Мой домашний ягуар. Игра в танец

Морд-сит редко занимаются чем-то, не относящимся к делу и службе. Нам и некогда, и вообще неинтересно. Затея Локи именно по этой причине воспринимается мной достаточно холодно. Однако шутки его настолько невинные, но умелые, что я невольно начинаю принимать в них участие. Первым делом он набрасывает на нас сеть волшебника, делая нас невидимыми для постороннего глаза. Видел бы меня лорд Рал, сотворяющей шалости, он бы наверняка не одобрил моё поведение. Однако, когда Локи спрашивает, над кем я бы хотела пошутить, я называю имя, не задумываясь о последствиях. — Деммин Насс. Этот человек не нравится мне. Излишне грубый, чересчур жестокий и в целом весьма своеобразный. Подшутить над ним мне совесть позволяет. — Что ж, приступим. Насса мы обнаруживаем в казарме, где он толкает занудную речь перед группой подчинённых, зелёных юнцов в большинстве своём. Что-то о том, что они должны беспрекословно ему подчиняться. Знаю я, к чему он клонит и какого рода подчинения в первую очередь он ждёт. — Насколько жестоко я могу подшутить над ним? — голос невидимого Локи раздаётся рядом с моим ухом. Он держит меня за руку, чтобы мы не потерялись, друг друга-то мы тоже не видим. — Настолько, насколько ты захочешь, — разрешаю я. — Не буду оригинальным, — тихий смешок, и вот уже с Насса падают штаны, опускаясь до колен. Между солдатами волной проходит оживление, кто-то ещё пытается скрыть улыбку, а кто-то смеётся в голос. Кожа у Насса дряблая, морщинистая, причиндалы вызывают скорее слёзы, чем смех. Да, Локи прав, идея не оригинальна, но выражение пунцового лица Насса дорогого стоит. Мы оставляем его разбираться с последствиями, а сами тихо выходим из казармы, у нас ещё много дел. — Куда дальше? В этот раз вопрос я воспринимаю с бóльшим азартом, я видела магию в деле, теперь я представляю, чего и от кого хочу. — Давай в башню к Джиллеру, — решаю я. Этот самовлюбленный волшебник второго ранга, который мнит себя чуть ли не самым великим волшебником Д’Хары и Срединных Земель, заслуживает, чтобы его немного спустили с небес на землю. В его башне висит тяжёлый запах химикатов, окон здесь нет, и этот смрад не имеет никакого выхода. Джиллер и так уже наказан этим дальше некуда. Но дальше есть куда, я знаю это. — Перемешай склянки, — говорю я. — В левом углу. В правом он проводит важный эксперимент для лорда Рала, там ничего не нарушай. А слева спутай все так, чтобы ещё год реактивы взрывались у него в руках. — Ты умеешь быть гадкой девчонкой, — невидимая рука ложится мне на талию. — Воля твоя. Совершенно одинаковые с виду склянки меняются местами, а надписи на них заменяются. Я не стану свидетелем свершившейся шалости, но могу себе представить — Джиллеру будет невесело. — На очереди у нас… — подталкивает меня Локи. Шутить над прислугой не интересно, потом самой же их и пороть в случае чего. Нет, я знаю цель, которую подразнить будет приятнее. Цель, на которую прежде я бы никогда не осмелилась. — Мои сёстры. — Слушаю и повинуюсь. Ладонь Локи скользит вдоль моей руки, вверх, к шее, ложится на лицо, пальцы касаются губ. А после я ощущаю поцелуй. Немного неуклюжий и слегка мимо, но особенный. Такого поцелуя в моей жизни точно никогда не было и никогда не будет. Поцелуй пустоты с пустотой. — С Днём Рождения, — его губы покидают меня, но рука продолжает держать мою руку. Он удерживает меня, пока он в общей ванне заменяет моим сёстрам теплую воду на лёд, заставляя их верещать так, как крестьянки визжат при виде мыши; тогда, когда в постель Эгримонта он подкладывает красных муравьёв, и даже тогда, когда мы уже видимые