Для кого букет?

Бьякуя Кучики, капитан шестой дивизии, наследник одного из Великих Домов, краса и гордость Сейретея, никогда не попадает в смешные или нелепые ситуации. Да любая мало-мальски уважающая себя ситуация просто не посмеет стать нелепой, если дело касается Кучики. Поэтому не было ровным счётом ничего забавного в том, что капитан шестой дивизии стоял посреди главной сейретейской площади, сжимая в руках огромный букет прекрасных роз, и явно не имел ни малейшего понятия, как этим букетом распорядиться. Самое простое решение Кучики незамедлительно отмёл, как недостойное. Выбросить докучливые цветы легче всего, но истинный ценитель красоты в его душе бурно протестовал против подобного варварства. Эти чудные розы созданы радовать взор и нежить обоняние, значит, они должны принадлежать кому-то, способному оценить их достоинства. Сам капитан, несомненно, обладал подобным утончённым вкусом, но оставлять себе букет, напоминающий о недавнем досадном и недостойном происшествии, было бы совершенно неразумно. Кучики печально вздохнул, всё ещё до глубины души огорчённый и уязвлённый поведением младшей сестры. Рукия вновь не оправдала его ожиданий, к тому же сейчас у неё оказалось намного меньше смягчающих обстоятельств. Капитан Кучики сразу не одобрил очередную командировку Рукии в мир живых, и, как оказалось, был совершенно прав. Как и подобает внимательному брату, Бьякуя заблаговременно вспомнил о Дне Рождения Рукии, собрал изысканный прекрасный букет роз и утром отправился на грунт, чтобы лично поздравить младшую сестру. Но добрые слова и пожелания застряли в аристократическом горле, когда Бьякуя, возникнув на пороге комнаты, узрел, как именинница самозабвенно обнимается и целуется с рыжим риокой, сидя на его кровати. Столь неподобающего поведения высокоморальный капитан Кучики простить не мог, поэтому гордо удалился, смерив сестру уничижительным взглядом и предупредив Ичиго, что свадьба состоится через две недели. Возражений, впрочем, не последовало. Таким образом честь семьи была спасена. Но поздравительные намерения в подобной ситуации оказались совершенно забыты, и в Сейретей Бьякуя вернулся, всё ещё сжимая букет роз в руках. Теперь необходимо было избавиться от этого напоминания о тщетности благих намерений. И как можно скорее, пока любопытствующие взгляды прохожих не превратились в откровенно насмешливые. Вопрос состоял лишь в том, кто достоин получить прекрасный букет из не менее прекрасных рук. Бьякуя величественно огляделся по сторонам, словно надеясь немедленно увидеть подходящую для подобного подарка особу. И, словно в ответ на его ожидания, из корпуса показалась капитан четвёртого отряда в сопровождении своего лейтенанта. Не желая упускать такой замечательный случай, Бьякуя поторопился подойти, стараясь однако поспешностью не уронить своего достоинства. Преподнести цветы целителю, не раз спасавшей жизнь шинигами шестого отряда, да и самому его капитану, казалось наилучшим решением: это было благородно, вежливо и совершенно прилично. Но не успел Бьякуя даже склонить голову в приветственном поклоне, как Унохана Рецу, сложив руки на груди, произнесла: – Прошу меня извинить, капитан Кучики, но у северной границы произошёл несчастный случай и нам необходимо быть там немедленно. Если вы хотели обсудить что-либо, то я с удовольствием приму вас вечером в лазарете. Идём, Исане, – обратилась она к настороженно смотревшей на Бьякую девушке. Котецу просияла и обе целительницы исчезли, оставив капитана шестого отряда в одиночестве. Вздохнув, Бьякуя смирился с неудачей и направился дальше. Не успел он пройти и нескольких шагов, как из-за угла раздался знакомый перезвон колокольчиков. И через пару секунд оттуда же возникла и высоченная фигура капитана Зараки. За могучим плечом привычно красовалась весёлая мордочка в обрамлении розовых волос. – О, привет, Бьякуя! – завопила Кусаджиши. – Какие у тебя красивые цветочки! Бьякуя невозмутимо ответил на приветствие, хотя внутренне поморщился. Как только Зараки не глохнет от постоянного верещания над ухом? Однако последние слова малютки-лейтенанта заставили Кучики встрепенуться. В самом деле, замечательная идея! Он отдаст розы девочке, раз уж они ей приглянулись, и все будут довольны. Но и это превосходное решение не оправдалось. – Драться будешь? – деловито осведомился Кенпачи, прежде чем Бьякуя хоть слово вымолвил. – Сейчас я не расположен к подобному времяпровожде... Заканчивал