Доброе утречко

Ким СокДжин впервые просыпается именно так. Если признаться, то он был удивлён. Впервые за несколько лет, парень просыпается один, не находя у себя под боком тёплого и храпящего человека, которого, чтобы разбудить, приходится принимать меры. Парень, приподнявшись на локтях, стал внимательно сканировать всю комнату, в которой находился. Цели не было найдено, но, как странно, одежда была на месте. Значит, он ушёл просто в туалет, либо выпить воды. Согласившись с этими мыслями, блондин тут же падает головой на подушку, зарываясь в одеяло сильней, чтобы заменить то тепло, которое доносил до него рядом лежащий человек. Проходит десять минут, двадцать. Парня все никак нет. СокДжин уже в голове простраивает цепочку того, что могло произойти. Взяв свою футболку и домашние шорты, парень медленно натягивает их на своё голое тело, после взъерошивает волосы и убирает назад. Протерев глаза, выходит из комнаты, ощущая приятную боль в заднице, что не могло ни радовать. Парень сделал первый шаг от двери комнаты, как услышал многозначащий мат: — Блять!— донеслось из кухни, а следом и тихое шипение. Этот голос СокДжин узнает из тысячи. А может и миллионов. Ухмыльнувшись, старший тихо и медленно продвигается в сторону кухни, где у плиты стоит заботливый парень, готовя завтрак своему парню. Ну и другим тоже. Но парень важнее!! Ким, вздохнув, останавливается возле прохода, облокотившись об дверной косяк. Он скрещивает руки на груди, с ухмылкой смотря на своего внимательного парня. Хотя, не только внимательного. Но и сексуального. Какой парень сейчас будет стоять на кухне в одних боксерах и розовом фартуке Джина? Правильно, именно тот долбоеб, которому не спится в половину седьмого утра. А блондину нравится наблюдать за парнем, который готовит что-то очень вкусное. Особенно нравится смотреть на спину, на которой виднелись красные следы от ногтей. Да, Ким, конечно же, не жалел своего парня, как и тот старшего. — Юнги-я~ Нежно звучит из-за спины, а после на талии оказываются чьи-то нежные, но холодные руки, которые прижимают тёплое тело к себе. — Вообще-то, я так делаю. Так что руки убери свои, — бурчит дед, ворочаясь в объятиях своего парня, пытаясь как-нибудь чудесным способом освободится — Доброе утро, дедуля. Утречко опять не задалось?— Ким широко улыбается на действия Мина, прижимая его к себе плотнее, кончиком носа проводя по шее младшего — Доброе, доброе...— бурчит себе под нос, передернувшись от действия старшего, что вызвало у Юнги стаю мурашек по всему телу. А СокДжин был рад. Его сердитый дедушка стоял и готовил завтрак своей «принцессе». Все-таки есть что-то такое в Юнги. Хоть он и грубый, но очень любящий. Он просто не умеет выражать свои чувства. Но парень пытается, чем вызывает широкую улыбку на лице Джина. — А почему завтрак только один?— спрашивает парень, медленно и нежно опуская свои руки на бёдра младшего. Мин напрягся. — Во-первых, остальные обойдутся без завтрака, я их не люблю, как тебя,— положил лопатку рядом со сковородкой, повернувшись к Джину лицом,— во-вторых, руки убрал...— сказал грубым голосом, убирая руки старшего со своих бёдер. — Юнги-я..?— блондин продолжал зрительный контакт с парнем, положив руки обратно на бёдра младшего — Хён, завтрак готов, приятного аппетита..— поцеловал старшего в щеку, стягивая с себя фартук, вручая его Киму. — А тебе он так шёл. Ты в нем был очень сексуален..— сказал в ответ уходящему парню, смотря на его ягодицы — Иди нахуй. В нашей паре — я сверху, даже не мечтай,— показал фак старшему, уходя из кухни, тут же направляясь в их комнату. — А я так наделся, что это будет мой подарок на день рождения..— тяжело вздохнул, повесив фартук на крючок. Джин посмотрел на сковородку с завтраком, захватив кусочек пальцами и пробуя на вкус,— тьфу, пересолил! Если быть откровенным, то для Юнги: «Давай попробуем! Я только разочек буду сверху! Пожалуйста!» — было очень больной темой. Ну, блять, какой суровый рэпер даст себя нагнуть милому и трогательному пареньку, позволив ему трахнуть себя в задницу. Юнги упал на кровать, смотря на потолок. Руки потянулись к одеялу, заворачивая тело с головой. Можно ещё поспать, пока мелкие не проснулись и не стали шуметь. Но Мину не спится. Совсем. Как бы он не ворочался, в голову лезут мысли о том, если бы он все-таки дал себя нагнуть. И вообще, стал снизу, а не сверху. — Блять... нет! Я буду сверху!