стоим посреди моих покоев, глядя друг другу в глаза. Его глаза вовсе не глаза жестокого мстительного бога. Он шутник, сегодня я поняла это. Он вовсе не злой, скорее просто своеобразный. — Останешься? — я привыкла отдавать приказы, но эти слова звучат вопросительно, Локи наконец отпускает мою руку, но лишь для того, чтобы взять мое лицо в ладони. — Смертная, неужели ты правда надеешься, что я проведу эту ночь с тобой? Не успеваю я разозлиться или оскорбиться, как он смеётся и целует меня в нос. — Конечно же да, я жутко эгоистичный. За все сегодняшние чудеса я непременно планирую стребовать с тебя плату. Он продолжает строить из себя свободолюбивого бога, царя и хозяина положения, но мне кажется, что сегодня я чуть ближе коснулась его настоящего. *** Ричарда с самого утра преследовали неприятности. Сперва сержант Фрай отвесил несколько грубостей, и это бы ничего, но через некоторое время Фрай, который совершенно не хотел мириться с новым положением лучника Данна, нашел солдата, который некоторое время назад служил в Азорите и встречал Карвера лично. — Я запомнил Данна, потому что другой солдат из Азорита дезертировал, — рассказал Восс капитану. — Его друг. Офицеры подозревали, что Данн помог ему бежать, но лучники из подразделения Данна убедили их, что это невозможно. — Почему? — лишь спросил командир, до того не вставивший ни слова. Ричард, которого привели на допрос и который теперь стоял в углу рядом с сержантом Фраем, усмехнулся. Он старался сохранять спокойствие, чтобы не дать повода усомниться в себе. — Данн очень робкий, — объяснил солдат. — Он боялся даже прыснуть, когда другие передразнивали офицеров за их спиной. Его называли мышью. Он был посмешищем. Капитан окинул взглядом Ричарда, тот был невозмутим. Ничего общего с тем образом, который расписал Восс. — Это было два года назад, — сказал он, нахмурив свои густые брови. — Может, ты путаешь? — Нет, сэр. Я хорошо помню Данна, — солдат встретился с Ричардом глазами и, смакуя, перечислил: — Худой, волосы светлые… Ричард решил, что пришло его время. — Это просто смешно, — он ткнул пальцем в говорившего. — Я никогда не видел этого солдата ни в Азорите, ни где-либо еще. — Ты называешь Восса лжецом? — вспыхнул сержант, опустив ладонь на эфес меча. Ричард прищурился. Вспыльчивость сержанта была ему на руку. — Сэр, — обратился он к капитану, — Фрай меня ненавидит. Я избил его у всех на глазах, унизил. Он приказал этому солдату меня оклеветать, потому что жаждет мести. — Оправдание лжеца, — сержант взглянул на командира, ища его поддержки. — Я выполняю свой долг, проверяя подозрительных людей во имя Даркена Рала. Капитан, этот человек — самозванец. Возможно, он шпион. Давно пора всадить ему в грудь четыре стрелы! Командир, до того смотревший волком, и вовсе помрачнел чернее тучи. — Вы двое свободны, — наконец бросил он. — Но капитан, — заикнулся Фрай. — Сержант, — строгим голосом остановил его командир. Фрай заскрипел зубами. Он больше ничего не мог сделать. — Дорогу, — он оттолкнул Восса и вышел, хлопнув дверью, солдат заспешил за ним. Ричард остался в кабинете один на один с начальником. Этот человек был приятным собеседником, и ни разу за два дня Ричард не углядел в нем беспричинной жестокости или предвзятости. Но теперь капитан смотрел на него иначе, и Ричард не знал, чего ему ожидать. — Ты не покинешь крепость, пока я в этом не разберусь, — сказал командир после недолгого молчания. — Я хочу тебе верить. Я доверял тебе, познакомил с семьей. Думал, мы станем друзьями, если такое возможно в этом прóклятом месте. Так что, если ты лжешь, я не отдам тебя арбалетчикам. Я