Кольцо. Тонкий KENT. Ты.

      Тихо падал снег.       Антон стоял, наблюдая через витрину кафе, как Арсений берёт на колени Алису, и как эта маленькая непоседа тут же дёргает Матвиенко за хвостик. Пока Серёжа ругается и принимается заново делать причёску, девочка радостно хохочет. Злиться на неё нереально. Её заливистый смех подхватывает вся компания, кроме Матвиенко. Мужчина ещё какое-то время сидел мрачный и выслушивал кучу подколов от друзей, но и он в итоге сдался и подхватил общую волну веселья, когда Алиса случайно уронила на штаны Димы пирожное. Шастун невольно улыбнулся, глядя на весь этот бедлам. От этой крошки страдали все.       Шаст сделал затяжку и отвернулся от стекла. Он посмотрел на небо. — Может, пойдешь к нему? — тихо спросил Серёга, заметив, что Арс встревоженно смотрит на улицу. — Он уже долго там. Вдруг простудится, куртка-то его здесь.       Попов кивнул. — Милая, — обратился он к дочке, — папа скоро вернется. А пока слушайся дядю Сережу и дядю Диму. Договорились? — Да, — согласилась девочка, перебираясь на колени Матвиенко. — Умница, — Арсений встал, накинул пальто, подхватил куртку Шастуна и вышел на улицу.       Антон сделал очередную затяжку. Выдохнул, выпуская дым, который тут же запутался в снежинках. Что-то теплое легло на плечи. — Я думал, что ты больше не куришь, — произнес совсем рядом такой родной голос. — Я тоже так думал, но в последнее время хочется. Сильно. — Хоть бы куртку надел, — проворчал Арсений. — Прости, я про неё как-то забыл, — Шастун наконец посмотрел на Попова.       Он бросил сигарету и затушил её носком ботинка.       Арсений посмотрел в такие любимые зеленые глаза и прочитал в них странную печаль. — Тош, всё в порядке?       Шаст помялся с ответом. — Да. Наверное… — Наверное? — Арс, кажется, мне страшно, — тихо сказал Антон. Он снова смотрел сквозь стекло на дочку и ребят. — Почему? — удивился Попов. — Потому что всё хорошо, — усмехнулся Шастун. Парень начал нервно крутить «обручальное» кольцо. — Потому что ты рядом, потому что нашей дочке три года. И потому что нам удалось восстановить «Импровизацию». Всё хорошо, а мне страшно. Потому что я боюсь, что это всё окажется сном. Что однажды я лягу спать, а когда проснусь окажется, что я в Воронеже и ничего этого не было. Мне страшно, Арс. Очень, очень страшно.       Попов обнял парня за талию и нежно развернул к себе. Затем он взял лицо любимого в свои руки. Взгляды голубых и зеленых глаз встретились. Арсений слегка улыбнулся и поцеловал Антона.       На секунду мир остановился. — А теперь послушай. Это всё настоящее. Я. Ты. Твои чертовы сигареты. Наша дочь. «Импровизация». Я клянусь тебе, что это всё никогда никуда не исчезнет. Ты мне веришь?       Антон улыбнулся. Теплые руки любимого обхватили его талию. — Да, верю. — на какое-то время парень умолк. — Арс, — наконец тихо позвал он. — А что будет дальше? — Дальше? — Попов сильнее прижал к себе Шастуна. — А дальше будет наше с тобой «долго и счастливо». — твердо сказал Арсений, втягивая парня в поцелуй.