Глаза Смерти

Смерть или спасенье свет ты или тьма

Неизлечимо болен. Дазай много раз слышал эту фразу от родителей и врачей. На протяжении трех лет он варился в аду больниц и разнообразных лекарств, оставляющих тяжелые побочные эффекты вплоть до вылезающих из орбит глаз и постоянных перебоев в сердце. Отчего, собственно, его лечили? Понимание бессмысленности своего существования Дазай не мог никогда признать болезнью. Он просто открывал глаза утром, смотрел на небо в окно, на людей и каждой клеточкой ощущал пустоту этого огромного как океан, пугающего мира. Забывая число и месяц он лежал дома, все пытаясь найти смысл шевелиться, делать что-либо, но не находил, поэтому продолжал вести все тот же образ жизни. Готовить себе еду тоже было бесполезно, так как наесться на всю жизнь невозможно, а каждый день делать это, чтобы набираться сил и делать то же самое вновь... Этому вообще не будет конца края. Земля будет все так же вращаться, даже если он не будет вращаться вместе с ней, или будет идти в обратном направлении, зависать в невесомости и просто лежать в полукоме, чего-то ожидая. А когда он осознал, что и ожидать особо нечего, то решил ускорить естественный процесс, наложив на себя руки. Выжил, к сожалению. Чтобы снова продолжить скитаться по больницам. Режим, пустые коридоры, открытые душевые и таблетки всех цветов радуги...Все это было таким привычным. К людям вокруг было привыкнуть сложнее, они совсем мало походили на людей. Не думали, не говорили интересного, жалко поддерживали бессмысленное существование, как паразиты, как и сам Дазай, теперь оказавшийся в интернате. Его пробитые гвоздями руки, изрезанные нещадно от запястья до плеча... Выражение боли и душевных терзаний, отразившихся извне, люди в белых халатах определили как тяжелое положение. Три года лечения не принесли успеха, Дазаю стало лишь хуже - добавилась боль в сердце, стало сложнее переносить монотонность жизни. Это было и понятно: если лечить здорового человека как больного, он таким и станет. Здание его тюрьмы, называющейся больницей, располагалось далеко от города, в лесу, так что за решеткой окна его каждый день встречал один и тот же вид: упирающиеся в небо деревья, окружившие храм душевных болезней. Никто здесь не лечил его, был уверен Дазай, здесь он просто разлагался с каждым днем, отчего все больше мечтал об избавлении. Он за несколько месяцев уже раз десять попался с заточенной железной ложкой. - Изверги, просто дайте мне спокойно уйти, - старательно сдерживаясь, просил он, когда злая медсестра натягивала на него смирительную рубашку. Он, шутя, даже помогал ей, потом попросил расправить рукав. - Это ты дай нам спокойно работать, - возмутилась девушка, но рукав расправила. - Ведь вам тоже плохо здесь. Она спокойно кивнула. - Да. - Так почему бы нам вместе не покинуть это прискорбное место? Она молча удалилась, но Дазай знал, что она с ним была согласна. Девушка казалась весьма не глупой, значит, она тоже понимала все, только пока не могла этого принять. Ведь, стоит один раз заглянуть в туманную бездну, осознать все, как ты сразу потеряешься в ней и исчезнешь для мира. Обратной дороги нет. Есть лишь полное избавление... - Смерть, приди и забери меня в свои объятия, - как молитву шептал Дазай, стоя поздно ночью босиком у открытого окна. Огромный диск луны бесстрастно смотрел на него сверху. Дазай никогда не мог понять, что за послание заключается в ее бледном изъеденном кратерами лике. Страдала ли она еще или уже смирилась с тем, с чем Дазай смириться не мог. Не терпеть это, но бежать хотел он. Раствориться звездной пылью. Если бы только ее холодный свет не был мертвым и мог сжечь его... Этим пыткам никогда не наступит конца. Люди, глупые, жестокие люди, почему они не могли просто отпустить его в свободное падение и позволить впервые ощутить себя живым. Коснуться этой грани и сорваться. Как безумный он взывал к смерти, к тьме, блуждая пустыми глазами по темному лесу, чудовищем нависающим над больницей. Как узник Дазай висел на решетке, вдыхая ночной воздух, моля смерть забрать его из этого пустого места, где замерло время, и все мысли, все отчаяние стало отчетливее ощущаться. Это сводило с ума. - Унеси мою душу, - устало просил Дазай черную тишину. Возможно, это должно было быть самим дорогим для него, но какая в ней была ценность, если она была пустая? Острым чутьем, отполированным одиночеством и скитанием по пустым коридорам, Дазай уловил в воздухе что-то новое, страшное. Оно черным облаком надвигалось, заслоняя собой луну. Внезапно сделалось темно, решетка на окне задрожала. Это было что-то живое, но наполненное смертью, черным крылом накрывшее его. - Неужели меня услышали? - удивился Дазай и тут же вздрогнул, потому что перед ним, с другой стороны решетки возникло бледное лицо, почти схожее с человеческим, если бы не клыки – оно, демонстрируя их, злобно улыбалось. Два огромных черных крыла свисали вниз, напоминая длинный плащ. Существо висели вниз головой, зацепившись огромными когтями за решетку. Его волосы демонического рыжего цвета привлекли внимание Дазая. Он некоторое время рассматривал гостя из потустороннего мира, а тот рассматривал его, просверливая насквозь хищным взглядом. - Я – демон Печали, услышал твое черное как сажа дыхание и явился за обещанной мне душой. Впервые вижу такого молодого смертного, так сильно желающего сорваться в бездну. Зачем ты призываешь смерть в таком юном