* * *
В начале июня Драко стал отцом. Астория благополучно родила ему здорового сынишку, которого счастливый отец назвал по семейной традиции редким именем – Скорпиус. – Измельчали Малфои. Были драконами, а стали скорпиончиками, – Гарри насмехался над выбором имени для наследника лордом Малфоем и выразительно показал размахом рук размер дракона и, оставляя маленький зазор между пальцами, какой из себя скорпион. За такие слова Драко от души побегал за Поттером по Блэк-хаусу, но погоня закончилась в гостиной, где к поздравлениям молодого папаши присоединился Снейп, и все выпили чудесного эльфийского вина за здоровье новорожденного. А двумя часами позже Снейп перед сном решил заглянуть к другу и, открыв дверь в комнату Люциуса, застал там Поттера. Гарри сидел возле кровати и держал Люциуса за руку. Снейп хотел тихонько уйти, но услышанные им слова остановили его и заставили прислушаться. – Люциус, у тебя внук родился. Если тебе уже наплевать на моих мальчишек, то внука-то ты должен увидеть. Драко такой счастливый. Просыпайся, Люциус. Нам всем без тебя плохо. Поттер замолчал на несколько минут, и Снейпу показалось, что тот смахнул слезу. О чем думал в это время Гарри, сложно сказать, но настроение его менялось со скоростью надвигающейся бури. Снейп услышал, как тот зло засопел, и увидел, как крылья его носа затрепетали, а глаза начали метать молнии. – Ты гад, Люциус. Сволочь самовлюбленная, вставай сейчас же, – Поттер шипел, но казалось, словно он выкрикивает слова, столько в них было эмоций. – Сколько можно издеваться над нами? Подъем, я сказал! Люциус Малфой, ты – холодная скотина, просыпайся. Если ты не поднимешься сейчас, то я выберу кого-то другого крестным для Дарена, а еще – я никогда больше не подпущу тебя к своим детям, и ты никогда не сможешь подержать их на руках. Я прошу тебя, Люциус, очнись! Гарри начал трясти Малфоя, и Снейп уже решил было вмешаться, чтобы его успокоить, когда слабое магическое мерцание над Люциусом, сохранявшееся все это время с мая месяца, растаяло, и раздалось слабое: – Не тряси меня, а то не стану крестным твоему сыну. – Люциус, хороший мой, ты очнулся! Ты – изверг, как нас всех напугал! – Гарри, только что кричавший и ругавшийся, кинулся обнимать Люциуса и причитать, как какая-то бабка. Снейп еле оторвал его от друга, приговаривая: – То в слезах топишь, то стараешься растрясти до смерти, а теперь решил задушить? Гарри, оставь его в покое, а то я подумаю, что ты… – Снейп поперхнулся своими словами от тычка под ребра, удачно выполненного Поттером. – Думать можешь все, что хочешь, а меня твои домыслы не интересуют. Так что нечего сотрясать зря воздух. Лучше Драко и Берховица зови. Наша спящая царевна, то есть спящий царевич проснулся.* * *
Процесс по восстановлению прав в магическом мире для Люциуса прошел феерично. Адвокат поработал на славу, и решение Визенгамота было предрешено еще до заседания. Приглашенный в качестве свидетеля гоблин, заведующий в Гринготтсе родовыми связями, принес с собой на заседание суда несколько старинных манускриптов, подтверждавших, что в прошлом волшебного мира имелись такие прецеденты, и маги, возвратившиеся из-за грани, раньше не были такой уж невидалью. Всплыли и древние законы, принятые для урегулирования подобных ситуаций. Люциуса Малфоя выслушали, его проверили колдомедики, а гоблин провел обряд с его кровью для установления родства. Узнав заранее имя, выбранное для дальнейшей жизни, гоблин огласил: – Люций Мэлэфик признан младшим родственником в роду Малфой. Магия также признает его близкое родство с родом Поттер, – он свернул пергамент и, когда тот обзавелся волшебной лентой и печатью, передал новому жителю магической Британии. – Поздравляю вас, мистер Люций Мэлэфик. Столь необычное для современного магического