убью тебя сам. Ричард не знал, что ответить командиру. Он мог сколько угодно клясться, что говорит правду, но здесь было слово против слова, и стоит только найти еще одного свидетеля, дни его будут сочтены. В дверь постучали, лишая необходимости что-то сказать. Все тот же сержант Фрай с довольной ухмылкой доложил: — Капитан, здесь жена Данна. — Его жена? — капитан удивился не меньше Ричарда. — Да, сэр, — Фрай сделал шаг в кабинет, бросив на Ричарда взгляд победителя. — Она за воротами, очень взволнована. Утверждает, что прошла пешком от Азорита, чтобы найти мужа. Говорит, он оставил ее без гроша. Хочет его видеть. С каждым словом триумф все больше отражался на его лице. Ричард подавил дрожь. Если жена Данна здесь, то лучшего свидетеля его лжи и не сыскать. Он уже мысленно простился с головой, и все это за ту секунду, что длилась пауза между словами Фрая. — Сэр, я знаю — это запрещено уставом, — проговорил Ричард, едва сдерживая волнение. — Откажите ей. Фрай усмехнулся. — Видите, сэр — любой в нашем гарнизоне убил бы своего соседа ради одной возможности понюхать свою женщину. Если она не узнает в нем своего мужа, это докажет, что он лжет. — Так выясним, — решил капитан, и сердце Ричарда ухнуло в пятки. Фрай повел его к воротам, за каждым шагом подталкивая в спину. Рядом шел командир, и Ричард подумал, что самое худшее — увидеть разочарование в глазах этого человека. Он не собирался умирать, при необходимости будет биться на смерть. Сможет ли он поднять меч на капитана? Ричард очень сомневался в этом. Впрочем, он знал, что арбалетчики быстро его остановят. Ладонь Фрая в очередной раз стукнула его по лопатке, выбрасывая Ричарда из форта, на освещенный плац. Солнце резануло глаза, и фигура в походном облачении лишь отчасти стала доступна его взору. Длинная шаль, покрывающая голову и нисходящая до пят, коричневое платье, темные волосы. Ричард прикрыл глаза ладонью, чтобы взглянуть в лицо своей погибели. Жена Данна. Его глаза встретились с глазами женщины, знакомо-голубыми. — Карвер! — вскричала она в ярости, на что Фрай с капитаном переглянулись. Жена узнала мужа, больше говорить было не о чем. — Мэрис?! — нашёлся Ричард. «Мэрис» быстрым шагом подошла к мужу и залепила ему звонкую пощечину, вызвав дружный смех у присутствующих на плацу солдат. «Карвер» потер скулу. — Ты бросил меня! — так же громко, пожалуй даже слишком громко, продолжила женщина. — Ты не прислал и медяка своим детям! Как, по-твоему, мы должны жить? Она выжидающе смотрела на него, а Ричард от растерянности и слова не мог выдавить. — Зачем ты сюда пришла? — не самое лучшее, что можно было придумать, но Ричард был рад, что хоть эти слова пришли на язык. В этот раз немного растерялась «Мэрис». — Они тебе не платят? — спросила наконец она и развернулась к капитану. — Сколько он зарабатывает? — Мадам, он на этом посту всего пару дней, — ответил капитан, немного смутившись от напора женщины, Фрай фыркал позади него, не то от досады, что Карвера не удалось прижучить, не то от смеха. — Но он мне месяцами денег не шлет, — «Мэрис» снова обернулась к неудачливому муженьку. — Ведьма корыстная, — выплюнул он, отчего ее лицо вытянулось от возмущения. — Кто смотрит за нашими детьми, пока ты за мной гоняешься? Капитан, извините меня за это, я ее выпровожу. Последние слова были сказаны через крепко стиснутые зубы, а рука ухватила женщину за предплечье. «Мэрис», подгоняемая мужем, пошла прочь. — Вас-то он сумел отделать, сержант, — услышал Ричард за своей спиной слова командира, — но со своей женой ему точно не справиться. «Карвер» шагал прочь, а «Мэрис» все бросала искры