На грани

А что будет там, после смерти? Каждый рано или поздно задумывался над этим. Кто-то раньше, кто-то позже, но всех абсолютно волновал этот вопрос. А что будет дальше? Быть может это будет желанный и обещанный райский сад, где нет места злу, где царит вечное веселье и исполняются желания. Или же это будет Ад, ужасное подземелье, где страдают и мучаются души грешников. Тот самый, которым так пугают людей святые отцы. Кто знает, оттуда ведь не возвращаются. А что будет там, после смерти? Он слишком часто задавался этим вопросом. Невольно все размышления сводились к одному. Он слишком часто видел, как гибли люди: товарищи или просто незнакомцы. И каждый раз он спрашивал себя, а что будет? Что будет, когда он сам перестанет дышать, когда его сердце прекратит свой бег? Ад или Рай? Нет, он не верил в это. Ад или Рай? Глупости, придуманные священниками, чтобы заманить доверчивых людей в свои церкви и отобрать у них как можно больше денег. Ничего? Нет, в это он тоже не верил. Не зря все таки говорят, что ничто не берется из ниоткуда и не исчезает в никуда. Но что же тогда? Он не знал. До сих пор не знал, но теперь время пришло. Смерть раскроет карты, которые так старательно прятала жизнь. Он узнает, что там, за краем существования. И жаль, что за это знание придется платить молчанием. Он никогда не вернется и никому никогда не расскажет, что находится там, за гранью жизни. Никогда. «Странно». Именно это слово возникало в сознании. Он знал, что он мертв, он помнил, что он умер, он понимал, что сейчас узнает ответ на вопрос, волновавший его всю жизнь. Что будет после смерти? Сейчас… Но он стоял с закрытыми глазами и не решался оглянуться. « Как странно…», снова подумал он. Ни холодно, ни жарко. Никак. Под ногами что-то сыпучее. И тишина. Ни звука, ни шороха, ни малейшего дуновения ветра. Ничего. Как будто весь мир умер. Он улыбнулся своим мыслям и едва не рассмеялся вслух. «А ведь действительно умер». Он не знал, сколько времени уже прошло. Минута? Две? День? Неделя? Год? Вечность? Неизвестно. Время остановилось, замерло, не бежало как обычно быстро, безудержно, стремительно, словно в вечной гонке с самим собой. Не было ничего кроме тишины. Не давящей и пугающей, а спокойной, умиротворяющей. Он глубоко вдохнул. Не пахло ничем. Даже пылью, которая, казалось бы, есть везде. Он не выдержал и открыл глаза. Любознательная натура взяла верх над страхом. На мгновение его ослепил слишком яркий свет, но сразу же привыкнув к нему, он огляделся. Из груди вырвался удивленный возглас. Он стоял на перекрестке. Под ногами неподвижно лежал песок. Рыхлый, будто бы влажный. Он прикоснулся к нему кончиками пальцев. Сухой и очень холодный, словно лед. Вокруг раскинулась пустыня. Он оглянулся. Среди огромных дюн и барханов проходила узенькая тропинка, та самая, на которой он сейчас стоял. Она искривлялась, петляла среди песков и скрывалась за горизонтом. А на ней следы. Его собственные. Кое-где глубокие, где-то поверхностные. Иногда они прерывались, а в некоторых местах были залиты чем-то алым. «Кровью» - догадался он, присматриваясь внимательнее. Рядом с его собственным следом были и другие. Одни пересекали его и шли дальше, другие просто мелькали вокруг. И лишь один шел рядом до самого конца, до того самого места, где он сейчас стоял. Он вновь развернулся, на сей раз вперед, и пораженно замер. Над его головой висело… Солнце? Луна? Огромный сверкающий круг. Раньше он никогда такого не видел. Будто бы у двух небесных светил взяли по половине и соединили вместе. Небо со стороны владений Гелиоса было чисто голубым, без единого облачка. Такое бывает лишь летом. На стороне же Селены царила глубокая темная ночь, без единой звезды. Половинный мир. Невероятное зрелище. Наконец он оторвал взгляд от неба и перевел на землю. От того места, где он стоял, границы между светом и тьмой, расходилось две