***
Маюра POV
Вечер — необыкновенное время суток. Время, когда наконец-то можно отдохнуть от тяжёлого и загруженного тренировками и учебой дня. Подумать о том, как прошёл день, какие результаты он принёс, да и просто помечтать о светлом будущем. Но моё будущее уже не казалось мне столь светлым. Шимон ушёл в Магано с разведывательной группой и от него не было вестей уже три дня. Магано — это мир скверны и басар. Эти существа веками обитали здесь, проживая свою бесконечно долгую жизнь. Этот мир был создан в далёкие времена, здесь царили свои законы, и онмёджи, которые входили сюда, подвергали себя смертельной опасности. Поэтому моё беспокойство полностью оправданно. Спрашивать отца, где Шимон, не хотелось — все равно не ответит. Сидеть и ждать, чувствуя при этом свою совершенную никчёмность, тоже не вариант, а вот бросить все силы на тренировки и занятия и стать сильнее — то, что нужно. Тем более всё, что связано с войной, тайными заданиями, ликвидациями и любой другой деятельностью, требующей планирования, стратегического и тактического мышления для Шимона естественно, как дыхание. Поэтому переживания оставляю на потом и с усердием, которому позавидовал бы даже Судзаку с его маниакальной любовью к тренировкам, я начала нещадно отрабатывать удары и боевые заклинания в тренировочном зале. С Шимоном мы встречаемся уже полгода и поначалу было непросто. Мы могли просидеть вместе целый вечер и за всё время обменяться всего парой фраз. Он читает книгу, я листаю журнал. Я говорю, он молчит. Я спрашиваю, он отвечает кратко, точно. Даже зацепиться не за что, чтобы продолжить разговор. Но такая его чрезмерная закрытость и замкнутость меня только раззадорила. — Меня поражает твоя сдержанность, — говорю я, запуская в парня подушку, после недели таких молчаливых встреч. — Иногда стоит расслабиться и повеселиться. Мы сидели в гостиной у меня дома. Я забралась на диван, поджав под себя ноги, а Шимон сидел на полу рядом со столом, заваленным отчётами, которые он старательно разбирал по просьбе моего отца. — Мне просто нравится тебя слушать, — поймав подушку на лету, признался Шимон. Я спустилась с дивана и села рядом с ним так, чтобы расстояния между нами практически не было. Шимон смутился. Как же мне нравится такой стеснительный Судзаку, усмехнулась я про себя. — Теперь я хочу тебя послушать, — взяла Шимона за руку, — расскажи о фениксах. Шимон улыбнулся. Наши пальцы переплелись. Я наслаждалась его теплом и возможностью побыть вместе. — Что тебя интересует? — откладывая отчёт в сторону, спросил Шимон. — Откуда они? Какой силой обладают? Что умеют? — Существует легенда о том, что ни боги, ни стихии их не создавали, — начал Шимон, — они просто пришли откуда-то. Может, из разрушенного дома или мира, может, просто так вышло. Они дети огня и ветра. Путешествующие между мирами всю свою бесконечную жизнь. Фениксы имеют на всё свой взгляд и мнение. Я слушала Шимона как завороженная. Спросила я об этом, чтобы растормошить его, а он оказался таким интересным рассказчиком. — Фениксы поют так, что сердце замирает в груди! Своими песнями они умеют останавливать бурю и заставлять цветы расцветать зимой. И не обмануть их, не соврать им, потому что видят они душу человека и смотрят в самое сердце, — рассказывал Шимон с очень серьёзным видом. После этих слов я стала лихорадочно прикидывать, какими из этих способностей мог обладать Шимон. А он, видя моё смятение, казалось, задумался, а потом стал откровенно ржать надо мной. Через секунду его смех разнёсся по дому. — Ты пошутил? — я стала бить его подушкой. — Ты так серьёзно рассказывал, что я поверила. — Хватит, Маюра, — он продолжал смеяться, — ну почему ты такая наивная? Запомнить на будущее! Шимону не всегда можно верить. Уж не знаю, можно обмануть фениксов или нет, но врать они могут мастерски. Вот так, постепенно, мы становились ближе друг к другу. И со временем мысли о Шимоне практически поселились у меня в голове. Я узнала другого Шимона: не сильного, смелого и бесстрашного воина, а парня, который любит ухаживать за растениями, боится щекотки и очень робкий с девушкой. Мне очень нравилось открывать эту его другую сторону. Для меня он стал очень дорогим и любимым. Рядом с ним я чувствовала себя счастливой. Мы часто вместе тренировались, и надо сказать, учитель мне достался очень строгий. Специально для меня Шимон разработал схему занятий. Каждое утро физические упражнения, в полдень боевые заклинания, на закате отработка навыков самообороны. После оглашения этого списка я поняла, что тренироваться я буду много, долго и постоянно. Каждый день мы пробегали по три километра. Мы отрабатывали удар за ударом, заклинание за заклинанием, доводя мои навыки до автоматизма. И когда к концу дня мы заканчивали занятия, я едва передвигала ноги от усталости. — Маюра! Сонные мухи и то шустрее! — припечатал Шимон. В такие моменты даже в моих влюблённых глазах образ Шимона вмиг утрачивал половину своей привлекательности. Шимон не мог удержаться, чтобы не сделать мне замечание. Он настойчивый и упрямый, и никогда не успокоится, пока всё не разложит по полочкам. Но, несмотря на все наши споры и разногласия, мне очень приятно, что я стала играть не последнюю роль в его жизни и смогла занять место в его сердце.***
Сейген-сан просматривал отчёт за отчётом, присланный Шимоном, и понимал, что в Магано что-то затевается. Понятно, что ничего хорошего ждать от этого не приходится. Остаётся только готовиться к очередному удару. Вот только каждый следующий удар на порядок сильнее предыдущего. И сообщение, присланное из главного штаба — полное тому подтверждение. Как бы не свалиться однажды? Мрачно думал Сейген-сан, наблюдая, как письмо от главы онмёджи превращается в горстку пепла. Послание строго засекречено, а содержание равносильно смертному приговору. В комнату вошла Маюра и попросила с ней потренироваться. — Хорошо. Маюра явно не ожидала моего согласия и ушла, сказав, что ждет меня в тренировочном зале. Сможет ли она принять то, что подготовила ей судьба? Потому что сообщение, присланное Аримой-сама, непосредственно затрагивает и её.***