во встречающихся по пути солдат. — Ведьма? — зашипела она, когда они отошли на приличное расстояние, где их не могли расслышать. — Ты первая начала, зачем ты меня ударила? Они отошли к стойлам, и отсюда продолжали ощущать взгляд капитана, но хотя бы могли говорить свободно. — Ричард, — Кэлен перешла на шепот, — нам нужно уходить отсюда. Геррик захватил «шептуны» и собирается использовать их в Грейсоне. — В деревне? — Ричард не поверил бы, скажи это кто другой, но Кэлен он доверял полностью. — Там полно невинных женщин и детей, зачем? — Месть, — передернула плечами Кэлен. Было похоже, что она и сама не понимает истинной причины предстоящего кошмара. — Там живет семья капитана, — Ричард бросил взгляд в сторону командира, тот не спускал с них глаз. — Я должен предупредить его. — Нет, — возразила Кэлен, нервно оглядываясь. — Он узнает, что ты шпион. Ричарду потребовалось несколько секунд, чтобы принять решение. Он как бы невзначай сделал пару шагов в сторону стойл, приметив двух крайних лошадок. — Уходим. Кэлен будто бы этого сигнала и ждала, она отвернула складки своего платья и вытащила меч Истины, который до этих пор висел у нее на поясе, скрываемый шалью. Точный бросок, и вот уже Ричард держит меч в руке, а тот привычно сияет алым. — Он Искатель! — вскричал Фрай, бросаясь к стойлам, но Ричард и Кэлен уже были верхом, копытами пробивали себе путь к воротам, а Ричард еще и успел отразить мечом Истины две пущенные в них стрелы. Позади что-то кричали, в них стреляли, но Искатель и исповедница уже были на свободе, впереди их ждал лес, обещающий укрыть их от погони, а времени на спасение деревни оставалось мало. Они прискакали на холм вблизи Грейсона, когда люди Геррика уже устанавливали на земле ящик с «шептунами». Еще на миг они задержись, и десятки ничего не подозревающих жителей просто умерли бы на месте, растерзанные темной магией. Кто-то из людей Геррика тоже погиб бы, ведь «шептуны» нельзя запустить дистанционно. Однако, по всей видимости, Геррика не волновал сопутствующий ущерб. — Стойте! — крикнул Ричард, спрыгивая с коня, лидер сопротивления подошел к нему. Медленно, с полным равнодушием на лице. — Прочь с дороги, Искатель. — Не делай этого, Геррик, — Ричард старался вопреки всему говорить доброжелательным спокойным тоном. — Вспомни, за что мы боремся. За конец этих страданий. — Остановить нас может только сталь, — Геррик вынул из ножен меч и направил его на Ричарда. Убивать его Искатель не хотел. Он не хотел проливать ни капли крови, но выхода ему просто не оставили. Меч Истины принял приглашение, со звоном встретившись с собратом. Пока Ричард решал проблему под названием «Геррик», Кэлен решила оборонять «шептуны». Ее клинки кусались больно, не подпуская отчаянных мятежников, готовых уничтожить весь свой отряд ради высшей цели. Арбалетный болт пропел совсем рядом, Кэлен лишь чудом уклонилась от него в последний момент. Единственная исповедница в Срединных Землях — ценнее ничего и быть не может, однако эти люди, ослепленные местью, вовсе об этом не думали. Геррик заметно уступал Ричарду в мастерстве, но его люди понятия чести решили попрать окончательно — один из них, пользуясь тем, что и Ричард, и Кэлен заняты настолько, чтобы не заметить его, подкрался к Ричарду со спины, обнажив меч. Еще миг, и Искатель бы завершил свой великий путь на холме возле маленькой деревушки, жители которой даже не успели бы узнать о его героической попытке их спасти. Стрела д’харианского солдата, однако, была иного мнения на ситуацию, пронзив грудь мятежника и не позволив ему завершить свое подлое дело. Дюжина лошадей остановилась