дороги. Налево и направо. Та, что шла под луной, была широкой и вся блестела в свете бледной богини небес, словно усыпанная золотым песком. По краям ее росли розы, и с цветка на цветок, в совершенной тишине, порхали большие яркие бабочки. Но она не притягивала его. Направо же шла совершенно другая дорога, скорее даже тропинка. Она была слишком узкой и вся заросла колючим кустарником. Казалось, что на каждом шипе блестят капельки крови. Эта дорога отталкивала его. Идти никуда не хотелось, но и оставаться здесь тоже было неохота. Что-то внутри подсказывало, что он должен идти. Но куда? - Что, никак не можешь выбрать, глупышка?- раздался совсем рядом звонкий девичий голос, словно перезвон тысячи колокольчиков. Он резко обернулся к его обладательнице и пораженно замер, не в силах пошевелиться. Таких прекрасных женщин он никогда не видел. Высокая и стройная, с блестящими длинными волосами цвета вороного крыла, алые губы на фоне белоснежной, без малейшего изъяна, кожи, темно-карие глаза. Такие красивые и манящие, но сколько в них было надменности и лукавства. На женщине было пышное черное платье, облегающее ее фигуру и волнами спускающееся до самой земли. На груди, на подобии брошки, была приколота красная роза. Он кивнул, тем самым отвечая на вопрос прекрасной незнакомки, на что та вновь засмеялась. - Тогда мы обязаны тебе помочь,- с другой, противоположной стороны раздался старушечий скрипучий голос. Он снова обернулся. Справа от него стояла совершенно иная женщина, нежели первая. В ней не было совершенно ничего красивого или притягивающего, прекрасного. Глубокая старуха, очень не красивая, можно даже сказать уродливая. Седые волосы паклями спадают на худые острые плечи и горбатую спину. Темная загрубевшая кожа, изрезанная глубокими морщинами, длинный крючковатый нос, грязная белая накидка вся в заплатках, а в некоторых местах порвана, босые ноги. Не самое приятное зрелище, но в голубых глазах старухи, в отличие от черноволосой женщины, светилась искренняя доброта и сострадание. - Кто вы?- впервые подал голос он, находясь в этом дивном месте, и поразился, насколько незнакомым он ему показался. На вопрос женщина вновь засмеялась. Все происходящее явно забавляло ее. Старуха лишь покачала головой. - Я – Ложь,- своим тонким нежным голоском пропела красавица. - Я – Правда,- проскрипела другая женщина. - Ты должен выбрать один из путей,- два совершенно разных голоса слились в неповторимую какофонию. – Лишь один! Правда или ложь? Его не прельщало ни то, ни другое. Тогда, когда он был жив, он так и не смог выбрать между этими путями жизни, поэтому теперь придется выбирать между путями смерти. Но, правда или ложь? Ложь или правда? Стоя перед важным выбором, никогда не сможешь ответить наверняка. Он давно не мог выбрать, всегда говорил ложь и из последних сил бился за правду. Вечная борьба, бесконечное противостояние в самом сердце. Он знал, что рано или поздно ответ придется дать. Но теперь, стоя на перекрестке двух дорог, он не знал куда склониться. Какой путь выбрать? - Зачем?- слово вырвалось само по себе, невольно.- Зачем мне выбирать, если я и так уже мертв? Двух женщин этот вопрос совсем не удивил. Они отреагировали на него так же, как и на предыдущий: одна рассмеялась, другая покачала головой. - Нет, глупышка, ты еще не умер,- пропела Ложь. - Но… - Это грань между жизнью и смертью,- прохрипела Правда.- Ты еще не мертв, но уже не жив. Это нейтральная черта. Твой путь жизни прошел, она указала костлявой рукой на его след.- Теперь тебе дается шанс, один единственный, выбрать путь смерти. Он снова оглядел дороги. Ничего. Ему не по душе был ни один из путей. Ложь не манила, правда отталкивала. Сложный выбор. - Идем по моей дороге, подала голос черноволосая.