Я не могу без тебя

      - Добрый вечер. Урфин Джюс здесь живет? - улыбнулась женщина.       Урфин ошеломленно смотрел на незваную гостью. Миниатюрная и тоненькая, словно весенний побег, она обладала белоснежной кожей, нежным румянцем и глазами цвета неба, опушенными длинными ресницами. Белокурые волосы были заплетены в длинную косу, и лишь несколько изящных завитков обрамляли лицо. Одета незнакомка была просто: белая блузка, черная жилетка-корсет, широкая юбка цвета листвы и такого же цвета плащ. В темных глазах мужчины блеснули искры одобрения. Он всегда предпочитал естественные краски леса пестрым радужным цветам, что носили жители Волшебной страны.       «Удобно и практично, особенно, если путешествуешь или работаешь на земле».       А еще женщина была молода и невероятно красива. Урфин не мог припомнить, чтобы встречал кого-либо столь же прекрасного. Прошла минута… Другая… Третья…       - Так Урфин Джюс здесь живет? – снова осведомилась женщина и улыбнулась, отчего на розовых щечках заиграли коварные ямочки.       Мужчина резко выдохнул и только тогда понял, что не дышал. Нахмурившись, он оглянулся на Гуамоко, но верный филин молча лупал глазищами со своего шеста и выглядел столь же удивленным, как и хозяин.       - Это я, - пробормотал мужчина, снова поворачиваясь к гостье.       - Замечательно, - вздохнула та. – А я уже начала опасаться, что заблудилась окончательно.       - Кто вы и зачем я вам понадобился? – мрачно осведомился Урфин.       Незнакомка смущенно потупилась, румянец на нежных щечках стал ярче.       - Вы извините, что я так неожиданно, - залепетала она. - Дело в том, что я разыскиваю одно место у Кругосветных гор…       «Так вот в чем дело!» – к собственному удивлению Урфин вдруг ощутил не только облегчение, но и досаду. Однако, как бы то ни было, он был рад оказать услугу любому.       - Что за место вы ищете? Я живу здесь довольно долго и неплохо знаю местность, а значит, наверняка смогу вам помочь.       - Не сможете, - вздохнула женщина.       - Почему это? – нахмурился мужчина.       - Потому что я не могу вам сказать, куда иду. Это - тайна, понимаете?       - Понимаю, - Урфин пожал плечами. – А ко мне зачем пожаловали, коли вам помощь не нужна?       «Да, в сообразительности ему не откажешь, - подумала фея, слегка поджав губки. – С другой стороны, будь он иным, разве удалось бы ему натворить столько дел?»       - Я заблудилась, - она одарила упрямца еще одной очаровательной улыбкой, от которой Урфин внезапно ощутил непонятную слабость в коленях и легкое головокружение. - Когда я покидала последнюю деревню, мне сказали, что вы – единственный, кто живет возле Кругосветных гор. Я очень устала. Могу я немного отдохнуть в вашем доме?       Урфин неопределенно повел плечом. Чувствовалось, что перспектива нарушения его одиночества не слишком обрадовала мужчину, однако какое-то странное чувство, которому он так и не смог дать определения, не позволило выгнать беззащитную женщину на ночь глядя. Поразмыслив мгновение, Урфин шагнул в сторону, пропуская гостью.       - Входите.       Та шагнула за порог и остановилась. Дом столяра хоть и не был большим и роскошным, но был по-своему уникален. Комната, в которой они оказались, служила и гостиной, и столовой, и кухней, и мастерской, вместе с тем отличалась чистотой, а благодаря минимуму весьма добротной мебели казалась просторной и очень уютной. В большом очаге у стены весело потрескивал огонь, приятно пахло древесной стружкой и овощной похлебкой.       Восхищение, отразившееся на лице незваной гостьи, весьма польстило Урфину и привело его в благожелательное расположение духа.       - Ужинать будете?       - Спасибо, не откажусь.       Мужчина принялся накрывать на стол. Ужин прошел под веселое щебетание женщины и его угрюмое молчание. После ужина Урфин помыл посуду и взялся за инструменты. Обычно вечер он проводил у подаренного правителем Фиолетовой страны Железным Дровосеком телескопа, наблюдая за звездами, но сегодня небо затянули тучи. Женщина устроилась на стуле рядом, засыпая его вопросами. Урфин коротко что-то бурчал в ответ, не отрываясь от дела. Постепенно вопросов становилось все меньше и меньше, а ее голос все тише и тише. Урфин поднял взгляд на гостью и увидел, что у той слипаются глаза.       «И верно, - подумал он. – Поздно уже».       - Если хотите спать, то можете лечь на моей кровати, - мужчина махнул в сторону ближайшей двери.       - Я… Я не хочу вас стеснять, - смущенно потупилась женщина.       Урфин пожал плечами.       - Другой кровати в доме все равно нет, - резонно заметил он.       - А где в таком случае будете спать вы? – удивилась та.       - Найду где, - последовал угрюмый ответ. – Спокойной ночи.       Стелла направилась к указанной двери. День действительно был весьма насыщен событиями, и она чувствовала себя очень усталой.       - Спасибо, Урфин, - тихо сказала она, остановившись у порога. – Кстати, меня зовут Алина.       Мужчина ничего не ответил, что-то сосредоточенно вытачивая из небольшого бруска дерева, и казался целиком погруженным в работу.       - Спокойной ночи,- пробормотала обескураженная фея и, войдя в спальню, закрыла дверь.       «Ну, в конце концов, не все сразу, - мысленно утешила она себя, ложась в постель. – Он привык к одиночеству. В один вечер это не изменить. С другой стороны, я здесь, в его доме. Кстати, надо бы поменьше говорить, а то трещала без умолку, словно болтунья какая-нибудь. Но мне так хотелось поговорить с ним! Просто слышать его голос. Вот только отвечал он до обидного мало, будто и вовсе не слушал. Ну, ничего, все изменится. Однажды все изменится, не будь я Стеллой. Ой! Как бы не забыть имя! Алина… Почему Алина? А почему бы и нет? Какая разница?»       