он предложение уже перед клубами пыли. А букет по прежнему красовался в его руках. Вздохнув, Бьякуя прошествовал дальше. Неожиданно впереди маленькой неуловимой тенью промелькнула чёрная кошка. Бьякуя, проводив её взглядом, насколько успел, отметил про себя, что в последнее время госпожа Шихоуин зачастила в Сообщество Душ, словно намеревалась вернуться совсем. Но если это соответствовало действительности, то Бьякуе, как Главе одного из Великих Домов следовало бы должным образом поприветствовать Главу другого Дома. К тому же, подумал Бьякуя, он ведь так и не поблагодарил должным образом Йоручи-сан за горячее участие в спасении его сестры. И сейчас сложилась весьма удобная ситуация. Капитан Кучики решил догнать Йоручи-сан, поговорить с ней и выразить свою признательность. Заодно и от букета можно будет избавиться весьма уместным способом. Справедливо предположив, что поиски следует начать с местоположения второго отряда, к которому Йоручи-сан по старой памяти питала симпатию, Бьякуя направил свои стопы в том направлении. Острый ум не подвёл капитана Кучики. Йоручи-сан в самом деле явилась в дивизию под номером два и находилась, можно сказать, в самом её сердце. Вернее, к сердцу её прижимала капитан. Сой Фонг, подхватив чёрную кошку на руки, притиснула её к груди, гладила и что-то шептала. Бьякуя остановился, вдруг почувствовав крайнюю неловкость при виде подобной интимной сцены. Но Сой Фонг сразу же заметила подошедшего капитана и устремила на него недовольный взгляд из-под насупленных бровей. – У вас ко мне дело, капитан Кучики? – спросила, как отрезала. – Не к вам, – ответил Бьякуя, шагнув ближе. – А к кому же тогда? – сурово вопросила Сой Фонг, крепче прижимая к себе довольно жмурящуюся кошку. Казалось, даже воздух наэлектризовался. Бьякуя почувствовал себя, словно медведь, проходящий мимо чужого улья. Понятно, что с силой медведя мало что сравнится, однако и ему лучше не встречаться с рассерженной пчелой. Поди потом объясняй, что тебе её мёд и даром не нужен. – Уверяю вас, это не имеет значения, – спокойно ответил Бьякуя, сочтя за благо отступиться. – Я всего лишь сократил путь, проходя через ваш район. Повернувшись, Бьякуя предпочёл сделать вид, что не слышал сердитого фырканья Сой Фонг и насмешливого мяуканья. Обращать на это внимание было ниже аристократического достоинства. Раздосадовало капитана Кучики лишь фатальное невезение с пристраиванием роз, от которых так безнадёжно хотелось избавиться. Просто удивительно, что подобная красота остаётся невостребованной. Тут Бьякую осенило, что по-крайней мере одна настоящая женщина, которая бесспорно будет рада столь галантному жесту и сумеет оценить его правильно, но тем не менее без излишнего энтузиазма, в Готее 13 всё-таки есть. И он шунпировал в сторону десятого отряда. И ему даже не потребовалось заходить в кабинет, так как прекрасная Мацумото Рангику встретилась ему на улице. – Добрый день, капитан Кучики, – Мацумото вежливо поклонилась. Бьякуя ответил на приветствие и не стал терять времени даром. – Мацумото-сан, позвольте преподнести вам этот букет... Рангику посмотрела на розы с удивлением, однако, вполне благосклонно, и обрадованный Бьякуя уже совсем было собрался наконец-то распрощаться с букетом, как громовой вопль сотряс основы Сейретея. – Мацумото!!! – Ох, меня Широ-тян зовёт! – нежная улыбка осветила лицо Рангику и она, быстро поклонившись, оставила Бьякую наедине с его букетом, поспешив на зов своего капитана. Менее сильную духом личность столь непредсказуемая неудача обескуражила бы окончательно, заставив сдаться, но капитан Кучики не случайно славился великой стойкостью и несгибаемостью. Поэтому он только вздохнул и, повернувшись, продолжил свой путь. Мимо, держась за руки и непрестанно переругиваясь, проскакали Кийоне и Коцубаки. Бьякуя проводил парочку осуждающим взглядом, недоумевая, как капитану Укитаке хватает терпения и добродушия мириться с такими несуразными помощниками. Вспомнив про Укитаке, он сразу же воспрянул духом. Вот о ком необходимо было подумать в первую очередь, а не тратить драгоценное время на бесполезные разговоры с женщинами. Бьякуе было известно, что капитан тринадцатого отряда опять чувствует себя неважно, и ему прописан домашний режим. Положение всё равно обязывало Кучики навестить больного, а сейчас было весьма удобное время. И уместность букета в этой ситуации не вызывала ни малейших сомнений, что радовало Бьякую больше