— Посмотрим на результат твоих тренировок, — взяв в руки длинный деревянный меч, я наблюдал за Маюрой и ждал её действий. Она атаковала неожиданно и быстро, я едва успел уйти с линии атаки. Нанёс ответный удар, но все мои атаки она смогла предугадать и легко отбить, увернувшись за доли секунды. — Неплохо! Мой меч свистнул в приглашающем выпаде. — Нападай! Маюра перешла в атаку. Она с кошачьей ловкостью, в немыслимых траекториях наносила удары. Но ей не хватало опыта, приобретённого в бою с безжалостным противником. Конечно она мне не соперник! Пока не соперник! Резко ускорившись, я провёл серию выпадов, оттесняя Маюру к стене. Но она умудрилась уклониться от моей последней атаки, увернувшись за мгновение и пропустила к стене меня, чем несомненно вызвала моё удивление. Ловко, даже слишком ловко для неё. Я с разгону взбежал по стене и сделал сальто в воздухе, приземлился уже позади Маюры и нанес ей удар сверху, прямо в голову. Как ни странно, но Маюра успела уйти из-под удара, меч пронесся плашмя над головой девушки, зацепив воздушным потоком её волосы. Не давая ей передышки, я начал атаковать, пытаясь выяснить насколько её хватит. Так что дальше она только защищалась, не в состоянии перехватить инициативу и нанести хотя бы один удар. Через несколько минут всё было кончено. Что ж, неплохо. Но отличная техника исполнения ударов не сделает из Маюры сильного онмёджи. Одно дело исполнять приём на матах, и совсем другое — выполнить их в Магано. — Маюра! Тебе надо научиться поддерживать своё снаряжение и держать активными чары постоянно. Из-за того, что ты этого пока не можешь, у тебя появляются уязвимые места. Занимайся медитацией, чтобы накапливать духовную силу, которая поможет продлить действие зачарований. Скорость твоих атак неплоха и со временем ты сможешь больше, но сейчас это твой предел. — Поняла, — согнувшись пополам, сказала Маюра, пытаясь отдышаться. Интересно, если бы я воспитывал её как онмёджи с рождения, насколько сильной она бы сейчас была? — Папа, Шимона нет три дня. У него всё в порядке? — отвлекая меня от раздумий, спросила Маюра. — Ты вроде просила позаниматься с тобой... — полностью игнорируя её вопрос, я развернулся и направился к выходу. Как же досадно, что Шимона полюбила именно моя дочь. Что будет с тобой, когда ты узнаешь правду? Мой ученик хороший парень и моя дочь стала бы ему хорошей женой и матерью его детям, но у него другая судьба. И сейчас главное не вмешиваться, как бы этого ни хотелось. Остаться в стороне и дать свершиться тому, что должно случиться. Жаль! Очень жаль! Я собирался уходить, но Маюра меня окликнула. — Давай продолжим, — встав в боевую стойку, приготовилась Маюра. Похоже, неутомимость и энергичность ей передались от Шимона. Эти двое уже переняли привычки друг друга и даже не осознают этого.***
Шимон POV
Горячие струи воды брызнули со всех сторон, пощипывая приходящие в себя тело. Вместе с потом и пылью чистая вода смывала напряжение последних дней. Душ прекрасно расслабил уставшее тело, но голова продолжала анализировать события. В течении трёх дней я с со своим отрядом обследовал огромную территорию Магано. И ничего! Тишина. Глубокая, унылая и тревожная, какая бывает только на кладбищах. Практически всегда в этом мире приходилось по нескольку часов не выпускать меч из рук и читать заклинание очищения, уничтожая полчища скверны. Мы могли обнаружить останки людей, убитых скверной, и вещи, принадлежавшие им. Каждую минуту я ожидал удара, западни, но ничего не происходило. Тихо! Слишком тихо для этого мира. Создавалось впечатление, что всё здесь притаилось в ожидании. Казалось, даже воздух пропитался этим ожиданием и это всё за неделю до боя в Магано. Кучи камней, мусора, земли, которые за столетия выросли в причудливые горы. Разрушенные здания, ржавые машины. И ощущение, что за нами наблюдают. На своей спине я чувствовал чей-то цепкий взгляд, но оборачиваясь раз за разом, ничего не видел. Но чувство, что нас рассматривают, не проходило. И сейчас, уже в спокойной обстановке, я размышлял над странностями, которые усталое сознание подмечало, но не успевало анализировать. Зов. Он был безмолвным и повторялся несколько раз. Никто из отряда ничего не слышал, но что-то внутри меня отзывалось на него. Откуда он и что означает? Почему я его ощущаю, а остальные нет? Я вышел из душа и направился в тренировочный зал. Нужно поговорить с учителем и договориться о встрече с Маюрой. Открыл дверь, и замер. Сейген-сан и Маюра сошлись в нешуточном поединке. Удары сыпались градом на Маюру, только успевай отводить да отскакивать. И какие удары! Под такие лучше не попадать. И на свои мечи не принимать, если хочешь подольше устоять на ногах. Но Маюра справилась: прыгала, уклонялась, атаковала, как кошка. На стенах зала от ударов образовались вмятины, из центра которых взяли начало трещины, расползшиеся как паутина. В полу в паре шагах от меня зияла дыра. Темп боя был бешеный. Смотря на этот поединок, я ликовал в душе. Маюра молодец! Наши тренировки не прошли даром. Всё усвоила, и теперь применяла на практике. — Достаточно, Маюра, — сказал Сейген-сан, прерывая бой, — запомни то, что я тебе сказал. Маюра молча кивнула. — Через неделю все двенадцать Небесных Командиров и их отряды выступают в Магано. Будь готова. Сила и ловкость — замечательно, но нужно уметь принимать решения. Тяжёлые решения, от которых будет зависеть исход боя. Подумай об этом. — Подожди, отец, давай ещё позанимаемся, — настаивала Маюра. — На сегодня хватит, — собираясь уходить, произнёс Сейген-сан, — да и к тебе уже пришли. Маюра обернулась