Семья для моей души

Гарри Поттер

Мерлин, я, кажется, лежу на полу. Ну да, я же запретил домовикам заходить в комнату Джинни без моего разрешения, пока я нахожусь здесь. Вот и докомандовался – лорд Поттер валяется, как пьянчуга в подворотне, а домовики, не чувствуя опасности для жизни хозяина, нарушать его распоряжений не станут. Ладно, отдохнули, подъем и вперед по жизни с улыбкой, даже если от этой улыбки сводит челюсти. Поднимаюсь медленно, чтобы не спровоцировать повторение полета на пол, сажусь в кресло и, подняв взгляд, ловлю внимательное рассматривание меня любимого собственной женой. Ну да, как бы женой… – Интересно? – не сдерживаю злости и цежу слово сквозь зубы. Я понимаю, что тот, кто на меня сейчас смотрит, вряд ли виноват в создавшейся ситуации, но поделать с собой ничего не могу. – Да, очень интересно, как победитель великого темного мага падает в обморок. Не каждый день нам дарит такое развлечение, – слова льются почти успокаивающе безразлично, в них нет ни издевательства, ни сарказма, и это слегка удивляет. – Рассказывай, как ты здесь оказался. Насколько я помню, Люциус Малфой получил поцелуй дементора за свои преступления. Так что постарайся хоть чем-нибудь подтвердить, что ты – это он. Если у тебя не получится, то я вызову экзорцистов. Непредсказуемые потусторонние сущности в теле моей жены не нужны, – я стараюсь показать, что настроен решительно, но получается у меня не очень хорошо. Я спасал семью Малфоев, как и многие другие семьи, пострадавшие в войне. Но Люциус Малфой в число тех, кого я старался оправдать, не входил. По моему мнению, он полностью заслужил свое наказание, и оно с течением времени не изменилось. – Потусторонние… Ну да… Поттер, я не знаю, как я попал в тело твоей жены. Я действительно не знаю. Доказать, кто я, попробую. Когда ты учился на втором курсе Хогвартса, у нас тобой была неприятная беседа в пустом коридоре возле кабинета директора. Тогда ты хитростью освободил моего чокнутого домового эльфа Добби, который своей магией сбил меня с ног. Ты об этом кому-нибудь рассказывал? Нет? Не думаешь же ты, что я буду с кем-то делиться такими «чудесными» воспоминаниями? Этого достаточно для подтверждения моей личности, или попробовать вспомнить еще что-нибудь? – в словах проскальзывали едва уловимые нотки сарказма и раздражения, словно человек усилием воли старался держать себя в руках. – Нет, не нужно вспоминать. Я никому подробностей не рассказывал. Друзьям сообщил, что освободил твоего домовика, но в подробности не вдавался. Так тебя дементор целовал или нет? И где Джинни? – мне хотелось узнать все и сразу, вопросы толпились, пытаясь пробиться вперед, и выстроить их в очередь мне пока не удавалось. Разговаривать со своей женой и понимать, что ее сознание принадлежит кому-то другому как минимум неприятно. Особенно для меня. Я ведь когда-то был крестражем. Да и Джинни с Волдемортом тесно познакомилась еще в школе. Очень надеюсь, что он не имеет отношения к тому, что сейчас происходило. – Подожди, я расскажу обо всем, что ты захочешь узнать, только давай начинать с выяснения более насущного. Пока ты лежал в отключке, у меня имелось немного времени для размышлений, – Люциус, у которого было лицо и тело моей жены, натужно сглотнул. – Сперва объясни, если я упал где-то там, то почему у меня болит горло, словно его оборотни когтями драли? – Кормление через зонд. Хелли как раз его убрала, потому что планировались водные процедуры, – вопросительный взгляд я проигнорировал. – Так что ты успел надумать, пока я был без сознания? Кстати, а ты ведь тоже дважды грохнулся в обморок, – я неприлично хихикнул, нервы у меня оказались не железными, и легкая истеричность пробивалась если не в словах, то в жестах. – Обмороки стали реакцией на новости, которые меня застали врасплох, – Люциус покраснел, что на осунувшемся лице Джинни смотрелось не очень красиво. – Раньше, будучи самим собой, я не был подвержен такому эмоциональному восприятию чего бы то ни было. Поэтому, думаю, это связано с моим нахождением в теле твоей жены. Она очень вспыльчива? Истерики у нее бывали? – Да, она не всегда держит себя в руках, но подобного я за ней не замечал. – Потеря сознания – это возможная реакция при беременности для вспыльчивых дам, – Малфой сглотнул и, отведя взгляд, слегка брезгливо вздрогнул. – Нарцисса, когда мы ожидали рождения Драко, была весьма нестабильна, и подобное не являлось редкостью. – С твоими обмороками разобрались, а с моим выпадением из реальности что? Или ты считаешь, будто я такой неженка, что любая неожиданность отправляет меня отдохнуть? – мне хотелось реабилитироваться в глазах постороннего, который стал свидетелем моей слабости. И не важно, что у этого постороннего было лицо моей жены. – Разберемся. Причина должна отыскаться. Ты лучше скажи, колдомедик, которого ты собирался вызвать, он кто? Ваш семейный целитель? – Люциус поерзал в кровати, находя более комфортное положение, и, подвинув подушку повыше, устроился на ней. – Целитель Сметвик лечил Джинни в Святого Мунго сразу после несчастного случая, он же присматривает за малышами. Но с детьми хлопот пока никаких не было. А насчет семейного… У нас такого нет. – В смысле «нет»? Ах, ну да, род без главы много лет… Я поговорю с целителем рода Малфоев, он не должен мне отказать. Я же в какой-то степени Малфой, а