- Посмотри, она широкая и просторная. Посмотри, как много цветов и бабочек… - Да, и погружена она во тьму,- впервые рассмеялась старуха. – Ничего не стоит на ней заблудиться и упасть с обрыва, что ждет в конце,- вдоволь насмеявшись, под злобное фырканье Лжи, она продолжила своим скрипучим голосом.- Иди по пути правды, и ждет тебя в конце великое счастье. - Счастье!- презрительно выкрикнула Ложь, а затем склонилась к его уху и зашептала. – Посмотри на эти заросли. Посмотри, как остры эти шипы. Смотри, насколько труден этот путь… - Ты посмотри на эту тьму,- шептала с другой стороны Правда. – Как бы легок не был этот путь, в конце не будет ничего, кроме горя и отчаяния… - Идем со мной,- пела Ложь. - Выбери меня,- скрипела Правда. « Меня, меня, меня…» звучало со всех сторон. « Выбери меня, идем со мной…» Голова раскалывалась, глаза закрывались от внезапно нахлынувшей усталости, дышать становилось все труднее. Он пошатнулся и сделал маленький шажок в сторону тьмы. - Да, иди ко мне! Победно выкрикнула Ложь, протягивая ему руку. Лишь сейчас он заметил, какие у нее длинные и черные когти, словно у зверя. С губ Правды сорвался тихий, полный боли и страданий, стон, словно сердце ей пронзили кинжалом. Он вздрогнул и замер. Где-то глубоко внутри какой-то тихий голос упрямо шептал, что ложь лучше и дороже, но другой, мелодичный и нежный шептал, что ложь лучше, ложь приятнее. Он терялся. Будучи еще растерянным и несобранным, так и не выбрав свой путь, он сделал еще один шаг к темноте. Карие глаза черноволосой красавицы победно сверкнули, руки с длинными когтями потянулись к нему, но… По пустыне разнесся еще один голос. Мужской, довольно высокий, взволнованный и такой… родной. Голос кого-то звал. Он прислушался, замерев и задумавшись, почему все кажется таким знакомым, и понял. Это звали его. Внезапно лицо Лжи исказилось. Настолько ужасной гримасы он давно не видел. В глазах светилась настоящая, неподдельная ненависть и гнев. Он поднес руку к глазам и пораженно отшатнулся. Его рука исчезала. А он сам с каждым мгновением становился все призрачнее. - Ч-что это?- удивленно воскликнул он. Ложь упала на колени и пронзительно закричала, словно от нестерпимой боли. - Вижу, твое время еще не пришло,- мягко ответила Правда. На ее сморщенном лице играла улыбка. - То есть?- с трудом проговорил он. Шевелиться стало невозможно. В груди нестерпимо жгло, словно в сердце воткнули раскаленный железный кол. - Это значит, что твое место пока еще там, в мире Жизни. Там ты нужнее, чем здесь. Там тебя ждут. Так иди же… Иди! В тот же миг все вокруг вспыхнуло всеми цветами радуги. И последнее, что он видел – лица двух женщин: Правды - старухи с добрым сердцем, и Лжи- красавицы с прогнившей и мелочной душей.

***

Больно… Все тело словно горело в огне. Ужасная слабость не давала пошевелиться. На губах, уже ставший привычным, металлический привкус. Каждый вдох отдавался ноющей болью в груди. Он собрался с силами и приоткрыл глаза. Все плыло. Вокруг темно, мечутся странные блики. И слишком жарко. Просто невероятно. Он резко зажмурился и открыл глаза. Стало светлее, блики пропали. Над головой серый потолок, темные стены еле освещал скудный свет, льющийся из одного-единственного окна. - Очнулся, наконец?- раздался сбоку холодный надменный голос. Он повернул голову и встретился взглядом с пронзительными черными глазами. Ну, конечно же, кого еще он мог здесь увидеть, после того, как их вместе отправили на миссию. Канда… - Что произошло?- прохрипел Аллен и закашлялся. По подбородку стекла капелька крови. - Расцвет твоей тупости, Мояши!