Почему завистники всегда чем-то огорчены? Потому что их снедают не только собственные неудачи, но и успехи других. ©Абу-ль-Фарадж
Прошло почти два месяца с тех пор как Джеймс Поттер попал на краснознаменный факультет бесстрашных и отважных школы Хогвартс. Приближался Хэллоуин, и у «старшего» из братьев Поттер все отчетливее и отчетливее наблюдались метания души из одной крайности в другую. Сейчас, в канун Дня Всех Святых, лежа в спальне Гриффиндор, Джеймс размышлял о своей жизни и жизни собственной семьи. Будучи детьми, братья Поттер ладили друг с другом настолько сильно, насколько вообще могут относиться к друг другу родственные души. Но затем Гарольд стал постепенно меняться, чего не мог понять Джеймс. Вначале появились книги — те самые книги, которые он так не любил до сих пор! Разве могут книги быть лучше квиддича? Лучше обычных детских шалостей? По мнению старшего близнеца - никак не могут! После книг в жизни Гарольда появились такие вещи как: фехтование, прогулки на лошадях, уроки этики и танцев. Младший брат слишком быстро становился взрослее, умнее, находчивее — это снова и снова раздражало Джеймса. Венцом негодования стало обручение Гарольда и Беллы. Сколько не пытался старший брат навязать свою компанию младшему, все выходило настолько, мерзко насколько возможно. Джеймс до сих пор помнил тот самый момент.***
Я и Сириус сидели в гостиной дома Блэков и обсуждали недавнюю шутку над сестрой братьев Пруэтт. Мы не боялись, что Фабиан и Гидеон будут мстить нам, так как частично это была и их собственная идея. Молли мало кому нравилась и, если их не слишком дружелюбный юмор и подстегнет эту пухляшку к переменам, то это ведь к лучшему. — Джеймс, как думаешь, Молли после этого перестанет третировать нас своими тираническими наклонностями, — с серьезным лицом спросил Блэк, — или ей вновь придется подсыпать магического слабительного и закрыть с тем очаровательным мальчиком? — уже смеясь закончил Сириус. — Не знаю, не знаю — ответил я, — меня сейчас на самом деле больше волнует мой брат. — Гарольд? — Учитывая, что ты сейчас сидишь здесь передо мной, а других братьев кроме тебя и Гарольда у меня нет, естественно, Гарольд — я улыбнулся и продолжил, — он слишком много времени стал проводить с твоей сестрой. — тут Сириус стал серьезным. — Джеймс, их надо разлучить, ты не знаешь мою сестру! Она ценит и бережет идеалы нашей семьи, ты ведь представляешь их? Белла темная и всегда ей останется! Она одурачит его, обманет, ей нельзя доверять, Джеймс, нельзя! — Я понимаю, Сириус, и сегодня я хотел бы этим заняться, поможешь мне? Сириус не успел ответить, как по ступеням со второго этажа спустились отец и дядя Орион. Вслед за ними под руку величественно шли Гарольд и Беллатриса. Я не понимал, что происходит. Но тут заговорил отец: — Джеймс, поздравь своего брата, с сегодняшнего дня между моим сыном, Гарольдом, и дочерью Ориона подписан брачный договор. Будущее его устроено как никогда лучше! Надеюсь, вскоре и ты возьмешься за голову и присмотришь себе будущую леди Поттер, — проговорил Чарльз, а после вместе с Орионом они ушли на кухню к матушке и тете Вальбурге. От слов отца мир вокруг меня рухнул. Я опоздал!***
Вспомнив об известии о помолвке брата, Джеймс встал с кровати. Он нервно прошелся по спальне Гордых Львов первого курса и огляделся. Спальня мальчиков факультета Гриффиндор выглядела обычным круглым помещением. Перпендикулярно к стенам располагались просторные кровати, укрытые бордово-золотым балдахином. В какой-то момент Джеймс встал в центре импровизированного «солнца» спальни, взбудораженно цыкнул, а затем снова лег. Сняв очки, он положил их на прикроватную тумбочку, перевернулся на правый бок, и воспоминания вновь ярко рисовали предшествующие события.***
