Лиля

Зимние каникулы закончились и началась обычная студенческая жизнь. Мы продолжали стругать, казавшуюся бесконечной свинину и придумывать все новые и новые блюда с ней. Особенно хорошо шел с утра омлет со свиной поджаркой, думаю, слыша этот аромат вся общага сходила с ума. Как ни странно секс изменил в наших отношениях не многое. Не думаю, что мы стали намного ближе друг к другу или нежнее. Я даже не понимала имею ли право считать ее своей девушкой. Хотя мы жили в одной комнате, после той сумасшедшей недели у нас было не так уж и много секса. Второй семестр первого курса оказался для меня гораздо сложнее первого, добавились предметы типа черчения из-за которых обычно и вылетали из универа первокурсники. Лиля начала подрабатывать вечерами и ночами в типографии, клеила какие-то коробки. Она уставала и лишь иногда, когда у нее выдавался выходной, притягивала меня к себе, где-нибудь в коридоре и одаривала глубоким поцелуем. Иногда она тащила меня в клуб, или в какую-нибудь квартиру на «пати», и везде у нее была куча знакомых, которые общались с ней так, как будто она не приезжая из богом забытого поселка, а потомственная москвичка, с которой они вместе ходили в детсад. Она знакомила меня с симпатичными мальчиками, которые были так милы и разговорчивы с ней, но неловко замолкали, оставшись со мной наедине. Я подозревала даже, что она успевала перепихнуться с кем-то по-быстрому и получить в качестве подарка несколько некрупных купюр (мы тратили их на билеты в кино или окорочка, когда в конец охуевали от мороженой свинины). Во всех этих компаниях я никогда бы не смогла стать своей, меня интересовала только Лиля. Я ходила за ней хвостом, или, сидя в уголке, наблюдала за ее перемещениями и злилась, когда теряла ее из виду. Было что-то в ней, что стало моим наркотиком. И судя по реакции на нее других людей я понимала, что она действительно особенная. За два года, что мы были любовницами я ни разу не почувствовала, что она считает меня своей любимой женщиной, планирует жить со мной вместе, и я жутко ревновала ее, но не когда она реализовывала свою сексуальность с другими женщинами и мужчинами, а когда она говорила о ком-то с кем ей было интересно. Я чувствовала, что такой ординарной личности как я совершенно нечего предложить ей, и горевала, боясь ее потерять. Возможно эти мои страхи и собственнические чувства стали одной из причин нашего разрыва. Тогда я была эгоистична как ребенок, я требовала от нее любви и заботы, не замечая, что она сражается против внутренних монстров, не обращая внимания на новые порезы на ее руках, и иногда брошенное «не хочу жить». Иногда у нее находились силы и она была ласкова со мной, но это истощало ее, а меня убеждало, что она может давать любовь и стимулировало к новым требованиям и претензиям. В конце мы просто начали ругаться, каждый день, без особого повода. Я чувствовала, что она внутренне отдаляется от меня и, пытаясь получить хоть какие-то эмоции от нее, язвила и придиралась, пока у нее не лопалось терпение и она не отвечала мне яростно, своими словами разрушая остатки моей надежды на наши отношения. После очередного конфликта, она сказала что следующая ссора ее убьет, собрала вещи и съехала из общежития. Она взяла с меня обещание не искать ее и не следить за ней в соцсетях, и я нарушила его в первый же день. Я была помешана на ней и смотрела на ее фото в инстаграмме пытаясь понять где она, что делает и как может жить без меня. Ни на одной фотке в ее аккаунте не было ее самой. Но мне было достаточно знать, что она держала телефон своими руками, смотрела на эту картинку своими глазами и фотографии приобретали для меня особый смысл. Сначала она фотографировала много и часто. Видимо из-за плохого настроения на ее снимках были какие-то промзоны, бомжи, спящие на картонках у метро, грязные кучи снега у дорог. Потом началась индийская серия: слоны, венки из роз, девушки в сари. В Индии она провела несколько месяцев. Затем была неизвестная мне страна с азиатским населением, метки о местонахождении она не ставила, а я не настолько сильна в восточной культуре, чтобы отличить корейскую природу от японской. Через год фоток стало меньше, а мое сердце потихоньку начало отходить от этих отношений. Я даже завела интрижку с сокурсником, которая впрочем закончилась разочарованием после первого секса. С Лилей мы встретились случайно, на дне рождения общей подруги. Она завалилась в Ленкину квартиру посреди празднования. Лиля была вся пыльная, с огромным рюкзаком на плечах. Рядом с ней, с рюкзаком еще больших размеров, стоял паренек, высокий, широкоплечий, младше нас лет на пять. Он не спускал с нее взгляда и все время пытался помочь, хоть в этом и не было необходимости. Лиля сбросила рюкзак и сразу пошла в ванную, потом вышла в одежде, которую одолжила у именинницы. Чистая, загорелая, с коротко подстриженными волосами она казалась мне совсем другим человеком, чем та далекая Лиля, которую я знала когда-то. Заметив меня наконец, она улыбнулась и кивнула. И я с горечью почувствовала, что в ее взгляде нет ни нотки интимности, или боли от того, что между нами было, она как будто оставила все позади.

***

Вадик, мокрый и веселый плюхнулся на пузо прямо на песок, рядом с моим полотенцем. Я отшатнулась, боясь, что песок или вода с него попадут на меня. Он медленно протянул руку, взял одну сухую инжирину с моей груди и, пытаясь заигрывать, ткнул в мои губы. Я лениво приоткрыла рот и откусила кусочек. Инжир был сухим и приторно сладким.