и посмотрела на меня. На её усталом лице появилась радостная улыбка. — Что в Магано? — поинтересовался Сейген-сан, проходя мимо меня. — Без изменений, — ответил я. Учитель кивнул и ушёл. И теперь передо мною стояла счастливая и вымотанная Маюра. — Ты молодец! — я обнял её, прижал к себе. — Еле держусь на ногах, — пряча лицо у меня на груди, шепнула Маюра. — Со временем ты сможешь больше! Маюра посмотрела на меня спокойным изучающим взглядом. Помню, когда я её впервые встретил, я не мог поверить, что именно эта девушка является дочерью Сейген-сана, а потом она очень быстро поменяла моё мнение о ней. Она очень правильная, рассудительная и добрая, но под этой миловидной оболочкой скрывается огромная сила воли. Вся моя твёрдость и принципиальность рядом с Маюрой испаряется в мгновение ока, рождая в душе волну нежности по отношению к ней и желание быть рядом. — Ты выглядишь усталым. — Так и есть, но нам нужно поговорить, — сказал я, — давай встретимся через пару часов в поместье моего отца. — Хорошо. Я буду.***
Через два часа я сидел на лавочке в саду нашего дома и ждал Маюру. Магано. Зов. Басары. Король, который обладает властью сеять скверну и наносить вред нашему миру, не покидая Магано. Всю жизнь я сражался на этой войне, скрытой от простых людей, но от этого не менее беспощадной. Уничтожить этот мир. Запечатать и прекратить в конце концов эту тысячелетнюю войну. Вот только противник силён и так просто нам его не одолеть. Но если всё получится, через неделю наш мир освободится от скверны. Необходимость присутствия защитников в нашем мире исчезнет. И Саё будет свободна. И Маюра… Над садом постепенно опускались сумерки. Они разбавили яркую зелень сада фиолетовыми красками, отчего потемневшая трава с жёлтыми ромашками казалась отражением вечернего неба с его первыми звёздами. В саду то тут, то там начинают трещать цикады. Мне захотелось встретиться с Маюрой в уединённом и тихом месте, и сад в поместье Икаруга — тот самый укромный уголок. Я любил ощущение спокойствия и отдыха, которое он дарил. Здесь можно спрятаться на время от мира Магано, скверны и забот, связанных с ними, просто расслабиться и насладиться тишиной, как простой человек. Озеро и возвышающиеся над гладью воды островки, на которых притаились стрекозы. Лужайки, отдающие различными оттенками зелёного цвета. Каменные фонари по краям тропинок из цветной гальки. Всё это напрочь стерло из памяти прошедшие три дня и дарило покой. — Шимон! — звала Маюра. Я обернулся и увидел девушку, идущую по дорожке ко мне. Её белое платье, как маяк, выделялось на фоне почти наступившей ночи. Её светлые волосы собраны в хвост и удерживались большой заколкой, отделанной бисерными розочками. — Давно ждёшь? — поинтересовалась она. — Нет. Пойдём, — беря её за руку, сказал я. Я повёл девушку вглубь сада по одной из дорожек, которые, как паутина, оплетали его. — Куда идём? — поинтересовалась Маюра, с интересом рассматривая сад. — Увидишь. Через пару минут мы вышли к беседке. Многоярусная крыша с покатыми склонами и небольшими возвышенностями на конце, окна и открытые стенки с лёгкими занавесками зелёного цвета. — Проходи, — отодвигая занавеску и пропуская девушку вперёд, пригласил я. Несколько фонариков из рисовой бумаги висели под куполом крыши и давали приятный и не раздражающий глаза мягкий свет. В центре располагался небольшой столик для чайной церемонии. — Здесь очень мило, — сказала Маюра, рассматривая беседку. — Я люблю это место, здесь я могу побыть один, — усаживая Маюру за стол, сказал я. — Чай? Маюра улыбнулась и молча кивнула. Я налил чай и подал чашку Маюре. — Ты ведь хотел поговорить? — напомнила Маюра, ставя чашку с ароматным чаем на стол. Я немного нервничал. Бесстрашный смелый командир волновался перед девушкой, которой собирался сделать предложение. Я совершенно не представляю как себя вести, поэтому буду предельно откровенным. — Тебя не было три дня, Шимон, — со вздохом сказала Маюра. — Я вижу, что ты устал, но все равно пригласил в гости. Что-то случилось? — Маюра, выслушай меня и не перебивай. Иначе я тебя не переговорю. Маюра клятвенно подняла руку вверх и молча кивнула. — Я просто больше не могу игнорировать то чувство, которое возникает у меня при воспоминании о тебе. На лице Маюры появилось удивление. Ещё бы, я никогда не говорил что чувствую к ней. — Ты удивительная. В тебе каким-то образом сочетаются хрупкость, мягкость, огромная сила воли и решительность. Именно это мне так нравится в тебе. — Мы всё больше и больше времени проводим вместе, — я глубоко вздохнул, — и постепенно влюблённость, которую я испытывал к тебе, переросла в настоящее серьёзное чувство. И я уже совершенно не представляю своей жизни без тебя, и очень надеюсь, что мы всегда будем вместе. Маюра замерла и смотрела на меня. На стол я положил коробку с кольцом. — Выходи за меня замуж, — на одном дыхании сказал я. — Знаю, это не то предложение замужества, о котором мечтают, но я постараюсь сделать тебя счастливой. Она взяла кольцо и подошла ко мне. — И я безумно скучаю, когда ты уходишь, Шимон, — сказала Маюра. — Мне становится очень одиноко и грустно без тебя. К тому же, практически весь остров разделился на два лагеря. Они гадают кто быстрее женится: мы, или Две звезды онмёджи? — Ты это серьёзно? — не могу просто поверить. — Серьёзно, Шимон, — с улыбкой сказала Маюра. Она обняла меня за талию. Это было так хорошо и правильно — обнимать, прижимать её к груди и слушать быстрое биение её сердца.***