всего. Кучики шунпировал к дому Укитаке, не сомневаясь, что тот обрадуется его визиту и оценит внимание и цветы. Бьякуя и в этот раз наивно не ожидал подвоха, хотя уже следовало бы привыкнуть к капризам судьбы. Но по дороге он едва не столкнулся с капитаном Кёраку, даром что оба использовали шунпо. – О, приветствую, Бьякуя-кун! – весело воскликнул капитан восьмого отряда, останавливаясь на минутку. Разумеется, Кучики поздоровался подобающим образом. Но его душой вновь овладевала досада, вызванная букетом полевых цветов в руках капитана Кёраку. Несомненно, он тоже направлялся к Укитаке и нёс цветы ему в подарок. И его простой букет, пусть даже собранный с любовью, неизмеримо проигрывал на фоне прекрасных оранжерейных роз Кучики. Менее благородный шинигами не преминул бы воспользоваться этой ситуацией, выставляющей его в выгодном свете. Но Бьякуя не пожелал ставить Кёраку в неловкую ситуацию, которая возможно возникла бы, явись они оба со своими букетами к больному капитану. Бьякуя никогда не считал позволительным соперничать за внимание и благосклонность Укитаке с его старинным другом. Поэтому и на этот раз предпочёл великодушно отступить. Хотя таким образом надежда на избавление от роз вновь отступала в неведомые дали, Кучики чувствовал, что поступил правильно. И на вопрос Кёраку, поинтересовавшегося, куда лежит его путь, он ответил, что направляется в госпиталь. Идея с госпиталем возникла случайно, наверно, из-за мыслей об Укитаке, но потом Бьякуе показалось, что она не так плоха. Поэтому, попрощавшись с капитаном восьмого отряда, он не откладывая шунпировал в больничный корпус. Хинамори Момо, вызывавшая искреннее сочувствие всего Готея, совсем недавно вышла из комы и всё ещё находилась в лазарете. И Кучики, вспомнив о несчастном лейтенанте, решил проведать её, полагая, что подобное внимание будет ей приятно. И ещё он подумал, что розы Хинамори наверняка порадуют, ведь девушки любят цветы. Особенно, если рядом нет ревнивых капитанов и возлюбленных, не вовремя возникающих и отвлекающих. Однако в лазарете капитан Кучики встретил мелкую, но навязчивую помеху в лице офицера Ханатаро. Сей дрожащий юноша, заикаясь от почтительного страха, объяснил капитану, что посетители к совершено неокрепшему лейтенанту ещё не допускаются, а на розы у неё может возникнуть аллергия, что невероятно опасно. Бьякуя не стал тратить времени даром, и, величественно кивнув, удалился восвояси. Раздражение всё больше овладевало им. Если бы не исключительная настойчивость и упорство в достижении цели, он давно бросил бы эту затею с цветами. Но сейчас он уже просто не мог отступить. Однако на этот раз Бьякуя решил отбросить все личные, сентиментальные, а также благопристойные соображения, и действовать логично и строго. Ему нужно всего лишь поручить букет тому, кто просто не посмеет отказаться от такого дара и позаботится о нём должным образом. Подумав, кто из личного состава всегда почтителен, вежлив, сообразителен и аккуратен, Бьякуя неминуемо пришёл к мысли о лейтенанте третьего отряда. Надеясь, что уж в этом случае осечки быть не может, он шунпировал в штаб третьей дивизии. Однако и там его ждал сюрприз. Не успел Бьякуя даже постучать, как сёдзи раздвинулись прямо перед его носом, пропуская выходящего Киру Изуру. Вид последнего немало удивил Бьякую, потому что Кира нарядился в нарядное косоде, убрал отросшие волосы в хвост, а главное, сжимал в руках букет роз! Большой букет роз, к тому же не целомудренно-белых, подходящих для выражения добрых родственных чувств, как у Кучики, а пламенеюще-алых, вопиющих о страстной любви. При виде Бьякуи Кира слегка смутился, однако почтительно приветствовал его и осведомился, может ли он чем-нибудь служить капитану. – Не думаю, – ответил Кучики, понимая, что вряд ли просьба позаботиться о его букете будет сейчас уместна. – Вы ведь куда-то уходите? – Явуэкому... – начал было Кира, сразу покраснел, закашлялся и, поспешно исправившись, задекламировал. – "И кому какое дело, если у межи целовался с кем-то кто-то вечером во ржи?". То есть, я нижайше прошу прощения, капитан Кучики, я хочу сказать, у меня встреча... – Не беспокойтесь, вы ни в чём не виноваты, – спокойно ответил Бьякуя. – Несомненно, в свободное от работы время вы имеете право на личную жизнь. Всего хорошего. Кучики надменно наклонил голову и удалился, разумеется, совершенно безразличный к личной жизни лейтенанта, и к сведениям о его невесте. Но