Пушистые ресницы еще раз дрогнули и устало сомкнулись.       «М-м… Какая удобная кровать», - подумала великая фея Стелла, проваливаясь в сон.       Закончив вырезать очередного клоуна, Урфин убрал инструменты на место и подмел стружку. Выудив из сундука одеяло, он расстелил его на полу и вытянулся поверх, закинув руки за голову. Мысли невольно устремились к гостье, так нежданно нагрянувшей на огонек.       «Принесла же нелегкая. Алина… Красивая. Только болтушка ужасная. Да я за целый месяц говорю меньше, чем сегодня за вечер! С другой стороны, приятно поговорить с кем-то, кроме Гуамоко. Опять же, завтра она уйдет, и все станет, как прежде».       Удовлетворившись этой мыслью, Урфин закрыл глаза. Спустя несколько дней…       Урфин полол грядку, искоса наблюдая за гостьей. Устроившись на камне, та плела цветочный венок, что-то тихонько мурлыча себе под нос. С того вечера, как его уединение было нарушено нежданным визитом, прошло несколько дней, а женщина вроде и не собиралась уходить. С одной стороны Урфин был недоволен – уж очень он привык к одиночеству. Да и общение с женским полом, даже самый банальный разговор, всегда давалось ему непросто. Однако, Алина вызывала совсем иные чувства. Урфин даже растерялся, когда вдруг понял, что один ее вид доставляет ему удовольствие. По телу разливалось удивительное тепло, словно внутри зажигалось второе солнце, а пару раз он поймал себя на том, что улыбается. Он – улыбается. Это не лезло уже ни в какие рамки, но что предпринять, он не знал. Конечно, можно было бы попросить ее уйти и даже еще раз предложить помощь в поиске того таинственного места, куда она стремилась, но всякий раз стоило ему раскрыть рот, что-то останавливало его.       Впрочем, польза от женщины все же была. На следующий день после своего появления, пока он возился в огороде с овощами, она прибралась в доме. Да так, что тот просто сверкал идеальной чистотой. Как ей это удалось, Урфин так и не смог понять. В ответ на его вопрос Алина лишь смущенно зарделась и потупила взор, одарив той самой загадочной улыбкой, при виде которой мужчина моментально позабыл, о чем спрашивал.       Где-то вдали заурчал гром, ветер пахнул в лицо свежестью.       «Гроза идет», - подумал огородник, методично изничтожая сорняки.       Его разбудил плач. Открыв глаза, Урфин несколько минут пытался сообразить, что нарушило его сон. За окном недовольно ворчал гром и шелестел дождь, но к этим звукам он привык уже давно. В конце концов, зрение и слух прояснились. Поднявшись, он подошел к двери, ведущей в его бывшую спальню, которую теперь занимала Алина, и прислушался. Из-за двери донесся сдавленный всхлип. Он осторожно постучал. Она не ответила. Он постучал громче. Тишина. Всхлипы прекратились, однако женщина по ту сторону двери продолжала плакать – он знал это. Просто знал. Урфин открыл дверь и шагнул в комнату. Алина сидела на постели, обхватив руками колени и уткнувшись в них лицом, хрупкие плечи вздрагивали.       - Что случилось?       За окном полыхнула молния, а спустя мгновение грозно зарокотал гром. Сдавленно пискнув, женщина нырнула с головой под одеяло, сжавшись в комочек.       «Гроза… Она боится грозы».       Он неловко присел на край кровати.       - Это всего лишь гроза.       - Я боюсь грозы, - донеслось из-под одеяла. – И всегда боялась. Там, где я живу, грозы не бывает.       - Ну, а здесь – бывает. И часто. Вы из Розовой страны?       Одеяло зашевелилось, и из-под него показалось озадаченное личико.       - Откуда вы знаете?       - Грозы не бывает только там, - буркнул Урфин. – Говорят, тамошняя правительница использовала волшебство, которое отводит грозовые тучи от ее земель.       Стелла с трудом сдержала вздох облегчения.       «Не стоит забывать, что этот человек обладает изрядной долей ума и проницательности, - попеняла она себе. – Чуть было не раскрыла себя! Интересно, а как бы он отреагировал, узнав правду? Конечно, вряд ли он осмелился бы грубить мне, но определенно потребовал бы, чтобы я ушла. Слишком недолго мы вместе. Одиноким он был гораздо дольше. Нет, время правды еще не пришло. Но… Как же приятно звучит мое настоящее имя, когда его произносит он» - и незаметно для себя провалилась в сон.       Урфин молча смотрел на спящую, пытаясь понять, что именно чувствует в данный момент. Ощущения были странными, незнакомыми. Что-то надсадно и сладко щемило в том месте, где гулко билось сердце. А еще ему вдруг очень захотелось коснуться ее, но он, разумеется, не стал этого делать, а лишь с непривычной заботой поправил сбившееся одеяло.       «Смешная… Чего ее бояться, грозы-то? Порычит, да уползет. А дождь для растений очень полезен». Месяц спустя…       Время летело незаметно. Таинственная Алина продолжала гостить в его доме и, похоже, вовсе не собиралась уходить. К собственному бесконечному изумлению Урфин внезапно понял, что его это больше не беспокоит. Если раньше присутствие женщины вызывало смутное недовольство и раздражение, то теперь ему… нравилось. Нравилось смотреть на нее, слушать ее нежный голос, ловить грациозные движения и легкий звук шагов. Чем бы он ни занимался, его взгляд то и дело (а порой и вопреки воле и желанию хозяина) стремился в сторону прекрасной гостьи. Не раз он мысленно отчитывал себя за глупость и рассеянность, но ничего не мог с собой поделать. Чувство, заполонившее его сердце, было выше воли и разума. Оно пугало и манило сильнее, чем когда-то мечты о власти. Чтобы отвлечься, Урфин решил прибегнуть к испытанному средству – работе. В эти дни он трудился больше и усерднее, чем когда-либо, так что грядущий урожай обещал быть самым диковинным из всех, что он выращивал.       