Прямо в Point

Я расширяю блоки, Ты вставляешь текст. И все не так уж плохо, Когда мы тет-а-тет… *** Я заметила. Заметила, что за мной следят. Следят уже как месяца два.   Нам в школе стали задавать все больше презентаций к концу семестра, и от этого я впадала в отчаяние. Двенадцатый класс. Лучше бы мы больше времени уделяли подготовке к экзаменам. Я ненавижу выступления на публике. До смерти боюсь стоять перед всеми и что-то рассказывать. Всегда боялась. Всегда было страшно и невыносимо стыдно.     Репетируя презентации в одиночестве, я отвечала великолепно, однако стоило мне выйти к доске, как забывалось абсолютно все.   И, казалось бы, жизнь шла своим чередом, и за мои убогие выступления худо-бедно я получала пять или шесть баллов, чего мне было достаточно. Но вот того типа, который начал следить за мной, это, видимо, не устраивало. Каждый раз, когда я сохраняла презентацию в Power Point, по центру всплывало сообщение, в котором всегда менялся текст, отображавший критику моего ответа перед всем классом.    А для меня, тем временем, оставалось загадкой, кто вообще этот человек и откуда он знает, насколько ужасны мои выступления.    Если апеллировать к логике, то это вполне мог быть кто-то из моих продвинутых одноклассников, так как большинство этих ребят за одиннадцать совместных учебных лет ко мне отношение не поменяли особо — они меня не жаловали. И причина здесь была вовсе не во внешности, пусть наружность у меня и далеко не модельная. Очки, русые кудряшки до плеч, голубые глаза, слегка изуродованное прыщиками лицо, полноватые бока и ноги… С виду не скажешь, но я раньше занималась бальными танцами, таэквондо и некоторыми другими видами спорта. Одеваюсь я всегда в удобные вещи темных оттенков: джинсы, майки, разные спортивные кофты и рубашки. Одноклассники, обсуждая меня, обычно используют фразу: «Сиськи и задница есть — уже хорошо», что интерпретируется как «ничего выдающегося в ней нет». Ребята нехотя общались со мной потому, что я не вписывалась в их стандарты. За спиной зовут меня странной. Боятся меня даже. Мол, отвечаю грубовато. Я, видите ли, сама не хочу быть частью их компании.  А не надо было смотреть на человека как на зверя в зоопарке!       Первый поцелуй, потеря девственности — раньше я считала это чем-то особенным. Однако после того, как я нехотя поставила галочку рядом с этими определениями, меня не оставляло чувство, что я тогда сделала что-то не так. Или может он не так старался? Хех, ну тут уж ничего не поделаешь. С парнем этим мы разошлись, как в море корабли, после того, как он увидел меня, лижущуюся с пацаном помладше. Ох, какая я неверная и плохая! Об этом подумали? Нет, все не так. Я лишь тянулась к чему-то новому. Тот парень не смог дать мне того, чего я от него ждала, поэтому искала это у другого. А вот нет! И там мне не фортануло. Ни бабочек в животе, ни красочных фейерверков в мозгу… Я решила, что мне просто дважды не повезло, а пробовать с кем-то еще не было желания, поэтому забыла об этой теме раз и навсегда, уделив внимание учебе.    Только вот, как оказалось, приключения не оставляют меня ни на минуту. Кто-то вторгся в мое личное пространство, не спросив об этом — и теперь я вынуждена искать причину такого внезапного интереса к моей персоне.   У нас в классе было несколько человек, которые вполне могли бы так меня разыгрывать. Только вот кто и, главное, зачем стал бы это делать?      Этот вопрос оставался для меня без ответа еще некоторое время. *** Воскресенье. Шесть часов до понедельника. Я сижу за ноутбуком и подправляю текст в презентации. Вслух проговариваю выученные наизусть реплики. Нажимаю на кнопку «сохранить», предвкушая еще одно сообщение с критикой. В центре экрана появляется уже знакомый мне прямоугольник.   Надпись следующая: «Только что ты снова меня разочаровала. Сколько раз мне еще тебе повторять? На слайде поменьше текста! И говорить нужно увереннее! Громче! Анастасия, ты что, думаешь, если ты мямлить будешь, то тебя услышат? Твое волнение и страх понятны, но, милая моя, люди на то и люди, что должны совершенствоваться, бороться со своими страхами.   