Брат менялся. Отец стал дольше задерживаться с ним в кабинете, отдаляясь от меня. Хотя я и не навязывался Чарльзу. Для меня все эти уроки, преподаваемые самим Родом, не были чем-то важным и значимым. Мама, квиддич и Сириус — вот что меня стало волновать в первую очередь после известия о помолвке брата! Затем случилось нечто странное. Решив пошутить над Гарольдом, я изловил для него небольшую змейку. Я полагал, что он испугается, но нет! Мой брат оказался змееустом! Парселтанг — способность темных магов — об этом знали все поколения родов со времен Салазара Слизерина. И тут такая способность у моего родного брата! Неужели он темный? Не поэтому ли он выбрал в жены себе именно Беллатрису? Мысли плавно переключились на 1 сентября. В тот день, в поезде, я встретил самую прекрасную девушку на свете. Ее зеленые глаза, так похожие на глаза Гарольда, очаровали меня. Медно-рыжие волосы и нежное милое лицо... Мне показалось, даже вейла с ней не сравнится! Лили Эванс... Даже сейчас, произнося это имя, я ощущаю, как мои губы сохнут, а разум переключается к той самой встрече в поезде. Там же в поезде появился и он — Северус Снейп! О, как же я ненавижу этого гада! Но ничего, скоро Лили отвернётся от него, и нам никто не сможет помешать. Приехав в Хогвартс, я думал, что хотя бы тут налажу отношения с братом, помогу ему с выбором стороны! Что теперь могу сказать? Слизерин — звучало для меня как приговор, а удаляющаяся спина Гарольда к столу зеленознаменных, лишь подтверждало это. Гарольд, теперь уже Певерелл, был потерян для меня. И, судя по всему, навсегда. Тем же вечером меня вызвал к себе директор, дабы расспросить о брате. Я не могу вспомнить о том, что именно мне рассказал в итоге профессор Дамблдор, но после этого я стал видеть Гарольда совсем под другим углом. И вот сейчас я вроде как успокоился и даже готов поговорить с ним, но как только увижу его, во мне вспыхивает та самая правда… Мой брат — ненавистный темный маг! — Джеймс, ты тут? — в спальню зашел Сириус, — брат, что с тобой? Ты как переступил порог школы, стал сам не свой, впрочем как и твой близнец! Кстати, ты видел его в последнее время? — Я не знаю, Сириус, у меня странное ощущение какой-то неправильности, может, сходить к директору? — Зачем? У тебя есть отец, напиши ему письмо, ну, а насчет твоей меланхолии, я знаю, как все это исправить! — тут Блэк улыбнулся, — недавно в коридоре я встретил Снейпа, и считаю, что это просто недопустимо, чтобы он ходил за нашей Лилией, — тут Сириус подмигнул своему названому брату, — Ну как, ты в деле? — Естественно! Только вначале поедим, — улыбнулся впервые за это проклятое утро Поттер. Сириус и Джеймс спустились в гостиную Гриффиндора, дабы подождать своих друзей. Надо сказать, что несмотря на то, что прошло довольно мало времени, Люпин и Петтигрю отлично вписались в компанию Блэка и Поттера. Гостиная факультета благородных и отважных поразительно отличалась от той же гостиной факультета хитрых и изворотливых. Сама гостиная факультета Гриффиндор находится в гриффиндорской башне. Войти в неё можно только через проход, расположенный за портретом Полной Дамы на седьмом этаже замка Хогвартс. Открыть этот проход может как сама Полная Дама, так и любой другой портрет, выполняющий роль стража прохода. Как и для входа в гостиную Слизерина, нужно назвать пароль, чтобы попасть внутрь. Годрик и Салазар были когда-то не только друзьями, но и соперниками. Деля школу на факультеты, они сделали одинаковую защиту своих гостиных. Все честно, все справедливо. Но Ровена и Хельга не разделяли их мужского вкуса и поэтому приступили к защите собственных факультетов с непосредственной женской фантазией. Ровена решила, что раз ее факультет принимает детей с тягой знания, то и впускать в гостиную будут ответы на заумные вопросы. Хельга же любя детей непосредственной материнской любовью подошла к защите с юмором. Зная что ее факультет больше всего на свете ценит дружбу и семейные отношения Хельга зачаровала дверь в гостиную Пуффендуя на условный стук, напоминающий некую веселую песню. Эта песня менялась каждый год и не повторялась ни разу. Гостиная представляет собой комнату отдыха — круглое уютное помещение, оформленное в красно-золотых тонах, где студенты Гриффиндора могли расслабиться, позаниматься, пообщаться во внеурочное время. Здесь полно мягких кожаных кресел, которые можно придвинуть и к дубовым столам, например, для того, чтобы делать уроки; либо же к камину, чтобы согреться холодными вечерами. На стене гостиной есть стенд, где вывешиваются объявления о различных событиях как факультетского, так и общешкольного масштаба. Например, тут можно найти расписания занятий факультативов и клубов, объявления о продаже или потере предметов, о наборе в команду по квиддичу, и тому подобное. Факультетские стенды общешкольных объявлений связаны