Плененный

Предзакатное солнце раскрасило заснеженную Небесную Гавань всеми оттенками от алого до свето-желтого. Ночная прохлада начала пробиваться из медленно наступающей темноты, обвивая всех и вся на своём пути. В окнах домов появлялось неровное свечение одомашненного пламени. Снег лёгкими хлопьями кружил в воздухе, а затем мягко и бесшумно ложился на землю. Рубинарт сидел в у окна, кутаясь в тёплое лёгкое одеяло, ведь даже не смотря на мирно потрескивающий поленьями камин в комнате оставалось прохладно. Изящный вальс снежинок за толстым стеклом приковывал взгляд, в душе пробуждалось желание выйти из скучного серого замка и упасть в большой мягкий сугроб, наблюдая как танцуют снежинки перед лицом. Но нельзя. Толстый стальной обруч, для надёжности скреплённый какими-то второсортными чарами, был прикреплен цепью к стене, опоясывая худую бледную ногу и демонстрируя, что здесь он не свободный гость, а пленник. Конечно, подобная конструкция не могла удержать дракона, но коли глупому смертному захотелось почувствовать власть, то почему бы и не дать ему иллюзию желаемого. Дверь в помещение с тихим шуршанием открывается и заходит Фёдор, видно в чуть искаженном отражении от стекла, даже сейчас не снявший с себя доспех. — Ну как тебе здесь? — в голосе короля, как всегда громком, слышна усмешка владеющего ситуацией. — Довольно приятно, но прохладно. — с лёгкой улыбкой на губах произносит дракон, всё также наблюдая за происходящим за окном. Воин делает несколько шагов вперёд, броня издает характерный звук, нарушающий гармонию. — Когда говоришь со своим королём следует повернуться к нему лицом и встать на колени, немощная рептилия. — мужчина резко сдвигает сапогом цепь, заставляя потомка Хаоса упасть на пол с оконной ниши. — Я не вижу здесь своего короля. — глядя в глаза воину произносит Рубинарт, вставая на ноги и вновь подходя к окну. — Ты не сможешь выйти отсюда никогда, если не покоришься мне. — угрожающе шепчет король. — Твои кандалы, как и цепь сделаны из особого сплава и зачарованы лучшими волшебниками и волшебницами всей Альтеры, так что способны сдержать даже такого зверя, как ты. — почти любовно он проводит по цепи с садистской улыбкой. — Мне поздравить вашу расу с этим? — дракон в шутливом жесте поднимает бровь, изогнув её. — Ты понимаешь, что я могу обвешать тебя этим магическим металлом и отправить в любой бордель. Уверен, многие хотели бы поиметь дракона. — за несколько шумных шагов Фёдор оказывается рядом с молодым на вид мужчиной. — Если бы ты хотел сделать подобное, то я уже был бы там, верно, Хе…? — договорить ему не даёт сильная пощёчина. — Не смей называть меня этим именем! И вообще заткнись. Будешь на мне обучаться основам своей профессии. — мужчина в броне в порыве гнева подхватывает того, кто лицезрел Богинь за воротник простой чисто белой рубахи–великолепное одеяние дракона было снято и сокрыто в одной из комнат дворца. Внешне ещё совершенно юный парень даже не вскрикнул, самодовольно усмехаясь над человеком. — Надо же, сам король снизошел до моего обучения. — шипящим громким шепотом с долей издевки произносит он, упорно глядя в глаза напротив. Фёдор ничего не отвечает, лишь швыряет легкое тельце на каменную кладку пола, поставив ногу в тяжелом сапоге на выступающие лопатки, не давая пленнику возможности сдвинуться с места. — Хорошая шлюха должна показывать свою покорность и доступность. — начинает свой монолог воин, попутно склоняясь к жертве, разрывая тонкий хлопок рубахи на лоскуты и связывая ими чужие тонкие запястья за спиной. Опустившись до уровня Рубинарта правитель Альтеры наконец освободил аккуратную, словно выточенную из мрамора цвета теплого молока, спину от ноши в виде грубого походного сапога. — И скрывать подобное уродство. — на сей раз шершавые пальцы грубо проходятся по краям самоцвета в груди. — Но не волнуйся, немного позже я смогу избавить тебя от этого проклятья. С тихим лязгом железа Фёдор снимает с себя нижнюю часть доспех, откладывая в сторону. — Теперь ты, неугодное Богине