U.P.

POV Фрэнк

      Гребаный Уэй, гребаный концерт, гребаные пробки. Кататься с электрогитарой на автобусе в час-пик не самое приятное занятие, знаете ли. Тучи вопросов, десятки заинтересованных глаз, мат от вредных стариков, которых я нечаянно задел, пытаясь пробраться к выходу.       — Остановка «Стадион», конечная. — оповестил уставший мужской голос.       Следом за моим автобусом приехал еще один и из него точно так же посыпался народ. Юные парни и девушки, с распиханной повсюду атрибутикой любимых групп, ломанулись к длинной очереди. оставалось каких-то два часа до начала, а мы еще даже не встретились, не говоря уже о репетиции.       Обойдя половину наружной территории Стадиона, я вновь уперся в конец очереди, но она была гораздо меньше первой. Методом «Простите, извините, идите нахуй» протиснулся к двери черного входа и встретил новое препятствие на своем пути.       — Парень, ты думаешь, что особенный тут? Три шага назад, по VIP-билетам будут пускать позже. — человек на две головы выше меня больно ткнул в меня пальцем.       Здоров, меня даже за участника не принимают. А гитару я, думаешь, просто так с собой захватил? На случай, если мне их музыка не понравится?       — Вообще-то, я музыкант.       — Ну да, тогда моя жена — ангел Викториас Сикрет.       — Мне жаль, что вас не удовлетворяет внешний вид вашей жены, но мне нужно попасть в это здание немедленно! — мне порядком надоел этот кадр и я, несмотря на его превосходящую силу, срывался на рык.       — Так, все, — он предпринял попытки схватить меня за одежду — Вали отсюда, сопляк!       Стоящие рядом люди лишь неодобрительно мотали головами, вставляя безмолвные матерные комментарии.       — Эй, эй, руки! Что происходит?       На крики среагировали пар двадцать разочарованных глаз, ожидавших кровавого зрелища. — Пропустите его. Фрэнк, пошли.       Джерард за куртку вытащил меня из очереди и, грозно глядя на вышибалу, захлопнул за нами дверь.       — Ты как-то долго, бежим скорее, все нервничают, психуют, а тебе еще аппаратуру настраивать.       Ах ты ж блять, можно подумать, что это из-за меня все пошло наперекосяк.       Мы действительно пустились бежать по лестнице. Я переступал через две ступеньки за раз и каждый раз прочный чехол гитары бил меня по затылку, а Уэй, благодаря своему росту, спокойно перескакивал через три ступени. Уже давно не ощущал чего-то подобного, мы вместе бежим куда-то и никто нам не мешает. Я в принципе забыл, что значит, быть рядом с Джи.       Внутри помещение просто неимоверных размеров. На середине пути я уже перестал запоминать бесчисленные повороты, проходы и лестницы. А мой напарник явно успел здесь освоиться и без остановок преодолевал маршрут.       Джерард схватился за очередную ручку:        — Сюда.       Как только он произнес это, из-за двери раздался грохот и шум, похожий на звук барабанных тарелок. Заинтересованно переглянувшись, мы вломились и увидели то, чего совсем не ожидали:       Два парня лежали на обломках барабанной установки и тот, кто был сверху, для удара занес над собой остаток грифа бас-гитары.       Джи ломанулся к этой стычке, я поспешил за ним. Мы держали руки с орудием нападающего, а подбежавшие ребята вытягивали из-под него человека в крови.       Как оказалось, мы сдерживали Майки, по пока неизвестным причинам он хорошенько огрел Дэна грифом.       — Не цирроз, так передоз! Что здесь происходит? — Берт, отпустив спасенного барабанщика, вырвал остаток гитары у Уэя. Второго Уэя. Не моего Уэя.       — Он разъебал мою гитару!       — Ты посмотри, во что барабаны превратились! — смазывающий с губы остатки крови Уайтсайд махнул на свой уничтоженный инструмент.       Майки вырвался из нашей хватки и почти дотянувшись до своего противника закричал:       — Да я тебе сейчас твои палочки затолкаю в...       — Довольно! На чем вы теперь играть будете? У нас есть еще инструменты? — Маккрэкен нервно осмотрел всех присутствующих.       Не мешкая, Рэй порылся в масштабной кладовке где хранились инструменты, костюмы и прочую лабуду. В это время солист в сторонке словесно навставлял своему товарищу, устроившему драку. Вернувшись, Рэй сообщил, что осталась одна барабанная установка и…тамбурин.       Тамбурин? Всю жизнь думал, что это бубен.       — Я не буду играть, если Майки не будет. — изъявил свою волю Рэй.       Мы стояли в центре и поэтому парни, окружившие нас, удивленно покосились на него, но только я понимал, почему он не хочет выступать. Для него был смысл выступить только со своим любимым человеком, а без его присутствия вся радость пропадает.       — Майки. — Джерард, видимо, не хотел, чтобы Берт злился или расстраивался еще сильнее и попытался все наладить. — Я понимаю, что это далеко не гитара, но у нас слишком мало времени, чтобы придумывать иной выход.       — Все-таки не зря я ходил в школьный музыкальный кружок. — смерив протянутый инструмент печальным взглядом, Майки взял его в руки. — Тамбурин был единственной прикольной штукой там.       — Ха, да тебе только на этой игрушке и играть. — Дэн снова разозлил басиста и тот, выхватив отобранный ранее гриф, запустил его в наглеца, но, к сожалению, не попал.       — Уайтсайд, закрой свой рот! — Берт потер ладонью напряженный лоб. — Извините его, он сегодня без до…сна. - судя по заплетающемуся языку, наш обожаемый исполнитель немного пьян.       Все разошлись по своим позициям, готовясь к быстрой итоговой репетиции.       Изначально Майки должен был стоять между двумя барабанщиками, но после произошедшего инцидента между ним и Дэном поставили Боба. Искренне не понимаю, зачем нужен еще один барабанщик, лишний фарс да и только.       Пока Джерард распутывал микрофоны, к его «младшему брату» подошел Рэй и я чисто случайно услышал обрывки их разговора:       «Ты...не обязан…мне не принципиально играть», «Все в порядке…же…так…этого», «Спасибо…я…тебя», «И я тебя».       В какой-то мере это звучало довольно мило и помогло мне отвлечься от сверлящего ощущения в желудке и навязчивых мыслей о Уэе. Его возлюбленный, якобы не нарочно касаясь его же рук, помогал совладать с неподдающимися проводами.       Когда усилители звука были приведены в нормальное состояние, Берт заправил вечно торчащую прядь Джи за ухо, и она удобно зацепилась за дужку очков. Черт, да на кой-хер ему снова сдались эти очки? Они же темные, в зале и так будет тускло. Вновь задавшись этим вопросом, я вспомнил, что в Академии он снял их при мне и под его глазами были жуткие синяки. Что-то не особо мне верится, что это последствия недосыпа. Нечисто дело.       Отыграв песню в последний в финальный раз, The Used еще несколько минут репетировали что-то из своего репертуара, пока на лестнице, ведущей к выходу, не загорелась красная лампочка. Оттуда спустились пять человек и принялись снаряжать и объяснять то, что большинство из нас и так прекрасно знало: это твердый провод, один конец втыкаешь в гитару, а другой в комбик, эта штука регулирует высоту тарелок, а эта кнопочка включает микрофон.       Ой, смотрите, а это барабанная палочка, и если сильно разозлить Майки, то он засунет ее вам по самый небалуй, а я ему в этом подсоблю! Терпеть не могу, когда со мной обращаются как с неумелым детсадовцем. По взглядам музыкантов понятно, что коллаборация с палочкой возникла не только в моей голове.       — Волнуешься?       Я вздрогнул от неожиданности и перестал слушать нудную поучительную речь ассистентов. По правую сторону от меня стоял Джерард.       — Есть немного. Но мы же этого хотели? Мы мечтали выступить на большой сцене, да?       — Раньше я думал о том, чтобы самим собрать такой зал. — он приспустил очки на кончик носа и надавил пальцами на конкретно уставшие глаза. Все выглядит еще хуже, чем прежде.       — Но все ведь еще впереди, не так ли?       — Не знаю, Фрэнки, я сейчас ни в чем почти не уверен. — От услышанного имени у меня потяжелело в груди. Он давно меня так не называл. Мы в принципе общаемся не так близко, как прежде, и меня это сильно ранит. — Берт предложил мне уехать с ним в Чикаго. Там я без проблем смогу поступить в более престижный институт и…       — Погоди, что? Хочешь сказать, что ты просто так возьмешь и свалишь черт знает куда? Бросишь учебу, бросишь нашу музыку, бросишь меня?       — Мы сможем видеться!       — Серьезно? — Я обреченно вскинул брови и замолчал, это все, на что меня хватило. Джерард молчал в ответ и тут я завелся. — Ты ахуевшая скотина!       — Парни, у вас все в порядке?       Я обернулся на незнакомый голос и понял, что инструктаж уже окончился, все готовы к выходу и ждут только нас.       — Я еще не принял решение. Поговорим позже. — обронил Джи и пошел к началу строя на сцену.       Я же, как оказалось по расстановке, выходил самый последний.       — Тридцать секунд по готовности!       — Все пройдет отлично, парни! — заверил некий мужчина, по всей видимости, лично знакомый с Бертом. Он пожал ему руку и, обернувшись на меня, шепнул что-то на ухо, на что Маккракен отрицательно покачал головой. Странно все это.       — Десять, девять…       Мы поднимались по лестнице, приближаясь к таинственной двери. Я представлял, что во время выхода на большую сцену мое сердце будет бешено колотиться, ведь это была моя заветная мечта.       — Шесть, пять…       Но прямо сейчас, стоя перед дверью, за которой она ожидает меня, я осознал, что моя самая заветная мечта была рядом со мной почти всю мою сознательную жизнь. Эта мечта сопровождала меня практически всюду, но я не делал ничего, чтобы подступиться и поймать ее за хвост, а все потому, что я пытался найти счастье где-то далеко, и не понимал, что оно уже было рядом со мной. Было.       — Два, один!       Голос из динамиков стих, дверь распахнулась и в сумрачный коридор забил свет прожекторов.