между собой сложным плетением чар четырех волшебников основателей. Из окна башни открывается прекрасный вид на озеро и окрестности школы — все это, как и большой камин, делает гостиную очень уютной. Часто гриффиндорцы собираются здесь, чтобы отметить то или иное событие. Победа в квиддиче, сдача СОВ и многие другие мероприятия праздновались именно здесь. Из гостиной факультета ведут две разные лестницы к спальням: одна — к спальне мальчиков, другая — к спальне девочек. Лестница, ведущая к спальне девочек, заколдована, и если по ней пройдет молодой человек, то лестница немедленно превратится в покатую горку. В отличие от Слизеринской гостиной, тут все напоминало об уюте домашнего очага, о вечном тепле дружбы и преданности. Здесь нет той аристократической холодной вежливости, тут не ищут выгоды в сотрудничестве, и всегда рады помочь друг другу. Если сравнивать Гриффиндор и Слизерин, то стихией Гриффиндор, несомненно, было жаркое пламя, когда как Слизерин оставался холодной тихой и, в той же мере, властной водой. Вечное противостояние стихий — вечное противостояние факультетов.***
Хэллоуин — праздник, имеющий корни в традициях древних кельтов, в Ирландии и Шотландии. И сейчас Большой Зал школы чародейства и волшебства готов был принять великое событие. Над столами факультетов парили тыквы Призрачного Джека, освещая дорогу не только призракам, но и вполне живым молодым магам. Холодные стены замка были украшены шелком паутины акромантула. Множество восковых свечей внезапно вспыхивали перед неосторожными учениками, пугая и напоминая им о внимательности к окружающим. Стаи летучих мышей играли в догонялки прямо под зачарованным потолком Большого зала. Все было готово к Хеллоуинскому Пиру! Ученики потихоньку собирались в Зале, занимая положенные их факультету места. Когда наши юные мародеры уже подошли к Большому залу, все факультеты (кроме, конечно, Гриффиндора), уже сидели на своих местах. Усевшись рядом с Гидеоном и Фабианом Пруэттом, первым заговорил Сириус. — Джеймс, взгляни на своего брата, мне кажется или он изменился? — тихо прошептал Блэк. Поттер отвлекся от слоеного тыквенного пирога и поднял голову, глазами ища Гарольда. Спустя минуту, найдя его, Джеймс почувствовал уже привычные ядовитые ростки ненависти, но, переборов их, и решив незамедлительно связаться с отцом, присмотрелся к Гарольду. Изменения были на лицо. За каких-то два месяца Гарольд сильно изменился. Черты лица заострились, а сама кожа словно побелела. Из-за этого его и без того ярко-зеленые глаза теперь светились словно два изумрудных прожектора, оценивая обстановку зеленым ледяным пламенем. Невольно мысли Джеймса наткнулись на то, что этот свет чем-то похож на неумолимою Авада Кедавра, пробивающую все на своем пути. Мимика брата стала более строгой и одновременно плавной. Перед глазами Джеймса теперь сидел не старый добрый Гарольд Поттер, а истинный аристократ Гарольд Певерелл. Также Джеймс заметил появление нескольких забавных привычек. Хоть Гарольд и не носил очков, он почему-то стал теребить переносицу левым указательным пальцем, будто действительно носил их. Кроме того, словно пародируя Джеймсу, его младший брат стал взлохмачивать волосы, правда, затем жестом палочки они вновь возвращались в идеально уложенную прическу. Это заставило Джеймса впервые за два месяца при взгляде на брата улыбнуться. — Ты был прав, Сириус, — прошептал Джеймс. — Я тебя не расслышал, повтори, — громко проорал Блэк. — Все хорошо, братец! Давай уже повеселимся! Я думаю, пора дать Снейпу то, что он заслужил! — Вот теперь я узнаю старого доброго Поттера! — пролаял Сириус. — Каков план? — пропищал незаметный до этого времени Питер. — Учтите, ваша выходка может стоить нам баллов, — с благородным лицом произнес Люпин. Мародеры его слова просто проигнорировали. Настало время новой мародерской эры.***