в паре метров от дерущихся, капитан д’харианской армии несколько растерянно оценил обстановку. Он уж совсем не ожидал увидеть такую картину — шпион-Искатель борется со своими же союзниками, а на заднем плане исповедница отбивает «шептуны» всеми возможными силами. Более-менее вникнув в ситуацию, капитан быстро смекнул что к чему и отдал громогласный приказ: — Взять их всех! Началось настоящее побоище. К дерущимся добавились д’харианские солдаты, и земля быстро обагрилась кровью. — Уходите, пока вас не перебили! — крик Ричарда затерялся среди боевых кличей. Геррик рванул прочь, и Искатель не стал его останавливать. Пусть уходят, все они. Правые ли, виноватые, Ричард не желал смерти никому из них. Но убивать приходилось. Он сам убил двоих, и, как он успел заметить, Кэлен в количестве не отставала. — Стойте! — крик Геррика совершил чудо — на холме воцарилась абсолютная тишина, и мятежники, и солдаты застыли с поднятыми мечами. Лидер сопротивления стоял у ящика с «шептунами», металлический корпус одного из которых с тиканьем проворачивался вокруг своей оси у него в руке. — Прекратите или все умрут! Кэлен подбежала ближе, поравнявшись с Ричардом, на лице которого застыл ужас. — Мы достаточно близко к деревне, — продолжал Геррик, — и все ее жители тоже отправятся в подземный мир! Ричард понимал, что это так, понимал, что стоит «шептуну» сделать полный круг вокруг своей оси, как все живое в округе в один миг прекратит свое существование. Он не думал о себе, о миссии, о спасении всего мира от тирана, он мыслил куда уже — семья командира, жена, две дочери и сын умрут из-за глупой мести. Сейчас. Очень скоро. Капитан сделал глубокий вдох, подумав ровно о том же самом. Он понимал, что жизнь его семьи сейчас в руках этого мстителя, который, сотрясая цилиндром, прокричал: — Я еще могу не дать «шептуну» высвободить магию! Так что если хотите спасти людей, отступайте. Ну же! Никто не шелохнулся. Все прекрасно знали, что нет силы на свете, способной отговорить безумца от его задумки. Никакие переговоры не заставили бы его остановить убийственный механизм. — Откуда нам знать, что ты не убьешь их, когда мы уйдем? — озвучил общую мысль Ричард. — Вам придется пойти на риск, — был ответ. Кэлен рисковать не хотела. Ни одним человеком, а уж тем более не целой деревней. Она лишь ждала решения Ричарда, и когда он взглянул на нее, то поняла — он того же мнения. Кинжал просвистел в воздухе и вонзился в грудь Геррика, Кэлен целила метко, лезвие дошло до самого сердца, не оставив мужчине никаких шансов. Вот только воля Геррика была сильнее смерти: падая, он замахнулся и забросил «шептун» как можно ближе к деревне. Счет пошел на секунды. — Бежим! — скомандовал сержант Фрай, и дважды никого просить не пришлось. Все, и д’харианцы, и мятежники проявили удивительное единодушие и бросились врассыпную. Не сбежали лишь трое. Капитан искал глазами укатившийся «шептун», в то время как Ричард, точно заметивший место его расположения, со всех ног бросился туда. Командир, не найдя ничего лучше, бросился за ним. Рисунок на «шептуне» почти сложился, когда Ричард подхватил его и защелкнул затвор. Подоспевший в этот час командир на миг застыл, пытаясь понять, что произошло и чего ему ожидать. «Шептун» больше не тикал, это уже был добрый знак. Бросившись к Ричарду, капитан схватил его за грудки оторвал от земли. — Ты предал меня, — он дышал тяжело, как и Ричард, забег дался обоим не самым легким образом, — но ты дрался с мятежниками. С чего? Ричарда вопрос не удивил — разве может прожженный жизнью д’харианец поверить в добрые побуждения своего врага? — Они хотели