В день наступления я проснулась рано, с тревожным предчувствием внутри. Тяжело. Тревожно. Страшно. Ни мыслей, ни предположений относительно данного ощущения, только чувство огромной тоски оседало где-то в глубинах души. Одевшись и умывшись, я спустилась на кухню, где завтракал отец. — Папа, — позвала я, не зная, что предпринять, — мне кажется, произойдет что-то непоправимое. — Маюра, — не удостоив меня даже взглядом, — ты перенервничала. Я не Шимон и носиться с тобой не буду. — Я не о том. Это не просто страх, — доказывала я. — Произойдёт что-то плохое и ужасное. — Позвони Шимону — он выслушает твои предчувствия. Я не нянька взрослой девице, — отворачиваясь и продолжая пялиться в газету, отчеканил отец. Стало обидно до слёз, но и Шимона тревожить не хотелось. Сейчас все на взводе и если я начну кричать о предчувствии, ничего хорошего из этого не выйдет. Надо постараться переключиться, решила я. Отвлечься и прогнать эти мысли и это чувство. И повторять про себя: «Всё будет хорошо, я зря волнуюсь». И поначалу у меня неплохо получалось.***
Магано. Этот мир похож на наш, только мертвый, холодный, безмолвный. Проклятый безжизненный мир без ветра, солнца и звуков. Мир, где жизнь существует в совсем другом обличье. Власть здесь принадлежит королю и его помощникам — басарам. И находиться здесь простому человеку просто смертельно опасно. — Все действуем по ранее намеченному плану, — произнёс Арима-сама. — Разбиваемся на группы и расходимся. Шимон подошёл ко мне. Мы с ним оказались в разных группах. — Будь осторожна, — напутствовал он, беря мои руки в свои. — Ты сильная, Маюра. — Угу, — я не знала, что сказать, а мой страх вернулся с невероятной силой. Опасность. Её вкус ощущается в воздухе, а Шимон, казалось, и не замечал этого. — Всё в порядке? — спросил Шимон, отрывая меня от раздумий. — Ты выглядишь испуганной. Да! Я боялась, но не за себя, а за него, почему-то мне казалось, что беда постучится именно в наши двери. Но главное — это чувство неотвратимости. Ничего не поделать, что бы я сейчас ни предприняла, что бы ни сказала. Может, на меня так действует этот ненавистный мир? — Нет, всё хорошо, — обнимая его и пряча лицо на его груди, ответила я. — Потом расскажу. — Шимон, пошли уже, — кричал Рокуро. — Хорошо, что ты в группе с учителем, мне так будет спокойней за тебя, — сказал Шимон, целуя меня в макушку. Он ушёл, а гложущее чувство тревоги продолжало выедать меня изнутри.***
Битвы бушевали по всему Магано, они были столь яростными, что, казалось, схлестнулись стихии, а не люди и басары. То там, то тут произносились заклинания и был слышен лязг оружия. Наш отряд состоял из шести человек. За защиту в нашем отряде отвечали Тетсуя и Натсуми. Эта парочка могла создавать сильнейшие защитные заклинания и всё, что пыталось их пробить, тут же уничтожалось. Почти абсолютная защита, но, к сожалению, не слишком долговечная. Чем больше и мощнее их атаковали, тем быстрее заклинание истощалось. А ещё они были парой. И в скором времени в доме Амавака будет свадьба. Мы очень сдружились с ребятами и стали одной семьёй. Вместе смеялись, вместе плакали, вместе залечивали раны после тренировок с отцом. Третьим в отряде был господин Судзуми. Строгий, но справедливый онмёджи. Тут уже ничего и не скажешь. Я его уважаю! Глубоко и преданно. Его зачаровательная сила просто огромна. Он мог с помощью талисманов усиливать силы всего отряда. Он замечательный онмёджи и прекрасный учитель. И если засечёт нас с ребятами где-то в коридорах главного штаба, то всё! Пиши пропало! Живыми не выпустит. Ну и мы с Джинья были в нападении. Возглавлял отряд отец. Наша задача состояла в том, чтобы обследовать один из секторов Магано на наличие скверны и басар. И если последние объявятся — зачистить и изгнать. С сектором нам не повезло, он просматривался со всех сторон. И для врага мы были как на ладони. Хотя кое-где торчали стены разрушенных зданий с зияющими дырами на месте бывших окон, но укрыться тут не получится. Контуры почти всех строений осыпались, были смазаны и имели вид холмов неправильной формы. В некоторых местах торчали балки. Слишком тихо. Это настораживало и сильно действовало на нервы. А затем чудовищной силы взрыв потряс всю округу. Часть разбитых зданий срезало будто ножом, искрошило в пыль и разметало в пространстве. Нас разбросало в разные стороны. Удар был такой силы, что не только сбил с ног, но и на пару секунд загасил сознание. Поморщившись от боли, я повернула голову, ко мне, пошатываясь, подошёл Джинья. — Хорошо приложило? Я не ответила. Перед глазами стояли красные круги, а в ушах звенело, Магано преобразилось и теперь напоминало море. Поверхность земли исходила волнами, вначале невысокими, состоящими из мелких камушков, а затем волнение стало усиливаться и земля стала на дыбы: вспучилась валунами и разрывалась трещинами. — Нужно уходить, если не хотим быть похороненными заживо, — поднимаясь, сказала я. Но земля Магано не давала нам опомниться и нанесла следующий удар. Мы не успели сделать и шага, как этот мир стал осыпаться, крошиться, разрушая почву под ногами. Земля раскололась, образовав перед нами пропасть. Дорога была отрезана, а позади на нас надвигалась каменная лавина. Огромные камни летели на нас. Некоторые из них с грохотом бились друг об друга. В воздухе стоял невообразимый шум от падения глыб в пропасть перед нами. Мы отскочили к огромному камню, цепляясь за него, стараясь удержаться. Нас, к счастью, не задело. Не знаю долго ли это продолжалось. Может быть, десять минут, или два часа. Наконец смолк грохот каменного града и можно было встать и осмотреться. — Джинья, ты не видел куда отбросило остальных? — Нет! Не видел, но в пропасть никто не упал. Это точно. — Сюда! Мы обернулись на голос отца. Тишина и спокойствие. И не скажешь, что минуту назад здесь был настоящий камнепад. Только дорога, которую себе проложили камни, напоминала о нём. По краям также стояли разрушенные здания, которым повезло не оказаться на пути у лавины. Отец находился в каких-то развалинах. Мы слушали его, переводя дух. — Камнепад привлёк внимание всей скверны в округе. Остальная часть отряда уже пытается её сдержать в южной части сектора. Вы идите на помощь остальным, а