возрасте? Его голос был тихим, в нем затаилась опасность. В глазах, горящих синими драгоценными камнями, спрятавшимися в волосах, блестело нетерпение и жажда. Он напоминал голодную летучую мышь. - Я и так давно мертв, - спокойно ответил Дазай, без страха смотря в глаза демону. - Смертный! Ты не знаешь, каково ощущать себя живым, потому что ты жив, но ты не знаешь, каково ощущать себя мертвым. Ты проспал всю жизнь, нечаянно отворив для себя дверь в черную дыру. И ты предпочитаешь исчезнуть вместе с ней, вместо того, чтобы выбраться и дышать? Дазай кивнул. - Так и есть. В моем дыхании нет ценности, поэтому я отдам тебе его. - Мы – демоны, вынужденные всю жизнь охотиться за чужим, не имея своего живого дыхания, ненавидим вас, глупых людей, за то, что вы так бесполезно распоряжаетесь им. Ты оценишь его, только когда потеряешь, глупый. Слова демона вызывали у Дазая сомнения, он задумчиво опустил голову, глядя на перебинтованные руки. - Мне не ради чего дышать. Все, что я знаю и вижу, дает мне полное право заявить о бессмысленности и прервать этот глупый сон. Демон зло усмехнулся. - Как знаешь! Ты смог призвать меня из другого мира, из самых глубин его, но не смог найти внутри себя жизнь, значит, она будет принадлежать мне. Сказав это, демон черным облаком ворвался в палату, расправил огромные крылья, с головой накрывшие Дазая. В этот момент он ощутил необъяснимое чувство покоя. Бессмысленные скитания по жизни, как по больничным коридорам подходили к концу. В цепких когтях демона, бережно обхватившего его, как сосуд со своей пищей, он поднялся над лесом, в последний раз глянув на спящее здание больницы. Скоро и его день закончится, и настанет блаженное забытье. Больше не нужно будет убивать время, сгибаясь, истекая кровью от его ответных ударов. Оно было бессмертно или его вообще не было, во всяком случае, под крыльями демона Печали оно исчезало. В холодной туманной мгле они проплывали над лесом. Дух захватывало от холода и скорости, но Дазай прятался в руках Демона. Тот с решительным выражением на лице, скаля зубы в предвкушении еды, набирал скорость, резко взмахивая своими огромными крыльями летучей мыши. Приземлились они в пещере среди скал, куда почти не проникал лунный свет. Дазай бесстрашно, даже с каким-то больным любопытством смотрел в горящие алмазами синие глаза. - Твоя кровь пропитана горестью, настолько черная, что будет густовата даже для меня, - демон хищно улыбался. - Забери мою душу, - во второй раз повторил Дазай, не желающий больше ждать. - Второй раз ты отрекаешься…И в тебе сейчас гораздо меньше уверенности, хотя до этого ты был упрям и тверд как скала. Я разочарован… Дазай смотрел в глаза демона, не понимая, о чем он говорит. Приблизившись, демон одним движением разодрал ткань его спальной рубашки, обнажил белоснежные острые клыки. Последний раз испытать эту боль и исчезнуть…Дазай был готов потерпеть. Но больно не было. На глазах удивленного парня, демон слизывал по-кошачьи кровь из тонких мелких надрезов, какие он сам раньше помногу наносил себе, не в силах преодолеть тревожное состояние. Вместе с кровью его покидали жизненные силы, дыхание слабело. Он же, не замечая этого, как зачарованный смотрел в лицо своей Смерти, с подбородка которой лилась его собственная кровь. Все в этот миг рухнуло внутри него, будто началось землетрясение. Заступив за грань в полной готовности отдаться бездне, Дазай неожиданно развернулся назад. Ничего ценного там не было, ценен был тот миг, когда он переступал ее. Смотрел в глаза притягательной смерти, что он так долго искал, едва ли не всю жизнь. Теперь она была перед ним, ее неощутимые укусы впивались в его душу, и появлялось понимание, что именно в этот момент он и был жив. Он жил ради этого момента. Противоречивый момент счастья, когда падая, хочется вернуться обратно и упасть снова. Потому что ценен был именно этот секундный миг падения. А дальше мрак и боль. Глаза рыжего дьявола, оживившего его, заставившего сожалеть, вытягивали из него все живое, оставляя лишь прах. Оставляя пыль и ноющую боль в шее. Последняя капля крови сорвалась с клыков демона. Дазай лежал, укутанный его жесткими холодными крыльями и впивался блестящим взглядом в его лицо. - Ради этих глаз я бы остался, - голос Дазая дрожал. - Но ты и ушел ради них, - окровавленные губы демона исказила злая усмешка. - Нельзя смотреть на смерть и продолжать жить. Страх перед смертью и желание остаться в ее объятиях тянули назад, но больше всего Дазай сокрушался из-за того, что не мог навечно запечатлеть взгляд демона, его холодные касания и умирать от его клыков бесконечное множество раз. - Забери мою душу, - с тоской и болью в голосе прошептал Дазай в третий раз. Лицо демона покрывали разрастающиеся алые линии, глаза расширились и побелели, когти и клыки стали увеличиваться. Он вбирал в себя отчаяние, боль и проснувшийся страх человека, желающего смерти, но не желающего расставаться с тем, кто нес ее. Бесцельно бродя по жизни в поисках выхода, он его нашел в сверкающих глазах рыжего демона. Поглощая остатки вязкой отчаянной души, демон почувствовал горечь. Яркие крупицы счастья. Дазай, умирая, был счастлив, что мог смотреть в глубокие бездонные глаза своей смерти. Демон сжимал в руке эти блестящие крупицы и тяжело вздыхал. Дазай, как он и предсказывал, оценил бесценность своей жизни слишком поздно, для этого ему понадобилось испытать муки проснувшейся под взглядом демона души.