Но кое-что его все же беспокоило. Он заметил, что Алина все чаще и чаще стала исчезать в лесу. Она уходила рано утром сразу после завтрака, а возвращалась порой ближе к ужину. Пару дней назад он отправился было за ней, но не смог найти и следа, как будто, шагнув под сень вековых деревьев, его таинственная гостья растаяла в воздухе. Это изумило его. Никто из людей не знал эту местность лучше, чем он.       «Куда она подевалась? – с тревогой размышлял он, возвращаясь домой. – А ну как заблудится? Или зверь какой неразумный нападет? Лес все-таки… Вот глупая! Скажи, куда тебе надо – я отведу. Подумаешь, тайна… Мне ее все равно рассказать некому. Разве что Гуамоко, но ему наши людские дела безразличны. А вот так случись чего – и помочь некому! На мили ни души, кроме меня».       Выйдя к дому, он замер. Алина сидела на любимом камне с охапкой цветов. На прямой вопрос женщина ничего не ответила, а лишь улыбнулась своей непонятной улыбкой.       «Ну, и черт с тобой!» - раздраженно подумал Урфин, принимаясь за любимые грядки.       Однако тревога осталась.       «Куда она ходит? Зачем? Надо бы последить за ней… Мало ли чего?»       Эта мысль принесла желанное успокоение. Повеселев, мужчина с утроенными силами накинулся на вездесущие сорняки.       Утро началось как обычно. Завтрак прошел под веселое щебетание женщины и угрюмое молчание мужчины. После Урфин занялся посудой, краем глаза приметив, как гостья подхватила плащ и направилась к двери.       - Прогуляюсь немного, - весело сообщила она, одарив его улыбкой. – Небо такое чистое, и солнышко светит. Стыдно в такой прекрасный день сидеть дома.       "Ага, - мрачно подумал Урфин. – «Небо чистое», «солнышко светит»… Как же!»       Едва закрылась дверь за ее спиной, как мужчина оставил посуду и устремился следом. Выждав, пока женщина отойдет подальше, он бесшумно скользнул за ней. Впрочем, его ухищрения оказались напрасны – Алина ни разу не оглянулась. Она уверенно шагала вперед по едва заметной тропинке, вьющейся меж деревьев и кустов, чуть слышно напевая какую-то песенку. Урфин старался держаться, как можно дальше, но в то же время не отставать. Внезапно тоненькая фигурка скользнула меж ветвей густого кустарника и исчезла из виду. Урфин прибавил шагу. Подобравшись к кустарнику, за которым мгновение назад скрылась его прекрасная гостья, он бесшумно раздвинул ветви и… никого не обнаружил. Прямо перед ним простиралась чудная небольшая полянка, но Алины на ней не было. Урфин окинул цепким взглядом деревья вокруг. Никого.       «Куда она подевалась?»       Осторожно, стараясь не шуметь, он обошел вокруг поляны, внимательно всматриваясь в сень леса - ни намека на чье-то присутствие.       «Чудеса да и только! – Урфин задумался. – Все это очень странно. Она пришла в мой дом, потому что заблудилась, а значит, плохо знает окрестности. И в то же время преспокойно блуждает одна по лесу, да так, что даже я не могу ее найти. Куда она исчезла? И как? Я всего на мгновение выпустил ее из виду! Нет, что-то здесь не так! Спрячусь-ка я, да подожду. Раз здесь исчезла, то, скорее всего, здесь и появится».       Ожидание затянулось до вечера, но чего-чего, а решительности и терпения Урфину было не занимать. Внезапно поляна осветилась удивительным сиянием, а когда оно рассеялось, перед ним предстала фея Стелла. Урфин слышал множество рассказов о могущественной, доброй, прекрасной, словно утренняя заря, и вечно юной правительнице Розовой страны, так что ошибиться было невозможно.       «Что она здесь делает? – затаившись, озадаченно подумал Урфин. – Чего ей понадобилось в лесу у Кругосветных гор? А даже если и понадобилось, так неужто послать некого?»       Но тут фея взмахнула руками, что-то пробормотала и… богатое одеяние превратилось в скромный крестьянский наряд. До боли знакомый наряд. Перед ним стояла Алина, его таинственная гостья, оказавшаяся на самом деле могущественной феей. Урфин помертвел. На мгновение ему показалось, что даже сердце в груди перестало биться. Боль и обида вскипели, окатывая душу огнем и холодом.       «Зачем же..? Что это? Месть за прошлое? Но я ведь исправился! Так почему? И к чему маскарад? Чтобы ударить побольнее?»       Тем временем, собрав белокурые волосы, шелковистыми локонами ниспадающие на плечи и спину, Стелла принялась торопливо заплетать их в косу. Нахмурившись, Урфин шагнул из-за куста. Услышав шум, фея обернулась, да так и застыла, наткнувшись на полный горечи взгляд темных глаз под кустистыми смоляными бровями.       - Зачем?       Стелла смотрела на стоящего перед ней мужчину, не в силах найти нужные слова. Она была совершенно не готова к такому повороту событий. Урфин истолковал ее молчание по-своему.       - Наказать решили? – криво усмехнулся он.       - Нет… Нет, ты не понял… - пролепетала женщина.       - Наоборот, я прекрасно понял. Да и что понимать, если все и так очевидно. Только я уже давно усвоил урок, и повторения не требовалось. Прощайте, ваше величество.       