— психует парень, головой выбираясь из-под одеяла. Взгляд тут же сфокусировался на лице СокДжина, который, наклонившись к Мину, ухмылялся... — Разочек, Юнги-я... Разочек..— хмыкает старший, приближаясь к желанным губам, которые Ким мечтал разодрать в пошлом и страстном поцелуе, покусывая и оттягивая. — Блять! Пошёл нахуй! Нет! Нет! Я в прошлый раз все сказал!— крикнул Мин, вылезая из под тяжёлого тела блондина, отходя подальше от кровати СокДжин не собирался сдаваться. Он встал с кровати, медленно и с ухмылкой приближаясь к своему парню, все-таки желая получить свою жертву здесь и сейчас. Тем более, младшие спят, им никто не помешает. — Юнги-я~ Джин умел соблазнять. Особенно такого дедушку, как Юнги. Но мятноволосый тоже не собирался сдаваться. — Блять, Джин, нет! Никогда! Моя задница останется девственной на всю оставшуюся жизнь!— парень сжимал кулаки, грозно смотря в глаза напротив. — Никто такого не обещал, дедуля~ Ким резко впечатывает младшего в стенку, впиваясь в тонкие, но мягкие губы напротив. Терзает их шаловливым язычком, который желал попасть внутрь, наконец-то овладевая всем Мином. СокДжин знал слабые места парня и часто пользовался ими. Как бы Юнги не пытался оттолкнуть, настойчивый хен все же пробрался в ротик сурового репера. Старший проводил кончиком языка по нёбу, вырисовывая разные и непонятные узоры, что сильно возбудило парня. Юнги пытался сдерживаться. Но Джин запускает свои пальцы в мягкие и шелковистые волосы младшего, надавливая на эрогенную точку Мина, срывая с его губ томный стон. А старший ликует в душе. Он подчинил этого холодного человека. Ведь тот уже стоит задом к вокалисту, выпятив свои румяные ягодицы, немного ерзая об вставший колом член парня. Губы беспрерывно скользили по нежной и бледной коже Мина, оставляя за собой небольшие метки и следы от зубов, чтобы их возможно было потом скрыть под слоем тональника. Пальцы проходят от выступающих рёбер на груди к талии, вызывая по всему телу младшего мурашки и тихий стон наслаждения. Второй рукой Ким водил вокруг да около возбужденных сосков, которые затвердели с первых прикосновений старшего, желая уже того, чтобы к ним прикоснулись, полизали, покусали. — Блять, сука, не издевайся ты уже,— томно прошептал Юнги, сжимая руки в кулаки, которыми опирался на холодную стенку,— сукаааа... А Джину нравится. Нравится, черт возьми, издеваться над этим парнем, слушать его сладкие стоны, пытаясь выманить из него хотя бы одну просьбу. Ему нравилось, как младший пытался всячески отталкивать Кима, за что получал смачный шлепок по ягодицам, оставляя красный след на бледной коже. Нравилось то, как Мин не осознавая этого, сам терся об член старшего, подаваясь ему на встречу. Да, блять, он обожает его. Быть сверху— это совсем другие ощущения. — Сладкий, я не издеваюсь. Чего ты хочешь, просто скажи!— ухмыляется Ким, шепча тихо и грязно на ушко Юнги, кусая того за мочку уха, и, тут же зализывая место укуса. — Сука, назовёшь меня ещё раз так и тебе реально пизда, Ким СокДжин!— вырвалось из груди парня с громким стоном, ведь старший ещё раз встретился рукой с булочкой Мина сильным ударом, после прижимаясь к рэперу сильнее и грубее,— ты... бляя-ааах... ть... сука, издеваешься!— Юнги уже не мог стоять на ногах. Они подкашивались, намекая хозяину о том, что он сейчас упадёт. СокДжин быстро реагирует, подхватывая тело парня. Не проходит и секунды, оба парня лежат на кровати, тяжело дыша. Ким нависает над парнем, выцеловывая его острую и сексуальную ключицу, рукой водя рядом с сосками, что раздражало Юнги сильнее. — Блять, да полижи ты их уже!— обрывисто и хриплым голосом выдавливает из себя Мин, тонкими пальцами зарываясь в густые локоны цвета блонда, ногами обвивая таз старшего.