- недовольно фыркнул брюнет. - Я Аллен,- прошептал Уолкер, откидываясь на подушку. Стало почему-то обидно. Канда даже не спросил, как он. Как будто ему все равно. Или действительно плевать на своего горе-напарника. Но в глубине души седовласый экзорцист все же надеялся, что это не так. Аллен провел рукой по груди, по аккуратно наложенным слоям бинтов. Все таки не все равно. Парень вздохнул. Он чувствовал себя виноватым. Он ведь и сам прекрасно знал, что в сражениях с акума есть одно не маловажное правило: Или убьешь ты, или убьют тебя. А он просто не смог нанести последний удар, поэтому и валяется сейчас с пробитой грудью и доставляет кучу проблем Канде, вместо того, чтобы сейчас вместе с ним искать Чистую силу. Канда… Уолкер поднял взгляд на брюнета, неподвижно замершего у окна. Холодный, грубый, надменный, неприступный, но за последнее время ставший таким привычным, даже близким. А все его хамство и оскорбления уже не расценивались, как таковые. -Канда,- осторожно позвал Аллен мечника. Тот повернулся и слегка приподнял бровь, выражая тем самым свое легкое удивление тем, что к нему обратились, если он конечно вообще знаком с таким проявлением чувств. Седовласый экзорцист слегка замялся, а затем резко выпалил.- Спасибо тебе! - Тч! Тупой мояши!- злобно прошипел мечник, грозно сверкая темными глазами.- Если бы ты сдох там, то эти тупые китаезы совсем с катушек съехали бы… Канда выразительно замолчал, намекая, что спасал лишь свою нервную систему, и поправив катану на поясе, гордо прошествовал к двери. - Нет, ты не понял,- Аллен отрицательно покачал головой и снова провел рукой по забинтованной груди.- Не за это. Брюнет остановился и повернулся к своему напарнику. На красивом лице отразилось некое подобие недоумения. - Знаешь,- продолжил экзорцист в абсолютной тишине.- Ты звал меня, по имени. Я помню, можешь не кривиться, БаКанда! И за это говорю спасибо. Если бы не ты, то я наверное выбрал бы путь Лжи, и кто знает, чем бы это могло обернуться. Аллен затих. Канда тоже не проронил ни звука. В глазах ни эмоции. И попробуй пойми, что за мысли крутятся в этой голове. - Мояши,- каким-то странным голосом произнес мечник.- Ты что, бредишь? - Может быть,- тут же согласился Аллен. Боль почти утихла, и его клонило в сон. А спорить со здоровым и явно раздраженным брюнетом не хотелось, себе дороже. Но одна вещь все же не давала ему покоя.- Канда… - Черт тебя дери, Мояши, чего еще? - Правда или ложь, вот вопрос, который будет задан каждому там, на грани.- Уолкер был серьезен.- Но я осознал лишь сейчас, что лучше умереть за правду, чем жить во лжи, какой бы красивой она не была. А если… - экзорцист запнулся.- Если перед тобой станет выбор, то выбери правду. Она надежнее. Аллен вздохнул. Канда прикрыл глаза. На губах играла странная усмешка. Еще мгновение и брюнет быстрым движением достал из ножен катану и, вжав седовласого в кровать, приставил к его горлу острое лезвие. - Правду, говоришь?- несколько маньячным шепотом проговорил мечник, склоняясь к своему напарнику. Аллен вздрогнул. Горячее дыхание вечного и непримиримого соперника обожгло ухо.- Ну что ж, будет тебе правда,- Канда перевел дыхание и зло продолжил.- Только посмей еще раз подставиться под удар, и я тебя из под земли достану, порублю на гороховый суп и заставлю сожрать целиком! Я доходчиво объясняю? Аллен медленно кивнул. - Вот и отлично,- мечник слез с экзорциста и спрятал Муген в ножны.- Приятного… - быстрый взгляд на окно.- …вечера. Брюнет в который раз повернулся, чтобы пойти в свой номер, как Уолкер задал еще один вполне невинный вопрос. - И это все? Канда, кажется, самим воздухом подавился. - А что, мелкий, я должен тебя замуж позвать или в вечной любви признаться? - Зови, признавайся,- совершенно серьезно ответил Аллен и выжидательно посмотрел на мечника. Темный глаз дернулся. - Доброго утра!- с истеричными нотками в голосе выпалил Канда и вылетел из комнаты, не забыв при этом так хлопнуть дверью, что по стенке поползли новые трещинки. Экзорцист тихо рассмеялся. Он был точно уверен, что заметил на щеках у брюнета румянец. Значит, будет чем еще подколоть японца, или нет? Он еще не решил. Но можно было не спешить. Время еще будет, ведь теперь умирать он точно не собирался. Уж больно ему не понравилось там, на грани.