напасть на Грейсон. — Искателя волнует деревня, верная Ралу?! — капитан злился, потому что не понимал, а не понимать он не любил. — Моя миссия — остановить Рала, а не убивать невинных людей! — также на повышенном тоне ответил Ричард. Капитан встретился с ним взглядом, более мягким, чем прежде. Кажется, он начинал что-то осознавать. — Спасибо, что спас мою семью, — поблагодарил он, но тут же лицо его превратилось в камень. — Но мой долг служить лорду Ралу. Зазвенела вынимаемая из ножен сталь, Ричард качнул головой. — Не хочу сражаться с тобой. — Тогда умри там, где стоишь, — слова капитану давались с трудом, он рад бы был отпустить мальчишку, но долг перед государем был превыше чести и привязанности. Ричард умирать не собирался, по крайней мере, не сейчас. Он ответил на выпад противника, а Кэлен, привлеченная новым сражением, бросилась к ним. — Не подходи! — остановил ее Ричард. Это был его бой. Их бой. Бой тех, кто мог бы быть друзьями, если бы не война. Кэлен вынуждена была принять эти условия, как сильно ей ни хотелось вмешаться. Она смотрела, как сталь кусает сталь, слушала, как с надрывным скрипом сходятся два клинка, затем резкий удар, и меч капитана полетел в траву. Ричард всегда побеждал, и дело было даже не в мече Истины, а в том, что его отец готовил его к этому с самого детства. Он знал, что однажды Ричард станет героем из пророчества. А тот, кому под силу победить злого волшебника, едва ли проиграет солдату, пусть и со званием. Меч Ричарда у горла капитана ждал своего приказа. — Я гордился бы таким бойцом, — выдохнул командир д’харианцев, по-отечески улыбнувшись, затем, принимая поражение, он опустился на землю и потупил взгляд. — Делай что должен, Искатель. Добей меня. Кэлен затаила дыхание. Что-то подобное она чувствовала, когда Дрор убил Карвера — сожаление к тому, кто должен был быть врагом. Она вовсе не хотела смерти капитану. Ричард был того же мнения. — Возвращайся к семье, — сказал он, отнимая меч от горла противника. Нет, капитан не был ему врагом. Находясь в шаге от его убийства, Ричард ясно осознал это. Они сожгли всех шептунов. Набросали веток прямо поверх ящика и подожгли. И пока огонь вздымался в небеса, Ричард и Кэлен просто стояли и смотрели, как сгорает что-то настолько мощное, против чего ни друг, ни враг не устоит при встрече. — Может, стоило сохранить хотя бы один такой цилиндр? — спросила Кэлен, прослеживая взглядом снопы искр, вырывающиеся из черного пламени. — Мы могли бы использовать его против Даркена Рала. — Такого оружия не должно быть ни у кого, — ответил Ричард, глядя прямо перед собой. — Уже погибло слишком много людей. — Капитан д’харианцев не был невинен. Он бы убил тебя, не моргнув глазом, если бы выпал шанс. И однажды еще может попытаться. Почему ты дал ему уйти? Ричард перевел на Кэлен взгляд, в ее глазах читалось беспокойство за него, но совсем недавно он видел в ее глазах беспокойство иного рода. — А почему ты пыталась защитить Карвера? Оба знали ответ. Ответив себе самой, Кэлен получила ответ и на свой собственный вопрос — Ричард смог увидеть в противнике больше, чем врага. Он увидел в нем человека. А человек — это не латы и меч. Ржание коня отвлекло их от костра. Долговязая фигура, улыбаясь во все тридцать два пожелтевших и чересчур крупных зуба, подвела лошадь ближе. — Зедд! — Ричард позабыл обо всех печалях. Увидеть деда так скоро он и не надеялся. Горы Ранг-Шада, где находилась резиденция ведьмы Шоты, были явно дальше, чем на три дня пути, но, очевидно, ведьма помогла Зедду ускорить процесс возвращения. — Надо спешить, — без промедления начал волшебник. — Что