Отвернувшись, он решительно зашагал прочь. Стелла молча смотрела ему вслед. Наверное, стоило окликнуть его, убедить выслушать, но она не имела ни малейшего представления, что ему сказать, как объяснить собственный поступок. То, что со стороны казалось удачным решением, на деле обернулось ужасной болью для обоих. Стелла винила во всем себя и только себя. Она искала и не находила себе оправданий, а потому с отчаянием и слезами смотрела вслед уходящему мужчине и молчала. Когда высокий силуэт растаял среди листвы, фея пробормотала заклинание, вернувшее ей прежний облик, а спустя еще мгновение деревья вновь озарились сиянием. Два месяца спустя…       Одним точным ударом молотка Урфин вогнал гвоздь в балку по самую шляпку.       «Ну, вот и все».       Вздохнув, столяр отошел подальше и окинул взглядом свое творение. На это стоило посмотреть. Дом получился по меньшей мере в два раза больше прежнего. Двухэтажный, с широким крыльцом, просторной верандой, балконами и высокой красивой башней для телескопа, он был щедро украшен ажурной резьбой. В воздухе витал сочный аромат свежей стружки.       - Изумительно, хозяин, - проскрипел сидящий на шесте Гуамоко. – Чисто королевский замок. Не хуже, чем дворец Страшилы в Изумрудном городе.       - Это ты хватил, - пробурчал Урфин. – Дом как дом. К чему мне дворец?       - А зачем тебе новый дом понадобился? – резонно заметил филин, мазнув мудрым взглядом. – Раньше тебя вполне устраивала прежняя крохотная лачуга, - птица помолчала мгновение, а затем осторожно добавила - Пока она не появилась.       - Молчи, не то выгоню, и будешь сам себе мышей ловить, умник!       Очевидно, угроза подействовала, поскольку ответа не последовало, а филин закрыл глаза и сделал вид, что спит. Урфин тяжело вздохнул. Легко было заставить замолчать верного Гуамоко, но как заставить замолчать надоедливый голосок, что поселился внутри? Веки дрогнули, скрывая темные глаза, полные мучительной боли, а мысли устремились в день, когда он узнал правду о своей таинственной и прекрасной гостье…       Лупая круглыми глазищами, Гуамоко удивленно наблюдал за хозяином, который метался по комнате, словно раненный зверь.       - Что случилось?       - Ничего.       Ответ не удивил филина – у хозяина бывали дни, когда угрюмость одолевала его особенно сильно, и он не желал разговаривать даже с ним. Но тон, которым было произнесено это короткое слово, заставил птицу насторожиться. В нем отчетливо слышались необычные и неожиданные эмоции – ярость и боль.       «Что могло его так расстроить? – подумал филин. – Хотя есть у меня одно предположение…»       Гуамоко немало повидал на своем долгом веку и неплохо разбирался в людях и их порой ошеломляющих своей парадоксальностью поступках и чувствах. Он уже давно заприметил взгляды, что бросал его хозяин на незваную гостью, и странный огонь, что загорался в темных глазах при ее появлении. Однако, крестьяночка, похоже, не возражала против подобных знаков внимания. Впрочем, было что-то очень странное в этой женщине. Гуамоко пытливо размышлял, что именно его смущает в Алине, но не мог подобрать слов, чтобы выразить свои ощущения. Множество мелких деталей никак не хотели складываться в единую картину, и эта загадка не давала мудрой птице покоя.       «Ох, чую, что все дело в этой крестьяночке, - думал филин, с беспокойством следя за вышагивающим по комнате Урфином. – Может, случилось с ней чего?»       - Что-то не так с Алиной?       - Нет больше Алины, - процедил Джюс, полоснув мрачным взглядом, да так, что Гуамоко почувствовал, как зашевелились перья на затылке. – И никогда не было! Эта женщина больше не вернется. Забудь о ней, Гуам. И я забуду. Обещаю.       Развернувшись, он широким шагом вышел из дома, громко хлопнув дверью. А на следующее утро начал строить новый дом.       «Это любовь», - думал Гуамоко, наблюдая за хозяином.       Урфин работал, словно одержимый. Он вставал с утренней зарей и до самой ночи не позволял себе ни минуты отдыха, пока буквально не падал на кровать, проваливаясь в сон еще до того, как голова касалась подушки.       Разумеется, филин вытянул из него правду. Не торопясь, осторожно, слово за словом... Если уж Урфин был терпелив, то чего говорить о древней птице.       «Фея Стелла… Ну, надо же? Все, что угодно, готов был предположить, но об этом даже помыслить не мог. Зачем ей это понадобилась? Хозяин изменился, и пути к прошлому ему заказаны. Не станет он прежним. Больше не манит его власть. Будь иначе, так он и Арахне бы помог, и менвитам. Неужто этого недостаточно? Уже все жители Волшебной страны его простили, даже жевуны, марраны и Страшила. А уж как он перед ними виноват был! А ей он и плохого-то ничего не сделал. Так чего ради наказание? – тут в голову филина пришла еще более удивительная мысль, и он задумался. – А может быть, это было вовсе не наказание? А хозяин рубанул сгоряча, не выслушав. Это он может, он такой. Порой скажет, как отрежет. И не переубедишь ведь! Будет мучиться-страдать из-за собственного упрямства. Ох-ох-ох… Только такой напасти, как любовь нам не хватало. Жили, никого не трогали, всем добро делали – и на тебе, награда! Что же теперь-то? Как помочь? А чем тут поможешь? Ничем. Ждать надо. Только время вылечит».       