Мне и не снилось

Никогда не боялся последствий. Обычно воспринимал это как что-то неминуемое. Что сделано, то сделано и мне, как и всем остальным, остается лишь пожинать плоды своего участия, но я даже не надеялся, что все будет именно так. И вот сейчас, когда я стою у подножья Большой лестницы и с трудом сдерживаю распирающее меня изнутри счастье, не могу не думать о том, что она — лучшее, что могло со мной случиться. Внимательно изучаю несколько пар, собравшихся возле входа в Большой зал: ребята одеты в свои лучшие парадные мантии и костюмы, а девушки в красивые длинные вечерние платья, пестрящие самыми разными цветами, камнями и переливами. Немного нервничаю и переминаюсь с ноги на ногу, а Альбус предательски посмеивается. Это ходячее воплощение мужской солидарности похлопывает меня по плечу и в десятый раз советует расслабиться. И ровно в тот момент, когда я уже готов последовать его совету, вверху лестницы появляется причина замирания моего сердца. Не сомневаюсь, что если бы доктора Святого Мунго увидели сейчас мою кардиограмму, то подумали бы лишь о том, что на несколько секунд я пережил его полную остановку. «Будь другом, прекрати этот сквозняк. Мозги простудишь...», — внутренний голос немного посмеивается, и я только сейчас понимаю, что стою с широко раскрытым от изумления ртом. Стараюсь не моргать, чтобы не пропустить ни единого мгновения и вдоволь налюбоваться ею. Лили выглядит невероятно: длинное изумрудно-зеленое платье, подчеркивающее идеальную точеную фигурку, и туфли в тон. Ее… Мои любимые бронзовые локоны собраны в красивую прическу, а глаза блестят настолько, что новогодняя елочная мишура, украшающая гигантские ели Хогвартса, по сравнению с ними просто тусклое недоразумение. Она мило улыбается и делает пару шагов, приближаясь ко мне. Стою в полном ступоре, но задатки аристократа и многолетнее воспитание побеждают мою нерешительность: смело поднимаюсь по лестнице и подаю свою раскрытую ладонь. Как только чувствую в своей руке хрупкую ладошку Лили, я плавлюсь от счастья. Смело глядя в огромные зеленые глаза, целую ее руку, а мое внутреннее создание выплясывает танец и трясет маракасами. Среди сотен вариантов комплиментов я не могу выбрать ни одного подходящего. «Не молчи! Скажи, что она очаровательна, сногсшибательна… Скажи хоть что-нибудь, дубина! » — желудок делает сальто, и я теперь выгляжу невероятно серьезным. — Ты невероятна... — говорю я, не смея хоть на миг моргнуть. Грифффиндорка опускает глаза и смущенно поджимает губы, но следующая моя фраза заставляет ее вновь поднять на меня взгляд: — Я люблю тебя, Лили... Даже не думаю, просто чувствую. У меня хватает ума понять, что это может быть сейчас безумно неуместно, но ничего не могу с собой поделать. Больше не хочу и не собираюсь держать это в себе. Ни одна девушка прежде не слышала от меня подобного. Сердце выпрыгивает, а глаза бешено мечутся от одного ее зрачка к другому. Даже не надеюсь на ответ. Просто хочу, чтобы она это знала. Чуть крепче сжимаю в своей руке теплую нежную ручку. Мы спускаемся вниз и присоединяемся к Альбусу и Мэри — нашей очаровательной сокурснице, в которую Ал был влюблен еще с первого курса, но удостоился ее внимания лишь к шестому. Находясь в невероятно приподнятом настроении, заходим в Большой зал. Праздничное оформление в виде дюжины огромных, пестрящих всевозможными волшебными украшениям елей, и снега, падающего с волшебного потолка, буквально кричат о рождественской атмосфере. По окончании вечера, когда мы натанцевались, обменялись самыми интересными историями и вдоволь насмеялись с по-детски наивного поведения профессоров, мы с Лили, стоя среди нескольких оставшихся к концу праздника пар, танцуем под уже тихие звуки красивой медленной песни. Просто молчим и светимся от счастья. Она, склонив голову мне на плечо, и уткнувшись носом в мою шею, делает выдох. Будто улыбается собственным мыслям. А я… я просто закрываю глаза, вдыхаю такой любимый мне запах ее волос, обещая себе сделать ее самой счастливой в этом мире. — …я тебя тоже, — тихо говорит она, и я сразу же понимаю о чем речь. Сердце вылетает из груди, я практически забываю как дышать. Беру Лили за плечи и, немного отодвинув ее от себя, заглядываю в полные решительности глаза той, которая и держит меня на этой грешной Земле... и говорит сейчас то, что мне даже не снилось… «Повтори…повтори!», — мысленно умоляю ее снова сказать эти слова, поскольку все еще не верю, что мне не послышалось. Она, как будто слыша мои мольбы, смущенно улыбается, но по-гриффиндорски смело говорит мне: — Я тоже тебя люблю!.. Никогда не боялся последствий. Что сказать? Что сделано, то сделано, и мы, за редким исключением, можем что-то поменять, но иногда в нашей жизни происходит что-то по-настоящему светлое и доброе. Вот так и у меня: появилась она, пробудив во мне всю мою человечность, а эти ее слова навсегда понесут за собой самые лучшие последствия.