я займусь басарой, который это всё устроил. Мы кивнули. — Маюра! Соберись и не думай о своих предчувствиях. То, что суждено — случится, и мы не сможем этому помешать. Проблемы будем решать по мере их поступления. — Хорошо! Мы на помощь ребятам, — ответила я на ходу. Отец прав, нужно собраться и перестать ныть. Предчувствие! Не до этого. Нужно помочь ребятам. Их мы нашли в полуразрушенном здании. Как раз вовремя, чтобы уничтожить гигантскую скверну, которая своими щупальцами пыталась достать ребят со спины. Некоторое время нам удавалось методично уничтожать скверну, но её было слишком много, а нас — слишком мало. Мы читали заклинания очищения, пробираясь через толпу скверны, но на одну убитую скверну тут же появлялось ещё две. Безликие фигуры разной высоты и размеров материализовались прямо из воздуха. — Чертова дрянь, — прорубаясь сквозь скверну, кричал Джинья. Тетсуя и Натсуми ловко орудовали зачаровательным снаряжением, прокладывая себе путь. — Все в круг, прикрываем друг другу спины, — сметая заклинанием всю скверну на своём пути, прокричал господин Судзуми. Мои когти разорвали напополам скверну, а заклинание очищения разметало в пыль возникшую сразу за ней. Только ощущение, что мы что-то выпустили из виду, не давало покоя, а через мгновение оно подтвердилось. Вначале замерло время. Падающий меч Джиньи застыл на лету. Заклинание Судзуми не долетело до скверны и повисло в воздухе. Мы замерли, не в силах пошевелиться. Мозг адекватно воспринимал окружающее, а тело окаменело и совершенно не слушалось. А затем я ощутила неприятное томление по всему телу, которое переросло в невыносимую боль. Казалось, что из меня вытягивают жилы и выкручивают внутренности, как тряпку. Я стояла на четвереньках, не в силах пошевелиться. Я не знаю сколько я так мучилась, загребая землю руками, но потом над моей головой раздался незнакомый мужской голос: — Так вот ты какая! Он схватил меня за горло когтистой лапой. Поднял, больно ударив при этом спиной об полуразваленную стену. Я подняла голову. Передо мной стоял басара. Светлые волосы, чёрные глаза. Из его головы торчали круто закрученные рога, а в глазах читалась явная угроза. — Кто ты? — прохрипела я, пытаясь освободить своё горло от его хватки. Я знала всех басар, но этого не узнавала. А ведь отец пошёл за ним. За спиной басары я не видела никого из ребят. Ничего, я справлюсь сама, лишь бы с ними все было нормально. С усилием воли я призвала когти тигра. И… и ничего. Амулеты не действовали. Как же так? Я растерянно уставилась на свою ладонь. Басара усмехнулся. — А ты и впрямь не знаешь кто я. Я Дзигоку. Слышала обо мне? Я замерла. Конечно, слышала! Большой злобный демон, живущий в глубинах Магано. Он даже не басара. Он очень сильный и трудноубиваемый демон. В его присутствии не действуют ни амулеты, ни заклинания очищения. Вот почему я не смогла использовать амулет. Это плохо. Очень плохо. Ладно, нельзя магией — сгодится и меч. Мимолётным, почти незаметным движением я выкрутила руку басаре, пнув его ногой в живот. Он отлетел в сторону. Я поудобнее перехватила рукоять меча и скользнула к демону. Резко выкинула вперед руку с мечом и тем самым заставила противника отскочить в сторону. Меч в другой руке догнал его, нанося сильнейший удар. С бешеной скоростью я наносила удары один за другим, не давая ему передышки. Потому что понимала, второго шанса он мне не даст. Удар. Разворот. Ещё удар. А потом до меня дошло. Он со мной просто играет. Он и не пытался меня атаковать. Он просто забавляется. Удар. Раздался треск. Оба моих меча басара просто раздавил когтями, схватив за лезвие. А затем сшиб меня с ног, я пролетела десятки шагов. Удар о землю заставил стиснуть зубы. Левый бок дико жгло, одежда была разорвана тремя параллельными линиями, края пропитались красным, кровь сочилась из глубоких царапин. — Ты жива только потому, что король мне не простит твоей смерти, — сказал он. Я ошалело мотала головой, пытаясь прийти в себя после удара. И тут я увидела Тетсуя. Он лежал на камнях с проломленной головой и уже не дышал. А под ним… под ним лежала Натсуми. Мертвый парень закрывал её своим телом, словно пытался спрятать. Они были насквозь пронзены огромным мечом. Я еле сдержала крик, стиснула зубы, с ненавистью глядя на басару, и снова пошла на врага, подобрав меч Натсуми. Теперь я атаковала осторожно, учитывая нашу разницу в силе. — Что, хочешь убить меня? — с любопытством разглядывая меня, сказал басара, разбивая серию моих ударов. — Но для начала разберись с этим. Я проследила за его взглядом. Воздух вокруг задрожал и загудел. Пространство над нами разорвалось, как шёлковая ткань. Брешь расширилась, и из чёрной пустоты портала появилась скверна. Разного размера, разной категории, единственным желанием которой было — убивать. Её было слишком много. Мне не выстоять. Единственное, что мне остаётся — это захватить с собой как можно больше скверны и этого ненавистного демона. — Если тебя не убьёт скверна, можешь найти меня и попробовать убить, — прерывая мои размышления, сказал басара, создал небольшое пространство для выхода и исчез. Я, медленно пошатываясь, поднялась, призывая бьякко. Во мне росла ненависть к демону, к этому проклятому миру, она притупляла боль и придавала мне сил. Всё-таки предчувствия меня не обманули. Прости, Шимон, мой взгляд упал на кольцо на пальце. Наверное, здесь я сегодня погибну. Сердце защемило от воспоминаний, я беззвучно заплакала от бессилия и обречённости, но поплакать я всегда успею. А сейчас мне предстоит сражение не на жизнь, а на смерть. Скверна приближалась. Всё ближе и ближе. И всё. Ненависть отступила, как и боль, и на смену им пришло холодное и расчётливое спокойствие. Всё человеческое в моей душе уснуло, я превратилась в живое воплощение Смерти — жестокое и беспощадное. Когда-то отец сказал мне, что мне не хватает решительности