Танцуйте, ребятки

      Каждый коллектив отмечает свой юбилей, даже если он небольшой. Танцевальная студия под управлением Паши Добровольского была той самой, что из маленького повода сделает праздник. За год существования на танцевальном поприще, в студии было не так много преподавателей, чтобы претендовать на звание «Величайшая школа танцев всех времён и народностей» (последнее не оговорка, потому как у направления этноса в студии главным был Сережа, что преподавал кавказские танцы у своей группки обожавших его детей от 12 лет), но уже было пару наград, завоеванных на уровне городских соревнований. Здесь каждому, будь ты начинающий или любитель пополам с профессионалом, найдется направление по душе.       К Диме Позову приходят ценители «разбрасываться конечностями» (как шутил его младший коллега) — стиль Брейк-данса претерпел некоторые изменения с начала нулевых, и все же он жив и проживет ещё долгую и счастливую благодаря таким талантливым преподавателям, как Поз.       О Сергее Матвиенко мы уже упоминали, он мастер своего направления и нисколько не комплексует, что преподает народные танцы один во всем коллективе. Это придает ему уникальности, как он сам утверждает.       Девушки в студии были на редкость интересными особами, абсолютно полярными в поведении. Марина Вершинина, преподающая контемпорари, в жизни прямолинейная, за словом в карман не полезет, недаром они с Серёжей нашли общий язык с первых дней работы. Но стоило только ей начать вести занятия, включить пугающе-прекрасную музыку, как ее тело из жесткого металла резко становится гибким и плавным.       Ляйсан Утяшева поистине гордость студии. Не каждая танцевальная коллегия может похвастаться, что в рядах преподавателей настоящая чемпионка России. Преподает классические бальные танцы и предпочитает работать с совсем юными дарованиями. Мягкая, заботливая, ласковая. Для всего коллектива преподавателей как мама. Однако у нее на занятиях не забалуешь, при всей видимой лёгкости и нежности в ведении занятий, готовит она будущих прим русского балета и требует от них максимальной отдачи.       Как-то здесь прозвучало такое выражение как «младший коллега», верно? Да, таковым Поз и считал двухметрового преподавателя хип-хопа и крампа — Антона Шастуна. Несмотря на то, что он и правда был самым молодым среди наставников танцевального искусства (пафос из всех щелей, мда) среди молодого поколения стили были самыми популярными. Учеников разных возрастов было, хоть отбавляй. И естественно, природное обаяние парня и то, как он преподает не могло не подкупить, не могло не очаровать.       По популярности и обаянию преподавателя с Антоном мог соревноваться только преподаватель латино танцев (в частности — танго) — Арсений Попов. Ученики питали к нему истинное уважение, а ученицы все поголовно в него были влюблены. Неудивительно, кто бы не поддался такой притягательной уверенности в себе. Правда мужчина часто бывал обшучен коллегами за каплю (если не долю) нарциссизма. На что тот отмахивался только, приговаривая в духе «в таком танце как танго нельзя не восхищаться собой».       Главарь же этой танцмафии — Павел преподавал теорию танцев, периодически проводил разминки у групп, чей преподаватель, по воле судьбы, задержался на пути к своим драгоценным ученикам. Сам же себе группу все ещё не набрал лишь потому что до сих пор решает для себя, какое из всех направлений, в коих он силен, ему лучше вести.       Стас Шеминов же, администратор или, как модно сейчас говорить, агент танцевальной студии, выполнял все работы по продвижению их в соцсетях, налаживал контакты с зарубежными коллегами, чтобы с середины следующего года отправить всех в тур. Им было что показать.       И весь этот храм искусства, Стас и Паша решили единогласно назвать «Импровизация». Потому как помимо заученных танцевальных связок, любой танцор должен вносить частицу своей души, нотку самого себя, а это выражается зачастую именно в импровизации. В тех самых действиях, что идут из самого сердца, чистые и неподдельные.       