Лишь бы проснуться вдвоем

      Эрен никогда не задумывался над тем, что Микаса спит рядом.       Странный шорох за окном барака разбудил его и тут же утих. Сверчок, испугавшийся шума и замолкнувший на мгновение, застрекотал снова. Вскоре к нему присоединились остальные, возобновляя равномерный, стандартный звук ночи. В вытянутое окошко над изголовьем кровати пробивался белый, полупрозрачный свет луны. Луч миновал голову парня и падал ему на грудь. Он не был холоден и не излучал тепла, но все же приятно было его присутствие.       Микаса, лежавшая под боком, слегка пошевелила ногами, задевая пятку Эрена своей лодыжкой. И тут Эрен впервые ощутил это спокойное, умиротворенное дыхание у своей груди. Тепло глубоких выдохов проникало парню под рубашку, присутствие девушки так близко никогда не было столь ощутимо; волосы на затылке его вдруг встали дыбом. Все эти годы, долгие юношеские годы, боец Эрен Йегер не замечал одного: девушки, которую обнимал во сне.       Издав непонятный сонный звук, Микаса медленно протянула руку и положила свою ладонь парню на грудь. Получается, все это время они… спали вместе? Эрен запылал от одной мысли о подобном способе описания происходящего. Это ли думают о них люди вокруг? Он почувствовал, что ему становится жарко, то ли от мыслей, то ли от покрывала и рубашки, не то от совокупности того и другого, включая девушку, непрестанно излучающую тепло. Его сердце забилось так громко, что он мог слышать; так громко, что и Микаса могла. Парень, до того тупо уставившийся в потолок, опустил взгляд. Это напомнило ему о руке на своей груди, и сердце его забилось оттого еще чаще, так что он ничего не мог поделать, кроме как думать о том, как громко оно стучит.       Микаса не просыпалась. По крайней мере, не подавала вида, что проснулась, а она не умеет притворяться. Юноша не мог видеть ее лица, так как она носом уткнулась ему в ребра. Левой рукой, на плече которой лежала голова Микасы, он тихонько ее обнял.       Его нередко называли недалеким тугодумом, да и сам он понимал, что не создан для логических выводов, но сейчас он был сам поражен своей тупостью. Как можно было просыпаться каждое утро рядом, а потом проводить весь день вместе, как ни в чем не бывало, и более того, даже не задумываться о том, что вечером они снова уснут в обнимку?..       Чем дольше Эрен думал, тем меньше у него было шансов спокойно уснуть. Мысли ветвились и петляли бесконечно, путаясь и перебивая друг друга. Микаса сделала глубокий вдох, и ее грудь под покровом свободной белой сорочки на несколько мгновений с упругим ощутимым усилием уперлась парню в бок. В затылке и внизу живота защекотало точно так же, как при использовании устройства для маневрирования на огромной скорости. Он словно снова переживал свист ветра в ушах и это пугающее и одновременно возбуждающее чувство невесомости и свободного полета.       Получается, Микаса всегда была рядом, даже во сне. Но здесь все немного другое. Она теперь казалась нежной и хрупкой, и как будто находилась под защитой того, кого она всегда защищала сама. Днем она представляла собой набор плоти и напряженных сухожилий с лицом, лишенным какого-либо выражения. Она все делала, наблюдая за округой в полглаза и в пол-уха, ведь органы чувств ее острее, чем у бродячей кошки, что позволяло всегда быть настороже. Эрен впервые видел ее расслабленной, но не осмелился приподняться, чтобы разглядеть ее лицо, однако поставил бы жизнь свою на то, что она улыбается. Неудивительно, что никто никогда не видел ее улыбки. Она всегда была для него исключительно, для него одного.       Сам он дурак не менее исключительный. Полжизни. Полжизни ему потребовалось, чтобы догадаться. Он прижал девушку к себе, и она податливо прильнула к нему всем телом. Микаса сжала в кулаке рубаху Эрена и тут же отпустила. На мгновение юноша испугался, что мог ненароком разбудить ее, но она по-прежнему крепко спала, равномерно дыша, и горячим дыханием своим щекоча ему под ребрами. Ну как, ну как он мог теперь уснуть?       Предельно медленно, стараясь не делать резких движений (если не считать сердца, так и не сбавившего темпа), Эрен повернулся на левый бок. Голова Микасы осталась у него на плече. Ее вздымающаяся грудь теперь постоянно соприкасалась с его торсом. Эрен подтянул повыше покрывало, следом запустил правую руку под него и положил ее на талию девушки. Касаясь губами ее длинной челки на лбу, он с трудом уснул, не выпуская мысль, так и циркулировавшую по его голове.       «Лишь бы завтра проснуться вместе, лишь бы ничто не отняло ее у меня до утра. Теперь я никогда ее не отпущу».