убить. Теперь у меня её было достаточно. И все мои способности достигли пика, усилились. Мои слух, зрение, скорость движений обострились до предела. Я двигалась мягко и стремительно, нанося удары когтями очищая за раз не одну скверну. Мой враг неповоротлив и неуклюж, и я могла предугадать каждый его шаг. Слева, справа, вверху и на земле, повсюду рассыпалась искрами скверна. Я очистила её всю, стараясь действовать быстро и точно. И когти белого тигра меня не подвели. В воздухе сверкали звезды заклинаний очищения. Они рассыпались искрами, которые, словно дождь, обильно осыпали землю. Последняя скверна исчезла за моей спиной. Правда, на моём теле добавилось несколько новых ран, но боли я не чувствовала, я ничего не чувствовала, кроме ненависти. Я была еле жива от усталости и потери крови. И больше всего на свете мне хотелось забиться в какой-то укромный уголок и переждать. Но там, на другой стороне Магано, ещё сражаются Шимон и Рокуро. И отец! Тоже где-то там. Наверное! И я просто обязана сражаться вместе с ними. Я потихоньку побрела вдоль развалин, пытаясь отыскать Джинья и господина Судзуми. Один мудрец сказал: «Сделай всё, что сможешь, а в остальном положись на судьбу». Я сделала и теперь надеялась только на судьбу. Верила, что она их пощадит. Прошла я немного, пока не наткнулась на господина Судзуми. Мёртвый онмёджи застыл с широко раскрытыми глазами и искажённым от боли ртом. Ощущение горя не передать словами, невыразимая тоска по учителю и ребятам. Я понимаю, онмёджи гибнут довольно часто, но мне тяжело это принять, тяжело с этим смириться. Больно, как же это больно — терять близких людей, друзей, семью. В моей душе поселилась пустота: холодная и бездушная. Я, как завороженная, смотрела в одну точку. — Ты жива? Ко мне подошли отец и Арима-сама. Слава Богу, отец жив. Я выдохнула с облегчением. — То, что ты сделала — это чудо, Маюра, — сказал Арима-сама. — Я рад, что наши ряды пополнил ещё один сильный онмёджи. Последние силы покидали меня. Голова кружилась и боль в боку напомнила о себе, я не сразу сообразила о чем говорит глава. — Вы видели!? — я переводила взгляд с одного на другого. Пришедшая мне в голову мысль была просто чудовищна, чтобы быть правдой. — Что вы видели? Отец молча смотрел на меня. — Почти всё, — восторженно отозвался Арима-сама. — И демона Дзигоку, и как ты расправилась со скверной. — Почему... Почему вы не помогли? — мои мысли метались в голове, а в душе вырисовывалась страшная догадка. Отец молчал. — Маюра, ты достойна обладать силой Бьякко. Зрелище было достойно восхищения… — Замолчите! — я закричала и вцепилась в руку отца. — Скажи мне, что это неправда! — Маюра, — строго сказал отец, — мы должны были выследить демона. Ты же понимаешь, что в приоритете. Эта мысль врезалась в меня, как при автокатастрофе. Приоритет. Арима-сама часто о нём твердит: «Самое важное — правильно расставить приоритеты». Но разве человеческая жизнь не важней? Конечно, как онмёджи, я понимаю, что они правы, но я не могу этого принять. Этот мир жесток и кровожаден, и человеческая жизнь здесь ничего не стоит. — Чего стоит человеческая жизнь, когда имеешь намерение изменить мир? Я вздрогнула, настолько Арима-сама угадал мои мысли. — Ты молодец Маюра! И если бы ты не выложилась на полную, ты могла бы погибнуть. Я почти не слышала что он говорит. Я неотрывно смотрела на отца. А ведь он говорил мне, что онмёджи — это не только умение использовать амулеты и зачарования. Это ещё и способность принимать тяжёлые решения, от которых зависит человеческая жизнь. И с этой задачей я не справилась. Последняя фраза Аримы-сама достигла моих ушей. — Погибнуть!? — я расхохоталась и обвела взглядом следы побоища, останавливаясь взглядом на погибших ребятах. — Погибнуть? Вы что, ещё не поняли? Я УЖЕ МЕРТВА! Я схватила Ариму-сама за руку и потянула к телам ребят. — Это господин Судзуми, он был членом моей семьи. Он помогал мне с поступлением в вашу академию. Помню, ругался страшно. Обзывал меня лентяйкой, а у самого глаза добрые, смеющиеся. А там дальше лежат Тетсуя и Натсуми. Они через пару месяцев должны были пожениться. А теперь они мертвы. Смотрите, вот ваши приоритеты, — кричала я. — Маюра, я предупреждал тебя, — жёстко сказал отец. — Да! Предупреждал, и я не справилась. Ты доволен? Всё получилось так, как ты и предполагал, — слёзы стекали по щекам. Я задыхалась от невозможности исправить непоправимое. — Маюра! Тихий зов донёсся из-под груды камней. — Джинья! Джинья! Подбежав к груде камней, я стала отбрасывать их, пытаясь добраться до парня. Когда отец и Арима-сама вытащили его, он потерял сознание. — Я забираю его, — сказал Арима-сама, открывая портал. — Пусть свершится то, что должно, Сейген, оставайся в стороне и наблюдай. Маюра! Пошли с нами. — Нет! Я останусь, — отвернувшись, сказала я. Опять загадки, опять приоритеты. Да, так правильно. Да, это для всеобщего блага. «Чтобы изменить мир», как сказал бездушный глава, но я не могу этого принять. Не могу с этим согласиться.***