Дни летели за днями. Новый дом рос на глазах, становясь все краше и краше, сад и огород полнились отменными овощами и фруктами, но хозяин этого великолепия становился все угрюмее и угрюмее. Урфина мучили воспоминания о Стелле. Порой он чувствовал ее взгляд, устремленный на него. Ему чудился ее смех, напоминавший звон серебряных колокольчиков, звук легких шагов, даже запах цветов, из которых она плела венки. А иногда ему казалось, что краем глаза он видит сидящий на камне знакомый силуэт. Воспоминания преследовали его, куда бы он ни шел и что бы ни делал. Именно воспоминания навели его на мысль построить новый дом. Большой и красивый, чтобы работы было много и не осталось времени на раздумья. Но самое главное – в нем не будет ее. В прежней же избушке все напоминало ему о ней. Стелла, словно призрак, поселилась здесь навсегда. Урфин старался занять себя работой, не оставляя свободной ни единой секунды, но это мало помогало. А тут еще и Гуамоко лез с советами.       - Быть может, все же стоило ее выслушать? - настойчиво нудел филин. – Ты, хозяин, всегда торопишься с выводами, от того и страдаешь…       «Если бы ей было, что сказать – она сказала бы, - мрачно думал Урфин, остервенело строгая доски. – А раз промолчала и ушла, значит, сказать нечего!»       - Неспроста она все это затеяла, хозяин. Ой, неспроста, чует мое сердце. Зря ты не дал ей и слова сказать. Глядишь, все иначе обернулось бы. А вдруг у нее тоже… чувства?       - Гуам.       - Что?       - Еще слово – и твоим домом станет лес.       Ответом ему была тишина. Старый Гуамоколатокинт был мудрой птицей.       - Красивый дом, - снова подал голос Гуамоко. – Большой. Слишком большой для одного человека и одной птицы…       - Гуамоко!       - Молчу-молчу. Только вот, чем ты теперь займешься?       - Для начала уберу мусор, а там, глядишь, и гонцы прибудут. Пора устроить очередной праздник Угощения.       - Отправишься в Изумрудный город?       - Да. Несколько дней спустя. Изумрудный город.       Праздник шел своим чередом. Отовсюду неслись восторженные вздохи и восклицания, а овощи и фрукты стремительно разбирались. Только Урфину было нерадостно. Впервые ему не хотелось видеть улыбающиеся лица жителей Волшебной страны, прибывших отведать удивительных плодов. Впервые не радовал счастливый смех детей. Тоска снедала душу, мрачной тучей закрыла солнце… Все вокруг приветствовали его улыбками, Урфин старательно улыбался в ответ, пока не свело скулы. В конце концов, он тихонько улизнул с площади, в одиночестве устроившись под высоким раскидистым деревом.       - А правда, что великая волшебница Стелла больна?       Урфин вздрогнул. Осторожно выглянув из-за дерева, он увидел болтуна и мигуна. Нарядно одетые, с тележками, полными овощей и фруктов, те стояли поодаль и очевидно не заметили его.       - О, да… Печаль пришла в нашу страну, - горестно вздохнул болтун. – Правительница Стелла отослала всех прислужниц, и ее уже давно не видели. Мы все гадаем, что за напасть приключилась с нашей прекрасной и доброй королевой? А что у вас в стране?       Парочка направилась своей дорогой.       «Стелла больна? Быть того не может! Она же фея, а феи не болеют. Или болеют? А может это не болезнь? Может опять какое-нибудь зло пришло, а мы и не знаем… Но, чтобы сразить фею, зло должно быть очень сильным. Я должен выяснить, в чем дело!»       Великая добрая фея Стелла мрачно смотрела на свое отражение в зеркале. На ней было простое белое платье. Настолько простое, что для того, чтобы его надеть, не требовалась помощь. Длинные белокурые волосы феи были убраны в толстую косу. Сейчас она больше напоминала крестьянку Алину, которая однажды постучала в дверь дома бывшего узурпатора Урфина Джюса, нежели могущественную и прекрасную правительницу Розовой страны. Впрочем, она никогда не кичилась ни красотой, ни юностью. Теперь же ей казалось, что она и вовсе не красива. Женщина за серебристой гладью действительно казалось грустной и усталой. Губы больше не улыбались, глаза покраснели от слез, а под ними залегли тени…       «Зачем я только все это затеяла? – в который раз спрашивала она себя. – Ведь с самого начала было ясно, что из этого ничего хорошего не выйдет! Я и он… Это невозможно. Немыслимо! Похоже, любовь свела меня с ума. Нет, это должно прекратиться. Нужно взять себя в руки. В конце концов, у меня есть обязанности, подданные… Они, должно быть, гадают, что со мной приключилось, переживают. Нет, я не могу предать их доверие. Завтра же попрошу вернуться девушек, что служили мне, и все станет, как прежде. И, быть может, однажды я забуду его».       Стелла невольно покосилась в сторону Зеркала Всевидения. Кто бы только знал, сколько раз за эти долгие месяцы ей хотелось воспользоваться им, чтобы увидеть любимого, но она ни разу не позволила себе этого. Порой, пребывая в задумчивости, она теряла бдительность, и ее руки, словно сами собой, тянулись к заветному стеклу, но она вовремя спохватывалась и отчаянно ругала себя.       «Я не должна видеть его, - убеждала себя Стелла. – Прошлого не вернешь. Ни к чему бередить рану. Чем быстрее отболит, тем быстрее забудется. А он… А он, наверное, уже и думать забыл обо мне, ведь я так сильно обидела его. Гнев – плохой советчик, но хороший союзник в борьбе с воспоминаниями».       Но, чем больше разумных и убедительных доводов находила фея, тем сильнее становилась тоска, тем сильнее ее тянуло увидеть Урфина Джюса.       «Еще хотя бы раз, - умоляла она сама себя, и сама себе давала отпор. – Нет, нельзя… Забудь. Забудь его!»       Однако упрямое женское сердце отвергало приказы рассудка. Оно тосковало и требовало. И болело. Болело с такой силой, что временами ей казалось, что еще чуть-чуть – оно разорвется на части.       «Натворила дел! - корила себя Стелла. – А ведь давно известно, что обман не приносит ничего хорошего. Сама заварила кашу – сама и расхлебывай!»       