблен с самого начала года, просто не может оказаться его поклонником. Это розыгрыш, он уверен. Чонгук делает пару шагов вперед, оказываясь почти вплотную к Юнги, и мягко обхватывает его подбородок пальцами, поднимая его лицо. — Ну же, Юнги-хен, — шепчет он, нежно проводя большим пальцем по его скуле. Юнги от этого с головы до ног покрывается мурашками, как завороженный глядя в темные глаза Чонгука. — Улыбнись для меня. Улыбнись, если согласен стать моим парнем. Губы Юнги невольно растягиваются в широкой улыбке, и Чонгук осторожно, словно боясь спугнуть, целует его в щеку, обнимая за плечи и притягивая к себе. — Спасибо, — выдыхает он ему в макушку, и Юнги просто не может перестать улыбаться.