мира событие, как возвращение к жизни после поцелуя дементора, взбудоражило общественность. Некоторые патриоты, вроде Уизли, начали негодовать и заявлять о том, что новоявленный Люций Мэлэфик – это бывший Пожиратель Смерти Люциус Малфой, поэтому необходимо его арестовать и судить за преступления, совершенные во время Второй магической войны. Пресса фонтанировала домыслами и откровенно глупыми выдумками. У адвоката Люция было много забот, он затеял несколько судебных тяжб с самыми ярыми активистами, пытавшимися навредить Мэлэфику, и выиграл их. Остальные возмущавшиеся постепенно затихли, и жизнь начала входить в мирное русло.* * *
Фамилию Люциус взял с подачи сына, предложившего возродить одну из самых первых на их родовом древе, а имя свое просто немного изменил. Так и появился в магическом мире Люций Мэлэфик – брат лорда Малфоя и близкий родственник Поттера и его детей. – Все молодишься, Люций? Стал бы дядей для Драко, так нет, захотелось в его поколение затесаться и стать братиком, да? Ты – неисправимый павлин! – Северус уже который день изводил Люция своими шутливыми придирками. – Не я рисую генеалогическое древо. Гобелен – это магический артефакт, его нельзя уговорить, с ним нельзя договориться, его нельзя подкупить. Он сам решает, где намалевать нового члена рода, – Люций понимал, что его дразнят, но не мог успокоиться. – Северус Снейп, ты сам видел, что на гобелене Люциус Малфой помечен, как умерший, а новая ветвь с моим именем выросла рядом с Драко. Значит, Магия так решила, и нечего меня этим доставать! Еще одно слово, Сев, и я останусь жить у Поттера. Или все-таки соглашусь переехать к брату – лорду Малфою. Будешь меня раздражать, не пойду к тебе в твой Лютный переулок. – А кто тебе сказал, что у меня только там есть жилье? Я тебя приглашал жить в моем доме, но я ничего не говорил о Лютном, – вдруг Снейпа осенила вполне логичная мысль, и он удивленно вытаращился на Мэлэфика. – Постой. Ты думал, что я приглашаю тебя в мою квартирку возле аптеки в Лютном переулке, и был согласен там жить? Люц, ты… У Снейпа не хватало слов, и Гарри с Люцием, наблюдавшие этот феномен, просто облизывались от удовольствия, подозревая, как Снейп будет сердиться на себя после того, когда сможет взять эмоции под контроль. А как можно будет его дразнить, вспоминая этот случай… – Да, мой друг. Я был согласен. Правда, я все же знал, что у тебя есть еще кое-какая жилая собственность, но я там еще не бывал. Надеюсь, что устроишь мне экскурсию. Судя по твоему виду, там должно быть комфортней, чем над аптекой. – Будет вам ссориться. Обед готов, Хелли уже звала, – Поттер направился в гостиную, где домовики накрыли стол. – Мне будет скучно без вас. Северус, Люций, вы еще не забыли, что через неделю мы проводим обряд с малышами? – Гарри, мы ничего не забыли и с удовольствием станем крестными твоим наследникам, правда, Северус? – Люций просто светился от оказанной ему чести стать крестным первенца лорда Поттера. Особенно если учесть, что к появлению на свет малышей сам Люций имел самое непосредственное отношение. – А тебя, я слышал, Драко зовет в крестные? – Твой сын, прости – брат, очень ушлый политик. Лорд Малфой прекрасно понимает все выгоды, которые он сможет извлечь из того, что крестным его сына будет Великий Победитель Темных Волшебников, сам лорд Гарри Поттер, – Северус не смог промолчать и снова прошелся по новому родственному статусу Люция и Драко. – Северус, сколько можно, зачем ты его дразнишь? Как маленький. Пример с Дарена и Ральфа берешь? – Гарри подхватил мужчин под руки, встав посредине, и повел обедать. Северус и Люций только переглянулись, потом каждый из них посмотрел на Поттера, вышагивавшего между ними. Они послушно следовали за поводырем, думая о чем-то приятном и улыбаясь своим мыслям.