Когда Урфин подошел ко дворцу, был вечер. Солнце неторопливо клонилось к горизонту, щедро одаряя остатками тепла и света жителей Розовой страны. Мужчина замер под густой сенью деревьев, пристально рассматривая удивительно красивое строение. Замок казался легким и воздушным. Он тянулся к небу, словно стремясь взлететь, и… до боли напоминал свою хозяйку. Поймав себя на этой мысли, Урфин хмыкнул. Раньше у входа дежурили три прислужницы, которые докладывали фее, если кто-то желал встретиться с ней, но сейчас у ворот никого не было. Мужчина еще раз внимательно обвел взглядом окрестности.       «Действительно, никого. Значит, не соврал болтун. Что ж… Пойду, узнаю, что стряслось».       Он решительно направился к воротам.       Внутри было пустынно и тихо. Звук шагов звонким эхом метался под высокими сводами, разрушая сонное молчание, но никто не вышел ему навстречу. Урфин шел по пустым залам, невольно примечая тревожный отпечаток запустения, что лежал на окружающих предметах. Не обнаружив ни единой живой души, он вернулся к лестнице и поднялся на самый верхний этаж. И замер. Перед ним была одна-единственная дверь, и что-то говорило ему, что за этой дверью находились личные покои хозяйки замка. Подойдя поближе, он остановился и прислушался. За дверью царила тишина.       «А если ее там нет? Если ее вообще нет во дворце? Вдруг она покинула Волшебную страну? Или ее похитили? Тьфу ты, что за бред?!! Разумеется, она там! Иначе уже вся Волшебная страна на ушах стояла бы. Уж болтуны постарались бы. Вот ведь подданные достались! Похлеще жевунов. Нет, она должна быть здесь, за этой самой дверью. Вот только вряд ли она хочет видеть меня. Впрочем, я тоже не звал ее в гости! Опять же, такой путь проделал не для того, чтобы в последний момент уйти ни с чем. К тому же, если пернатый зануда об этом пронюхает, то точно сживет меня со свету».       Урфин еще раз мысленно перебрал цепочку выдуманных аргументов, с глубочайшим удовлетворением признав, что каждый последующий кажется разумнее предыдущего. Вот только…       «Господи, кому я вру? Себе? Дожил! Я просто хочу увидеть ее. Хочу убедиться, что с ней все в порядке. Мне нужно это знать, иначе я не смогу жить».       Подняв руку, он решительно постучал в дверь.       - Я же просила меня не беспокоить! – донесся изнутри знакомый голос, при звуке которого у мужчины предательски ёкнуло сердце. – Оставьте меня!       Правительница Розовой страны была явно раздосадована нежданным визитом. По крайней мере, в ее голосе отчетливо слышалось раздражение. Впрочем, бывшему узурпатору было не занимать ни смелости, ни упрямства. Урфин постучал громче.       - Уходите, или мой гнев падет на вашу голову, кто бы вы ни были!       «Уже пал, - усмехнувшись, подумал Урфин. – Как-нибудь справлюсь. Чай не впервой. Живым в любом случае останусь - ты ведь добрая, фея Стелла».       Открыв дверь, мужчина решительно шагнул внутрь. Взгляд выхватил тоненькую фигуру в белом, сидящую перед зеркалом. По хрупкой изящной спине вилась полураспущенная белокурая коса... Услышав шум, Стелла резко обернулась.       - Как вы посме…       Слова застыли на ее губах. Несколько минут они молча пожирали друг друга глазами, не в силах отвести взгляд. И лишь одна-единственная мысль билась в двух сердцах, опаляя их болью и радостью.       «Как же…»       «…я…»       «…скучала».       «...скучал».       Но время утекло, как вода сквозь песок в Великой пустыне. Опомнившись, Стелла призвала все свое самообладание.       - Что вы здесь делаете, Урфин Джюс?       Что-то мелькнуло в темных глазах мужчины, какая-то неуловимая тень.       - Пришел, чтобы увидеть тебя, - тихо ответил он.       - Зачем?       Он неопределенно пожал плечами.       - Болтуны простенали уши всей стране, что с их повелительницей приключилась неизвестная хворь.       - Пришел позлорадствовать? – горько усмехнулась фея. - Увы, вынуждена тебя разочаровать…       - Не суди по себе, - резко перебил мужчина, темные глаза обожгли гневом и обидой. - Я пришел, чтобы убедиться, что слухи на самом деле преувеличены. Я убедился. Прощайте, ваше величество.       Он отвернулся и шагнул к двери.       - Стой!       Это короткое слово прозвучало так настойчиво и повелительно, что отнюдь не всякий нашел бы в себе силы противостоять ему. Однако Урфин на своем веку выслушал и отдал немало приказов.       «Никто не будет помыкать мной! Особенно вы, могущественная фея Стелла!»       Лохматые брови сурово сошлись на переносице. Вскинув голову, он сделал следующий шаг.       - Я приказываю вам!       И следующий.       - Прошу тебя…       Этот почти умоляющий полувздох-полурыдание сорвался с губ, прежде чем Стелла успела сдержать его. Мужчина остановился, но не обернулся.       - Не уходи.       - Это бессмысленно, - очень тихо произнес Урфин. - И вы это знаете. Мы – не пара.       - Скажи это моему глупому сердцу, - с тоской прошептала женщина.       Поднявшись, она подошла к стоявшему у двери мужчине, обняла ладонями его плечи, коснувшись лбом спины. Ощутив ее прикосновение, Урфин с трудом подавил дрожь.       - Это… Это была не насмешка, - с горечью прошептала Стелла. - И не наказание. Если я кого-то и наказала, то только себя. Если бы ты только знал…       - Что знал?       - Мне много лет, Урфин Джюс. Сотни и сотни лет я правлю Розовой страной, а вот полюбила впервые. Даже хуже: влюбилась, как девчонка. Я не знала, что делать, но мне так хотелось быть рядом… Просто быть рядом с тобой, слышать твой голос, видеть тебя. Но ты не принял бы фею Стеллу. В лучшем случае я получила бы какое-нибудь короткое замечание о погоде или еще о чем-то в этом же роде и вынуждена была бы отправиться восвояси.       