Северус Снейп медленно брел по коридорам замка в сторону гостиной Гриффиндора. В руках он нес букет алых роз и коробку восхитительных молочно шоколадных конфет. Снейп давно готовился к этому событию. Он ждал этого Хэллоуина, чтобы наконец-то признаться в своих чувствах к Лили. Надев парадную мантию, причесавшись и сделав с собой все, чтобы Лили наконец-то выпустила его из зоны дружбы и впустила в более сладкую близкую и притягательную зону, он медленно шел к своей цели. Снейп любил ее. Он влюбился в нее с самого детства, еще тогда, когда она показывала своей сестре неосознанное колдовство. Прекрасные золотистые бабочки, что порхали с цветка на цветок. Лили не понимала что это, а Петуния наоборот заявила что Лили пора обратиться к психиатру. Снейп принял ее в свое сердце сразу же. Он помогал ей, берег ее и старался всего себя посвятить лишь ей. Первый звоночек о том, что пора бы признаться в своих чувствах прозвенел еще в поезде. Там где этот мерзкий Поттер пожирал ее своими глазами, даже не смея сказать что-либо умного! Затем распределение и знаменитое появление его младшего брата. Поверить только — наследник Певереллов! Но самое страшное, что его любимая Лили глаз не сводила с Гарольда! Но с этими братьями Снейп разберется позже, а пока его ждала Лили, его любовь, его страсть и его проклятие. Задумавшись о великом, Снейп так и не заметил как к нему вышли Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Питер Петтигрю остался караулить выход в левое крыло, когда как Ремус Люпин правое крыло. Идеальная западня. — Ой, Сириус, смотри кого мы встретили, — жеманно пропел Джеймс. — О, это же великий и ужасный Северус Снейп, который осмелился так дерзить нам в вагоне поезда, — пролаял в ответ Сириус. — И самое страшное, он в тайне пытается увиливать за нашей подругой, нашей красавицей и нашей одногруппницей, что же нам с ним делать? — Джеймс прямо лучился от удовольствия. В это время по коридору раздались шаги. Северус решил, что вот оно его спасение. Джеймс и Сириус испугались и начали думать, где же они прокололись. Перед ребятами предстал Гарольд Поттер, медленно идущий по коридору. Как он прошел мимо Ремуса никто не знал. В том числе и сам Люпин. Остановившись между Джеймсом и Снейпом, он внимательно посмотрел вначале на брата, затем на Северуса. — Воспитательная беседа с Нюнчиком? — голос Гарольда был холоден, но в нем узнавались былые желания к азарту и приключениям (имеется ввиду прошлого мира). Джеймс решил, что терять уже, собственно, нечего, а драться с братом не хочется, он и так слишком сильно отдалился от него, произнес: — Да. Ты доложишь на нас Слагхорну? И почему Нюнчик? — при этих словах Снейп сначала порозовел, а затем резко побледнел. — Нет, я не доносчик. А уж тем более не стану доносить на собственного старшего брата, — улыбнулся Гарольд, — не покалечьте его слишком сильно, ну, а Нюнчик… Вы в принципе и так скоро узнаете почему я его так называю. Через минут десять здесь будет проходить интересующая нас рыжеволосая красавица с зелеными глазами, — Джеймс побледнел, — успокойся брат, тебе нужно лишь успеть, — усмехнулся Гарольд, — а я, пожалуй, пойду. Не забудь предоставить мне воспоминания об этом случае, хочется посмотреть на муки вот этого, — Поттер-младший кивнул на Снейпа, а после развернулся и пошел дальше по своим делам. — Снейп, я тебе удивляюсь, тебя ненавидят даже на собственном факультете, — посмеялся Сириус, и от всей души ударил по носу будущего мастера зельевара. Нос хрустнул, Снейп упал на пол и начал поскуливать, — так вот почему ты Нюнчик-то? — Сириус уже в открытую громко смеялся, — Запомни — мужики не плачут, Нюниус! — вновь удар по ребрам, — Это тебе за дерзость в поезде, сопля, — рыкнул Блэк. — Сириус, перестань, мы же волшебники, — улыбнулся Джеймс, ему было противно смотреть на Снейпа. Взмах палочкой — и Снейп в одних трусах приклеен к стене. Взмах второй — и над его головой написана фраза «Герой-любовник». Еще один взмах — и кровь, которая недавно текла из носа остановилась, и не стало следов недавних побоев, — теперь нам надо бы спрятаться, Сириус, и посмотреть что будет. Друзья залезли в ближайшую нишу, которая отлично прикрывалась портьерой, и стали ждать. Как и говорил Гарольд, прошло около 10 минут, как в злополучный коридор вошли Лили Эванс, Марлин Маккиннон и Молли Пруэтт. Девушки о чем-то увлеченно шептались, когда внезапно раздался крик. Трусы Снейпа, которые удерживало лишь заклинание, упали, и трем девушка предстало во внимание все человеческое достоинство слизеринца. Раздался шлепок пощечины, затем глухое падающее тело, а после Северус, ревя как банши, унесся в неизвестном направлении. Лили стояла в шоке, а Сириус и Джеймс просто угорали в нише. Шалость удалась.