Я правда все это время старался направить тебя, но терпение мое лопнуло. Я устал видеть, как ты зарываешь свои способности в землю. Приму меры. Не могу больше смотреть на то, как ты позоришься.» — И что ты сделаешь? — усмехаюсь я, перечитывая сообщение, и тут же натыкаюсь на любопытный факт. «Только что?» Странно. Я ведь сейчас одна. Никто не мог слышать, как я репетирую свою речь. Откуда тогда «он» знает об этом? — Что ж ты за фрукт такой? — чешу за затылком, двигая мышкой курсор ближе к значку крестика, чтобы закрыть программу.   Внезапно по телу пробежал электрический заряд. Веки сами собой стали опускаться. Руки и ноги стали подобны свинцу. Последнее, что я помню, — успеваю закрыть крышку ноутбука, отправляя его в сонный режим, а затем голову опускаю на плоскую поверхность… *** Очнувшись, я обнаружила, что нахожусь со стопроцентной вероятностью не дома. Ни единого намека на знакомый интерьер. Я сидела почти полностью нагая на черной кожаной софе. На мне не было ничего, кроме малиновых трусиков. Что это еще за ерунда? Где моя одежда? И главное, укрыться-то нечем. Ни единого полотенчика, пиджака или даже коврика. Казалось,  я попала в очень светлое и просторное помещение: стены и потолок цвета тыквы, ламинат на полу был нектаринового оттенка. Офисная мебель отполирована до блеска. Здесь, в углу, был стол со стулом на колесиках, рядом две серых двери непонятного мне назначения (выход ведь здесь уже есть!), на стенах висели полки с книгами и папками, были здесь и шкаф, и французское окно в пол… Комната напоминала рабочий кабинет.   Я тихонько поднялась с дивана и потопала к окну. Может вид снаружи даст мне хоть какое-то понятие о том, где я?    На улицах было темно и пусто. Только фонари и мигающие подсветки на зданиях были доказательством того, что город жив.    Напротив была высотка со светящейся вывеской «Windows». Больше ничего, что могло бы помочь. Возможно ли, что я оказалась в каком-то иностранном мегаполисе? Зачем я здесь вообще? Вдруг жалюзи захлопнулись, закрывая мне обзор. Послышались шаги со стороны одной той самой двери непонятного назначения. Я не спешила оборачиваться. Владелец кабинета вернулся? — Зачем же тебе понадобилось стоять у окна, демонстрируя округе свое тело? Пусть мы и на тринадцатом этаже…  — мужчина, обладавший мягким голосом, медленными шагами приближался ко мне.   Я обернулась, чтобы взглянуть на лицо вошедшего, и тут же прикрыла руками грудь. В паре шагов от меня стоял взрослый мужчина лет тридцати со светло-карими глазами и прямыми рыжими волосами до подбородка. Челка прикрывала ему левый глаз. В правом ухе у него была сережка — серебристый шарик, на лице — щетина. На мужчине была черно-белая майка без рукавов, поверх которой накинутый серый шерстяной плащ с высоким воротником. Еще на незнакомце были коричневые джинсы и черные туфли.   — Не потрудитесь объяснить, что я здесь делаю и почему на мне нет одежды? — к щекам приливает кровь, как только замечаю, что он меня разглядывает.   Мужчина усмехается, не отводя от меня взгляда. — Я же сказал тебе, что приму меры. Твои отвратительные выступления не дают мне спать спокойно. — Так это вы присылали мне эти странные сообщения? — Да. Я. — Кто вы такой? И какое имеете право меня здесь держать? — отступаю назад, кожей касаясь холодных жалюзей. — Ну-ну, Ася. Тебе не стоит бояться меня. Я всего лишь хочу тебе помочь, — меня воротит о того, как собственнически он сокращает мое имя. Протягивает мне руку, но я еще больше жмусь к окну. — Где я? Как я здесь оказалась? Где моя одежда? Пока вы не объяснитесь… — Мне пришлось отправить тебя сюда. В мой мир. Я наблюдал за тобой, так как это моя работа, следить за пользователями программы Microsoft PowerPoint. Я — ее воплощение. Мое имя Павер Пойнт, — мужчина снял плащ и накинул его мне на плечи. Я тут же встала спиной к собеседнику, быстро завернулась в плащ и завязала его поясом посередине. Уже