Урфин молчаливо признал правоту ее слов. Если бы в тот вечер у порога своего дома он увидел Стеллу в истинном обличии, то шарахнулся бы от нее, как Бастинда от воды. И уж, разумеется, ни о каком общении, кроме вежливых пустых формальностей, и речи быть не могло.       Так и не дождавшись ответа, женщина грустно усмехнулась. Приподнявшись на цыпочки, она вдохнула знакомый запах свежего дерева, земли и ветра, стараясь запечатлеть его в памяти навсегда, и шепнула с горькой нежностью:       - Прости меня, - а затем, отстранившись, добавила уже совсем иным тоном: - Уходи.       Урфин вздрогнул. Еще мгновение назад она была Алиной. Девушкой, что ворвалась незваной гостей в его жизнь и украла его сердце, но… Мгновение прошло, и Алина исчезла вместе с ним, а за его спиной стояла могущественная правительница Розовой страны. Все, что ему оставалось, это открыть дверь и навсегда покинуть душную комнату, а, вернувшись в свой новый дом, постараться позабыть о прекрасной женщине по имени Стелла, сумевшей полюбить угрюмого отшельника. И он понимал, что иного выхода нет, но уйти вот так было выше его сил.       «Она ведь фея, - с болью подумал Урфин. - Феи дарят людям волшебство, а я хочу лишь маленькое воспоминание об Алине и нашей невозможной любви. Кусочек волшебства, который будет принадлежать только мне... В конце концов, не так уж много за разбитое сердце».       Повернувшись, он взглянул на стоящую перед ним прекрасную женщину. Самую прекрасную из всех. А затем наклонился и коснулся губами ее губ. Поцелуй длился лишь миг. Один миг, наполненный нежностью и светом… А потом он отвернулся и молча шагнул за дверь. Месяц спустя…       Урфин копал грядку. Восседающий рядом Гуамоко молча наблюдал за хозяином. Жизнь в долине у Кругосветных гор вошла в прежнюю колею и текла своим чередом. Урфин работал на огороде, мастерил игрушки, а по вечерам изучал звезды или, если небо было затянуто тучами, сидел у камина и смотрел в огонь. В доме царил идеальный порядок. Казалось бы, живи да радуйся. Но старый Гуамоко немало пожил и умел разглядеть суть за внешней суетой. И первое, что приметил филин, это то, как изменился его хозяин, вернувшись из Изумрудного города. Урфин очень старался выглядеть и вести себя, как обычно. Вот только гнев и обида сменились печалью, а боль… Боль осталась. Хозяйкой осела на дне темных глаз, залегла морщинками в уголках губ и не желала уходить. Естественно Гуамоко попытался выведать, что же случилось во время путешествия, однако Урфин лишь отмалчивался. Не стало больше задушевных бесед, что еще так недавно занимали их, не стало легкого насвистывания во время работы, а было лишь угрюмое молчание.       «Это любовь, будь она не ладна! - думал старый филин. – Для кого-то она – великое счастье, а для кого-то – самое страшное проклятие. И за что судьба так наказывает его?»       День пролетел в трудах и заботах, как и все предыдущие. К вечеру небо затянуло тучами, а в воздухе запахло грозой. Убрав инструменты, Урфин взглянул в клубящуюся мглу в вышине.       «На звезды нынче не полюбуешься», - подумал он и вошел в дом.       Старый Гуамоко, не любивший сумеречную прохладу, уже восседал на излюбленном месте у камина. Урфин помешал закипающую похлебку, опустился на стул и уставился немигающим взглядом в огонь.       «А мне-то казалось, что тяжело жить с ненавистью. А вот, поди ж ты, с любовью оказалось сто крат тяжелее. Без вины виноват остался, а не жалею. Ни о чем не жалею. И если б смог вернуться в прошлое, то снова поступил бы так же, только чтобы встретить ее. Услышать ее голос, ощутить тепло и нежность прикосновения, сладость ее губ… Чтобы увидеть любовь в ее глазах. Ради этого стоило жить».       Урфин вздохнул и покосился на филина. Сорочьи сплетни были его единственной связью с миром, но говорить с птицей, к сожалению, означало не только получать ответы, но и отвечать самому. Не хотелось бередить душевные раны, они были слишком свежи и слишком болели. Впрочем, кое-что ему удалось выяснить. К радости своих болтливых подданных фея Стелла прекратила затворничество и вернула прислужниц. И хотя она все еще была непривычно грустна, но на фоне всеобщего счастья на это мало кто обращал внимание. Разве что один-единственный мужчина, живущий далеко-далеко в долине у Кругосветных гор, на дне темных глаз которого стыла такая же бесконечная тоска, что и в глазах цвета неба.       Похлебка закипела. Урфин снял котелок с огня и принялся накрывать стол. За окном сверкнула молния, глухо заворчал гром, а по стеклу поползли первые капли дождя. Усевшись, Урфин придвинул к себе тарелку… И тут раздался стук в дверь. Мужчина вздрогнул и обернулся. В темных глазах вспыхнула надежда и тут же погасла.       «Нет, этого не может быть. Что ей здесь делать? Да еще и в грозу? Она ведь боится грозы».       Затаив дыхание, он смотрел на дверь, все еще сомневаясь в том, что ему не показалось. Стук повторился. Сердце пропустило удар, заколотилось, словно сумасшедшее, снова замерло. Поднявшись, Урфин широким шагом подошел к двери и распахнул ее.       На пороге стояла Стелла. В той же простой крестьянской одежде и промокшем зеленом плаще. Белокурые прядки прилипли к бледным щекам, но глаза… Глаза сияли ярче самых ярких звезд.       - Не знала, что у вас тут гроза, - пробормотала женщина, ее губы дрогнули в робкой улыбке.       