Вернёмся же к тому, что сегодня студии «Импровизация» исполнился целый год. Ляйсан испекла вкуснейшие расстегаи и просто не могла ими не поделиться со всеми. И сколько бы Паша не ныл в течение дня по поводу «наберёте лишние калории, разбухнете — уволю», то к вечеру, все же, сдался и отведал таки парочку сочных кулинарных творений с вишней. Марина наварила прям на кухне в подсобке глинтвейн, отчего все помещения студии наполнились приятным виноградным запахом, щекочущим ноздри изнутри, убаюкивающим нотками корицы и гвоздики.       Дима был первым, кто отреагировал на подобную праздничную диверсию. Подойдя к шатенке со спины, медленно кладет руки на ее плечи, шепча почти маньячным голосом:       — Споить нас решила, Мариночка? — взгляду преподавателя можно было только позавидовать, он похож на величайшего в мире интригана.       — Вас споить невозможно безалкогольным глинтвейном, — пожимает плечами девушка, кинув в кастрюлю еще пару долек лимона. Непривычно было наблюдать, что она не отшутилась, видимо, подустала за день.       — Ой, да ладно, — усмехается мужчина, чуть надавив на мышцы плеч коллеги, — что, ни грамма спирта? Правда?       — Правда, — с наигранной строгостью отвечает она, изо всех сил не подаёт вида, что массаж Димы сейчас пришелся бы очень кстати. Последний час занятий прошел продуктивно, но утомительно. Не составляло труда принять заботу коллеги, сложнее будет после процесса расслабления вернуться готовить целительный для душ преподавателей напиток.       Позов видел, что Марина устала, он и сам бы не отказался от хорошего разминания напряжённых мышц, но настаивать не стал. И правда, глинтвейн по поводу праздника — дело хорошее. А отрывать мастера от хорошего дела — грешно. А Поз очень хочет в Рай, так что заставляет себя присесть просто за стол, прежде ободряюще похлопав по плечу своей коллеге. Достает телефон и пишет своим воробушкам (жене и сыну), что сегодня задерживается, но приедет, все же, самостоятельно, что переживать не стоит.       Освободившийся пятью минутами раньше Сергей приходит в служебное помещение следом за преподавательницей бальных танцев и о чем-то с ней оживлённо договаривается.       -… абсолютно твоя инициатива, Сережа, — улыбается Ляйсан, присаживаясь за стол, — хочешь проводить конкурсы — проводи.       — Отвечаю, все заностальгируют и надолго запомнят эту годовщину, — Матвиенко позволяет себе ехидно улыбнуться и слегка заговорщицки потереть ладони в предвкушении собственной задумки.       Тут в два голоса зазвучало «Дай мне слово, ведь я тамада…». На что Сережа пригрозил пальцем Диме и нагленько ткнул пальцем в бок стоящей у плиты Марины. Та едва не выронила ложку из руки от неожиданности, немного сурово скосив глаза в сторону коллеги. На что Матвиенко только плечами пожал, разводя руками в стороны. Вот и поговорили.       Спустя ещё десять минут в подсобке оказывается весь из себя изящный и, будто совсем неумотавшийся за рабочий день, Арсений, которого едва ли не плющило от хорошего настроения. Он не поскупился раздать по учтивому поцелую руки каждой леди и довольно устроился у стены, наблюдая за происходящим.       — Припорхал, гляди, — усмехается Сережа, оглядываясь на «тангиста», — что, опять тебя вытаскивать из тюрьмы за совращение малолетних?       Все присутствующие загудели. Шутка была резкая, но вполне ожидаемая. Арс, с присущим ему изяществом, проводит рукой по волосам, кидая на коллегу немного снисходительный взгляд.       — Не завидуй, Серёженька, — произносит самоуверенно он, и уже через секунду сдержанно смеётся.       — То есть, всё-таки, вытаскивать? — приподняв одну бровь от удивления, развернувшись к танцорам и оторвавшись от процесса готовки, интересуется Вершинина.       Арс никогда не обижался на подобные шутки. Потому как развращение малолетних само по себе не было приемлемым. Во-первых, в силу своих аристократически вышколенных питерских манер, мужчина никогда не позволил бы себе подобной дерзости, особенно с тем, кто не отвечает даже за сказанные только что слова, не то чтобы за свои поступки. А во-вторых, ему просто не хотелось чувствовать себя очень стар… мудрым и, тем более, ответственным за злодеяние. Мысли о собственных жизненных приоритетах на несколько секунд выбили мужчину из реальности, так что ответ коллеге запоздал, но не оказался неисчерпывающим:       — Ждите в сводке новостей и действуйте по ситуации, — он смеётся довольно и тепло, чуть запрокинув голову назад.       