хорошо. Приличия у этого типа имеются. — Спасибо, — вместе с одеждой ко мне вернулось и чувство собственного достоинства. Ну, что теперь? Почему он молчит? Почему просто стоит и оценивает меня взглядом, подобно ведущему Модного Приговора, рассуждающему о том, что же эдакого можно со мной сделать? Нарушаю тишину первой. — Думаете, я поверю, что попала в другой мир? Да еще и без одежды? — скрещиваю руки на груди и гляжу на него в упор. — Да успокойся ты. Одежда…одежда… Что ты все об этом? Да, это я сделал. Я доставил тебя сюда без нее, потому что она тебе здесь не понадобится. Слышала о том, что американские школьники, чтобы избавиться от волнения, советуют представить публику обнаженной? Так вот эту теорию мы сейчас и будем воплощать в жизнь, — лукаво улыбнувшись, Пойнт отошел в сторону, вернув мне личное пространство, и дернул за шнур управления. Однако вместо движения на жалюзях, сверху упал складной экран проектора.  — В смысле воплощать в жизнь? Я не понимаю. Что вам от меня нужно? — отхожу от окна на безопасное расстояние. Мой похититель, назвавшийся компьютерной программой, закончив возиться с проектором, поворачивается и одаривает меня таким теплым взглядом, что мне становится страшно. — Да что ты в самом деле… — он смеется, искренне, что заставляет меня усомниться во всех неприятных мыслях касательно его персоны. Мужчина подходит вплотную, не разрывая зрительного контакта. Я видела, как такое практикуют с животными. Он хочет меня успокоить? Усыпить мою бдительность? — Не буду я тебя трогать. Ты все еще не доверяешь мне? — Есть немного, — теперь уже улыбаюсь я. — Хорошо, — он тяжко вздыхает и кивает на одну из серых дверей. — Идем. Я покажу тебе, как я наблюдал за тобой. Делать нечего. Я послушно следую за ним. Мы входим в небольшую комнатку, которая была полностью усеяна множеством мониторов. Они были навешаны и наставлены на стенах и даже на потолке. Окна здесь я не нашла. Ни одной форточки. Также тут была стремянка в углу и  небольшой стол, на котором лежала клавиатура с мышкой и стояли две большие колонки. Пол здесь был покрыт мохнатым черным ковром. — Ничего себе! Это же просто целый штаб! — тут же поправляя плащ, чтобы он не открывал участки тела, присаживаюсь на пол, продолжая разглядывать комнату. — А то! — усмехается мужчина, закрывая за собой дверь. Помещение погружается во мрак. Пойнт садится на пол, к столу, открывая мне обзор на его широкую спину, на ощупь нажимает что-то на клавиатуре, которая, видимо, управляет всеми мониторами, и первый ряд экранчиков загорается почти одновременно.   На одном из них я замечаю свою комнату. Приподнимаюсь, протягиваю руку, касаюсь  монитора. Ешкин Кот! Вместо твердой поверхности обнаруживаю жидкость, сквозь которую спокойно можно просунуть ладонь. — Это что еще такое?! — поворачиваюсь к мужчине, тыкая пальцем в экран. — Проход, — он пожимает плечами и смотрит на меня так, будто я спросила что-то очевидное. — На всякий случай. Если дела у клиента совсем будут плохи. Все документы в соответствующем формате попадают мне на компьютер. Но я не только проверяю сами  документы. Моя работа также и моя жизнь. Каждые промахи пользователей сказываются на моей жизненной силе, поэтому я должен следить за качеством презентаций и устной частью выступлений. — Вот как… — кажется, я начинаю ему верить. — Жизненную силу, значит, бережете. А сколько вам лет? — Тридцать четыре, — он снова нажимает на клавиши, и все мониторы, кроме моего, потухают.   