Вечер еще не завершен, Леди Эшара...Я потушу свечи за вас.

Свет сотен свечей, плавленным золотом, разлился по изумрудной мозаике витражных окон, поблескивая в глазах гостей вечернего пиршества. Мелодичным эхом отдавала песнь лютня под ритмичные удары ротанговых барабанов, и разносилась легкая тоска по струнам женских сердец, а нутро мужчин горячило пряное гранатовое вино подслащенное дорнийским медом. Игривые пляски дам в кроваво-оранжевых перьях разбавляли скуку леди дома Дейнов, что оглядываясь по каждой стороне четырех углов зала, все больше разочаровывалась в вечере. Каждый, кого она окидывала взором пурпурных очей неосознанно трепетал, пробретая неестественную живучесть, и лукавые смешинки в собственных глазах. Она только взглянула на них, но немалое кольцо гостей у круглых столов приняли это за флирт. Ну что ж, Эшара спорить не станет. А подле всяких, яркой звездой, сверкал алмазом на перстне Красный Змей. С горящими глазами, он завораживал ее, мысленно подзывая ближе, только бы лучше разглядеть мягкие черты ее очаровательного лика. Мартелл играл с пуговкой роскошного кафтана, то раскрывая ненавязчиво, то вновь подправляя. Но взгляд его в тот миг был обращен к кубку вина, чей привкус уже въелся в рецепторы языка. И пока он отвлечен на звенящие безделушки, что скрывали кофейные соски танцовщиц, она разглядывала его перстень, что по слухам хранил в себе щепотку яда мантикоры. Музыка прервалась словно случайно, и Оберин обернулся в иную сторону, прямо направляя взгляд, черных в тени зала, глаз. Их взгляды так неловко и непредсказуемо для нее пересеклись, что она неожиданно для себя вздогнула. Так легко, почти неощутипо, и так.непередаваемо. А танцовщица разжигала огонь в паху мужей бурными плясками, и звенела россыпью бусин на ее колье. Ее же мысли занимал Змей не меньше. Словно в неистовой жажде его внимания, она ускоряла ритм, заставляя песнобоя брать голос выше, громче, звонче и быстрее, быстрее, быстрее. Да… Призывно крутя бедрами, чувствуя лишь его взгляд, зная, что через пару мгновений он не выдержит и подзовет к себе, одарит голодным взглядом и прикажет не отходить ни на шаг, она изрыгала «драконье пламя» из груди. Затейливый фокус исполнил ее тайное желание. Мартелл обернулся. Ухмыльнулся почти до уха, подняв бровь, — он явно под впечатлением. Представшая пред леди Эшарой «картина», была видна столь же четко, сколько и слышны возгласы Элии и Драконьего принца. Непонятные крыски грызли грудь изнутри, оставляя жгучие рубцы. С безразличием глядеть на «почти незнакомца» для нее было пыткой. Он ее заинтриговал, еще не зацепил, но должного внимания заслужил. И как ему только удается? Скорее как удается ей. Мартелл заострял внимание на женских пиках, отвлекая себя от мыслей заговорить с девой Дейнов. Нет, ему не было неловко, да и завести открытый флирт — он никогда не чурал, был только за наглую откровенность и предельную ясность в подобных любовных играх. Но что-то, явно преграждало в его мыслях, путь к ней. Быть может, он хотел растянуть время, что пытало ее и неистово тешило его прихоти. Так чувственно для поджарого дорнийца. Их взгляды вновь на минуту встретились, и это был молчаливый обмен обещаниями. Позже. Они выкроят несколько минут, чтобы побыть вдвоем. Красота видневшаяся в вырезе ее платья и судорожно сжатых бедер, — его манила. Кровь прильнула к его бедрам, а воздух словно комком застрял в горле, не давая вздохнуть полноценно, столь наблюдательно он исследовал ее очарование. Она прошла мимо него направляясь в длинные беспутные коридоры, не ведая причин задерживаться в столь странном окружении. Он встал, направившись за ней. Она шагала вперед, не видя пред собой словно ничего и никого. Пока…синий дротик не задел подол ее платья. — Вы нетерпеливы. — заметила она. — Верно — прикусил он губу, ускоряя шаг. Ее оголенные плечи, чувствовали жаркое дыхание, полное запаха корицы с гранатом. Это все от вин и блюд. Но один запах, сорванный с его губ, и мускусный запах его тела, — ее задерживал на месте. Она даже улыбнулась собственным мыслям. Повернулась к нему лицом и обвила руками плечи, проходясь по ключицам подушечкой длинного пальца. — Если ваша сестра узнает, что ее фрейлина отлучилась в момент, когда разрезают пироги с летящими голубками, будет уж больно некультурно. — Сестренка переживет. Благая цель предо мной. — Вот как — разглядывая карие глаза, почти на вдохе вышло у нее: — Вечер еще не завершен? — Когда вы пожелаете, я его завершу. — улыбнулся Мартелл. Она с улыбкой прикрыла глаза, опуская веер ресниц. Сквозь ткань жилета Оберин чувствовал, как ее пальцы успокаивающе поглаживали его грудь. Словно остужали его пыл, либо подогревали еще больше. Он никак не мог понять… О, лунный свет, таинственно путающийся в невесомых складках прозрачного одеяния девушки, ласкал ее изгибы. Как сохраняла в своей памяти его блестящие глаза, пьяную улыбочку. Ее хриплое «поцелуйте меня», растворившееся в ночи. Но он целует отдаваясь танцу языка, забывшись обо всем. Так нецеломудренно для леди поддаваясь его игре. И уши ее пунцовели ярче пламени Рглора, а губы оставались мокрыми, след его уст остался на них. Его руки теплые, а язык горячий и шершавый, скользящий по молочно-белой шее. Она нехотя вздрогнула, и скрестив руки на груди, мягко оттолкнула. Ее мраморная кожа нуждалась в большем, а рассудок только отрицал. Ну ладно, в сторону игры и легкий флирт, она вот-вот решится. Или решится Элия, окликнув фрейлину к себе. Она молча отошла, возвращаясь в зал, и почти перед порогом, в ответ ухмыльнулась ему. — Вечер еще не завершен, Леди Эшара. Я потушу свечи за вас. — в последний раз перед тем, как вернулся в сады, обратился Оберин. Она запомнила его слова. Быть может он и прав…