1

Он был первым. Он не знал кто он такой, зачем он тут и что делать дальше. Но он был первым. Он не знал, откуда он пришел, и куда уходят такие, как он. Он не знал, есть ли вообще еще подобные ему. Если есть, то где? Они от него прячутся? Они его отвергают? Он их не видит? Или они просто даже не догадываются о его существовании? Вокруг пейзажи прекрасные, но надоевшие до жути. Периодически, то ли поиграть с ним, то ли напасть на него пытаются какие-то странные животные, - большое тело и непропорционально худые ноги и вытянутая морда. На головах у них какие-то отростки, мотыляющиеся туда-сюда-обратно. Он, конечно, попытался с ними взаимодействовать, но их громкие звуки слишком пугали и он отгонял их палкой, камнем, костями – всем, что попадалось под руку. Наверное, если б эти гигантские толстые деревья, упирающиеся в такое безграничное и пустое небо могли говорить с ним, ему было бы легче. Он бы спросил у них дорогу, он бы искал тех, кто был бы с ним похож, он бы узнал у них всё – кто он, что он, зачем, как, почему… он бы всё узнал! Но единственное, что говорило с ним – урчащий живот, просивший о еде. Периодически останавливаясь, доедая то, что не успело испортиться, но уже оставлено охотниками, он утолял голод. Зачем он идет? Хочет найти своих. Зачем ему свои?.. Как же это называется?.. Такое странное холодное чувство пустоты где-то внутри и снаружи одновременно. Такое странное желание, чтобы рядом был кто-то, кто будет на тебя похож, будет понимать тебя, будет с тобой; кто-то, кто ответит на все твои вопросы. Сколько раз уже светлело и темнело? Много, он не считал. А если бы и считал, - сбился бы. Он помнит, что проходил мимо гигантских Небес, упавших вниз, к его ногам. Несколько раз небо падало и прямо на него – крошечными крупинками, которые покрывали его тело какой-то пленкой. Несколько раз небо горело – было таким же,, как те поля в жаркие дни, - оно дымилось серым, черным, где-то там, высоко небо ломалось под гнетом белого огня, но тут же стягивалось вновь. Ему было страшно. Он прятался в пещерах, в лесах, в высокой траве в поле. Он пытался не попадать под такое небо – оно слишком пугало. Он видел, как животные в панике бежали прочь, и бежал вместе с ними, бежал, пока не понимал, что все звери куда-то убежали. Ему ничего не оставалось, кроме как идти наугад. Снова. Со временем он стал понимать, что он не первый. Он один. Ему безумно не хотелось быть одному – он стал меньше времени тратить на сон, еду, отдых, почти всегда шел. Однажды за ним увязалось одно из этих нелепых существ, у которых странные отростки на головах, мотыляющиеся туда-сюда-обратно. В отличие от других, оно не кидалось на него, не издавало этих громких пугающих звуков, просто шло рядом. Иногда приносило ему еду – животных, какие-то палочки, корешки, как-то раз принесло даже ягоды. Он, конечно, пытался с ним наладить абсолютный контакт, но любая его попытка заканчивалась одним – существо будто сжималось, утыкалось мордой в само себя и засыпало. Это забавно, но почему-то он чувствовал себя униженным. Будто носитель этих странных отростков знает больше, умеет лучше, почему-то помогает ему, но при этом не желает сделать его не-одним. Почему?.. Однажды существо не проснулось. Он подергал его. Потрепал. Потыкал грубыми пальцами. Подождал еще несколько дней и ночей. А после – ушел. Почему-то плакал. Внутри что-то сжималось, там будто кипело холодное небо, раскалывающееся от вспышек белого огня. А потом долго горели глаза, и всё вокруг почему-то стало нечетким. Но он шел. Как прежде, один. Признаться честно, вместе с его странным существом было легче. Было приятнее. Как жаль, что он непохож на него. Тогда, хотя бы какое-то время ему не пришлось бы быть одному. Возможно, противное холодное чувство ушло бы. Еще больше жаль, что он не может спать так же долго, как его существо. Тогда, он бы просто лег и спал, спал, спал, - до тех пор, пока его не нашли бы такие же, как он. Он всё еще шел. Несколько раз ему казалось, что между деревьями мелькали такие, как он. Это заставляло его глаза болеть, рот кричать, а тело мчаться в ту сторону. Но нет. Это были животные, коряги, игра света, но не такие же. И почему же ему так важно найти их? Однажды, когда он уже не помнил себя в те времена, когда он не искал таких же, он вышел на поляну. Там царил ужасных грохот, крики, слышались какие-то странные звоны. -ЗА ИМПЕРАТОРА-А-А! – кричали слева -ЗА КОРОЛЯ-Я-Я! – кричали справа Он смотрел на них с недоумением – почему такие же, кричат, словно странные существа, так же бросаются и не то играют, не то дерутся?... Глупости! Они же такие, как он! Наверное, это элемент игры. Внутри зрело семя странного чувства – будто несколько сотен муравьев копошились внизу живота, заставляя его конечности трястись.

Забудь. Они такие же. Он нашел их. Нашел!

Его губы отчего-то напряглись, а щеки поднялись. Улыбка застыла на его лице. Он смело пошел в сторону вопящей толпы. Он шел, что-то мычал им на языке коров, выл на языке волков, мяукал на языке кошек, пел на языке птиц. Его не замечали, бой продолжался. Несчастный оборванец не терял уверенности – это такие же, как он! Он нашел их! Он не будет один! Мимо мчится такой же, как он, на большом животном. Он видел их раньше. Они красивые, быстрые, сильные. Такой же как он несется прямо на него, в его руке какая-то блестящая плоская палка. Он пытается что-то сказать ему, поприветствовать, поднимает голову повыше и замирает. Замеченный посреди битвы вражеский шпион, замаскированный под оборванца, ликвидирован. Он лежал на земле. Такой родной и привычной. Он смотрел в такое далекое безграничное небо. И не понимал. Холодное чувство никуда не ушло. Он по-прежнему один. Всегда был один. Один, как это небо. Один, как тот далекий океан. Один, как то удивительное существо с отростками на голове, которое не пугало его громкими звуками и резкими движениями. Один, как этот костер в дневном небе. Один, как этот диск в ночном. Один. Он был один. Таких же нет. Как же глупо… Его глаза медленно закрывались. Как же глупо было искать таких же.