А он выглядит моложе. Я думала, ему максимум тридцать. Это что же получается? Он меня на шестнадцать лет старше? Дяденька Пойнт. — И вы все время здесь находитесь? И днем и ночью? — Да. Весь кабинет, включая и эту комнату, не только мое рабочее место, но и жилье, — Пойнт выключает последний экран,  поднимается с ковра и открывает дверь, впуская свет в помещение. Мы возвращаемся обратно, и я вспоминаю про еще одну комнату. — А что за соседней дверью? Спальня? — Да. Можешь заглянуть, но там не найдешь ничего интересного, — мужчина оставляет мне свободу действий и шагает к офисному креслу. — Как закончишь, подходи. Будем разбираться с твоей презентацией. Я открываю следующую дверь и захожу внутрь. Действительно спальня. Все как у людей. Стены и ламинат идентичны тем, что в кабинете. Слева в дальнем углу была большая кровать с черно-белыми пятнистыми подушками и одеялом. В комнате висела небольшая черная люстра, справа от двери у стены стоял черный комод, а в правом дальнем углу находилось откидное окно, которое было открытым. Не знаю, как в этом мире обстоят дела с деньгами, но обитель Павер Пойнта выглядит довольно-таки богато. Налюбовавшись помещением, подхожу к двери. Из кабинета послышались голоса. К Пойнту кто-то пришел? Осторожно выглядываю за дверь… И тут же пропадает желание выходить из комнаты. — Ася, что же ты встала там? Проходи. Мы уже тебя заждались, — слышу вкрадчивый голос Пойнта. — Что здесь происходит? —  медленно делаю шаг. Пытаюсь убедить себя, что это все мне только кажется. Но нет. Картина, представшая у меня перед глазами, была реальной. Извращенцы! На экране проектора замечаю титульный слайд своей презентации про теорию Маслоу. Три человека расположились на кожаной софе. Первый из них Пойнт, закинувший руки на спинку… и абсолютно обнаженный. Значит, он все-таки  не шутил про буквальную реализацию выражения «представить публику голой»!   Следующим я замечаю придерживающего одной рукой пенсне голубоглазого мужчину с коротко-стриженными русыми волосами, который по-хозяйски приобнимал третьего персонажа этой обнаженки. Женщину. Зеленоглазую длинноволосую блондинку в очках с загорелой кожей. Стараюсь не разглядывать как внушительного размера бюст дамочки, так и волосяную дорожку, идущую от солнечного сплетения до пупка, на груди у Пойнта.   Замечаю, что все три лица смотрят на меня с недоумением. Двое мужчин и женщина, на коих нет ни шиша. Как прикажете мне чувствовать себя сейчас? — Мистер Павер Пойнт, — заливаясь краской, поворачиваюсь к особи мужского пола, похитившего меня из моей комнаты. — Может вы… кхм… представите своих гостей? — Сейчас-сейчас. Ты проходи, проходи, не стесняйся! — улыбается он мне и указывает на экран проектора.   Послушно следую к месту на импровизированной сцене. — Я так понимаю, мне нужно выступить? — сглатываю и скольжу взглядом по зрителям. Сердце начинает бешено колотиться. Мало того, что я сейчас должна буду говорить, так еще и перед тремя голыми взрослыми людьми. Хах, презентация… А я вообще помню информацию? В голове сейчас пустота.  Все, о чем могу сейчас думать, это как бы поскорее накинуть на этих двух мужиков хотя бы покрывальце! — Да. Я решил, что заставлю тебя избавиться от этого бессмысленного волнения. Для этой цели я позвал Ворда и Эксель. — Ворд и Эксель? Не смотреть. Нужно просто не смотреть. Жестикулирую руками, дышу глубже, чтобы хоть как-то успокоить разогнавшееся сердце. — Да, детка. И было бы неплохо, если бы ты поторопилась. Я еще обещала помочь Ворду с таблицей, — строгим тоном произносит женщина, поправляя очки. — И сними уже этот плащ, раз уж мы все здесь в чем мать родила, благодаря кое-кому, — недовольный Ворд поворачивает голову в сторону Пойнта. Я слушаю, о чем они говорят, лишь краем уха. Панический страх заполняет меня почти полностью. Что же делать? Я не смогу! Не смогу этого сделать! Меня трясет. Не могу сказать ни слова.  И тут спусковым крючком становится Павер Пойнт. — Ася, может тебе помочь? — все тот же мягкий, вкрадчивый голос. Он слегка приподнимается, открывая обзор на все свои физические достоинства. То ли от чувства смущения, потому что передо мной голый мужчина, то ли от того самого «бессмысленного волнения», мне становится дурно. — Нет! Но это все внутри. Снаружи меня выдают лишь трясущиеся кисти, которыми я быстро развязываю пояс. Затем снимаю с себя плащ и кидаю его в Пойнта, который, благодаря моему маневру, не успел-таки подняться с софы. А меня тут же куда-то уносит. Далеко-далеко. Бушующие эмоции исчезают. Мне становится гораздо лучше. Ситуация больше не смущает меня. Она теперь скорее забавляет.   «Ася, ты сможешь!» — делаю глубокий вдох, а затем улыбаюсь импровизированному зрительскому залу и начинаю рассказывать то, что подготовила.  Мне впервые удается все так же, как и дома во время репетиции перед зеркалом.   Взгляд свой направляю на софу, однако глаза все чаще возвращаются к мужчине с рыжими волосами, чтобы убедиться, что он смотрит на меня… Возвращаюсь в реальность только тогда, когда слышу аплодисменты от Ворда и Эксель. Бог презентаций усмехается, но тоже хлопает мне. — Я думаю, на этом можно закончить, — поднимаясь с дивана, чтобы добраться до вешалки с одеждой, задумчиво произносит Ворд и улыбается, обращаясь уже к Пойнту. — Кэп, можешь пока не беспокоиться о своей жизненной силе. От этой девчонки твоя душонка вряд ли снова получит штрафные очки. Эксель и Пойнт тоже встают с софы, хватают одежду и начинают приводить себя в порядок. Я, смутившись, опускаю голову и начинаю разглядывать ламинат. У них что, в порядке вещей, переодеваться у друг друга на виду? Их это ни капли не смущает, судя по их невозмутимым лицам. Эксель одевается быстрее всех, несмотря на свою принадлежность к женскому полу. Теперь на ней, помимо очков, было черное коктельное платье, белая шаль и темно-зеленые туфли на невысоком каблуке. — За артистичность тебе четыре пункта, за информативность пять пунктов, за соответствие теме тоже пять, — с улыбкой заключила Эксель. — Очень даже неплохо. Она опускает мне на плечи свою шаль. — Спасибо, — смеюсь и принимаюсь укутываться этим куском ткани. — Обращайся, — подмигивает мне, а потом произносит чуть тише. — Пойнт слишком старается. Не остановится ни перед чем. Хочет быть ровней нам с Вордом, потому как, согласно рейтингу, который был составлен начальством, Пойнт ниже нас по позиции. — Но он и так неплохо живет, я смотрю, — улыбаюсь ей. — С этим не поспоришь. У меня и у Ворда помещение поскромнее будет раза в два, — Эксель смеется, а потом начинает суетиться, заметив, что Ворд уже вовсю болтает с богом презентаций. — Удачи тебе, детка. Я бы еще поговорила с тобой, но работа не терпит отлагательств. И она подходит к мужчине, одетому в синий костюм в белую клеточку и темно-коричневые туфли, хватает его за руку и пихает его к выходу. Когда дверь за ними захлопывается, я понимаю, что мы с Пойнтом теперь одни. А на мне все еще ничего нет, кроме шали, которой я прикрыла грудь, и трусиков. Тело покрывается мурашками, когда Пойнт подходит ко мне, уже, слава Богу, одетый, и гладит меня по голове. — Можешь, когда хочешь, — он целует меня в лоб. Мои щеки становятся пунцовыми, а по телу пробегает уже знакомый электрический заряд. Веки опускаются, и я снова проваливаюсь в забытье… *****  — Ася, живо поднимайся! Чего ты спишь тут на столе? — слышу знакомый голос и медленно открываю глаза. — Дим, ты что ли? — поднимаю взгляд на высокого парня-брюнета, который являлся моим двадцатипятилетним старшим братом. Он работает в отеле и часто приезжает домой довольно поздно. Сегодня брат даже приехал, не снимая униформы. На нем была белая рубашка с бейджиком и черные брюки. — Ты уже вернулся? — Я уже пятнадцать минут пытаюсь тебя разбудить, дуреха. Уже полвторого ночи. — Серьезно? — поворачиваю голову к настенным часам. — Мне ж еще нужно было почитать по Литре кое-что! Черт! Что теперь делать? — Я собираюсь ложиться спать, так что ты бы тоже закруглялась уже, — Дима обнимает меня, желает спокойной ночи и выходит из комнаты. Решив последовать примеру брата, тоже начинаю готовиться ко сну. Лежа в кровати, начинаю прокручивать все то, что произошло со мной сегодня. Павер Пойнт, Эксель и Ворд? Мне ведь все они приснились? Я не могу сказать об этом с уверенностью. Но я помню презентацию, помню то, что я должна говорить… Этого достаточно. Я так думала. Но вот подарок Эксель, белая шаль, которая собралась по крупицам сейчас у меня на глазах и упала поверх одеяла, вызывает теперь небольшие сомнения насчет того, что все произошедшее было сном.