не только Уизли, – Люциус, проговаривая фамилию моей жены, не отказался подпустить в голос яду. – Поттер. Не Уизли. Леди Поттер. И не нужно такого уничижения в голосе, не забывай, что ты в ее теле, – меня рассердило неуважение, прозвучавшее в его голосе. Тем более, что это был голос моей жены. – Леди? Ты принял титул? Что ж, позвольте поздравить вас лорд Поттер. Простите за несвоевременность, но ранее я был несколько занят. Знаете, дела в Азкабане и на том свете просто так не отпускают. И не зыркайте на меня! Уж поверьте, если бы мне задали вопрос, в каком виде мне вернуться в мир живых, то вариант попадания в тело вашей супруги мною даже не рассматривался бы. Произошло то, что произошло, и выход необходимо искать совместными усилиями. Вы же не хотите сказать, что вас не интересует, каким образом я выберусь отсюда? Вот это, – он выразительно ткнул себя в живот, – главное сейчас для вас. И я не изверг, как бы вы себя в этом ни убеждали. Лишать древний род наследника из-за непродуманных действий я не собираюсь. Я в курсе, что такое сила самой Магии. Надеюсь, вы не забыли, что я тоже лорд, то есть был лордом, и я прекрасно понимаю, чем грозит вред, нанесенный не родившемуся наследнику рода. Для Магии незнание или неосторожность значения не имеют. Это, как у ваших любимых магглов – незнание закона не освобождает от ответственности. Да не смотрите на меня, словно я помесь мантикоры с соплохвостом. У меня было несколько предприятий в маггловском мире. Почему вас удивляет, что я о нем знаю больше, чем преподают на маггловедении в Хогвартсе? – Люциус Малфой почти сипел – горло и впрямь его беспокоило. Выплеснув на меня свое раздражение, он затих и отвернулся. В выражении лица явно читались обида, растерянность и удивление бестолковости собеседника. Почему-то меня это очень смутило. И этот переход от бесцеремонного «ты» к обращению на «вы». По крайней мере, я не намерен выкать ему. После неловкой паузы я решил вернуться к обсуждению вопроса о целителе. Как бы дело ни поворачивалось, проблема здоровья наследников волновала меня в первую очередь, и Люциус был, несомненно, прав в этом. – Насчет твоего целителя я согласен, но как его заманить сюда? Ты же не собираешься всем объявлять о том, что влез в тело Джинни? – Нет. Всем не собираюсь. Но Вит Берховиц, наш целитель, связан клятвой с родом Малфой, и навредить не сможет ни при каких обстоятельствах. А вот как его сюда пригласить? – Люциус немного успокоился, и коронная малфоевская мина с поджатыми губами и высокомерным холодным взглядом на лице Джинни выглядела нелепо. – Я знаю, что Снейп выжил. Ты в курсе, где он сейчас? Северус не должен был попасть в Азкабан, он ведь являлся шпионом Дамблдора. Так как, располагаешь сведениями, где его найти? Мое удивление не имело границ. Откуда правой руке Волдеморта известно, что Снейп был шпионом светлой стороны? День полон неожиданностей. Но выяснение всех обстоятельств общения Малфоя со Снейпом я решил оставить на потом. – Он ушел из школы и теперь держит аптеку с частной лабораторией в Лютном. Имеет какие-то дела с Министерством, но подробностей я не знаю. А зачем он тебе? – Зачем? Ты спрашиваешь? Такого любителя головоломок, как Снейп, нужно еще поискать, а его познания в разных областях магических наук столь обширны, что порой и библиотека не требуется – он все сам расскажет. Только следует правильно поставить перед ним задачу, чтобы не получить какой-нибудь гадостью в лоб. Он человек специфический, но для решения наших проблем очень пригодится. Пригласи его. Не пойдет просто так, расскажи обо мне – он согласится обязательно. А сейчас я хочу поесть и отдохнуть, – Люциус устало прикрыл глаза. Я вызвал Хелли. Домовуха внимательно посмотрела на кровать и, прижав уши к голове, шепотом сообщила мне, что хозяйка стала странной. Вот так я и знал, что она сразу почует подмену. Пришлось предупредить ее, чтобы ни с кем не обсуждала то, что здесь увидит, после чего распорядился принести бульон для Джинни. – И еще, Хелли, добавь, пожалуйста, несколько фиалов зелий на столик: успокаивающее, обезболивающее и восстанавливающее, – поклонившись так низко, что ушки мазнули по полу, домовуха помчалась исполнять мои пожелания. Я помог поесть моему неожиданному «гостю», после чего уложил его удобнее, все же это было тело Джинни с моими еще не родившимися детьми и, пожелав спокойного сна, отправился искать Снейпа. Все равно у меня не было пока своих идей, как с меньшими затратами выйти из создавшейся ситуации. И меня безумно волновал вопрос: «А где же моя жена?» Неприятное чувство, что мой мир опять может рухнуть или разбиться на уродливые куски, не покидало меня. А еще жутко пугала мысль, что мной манипулируют, и в теле моей Джинни сейчас не Малфой, а Волдеморт. С талантами Риддла выживать и возрождаться, такой вариант вполне жизнеспособен в качестве одной из версий. Узнать мысли Малфоя он мог без труда, да, скорее всего, и знал, так что выдать себя за него мог, не задумываясь. Именно эти страхи заставили меня согласиться с кандидатурой Снейпа на посвящение его в ситуацию. То, что мой бывший профессор зельеварения ненавидел Волдеморта, было очевидно. При любом раскладе он хорошо знаком с Темными искусствами, и его помощь лишней не станет. С такими невеселыми мыслями я добрался до Лютного переулка в магическом Лондоне.