такое? — встревожилась Кэлен. — Шота показала мне видение, — голос Зеддикуса взволнованно вздрогнул. — Есть другая книга Сочтенных Теней. Очень давно один монах сделал копию книги. Книга Сочтенных Теней веками хранилась у ордена исповедниц, и год назад Кэлен перенесла ее через границу в Вестландию, чтобы отдать Ричарду, но книгу пришлось уничтожить, дабы не позволить людям Рала добраться до нее. В этой книге были древние учения о магии Одена, и, обладая ею, можно было овладеть силой шкатулок без побочного вреда. Попади эта книга в руки Рала, он захватит этот мир со шкатулками или без. Но попади она к Ричарду, он сумеет остановить врага, как это и было ему предначертано. — А в видении Шоты не было ясно, где ее стоит искать? — уточнила Кэлен. Она и не надеялась, что все будет настолько просто, но на ее вопрос Зедд кивнул. — Там было указано больше: вскоре Рал тоже узнает о том, где может быть книга, и пошлет туда людей ее забрать. Вопрос лишь в том, сможем ли мы опередить его? Ричард знал ответ. Они смогут. Должны. — В путь, — решительно сказал он, вскакивая в седло своего, реквизированного у д’харианцев, коня. Три фигуры уезжали прочь, к своей судьбе, но теперь у них было нечто большее, чем просто вера. Теперь, впервые за долгое время, они смели еще и надеяться. *** Глубоко ночью, когда из всего возможного света остаётся доступен только лунный блеск, меня пробуждает шёпот. Тихий голос, который я за свою жизнь узнала лучше собственного, голос лорда Рала. — Кара… Я открываю глаза в тот же миг, понимая, что этот голос, вероятно, мне просто почудился. Лорда Рала в комнате нет, есть Локи, обнимающий меня со спины. Его кожа тёплая, руки ласковые. Он спит, уткнувшись носом в мои волосы, шёпот не побеспокоил его. Я закрываю глаза, нежась в этих прикосновениях, но голос лорда снова повторяет моё имя. — Он враг… — шёпот в моей голове, теперь я ясно понимаю это. — Защити Д’Хару… Я помню. Ничто не способно спутать мои мысли: ни жаркие объятья, ни весёлый смех. Локи здесь сейчас только потому, что я должна надеть на него Рада-Хань. Весь этот день только для того, чтобы остановить его. Я понимаю, что должна сделать это, что завтра, получив свой артефакт, он наверняка разрушит весь мой мир. Я могу. Он здесь, со мной, беззащитный, открытый. Это будет несложно. Но это неправильно. Я так не хочу. — Кара… Я должна. Мой лорд ждёт от меня этого. Он доверил мне свою жизнь, и я не могу его подвести. Просовывая руку под матрас, я нащупываю сталь ошейника. Такой тонкий, но такой сильный. Один щелчок, и Локи не сможет повторить ни одну свою шутку, ни один трюк, пока я не приручу его, пока он не станет полностью покорным. Я не хочу ломать его. Не хочу убивать в нём задор и жизнерадостность. Но ведь он не оставил мне выбора, как не оставил его и своему брату, когда тот изгонял его. С ошейником в руках я разворачиваюсь к Локи и вижу умиротворенную улыбку на его губах. Приближаю Рада-Хань к его шее, но картина того, как он висит, раскачиваясь на цепях, останавливает мою руку. — Пожалуй, стоит доверить это задание Констанции. — Голос лорда Рала звучит разочарованно. Я не хочу его разочаровывать. Рада-Хань все ближе к шее Локи, он раскрыт, осталось только накинуть его и щелкнуть замком. Тогда никто и ничто, кроме лорда Рала, не сможет его открыть. И тут Локи открывает глаза. Он не видит ошейник, только моё лицо. — Не спишь… — он улыбается. — Давай, иди сюда. Он крепче прижимает меня к себе и, сам того не понимая, подталкивает мои руки к своей шее. Рада-Хань щелкает. — Молодец, — раздаётся голос лорда Рала, и, судя по реакции Локи, слышу его не только я.