— Трахни ты меня уже, сука ебанная..— томно шепчет Мин, сжимая руками белую простыню до белых костяшек,— мелкие скоро проснутся. Весь кайф прервут.. А Киму большего и не нужно. Он, быстро подхватившись, лезет в тумбочку за смазкой с запахом мяты. Потому что Юнги так любит. Старший выдавливает на пальцы жидкую смазку, пододвигаясь к парню ближе. Пальцы скользят по промежности Юнги, от чего мятноволосый стонет, поддаваясь вперёд пальцам, желая уже ощутить их в себе. Ким обводит колечко мышц, проникает в анус младшего пальцем, разрабатывая узкую и девственную дырочку. Параллельно целует позвоночник и лопатки младшего, языком проводит по каждому миллиметру сладкой кожи, которая пахла нежной мятой— гелем для душа, который подарил СокДжин своему парню, так как прошлый вонял чем-то... неважно чем, просто вонял. Джину не нравилось. Мин тихо скулит, чувствуя неприятную боль в заднице, которая сопровождалась чем-то приятным, что вызывало дрожь по всему телу. Юнги выгибался как мартовский кот после вкусной сметанки. Только тут он выгибался от приятных ощущений, которые он просто не мог описать своими словами. Хотя, будет достаточно пошлых стонов для того, чтобы понять— ему действительно хорошо. Блондин вынимает пальцы из прохода младшего, на что мятноволосый громко проскулил, чуть ли не ломаясь пополам в спине, ведь он хотел и дальше чувствовать эти приятные ощущения. Но на замену всему этому пришло нечто поинтересней. Ким скидывает с себя шорты, которые честно достали его. Они плотно обтягивали бёдра Джина, из-за чего член изнывал от боли и возбуждения, которое было на высоте. — Хватит копошиться, давай бегом, блять, либо тебя собака трахнет!— возмутился Юнги, уже хотя повернуть голову на парня, но почувствовал резкий толчок внутри себя и заполненость,— уууууухтыыыы бляяяяять... — громко стонет рэпер, чувствуя ту самую приятную боль, плотно сжимая горячими стенками член внутри себя Руки решают, что Мин и без них справится. Он падает на постель, но все также лежит жопой кверху, ощущая всю сладость жизни. У Юнги звёздочки в глазах пляшут эротический танец, а в заднице Джинов хуй вытворяет такое, что врагу не пожелаешь. Младший не помнит, с каких пор Ким стал таким дерзким и грубым, да и ещё таким охуенным активом, от чего кончает второй раз на белую простынь, при первом попадании по простате. Мятноволосый не понимает, что за ахуенная дрожь и тепло по телу прошлось, но это было настолько "охуеть", что ты охуеть как охуеешь. — Ещё!— сбытым дыхание выкрикивает рэпер, пытаясь приподняться на локтях,— блять, ещё, папочка! А Киму достаточно понять того, чего хочет его грязная шлюшка в постели, насаживаясь на член старшего. СокДжин проводит пальцами по затвердевшим соскам, толкаясь глубже и грубее, встречаясь бёдрами с ягодицами парня. Блондин вновь проезжается головкой члена по простате, а Юнги не выдерживает, вновь падает на кровать, громко простонав. Глаза сами закрываются, а руки дрожат. В какой-то степени Мин согласен. Он хочет быть снизу. Он хочет чувствовать все это вновь и вновь. Может он и признаётся Киму, что это был самый охуенный секс в его жизни, но не сегодня. Сегодня Ким будет вбивать парня в матрац, вырывая из его груди хриплые и громкие стоны, что разносятся почти по всему общежитию их группы. Сейчас Джину все равно, ему поебать как хорошо, когда младший сжимает горячими стенками член в себе. СокДжин готов выть. Ногти сами впиваются в гладкую кожу ягодиц, а глаза закатываются. Он кончает. Громко кончает, произнося вслух имя возлюбленного. Парень падает рядом с изнывающим телом репера, тяжело дыша. Они оба не знают, что младшие уже не спят, затыкая уши и пожирая пересоленный завтрак Юнги, ведь делать больше нечего. Но Мину понравилось, он ластится к старшему, крепко обнимая его. Ким и не помнит, когда такой суровый рэпер стал таким котёнком, излучающим счастье. — Бляяяять! Моя задница! Тебе пизда, Ким СокДжин...— после долгого молчания произносит мятноволосый, кусая блондина за ключицу, вредничая. А старший и счастлив, вспоминая, когда он полюбил