унять досаду Бьякуе не удавалось. Столько неудач подряд выбили бы из колеи и стойкого философа! Долгие утренние хождения и безуспешные попытки пристроить цветы так утомили капитана, что он готов был на всё, лишь бы избавиться наконец от этого проклятого изысканного веника! Бьякуя даже решился отдать розы Исе Нанао, чтобы она, исполнив одну из причуд Кёраку-тайчо, распотрошила их и осыпала лепестками своего капитана, хотя и продолжал считать, что его прекрасный букет заслуживает лучшего применения. Однако сердитый лейтенант восьмого отряда была совершенно не расположена к подобному чествованию своего в очередной раз убежавшего от работы капитана. – Благодарю вас, капитан Кучики, но я совершенно не могу воспользоваться вашим предложением. К сожалению, оно не отвечает задачам нашего отряда в нынешний момент. – Понимаю, – проговорил Бьякуя, внутренне крепясь. Вновь очутившись на улице, Кучики-тайчо всерьёз обдумывал идею отдать цветы известному своим франтовством и галантностью лейтенанту первого отряда, но вспомнил, что три дня назад Ямамото-генсорай отправил его с важной миссией за границу. Вероятные варианты отсеивались на глазах. Капитан грустно посмотрел на букет, которому, по всей видимости, так и не светило оказаться желанным и лелеемым. Несмотря на печальные мысли, Бьякуя сразу же услышал громкий голос собственного лейтенанта. – Капитан Кучики! Капитан Кучики! – возникший рядом Абарай быстро поклонился, не особо утруждаясь формальностями, и поспешил напомнить, что капитана ждут в отряде на запланированный смотр. – Мне прекрасно известно о том, что моё присутствие необходимо на смотре, лейтенант Абарай, – надменно ответил Бьякуя. – Известно мне и то, что до начала осталось ещё пятнадцать минут. Или вы полагаете, что я могу опоздать? – Никак нет, капитан Кучики! – В таком случае возвращайтесь в дивизию, – ледяным тоном приказал Бьякуя. – И распространите ваше рвение в тех областях службы, в которых оно действительно необходимо. – Есть, капитан Кучики! – бодро ответил нимало не смутившийся подобной отповедью Ренджи. У Бьякуи мелькнула мысль воспользоваться случаем и отдать розы Абараю, приказав позаботиться о них. Но в таком случае, букет окажется в штабе шестого отряда, чего Бьякуя и стремился избежать. К тому же он весьма сомневался в способности Ренджи оценить красоту цветов и понять степень оказываемого ему в этом случае доверия. Розы и Абарай сочетаются неважно, гораздо легче представить его с подсолнухом в руках. Бьякуя вздохнул, стоя посреди главной сейретейской площади и всё ещё сжимая огромный букет прекрасных роз в руках. Что с ним делать, он уже решительно не представлял. – Ах, какие у вас изумительные розы, капитан Кучики! Очень, очень красивые! – вдруг совершенно неожиданно услышал Бьякуя. Кучики поспешил оглянуться и увидел рядом офицера одиннадцатого отряда Юмичку Аясегаву, не сводящего с его букета восхищённого взгляда. – Вам нравятся розы, офицер? – с воскрешающейся надеждой и волнением вопросил Бьякуя. – О да, очень! Они такие красивые! – в фиолетовых очах горел неподдельный восторг. Кучики почувствовал, что наконец-то встретил истинного эстета, и его сердце радостно дрогнуло. – В таком случае позвольте преподнести вам этот букет! – выдохнул он. Бьякуя протянул цветы засиявшему Аясегаве и с удовлетворением наблюдал, как тот восторженно и осторожно прижимает букет к груди. А ещё Бьякуя подумал, что невероятно красивый Аясегава не проигрывает даже прекрасным цветам, которые лишь подчёркивают его очарование. – Ах, капитан Кучики, большое спасибо! – Юмичка светился от счастья. – Как это любезно и мило с вашей стороны! – Я рад, если сумел доставить вам удовольствие, – спокойно ответил Кучики. – Я знаю пятнадцать способов сохранить цветы свежими, – пропел Юмичка. – Поэтому они простоят у меня очень долго! – Пятнадцать способов? – удивился Кучики. – Мне известно только двенадцать... Может быть, Аясегава-сан, вы сегодня вечером зайдёте ко мне на чашечку чая и расскажете об остальных? – О, конечно, капитан Кучики! – Юмичка вновь просиял. – Почту за честь и величайшее счастье! Бьякуя довольно кивнул и, попрощавшись до вечера с Юмичкой, шунпировал на смотр своего отряда. Чувствовал он себя просто великолепно. Ведь Бьякуя Кучики, капитан шестой дивизии, наследник одного из Великих Домов, краса и гордость Сейретея, никогда не попадает в смешные или нелепые ситуации, а из любой выходит победителем. 16. 07. 2007.