Все под контролем

Он ее знал тысячу лет и все тысячу лет она не давала повода в себе усомниться. Она не плакала, как многие другие девчонки, как его бывшая одноклассница Юми или та же Ванесса. Причины для девичьих слёз могли быть совершенно любыми, от незначительных мелочей до армагеддона, и это было нормально.Но Магна, всегда упертая, только трясла головой и сжимала зубы, терпя все, что угодно. Магна была показателем статичности и стабильности, пусть ее характер и был больше похож на взрыв сверхновой. Лакк восхищался ею. Магна не была как все другие девчонки, которых он видел когда-либо. Любая из них, даже самая независимая с виду, была хрупким цветком внутри. Любая из них скрывала под слоями пудры и тонального крема что-либо, что угодно, лишь бы люди думали, что она идеальна. Они укладывали волосы так, чтобы те красиво обрамляли их наигранно безмятежные лица. Все слезы позже оборачивались размытой тушью. У Магны были резкие черты лица, ни намека на излишнюю нежность или наигранную скромность. Прямая, словно стрела, разящая, словно выстрел в упор. Она не скрывала и длинный, белый шрам на лбу, перечерчивавший ее лицо. Любая другая — стала бы. Но Магна же не была любой другой. Ее руки были жесткие, прямые, уверенные. С грубыми, пусть и тонкими, пальцами, затянутыми в толстую, грубую кожу мотоциклетных перчаток, с ногтями остриженными почти под ноль, чтобы не было излишней мороки. Движения всегда порывистые и рваные. Какая там превозносимая «кошачья грация», которой безнадежно мечтала обладать каждая вторая. Вы вообще о чем. Никаких лишних движений, все четко измерено и собрано для наибольшей эффективности. Он ей вверял свою жизнь не раз и не два и она делала ровно то же самое. Не ища скрытого смысла там, где его нет. Смотря прямо. Честно. Просто. С самого первого дня, нелепого детского розыгрыша, они были связаны. Лакку хотелось в это верить. Магна была заземлением, громоотводом в минуты неконтролируемого. Ему было иногда действительно жаль, но она приводила его в чувство и каждый раз он чувствовал себя так, будто ему вылили на голову ушат холодной воды. И за свое поведение под ее тяжелым взглядом, серым и пасмурным, стыдно не было, нет. Он скорее вычищал мысли, делая их кристально чистыми, отгоняя смутные тревоги. Магна приводила его в чувства, потому что он действительно иногда слишком увлекался, об этом знали все и это не стоило отрицать. Но все было хорошо. Они оба могли ничего не бояться, когда были вместе. Ветто был силой. Ветто был мощью. Чистой природной энергией. Необузданный, словно дикий зверь. Тогда они дышали одним воздухом и словно делили один организм, потому что это было «еще не все», это было «не смогу посмотреть в лицо», это было упоение битвой, которого они до того момента не имели возможности испытать. Он даже не замечал, что у него чуть ли не рассажен висок и что-то там вывихнуто до самого конца, пока не смог встать обратно на ноги, пораженный болью от схлынувшей адреналиновой волны. Они как были бок о бок так и остались, когда Ветто испарился так же бесследно как до этого появился. Он слышал ее тяжелое, надсадное, с хрипом дыхание и не мог не удивляться. Ее рука под его рукой — неживая скользкая от крови перчатка и слегка обожженная кожа. Он был уверен, последним ударом ей выломало, выкрутило ее, у самого запястье было будто не свое, каждое движение прокатывалось болью, а ладонь, казалось, окунули в кипяток. —И кто из нас после этого маньяк, — собственный голос и сам мешался со звуком звенящей, поющей крови в ушах. Он не сразу различил в ее хриплом, сорванном дыхании такой же хриплый и сорванный смех, прокатившийся по ее телу и передавшийся ему дрожью через левый бок. Они сидели, соприкасаясь плечами, будто и правда сварились и прикипели, не в силах пошевелиться. С этим утверждением он уже и сам мог бы поспорить. Потому что решили то все вместе, одним на двоих сердцем и мозгом. Не колеблясь ни единой секунды, не испытывая сомнений, как всегда, как обычно. Усталость навалилась на него огромным, ватным одеялом, и последнее, что он смог уловить перед тем как поплывшая реальность схлопнулась был ее голос: —Все еще ты, — и глупо было не согласиться. Глупо было с ней не соглашаться хоть в чем-то потому что Магна была трансляцией его смутных, зарождающихся мыслей, словно они были на одной волне двадцать четыре на семь, просто раньше, до этого выворачивающего суставы и кости до откровения боя и сами не замечали этого. После Ветто что-то такое сломалось и оно не было плохим. Оно было скорее… Откровенным. Слишком открытым, таким, что люди называют интимностью. Лакк знал ее и до этого, как и она знала его. Вроде как их партнерство заставляло их задумываться об этом, учиться понимать полуфразы которых, по сути, не было. Сейчас это было глубже, острее, страннее. На их головы посыпалась целая куча бытовых мелочей, словно всего до этого было мало. Этого и вправду было мало, на самом деле, мало для защиты, мало для надломленной, резкой заботы. А теперь, когда Лакк вдруг знал что Магну развозит от сильных обезболивающих, а Магна знала, что он ненавидит кофе с молоком, это было словно естественно. Словно так всегда было и должно было быть, как какая-то неизменная величина. Для них не осталось почти ничего, хоть и ничего раньше не было, но ее колени и локти, ее острые, быстрые взгляды. Все разделенное на двоих и одинаковое в обе стороны, было почти смешным, если бы не было таким грустным. Это было естественно. Это было нормально. Эмоциональные потрясения, события, пережитые вместе, встряхивают людей, сближают их. Они всегда были слишком похожи, чтобы можно было не влюбиться, что бы там не говорили про идеальные противоположности. И бояться было нечего, и горевать было не о чем. Все было под контролем, все было хорошо.