Группы Шимона и Рокуро были рядом и находились в каком-то каньоне. Мы с отцом нашли их довольно быстро. Ребята что-то бурно обсуждали. Вокруг повсюду были видны следы недавнего побоища. В какой момент всё поменялось, я не знаю, но звенящая тишина Магано внезапно наполнилась разнообразными пугающими звуками, явно принадлежащими не людям. — Шимон, Рокуро, уходите оттуда, — кричал отец, указывая на небо. С неба спускалась клубящаяся тьма, от которой померк свет над головой. Видимость резко ухудшилась. Оглушительный рёв раздался над этим проклятым миром и понёсся в сторону групп. — На землю! — крикнул отец. Но было поздно. Вспышка света — за долю секунды пространство в вертикальной плоскости рассекло напополам мощное заклинание, оставив полосу опаленной породы. Обе группы попали под удар. Погибли все, кроме Рокуро и Шимона. Я была в ужасе: одним ударом и сразу столько людей. Я закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Вокруг парней всё усеяно телами ребят, которые вряд ли успели сообразить, что произошло. — Маюра, — строго сказал отец, осмотрев меня с ног до головы. — Ты сильно ранена. Всё, что ты сейчас можешь сделать — это просто взять себя в руки, попытаться залечить свои раны и не отвлекать его, — оценивая ситуацию, говорил отец, — они очень сильные и просто обязаны выстоять против короля. Я молча кивнула. Сколько нужно было погубить душ, чтобы превратиться в этот ужас? Скольких уничтожить и замучить? Какое количество духовной силы поглотить, чтобы стать воплощением зла для целого мира? Чудовище было огромным. Страшные и злобные белёсые глаза, окружённые кровавой радужкой. Напоминающие человеческие, части тела, расположенные по всему его гигантскому корпусу и вызывающие чувство отвращения. Огромные мечи, от одного удара которых можно испустить дух. "Людям с ним не справиться", — мелькнула мысль в моей голове, а глаза наполнились слезами. Я прикусила нижнюю губу, пытаясь использовать амулет исцеления. — Вы глупцы, — глубокий рокочущий бас короля резал слух. — Вы боретесь с тем, что победить нельзя. Шимон и Рокуро переглянулись. Им совсем не нравилось то, что они услышали. Они атаковали мгновенно и в полную силу. Используя технику "Бескрайние крылья алой птицы", Шимон взмыл в воздух и стал наносить удары всеми тридцатью шестью перьями-мечами одновременно. Повинуясь его воле, они вонзались точно в цель и наносили королю максимальный урон. Сильнейший удар Рокуро довершил атаки Шимона и поднял клубы пыли в воздух, не давая рассмотреть какие повреждения нанесли королю совместные действия ребят. — Отец, почему он говорит, что его нельзя победить? — спросила я, стараясь откашляться от пыли. — Существует легенда о противоположности, — внимательно всматриваясь в пыль, сказал отец. — Без чёрного не увидишь белого, без холода нет жары, без подлости нет благородства и так далее. Этот список можно продолжать бесконечно. Суть в том, что одно не может существовать без другого. И если что-то исчезнет, обязательно нужна равноценная замена. — Что за подстава такая, — мои слёзы моментально высохли, а в душе поднялась буря негодования. — Зачем мы пришли в Магано, если его невозможно убить? Ради чего Рокуро и Шимон подвергают сейчас себя такой опасности? — Не попробуем — не узнаем. И это всего лишь теория. Мы должны сделать все, что в наших силах и искоренить это зло, — с раздражением ответил отец. — Сиди здесь, — забирая у меня талисман бьякко и оставляя меня с моим возмущением наедине, произнёс отец. Я осталась на возвышенности, под каменной стеной. Когда-то эта стена была частью огромного здания, теперь она лишь кусок крошащегося от времени камня. Вдали, у самого горизонта виднелись горы со сросшимися в них домами и зданиями, а внизу посреди небольшого кратера парни продолжали бой. Сейген направился им на помощь. Он приближался и присматривался к движениям противника, который на удивление был не сильно ранен. Несколько раз все трое пригибались, уклоняясь и пропуская мечи короля над собой. Попади под такой удар — и исход битвы будет решён. — Действуем по плану! — крикнул отец. Все трое напали молниеносно и сообща, что позволило им провести серию удачных атак. Отец разворотил довольно прилично нижнюю часть живота короля, превратив её в хлюпающую массу, из которой вытекала изумрудная слизь, которая скорей всего была кровью. Атака за атакой, удар за ударом. Ранены все, включая и противника. Но почему-то складывалось впечатление, что, даже получив столь глубокие раны, спустя несколько часов король и не вспомнит о них. Его зачаровательной силы хватит, чтобы восстановить своё огромное тело. Поэтому добивать надо сейчас! Даже несмотря на то, что все сильно ранены, даже несмотря на то, что почти не осталось сил, даже несмотря на то, что отступить нельзя, а победить невозможно. "Какая организация подвергает своих людей такому неоправданному риску?", — в бешенстве размышляла я. На ребят страшно смотреть: вывихнутая рука Шимона висела бесполезно вдоль тела, на голове была глубокая царапина, из которой бежала кровь, заливая половину лица, Рокуро левой рукой зажимал рану на боку, гематома на лице полностью закрывала его левый глаз. — Вы ученики-переростки, — сказал практически не пострадавший отец. — Две минуты на лечение и за мной. Отец рванул и запросто пробил выставленную защиту, нанося страшный удар. Но зацепил какой-то странный шип на теле короля, задев вену на руке. Рана была нехорошая и у него оставалось несколько минут, прежде чем он истечёт кровью и потеряет сознание. Парни среагировали мгновенно. Шимон вогнал один из своих мечей в область сердца. Рокуро наносил удары по всему телу. Их слаженная работа злила противника. Он яростно кинулся на Шимона, но парню удалось блокировать атаку, правда не полностью. Удар оказался такой силы, что Шимон пролетел метров пять, раздирая кожу на груди, руках и ногах, пока не ударился об камни. Меч короля с треском, от которого можно оглохнуть, врезался в камень в нескольких сантиметрах от головы Шимона. Во все стороны полетела каменная крошка и пыль. — Рокуро! — крикнул Шимон, выплёвывая пыль. — Вгони ему меч в сердце! Рокуро сообразил быстро и проделал то, о чём попросил его Шимон. Его рука смогла вогнать меч по самую рукоятку, отчего король обмяк и упал. Но ещё был жив. — Да он бессмертный! — кричал Рокуро, находясь возле огромной туши. — Возможно, — ответил отец, пока я обрабатывала его рану. Моя группа погибла. Отец сильно ранен. Сама я еле держусь на ногах. — Вы глупцы, — мои руки замерли над раной. Почти мертвый, побеждённый, поверженный король своими ужасными словами подтверждал теорию отца. — Вы думаете, что победили? — выплёвывая зелёную кровь, говорил он. — На