Урфин улыбнулся в ответ, не в силах отвести взгляд от желанного видения, что так часто являлось ему во снах.       - А знала бы – не пришла? – тихо спросил он.       - Пришла, - также тихо ответила она.       - Правда?       Женщина молча кивнула, отчего по ее щеке поползли прозрачные капли.       - Почему?       Она долго смотрела на него взглядом, в котором печаль мешалась с нежностью и чем-то еще, неуловимым и желанным, заставляющим сладко сжиматься сердце.       - Потому что я не могу без тебя, - наконец, прошептала Стелла.       Если бы кто-то из жителей Волшебной страны в этот момент мог видеть дом Урфина Джюса, то его наверняка потрясла бы картина: правительница Розовой страны могущественная фея Стелла в объятиях бывшего узурпатора, а ныне простого столяра-огородника. Но этим двоим, конечно же, было все равно. Год спустя… Изумрудный город       Праздник Угощения удался на славу, а урожай Урфина Джюса в очередной раз потряс воображение всех, кому удалось его отведать. Однако же этот праздник был особенным. Сегодня жителей страны Гуррикапа изволили приветствовать не только славный правитель Изумрудного города Страшила Мудрый и его хороший друг - правитель Фиолетовой страны Железный Дровосек, но и прекрасная фея Стелла. Да-да. Ко всеобщей радости и удивлению могущественная волшебница прибыла лично и сердечно поздравила многочисленных жителей Волшебной страны. А улыбка, то и дело порхающая на ее губах, и сияющие голубые глаза, казалось, заставили солнце светить ярче. Конечно же, больше всех радовались болтуны, по праву гордясь и восхищаясь свой правительницей. Но был на празднике еще один человек, чьи темные глаза под кустистыми сросшимися бровями вспыхнули особым светом при виде прекрасной Стеллы.       Урфин вместе с остальными жителями выслушал торжественные речи, а также слова благодарности, адресованные персонально ему, которые он принял со скромностью и достоинством, свойственными действительно великим и уважаемым людям. Затем официальная часть закончилась, правители скрылись во дворце, дабы обсудить между собой важные дела и последние новости, а жители города и гости приступили к наиболее любимой части праздника – угощению. Понаблюдав с минуту за веселящимся людьми, Урфин тихонько покинул площадь, направив шаги к любимому месту – высокому раскидистому дереву у самой стены дворца, дарующему тень и уединение. Усевшись под ним, он закрыл глаза, вслушиваясь в далекий шум праздника. Минуты плавно текли одна за другой… Но вот носа коснулся знакомый аромат. Губы мужчины дрогнули в улыбке. Он всегда узнавал ее по этому удивительному, присущему лишь ей запаху цветов.       - Привет, - тонкие пальцы мягко коснулись его широкой загорелой ладони, нежно сжав ее. – Вставить хоть слово в бесконечный монолог Страшилы все труднее. Да и Дровосек становится ему под стать. Как говорится, с кем поведешься…       Стелла опустилась на землю рядом с ним, легко и изящно, словно бабочка на цветок.       - А ты почему не на празднике? – тихо спросила она, глядя на него с такой любовью, что Урфин почувствовал себя самым счастливым человеком на земле.       - Не люблю шума и суеты. Отвык в изгнании.       - Ты больше не изгнанник, - мягко возразила женщина.       - Угу, - улыбнулся Урфин. – Теперь я отшельник, что, в общем-то, ничего не меняет. Как тебе удалось сбежать от них так быстро? Я думал, что не увижу тебя до вечера, а то и несколько дней.       - Ну-у, - Стелла хитро улыбнулась и важно произнесла: – Я – великая волшебница, а следовательно у меня множество дел, - и не выдержав, весело рассмеялась. – Потому фея Стелла поспешила откланяться и отправилась домой, а крестьянка Алина – на свидание с лучшим садоводом-огородником Волшебной страны. Как насчет угостить меня чем-нибудь вкусным?       - Не боишься, что тебя узнают?       - Хм-м, - женщина задумалась на мгновение. – В таком случае давай тихонечко прихватим немного фруктов и сбежим туда, где нас никто не увидит!       Урфин лишь улыбнулся.       - Как пожелаешь. Чего ты хочешь?       - М-м… - на этот раз Стелла размышляла дольше. – Апельсинов! – наконец, объявила она, но тут же добавила: – И яблок.       - Будут тебе апельсины и яблоки. Подожди-ка лучше здесь, а то на площади полным-полно людей. Я скоро вернусь.       - Хорошо.       Стелла устроилась поудобнее и принялась ждать. Урфин появился через четверть часа с корзиной, полной сочных фруктов. Выудив огромный красный апельсин, Стелла с воодушевлением принялась за кожуру, что-то тихонько мурлыча себе под нос. Урфин смотрел на сидящую подле женщину и думал о том, как он бесконечно и, быть может, вовсе незаслуженно счастлив.       Год пролетел подобно волшебному сну. Разумеется, Стелла не могла надолго оставлять пределы Розовой страны. Но каждый вечер, когда солнце направляло свой бег к горизонту, а на небе зажигались звезды, она покидала свой роскошный замок и стремилась в прекраснейшую долину у подножия седых гор в уютный дом, украшенный изящной резьбой, к высокому темноглазому мужчине, пахнущему свежим деревом, землей и ветром. А он ждал, вслушиваясь в трели птиц и шепот леса, чтобы не пропустить звук ее легких шагов. И здесь в тиши уединения не было могущественной феи и изгнанника, а только мужчина, женщина и их любовь, благословленная звездами. И пусть удивительное чувство, навеки связавшее их, оставалось и возможно навсегда останется тайной для всех – какая разница? Ему, Урфину Джюсу, этого достаточно.       А еще он думал о вкусе этих нежных губ, измазанных сладким соком красного апельсина… Конец. 05 марта 2013 года