Присоединившиеся Стас и Паша не застали искрометных шуток на тему «вызволения Арса из упячки». Они оживленно обсуждали какие-то организационные моменты вполголоса, в процессе которого едва не впечатались в готовящую девушку у плиты. Благо их вовремя затормозили Поз и Матвиеныч.       — Миллион извинений, Марина Алексеевна, — говорит Паша, поднимая руки в примирительном жесте, — мы просто шли на чарующий аромат сваренного Вами приворотного зелья.       — Он бы с головой туда окунулся, если бы мог, — смеется Стас, оглядывая присутствующих, — все здесь?       Как ни странно, но ровно в тот момент, когда Шеминов задал этот вопрос, в подсобку в буквальном смысле залетел Антон, умудрившись при этом дверь прикрыть. Вроде коридоры не такие длинные, полосы разгона для такой скорости особо не наблюдается. Что же заставило молодого человека так отчаянно мчаться сюда? Не особо имеет значения, если честно. Ну, по крайней мере, так думал сам Антон.       А затормозило его нечто, а точнее, некто. Тот, кто просто решил подойти к Позову и показать интересную публикацию своих учениц, которые «вместо того чтобы репетировать номер к отчетному концерту, записали элементы танца и выложили в инстаграмм, срамота-то какая». И сейчас, отрывая взгляд от телефона, поднимая руки в защитном жесте, ощущая, как в них попадает разгоряченное бегом тело, Арс невольно вглядывается в глаза напротив. Он задумывается о том, что очень и очень зря не обращал внимание на эту шпалу раньше. Расчет был на то, что ладони просто упрутся парню в грудь и тот остановится. Но каким-то мистическим образом сложилось, пальцы проскользнули по бокам, и теперь почти смыкаются за спиной молодого преподавателя. Мужчина слышит и чувствует учащенное дыхание, грудная клетка едва не ударяется о его собственную, быстро вздымаясь от глубоких вдохов. И хотя прошла всего пара секунд столкновения, казалось, что в бегающих глазах преподавателя хип-хопа продефилировало целых три вселенной.       Антон отступает на шаг, осознавая всю необычность и неловкость ситуации, оглядываясь теперь по сторонам на коллег. И что самое странное, никто случившемуся не предал сильного значения. В этот момент задумался сам Шастун: а почему для него это что-то… значило? Будто в этом моменте «почти объятия» Арса, внутренний голос звенящим шепотом пытался что-то сказать. Мгновения забвения обрываются касанием к его плечу.       — Ты что летел как оголтелый? — мягко интересуется Ляйсан, которая даже с места поднялась, потому как чувствовала некоторое напряжение между застывшими на месте коллегами.       — Думал, что вы без меня кутить начнете, — усмехается, наконец, Шастун, тряхнув рукой, увешанной браслетами.       Арсений сумел взять себя в руки, а точнее опустить свои, когда молодой человек ответил на заданный вопрос. Ладони неестественно сильно жгло от задержавшегося на мгновения тепла от тела парня, и дыхание от увиденной только что улыбки участилось едва заметно для всех, и очень сильно ощутимо для него самого. Казалось, словно все вокруг замедлилось и застыло, как в каких-то фантастических сериалах об управлении временем. Попов все еще неотрывно следил, как Шастун делает шаг, опять оказавшись ближе, и обходит мужчину с правой стороны, совсем чуть-чуть задев его плечо своим. Он знает, что не специально парень это сделал. Но так хотелось верить в то, что легкое касание было нарочным.       — Ну что, — отчетливо звучит голос Сережи, воодушевлённого общим сбором, вырывает Арсения из его сюрреалистичного мира мыслей, — побуду немного условным тамадой сегодня. Все быстро наливаем себе по стакану и я тост скажу.       И снова Дима и Марина подыгрывают коллеге, загудев кавказский мотив типичный для застолья. На что Матвеенко только ухмыльнулся.