моё место придёт другой. Ваш мир двойственен. И мир Магано является его противоположностью. И оба они есть часть одного целого. Вы никак не хотите понять, что вы — наша, а мы — ваша противоположность. Части единого целого, которые не могут существовать друг без друга. Неужели это правда? Неужели вся скверна, с которой мы боролись тысячу лет, является творением наших рук, следствием наших поступков и чувств? Я вопросительно взглянула на отца. — Вы затеяли тысячелетнюю войну в надежде избавиться от нас, — продолжал он, — но сами на протяжении этих лет своими поступками и образом жизни дарили жизнь нам. Это вы, люди, породили нас! Ваши обиды, злость, ненависть, желание отомстить. Сопоставив всё услышанное от отца и от умирающего короля, я начала приходить к неутешительным выводам. И, похоже, не одна я. Рокуро был взбешён и отказывался принимать сказанное. А Шимон… — Да сдохни ты наконец! — прокричал Шимон, отрубая королю голову, которая тут же превратилась в пыль под ногами. — Не надо! — прокричали мы с отцом в один голос. Но было поздно. Шимон замер, и, казалось, даже не дышал. Вокруг него образовались тени. Высокие фигуры воинов, которые замерли и не двигались, склонив голову в безмолвном повиновении. Создавалось впечатление, что они возникли из ниоткуда и в то же время были везде. И так тихо, тихо стало. А на месте, где осталась только пыль от короля, образовался вихрь и из него вышла фигура человека. — На тебя, Икаруга Шимон, указывает пальцем сама судьба, — произнесла фигура, за спиной у парня. Шимон развернулся к ней лицом. Он был окружён, но никто не предпринимал попыток к нападению. — Кто ты? — наставляя на фигуру меч, спросил Шимон. — Уже никто. Твоя минутная слабость и нежелание верить в то, что я сказал, сыграли мне на руку, — ответил довольно высокий человек среднего возраста, в традиционном кимоно. — Ты не мог не почувствовать, что ты привязан к определённому событию, — пристально изучая Шимона, говорил человек. — И тебя всегда кто-то подталкивает к определённому действию, что ты и сделал, — подытожил он без тени сарказма. Шимон безмолвно наблюдал за своим противником. И только сейчас я поняла, что мне вообще все равно, что говорит человек-король. И пусть всё наше представление об этом мире рухнет в бездну — лишь бы Шимон был жив. — Когда-то я был человеком, — продолжал король, — но со временем тьма поглотила меня. И миру явился новый маг — необузданный, могучий, не знающий пощады. Скверна, не любящая никого, в свою очередь никем не любимая. Король в человеческом обличье осматривал свои владения и, похоже, то, что он видел, его разочаровывало. — Ты просто дал себя убить, — неестественно пустым голосом произнёс Шимон, опуская меч. — Ты действительно непобедим. Ведь так? А я просто пешка в твоей игре. — И не только ты. Я очень тебе благодарен, надеюсь, ты сможешь сделать то, что не смог я — примирить эти два мира, — вглядываясь вдаль, где продолжались бои, произнёс король. — А я отправлюсь по дороге миров и, наконец, обрету покой. «Замена». В моей голове пульсировало это слово. Я подняла голову и посмотрела на Шимона. От парня во все стороны расходились волны холода. Внешне Шимон стал преображаться. На руках стали появляться чёрные узоры. От кончиков пальцев они ползли вверх, по ладоням и выше. Они обвивали шею и выползали на щёки и лоб. Его глаза из цвета незабудок стали черными, как мутные омуты. — Ты знал? — глядя в упор на отца, спросила я слабым и безжизненным голосом. — Скажи хоть что-то! — вскочив, уже крича, требовала я. — Говори, черт тебя подери! Теперь всё внимание было приковано к нам. Отец молчал, плотно сжав губы. Его глаза стали двумя бездонными озёрами боли. — Значит, знал, — безвыходность и бессильная ярость захлестнули меня. — Ненавижу тебя! — моё сердце бешено билось в груди. — Ненавижу! А потом пришла горечь. За что? Ты же отец мне, ты учитель для Шимона. Родители любят своих детей, берегут их, хотят для них счастья. А ты? Что ты сделал для меня? Бросил с мамой, оставил одних, руководствуясь какими-то своими понятиями о защите. Слёзы бесконечным потоком лились с моих глаз, я тихонько сползла по стене, просто ноги отказывались меня держать. — Маюра, — с дрожью в голосе произнёс отец. — Замолчи, — страшно спокойным голосом сказала я. — Ты для меня умер. Отец дёрнулся от моих слов, как от удара. Внезапно бывший король появился передо мной. — Не печалься, дитя, — задумчиво говорил он. — Эта связь между вами. Жаль, что ты не видишь, как переплетаются ваши эмоции и чувства. От этого человека исходила поразительная сила, незнакомая и пугающая. — Сколько живу, а за тысячу лет никогда такого не видел. Твоя любовь поможет ему не потерять человечность и не превратиться в то, чем стал я, — заключил король. Кольцо, подаренное Шимоном, на моём пальце стало горячим, оно жгло всё сильнее, вызывая приступ нестерпимой боли, но все попытки его снять не увенчались успехом. И похоже, у Шимона возникли те же проблемы. — Энмадо Рокуро, ты можешь забрать из этого мира свою мать, а вы, Сейген-сама, — обращаясь к отцу, проговорил король, — смогли нанести мне рану, которая стала роковой. Признаться, от вас меньшего я и не ожидал. И когда придёт время, отпустите свою дочь, ибо скоро ей не будет места в вашем мире. За спиной у бывшего короля появилось бледно-голубое свечение. — Война закончилась, не успев начаться, — обращаясь к Шимону, говорил король. — Эти тени теперь твои, Икаруга Шимон, и весь мир в придачу. Разделяй и властвуй, — растворяясь в потоках энергии, сказал человек. По моим щекам текли слёзы. Мне стало безумно жаль Шимона, безумно жаль нас. Этого просто не может быть! Не может быть! Я посмотрела на Шимона, он беззвучно произнёс: «Люблю тебя», и рассыпался тысячами звездных искр. Я пребывала в шоке и не сразу поняла, что противный шум, режущий слух — это мой крик.