создание, будешь вознесено мною на вершины блаженства, а после упадешь в низины небытия, где тебе самое место. — в голосе мужчины слышна злобная усмешка более сильного. Он начинающим твердеть органом упирается между нежных упругих ягодиц дракона, пока что скрытых льняными штанами. — Неужели у тебя встанет на древнюю рептилию, Фёдор? — приподняв лицо от пола интересуется потомок Хаоса. — А встанет ли вообще? Будет печально если ты лишишься еще одной выделяющей тебя части, раз с талантом управления не вышло. — он действительно ходит по краю лезвия, подталкивая воина к пропасти безумия. Ответом служит несдержанное рычание королевской особы и треск ткани. В следующие секунды аккуратные половинки разводят в стороны грубые горячие руки, Фёдор небрежно плюет на сжатое колечко мышц, дабы облегчить себе проникновение и резко, настолько, что даже привыкший к боли дракон болезненно шипит и кривит прекрасное лицо, входит внутрь обжигающе горячего и до одури тесного тела. Схватив рукой алые волосы в охапку и притянув голову Рубинарта к своей груди, облаченной в железо, он начинает глубоко входить в приятное тело, растягивая толстым длинным членом бархатные внутренние стеночки. Мысли о том, что он осквернил не просто человека, а дракона, причем сильнейшего, делают акт еще приятнее. Удовольствие внешне молодого мужчины не волнует абсолютно короля, как и то, что выпирающие части брони царапают до крови чужую спину и шею. Лишь удовлетворение своих грязных порочных желаний движет воином, когда он ставит безвольное тело на колени, вынуждая прогнуться в спине и жадно втрахивает в узкую задницу всю свою, сдерживаемую ранее, злобу. Рубинарт не издает ни стонов мученика, ни молений остановиться, ни проклятий, лишь тяжело выдыхает, когда сменяется поза и тихо, но безумно мелодично и естественно стонет, стоит крупному члену ткнуться в бугорок простаты. Слишком красиво, чтобы король не проникал вглубь именно под этим углом, выбивая короткие чарующие ноты. Подходя к разрядке Фёдор ускорил темп, срываясь на утробное, почти что животное рычание, и излился в растянутую, но все еще тесную дырку, наполняя дракона своей спермой настолько, что когда все еще твердый орган покинул раздолбанное отверстие семя белыми каплями скатилось по стройным светлым бедрам. Окинув взглядом полулежащего с упором на колени и грудь, с расцарапанной спиной и покрасневшим анусом, истекающим еще теплой спермой, потомка Хаоса король Альтеры невольно усмехнулся. — Истинная шлюха. По личному распоряжению моему будешь служить в лучшем борделе страны. — довольным чуть хрипящим голосом произносит Фёдор, разворачивая пленника лицом к себе. Эта умилительная сосредоточенная мордашка всегда ему нравилась. Притянув голову дракона к своему стоящему и испачканному в собственной сперме члену, проводя им по хорошенькому лицу древнейшего создания, которому внешне нельзя было дать и тридцати. А после проникая детородным органом в рот Рубинарта. — Тронешь зубами-выбью все что есть. — грозно предупреждает мужчина, входя на всю длину члена и проникая в глотку. Судорожно сжимающееся в рефлекторных движениях горло принимало глубоко и жадно, а растянутые вокруг члена губы непокорного создания усиливали ощущение превосходства. Через несколько минут подобных фрикций король излился в глотку Красного дракона и отстранился, стягивая с себя доспехи окончательно и заваливаясь на кушетку в комнате, почти моментально проваливаясь в неприятнейший сон. Фёдору снилось, как Рубинарт, безумно красивый в своем восточном одеянии, снимает с себя кандалы и перемещает их на шею короля, а после лишь коварная драконья ухмылка, чудовищная боль и темнота, с тихо звучащей фразой «Повторим?» На следующее утро король Фёдор был найден в комнате пленного Красного дракона, прикованный за шею к цепи, он был жив, пусть и без сознания, но его тело было неполным. Левая нога мужчины была словно откушена и находилась в камине. На смертном одре он шептал лишь одно словосочетание, словно лишенный разума «Осталось четыре попытки.»